
Ваша оценкаРецензии
Аноним25 сентября 2014 г.Читать далее"Ночь, вечная, бессменная ночь - и ничего больше"
Ещё раз убедилась в том, что... ну не привлекает меня русская классика. Или может, просто мне такие книги попадаются, которые не могут меня заинтересовать. Нет, бывают исключения, конечно, как например "Анна Каренина" Льва Николаевича, которая запала мне в душу и искренне полюбилась, или "Белая гвардия" Булгакова. Но в основном, книги русских писателей меня почти никогда не цепляют. Не удалось это сделать и истории семьи Головлёвых Салтыкова-Щедрина.
Эта книга о человеческих недостатках и пороках, о страданиях и горестях, о стойкости характера и абсолютной бесхарактерности, она о людях, о жизни, какой бы она ни была, и смерти. Особенно о смерти. Она безумно мрачная, засасывающая в себя, словно чёрная дыра. С каждой страницей понимаешь, что погружаешься в какое-то болото, трясину, из которой очень сложно выбраться. Читала через силу, понимая, что раз уж взялась, надо закончить. После прочтения остался неприятный осадок, горьковатое "послевкусие". В общем, впечатления, честно сказать, не из приятных. Иудушку хотелось ударить чем-нибудь потяжелее несколько раз. Ладно, очень много раз. Ох уж эти его нескончаемые монологи! Они меня просто убивали. Медленно и мучительно. А ведь из них состоит половина книги, по меньшей мере. И может быть, в них и есть вся суть. Может быть, я просто чего-то не понимаю. А вообще, впервые, наверно, о героях по отдельности ничего вразумительного сказать не могу. Просто не моя книга и, возможно, не мой автор.
8110
Аноним27 мая 2014 г.Читать далееИ ведь знаешь, что умрешь. А ведешь себя так, как будто будешь жить вечно…(с)
— Бог милостив, маменька!
— Был милостив, мой друг, а нынче нет! Милостив, милостив, а тоже с расчетцем: были мы хороши — и нас царь небесный жаловал; стали дурны — ну и не прогневайтесь!
Головлево - это сама смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву. Двое дядей тут умерли; двое двоюродных братьев здесь получили "особенно тяжкие" раны, последствием которых была смерть; наконец, и Любинька... Хоть и кажется, что она умерла где-то в Кречетове "по своим делам", но начало "особенно тяжких" ран несомненно положено здесь, в Головлеве. Все смерти, все отравы, все язвы - все идет отсюда. Здесь происходило кормление протухлой солониной, здесь впервые раздались в ушах сирот слова: постылые, нищие, дармоеды, ненасытные утробы и проч.; здесь ничто не проходило им даром, ничто не укрывалось от проницательного взора черствой и блажной старухи: ни лишний кусок, ни изломанная грошовая кукла, ни изорванная тряпка, ни стоптанный башмак. Всякое правонарушение немедленно восстановлялось или укоризной, или шлепком."Мы, русские, не имеем сильно окрашенных систем воспитания. Нас не муштруют, из нас не вырабатывают будущих поборников и пропагандистов тех или других общественных основ, а просто оставляют расти, как крапивы растет у забора. Поэтому между нами очень мало лицемеров и очень много лгунов, пустосвятов и пустословов. Мы не имеем надобности лицемерить ради каких-нибудь общественных основ, ибо никаких таких основ не знаем, и ни одна из них не прикрывает нас. Мы существуем совсем свободно, то есть прозябаем, лжем и пустословим сами по себе, без всяких основ".
"- А я все об том думаю, как они себя соблюдут в вертепе-то этом? -продолжает между тем Арина Петровна, - ведь это такое дело, что тут только раз оступись - потом уж чести-то девичьей и не воротишь! Ищи ее потом да свищи!
- Очень им она нужна! - огрызается Иудушка.
- Как бы то ни было... Для девушки это даже, можно сказать, первое в жизни сокровище... Кто потом эдакую-то за себя возьмет?
- Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались – и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.
Иудушка вдруг спохватывается, что ведь и он находится в блудном сожительстве с девицей духовного з- Конечно, иногда по нужде... - поправляется он, - коли ежели человек в силах и притом вдовый... по нужде и закону перемена бывает!
- Что говорить! В нужде и кулик соловьем свищет. И святые в нужде согрешили, не то что мы, грешные!"
"Иудушка стоял на молитве. Он был набожен и каждый день охотно посвящал молитве несколько часов. Но он молился не потому, что любил Бога и надеялся посредством молитвы войти в общение с Ним, а потому, что боялся черта и надеялся, что Бог избавит его от лукавого. Он знал множество молитв, и в особенности отлично изучил технику молитвенного стояния. То есть знал, когда нужно шевелить губами и закатывать глаза, когда следует складывать руки ладонями внутрь и когда держать их воздетыми, когда надлежит умиляться и когда стоять чинно, творя умеренные крестные знамения. И глаза и нос его краснели и увлажнялись в определенные минуты, на которые указывала ему молитвенная практика. Но молитва не обновляла его, не просветляла его чувства, не вносила никакого луча в его тусклое существования. Он мог молиться и проделывать все нужные телодвижения - и в то же время смотреть в окно и замечать, не идет ли кто без спросу в погреб и т. д. Это была совершенно особенная, частная формула жизни, которая могла существовать и удовлетворять себя совсем независимо от общей жизненной формулы."Бывают семьи, над которыми тяготеет как бы обязательное предопределение. Особливо это замечается в среде той мелкой дворянской сошки, которая, без дела, без связи с общей жизнью и без правящего значения, сначала ютилась под защитой крепостного права, рассеянная по лицу земли русской, а ныне уже без всякой защиты доживает свой век в разрушающихся усадьбах. В жизни этих жалких семей и удача, и неудача – все как-то слепо, не гадано, не думано.
Вдруг, словно вша, нападает на семью не то невзгода, не то порок и начинает со всех сторон есть. Расползается по всему организму, прокрадывается в самую сердцевину и точит поколение за поколением. Появляются коллекции слабосильных людишек, пьяниц, мелких развратников, бессмысленных празднолюбцев и вообще неудачников. И чем дальше, тем мельче вырабатываются людишки, пока наконец на сцену не выходят худосочные зауморыши, вроде однажды уже изображенных мною Головлят, зауморыши, которые при первом же натиске жизни не выдерживают и гибнут.
В течение нескольких поколений три характеристические черты проходили через историю этого семейства: праздность, непригодность к какому бы то ни было делу и запой. Первые две приводили за собой пустословие, пустомыслие и пустоутробие, последний – являлся как бы обязательным заключением общей жизненной неурядицы.
Такие пробуждения одичалой совести бывают необыкновенно мучительны. Лишенная воспитательного ухода, не видя никакого просвета впереди, совесть не дает примирения, не указывает на возможность новой жизни, а только бесконечно и бесплодно терзает. Человек видит себя в каменном мешке, безжалостно отданным в жертву агонии раскаяния, именно одной агонии, без надежды на возврат к жизни. И никакого иного средства утишить эту бесплодную разъедающую боль, кроме шанса воспользоваться минутою мрачной решимости, чтобы разбить голову о камни мешка…
Наряду с удачливыми семьями существует великое множество и таких, представителям которых домашние пенаты, с самой колыбели, ничего, по-видимому, не дарят, кроме безвыходного злополучия. Вдруг, словно вша, нападает на семью не то невзгода, не то порок и начинает со всех сторон есть. Расползается по всему организму, прокрадывается в самую сердцевину и точит поколение за поколением. Появляются коллекции слабосильных людишек, пьяниц, мелких развратников, бессмысленных празднолюбцев и вообще неудачников. И чем дальше, тем мельче вырабатываются людишки, пока наконец на сцену не выходят худосочные зауморыши, вроде однажды уже изображенных мною Головлят, зауморыши, которые при первом же натиске жизни не выдерживают и гибнут.Именно такого рода злополучный фатум тяготел над головлевской семьей. В течение нескольких поколении три характеристические черты проходили через историю этого семейства: праздность, непригодность к какому бы то ни было делу и запой. Первые две приводили за собой пустословие, пустомыслие и пустоутробие, последний — являлся как бы обязательным заключением общей жизненной неурядицы
858
Аноним7 апреля 2014 г.Наверное это самая русская книга. И одна из важнейших. Каждый в ней найдет если не себя, то уж точно увидит в ее персонажах, их поступках, в их жизни что-то до боли знакомое. Почувствуют эту тоску, разобщенность, ненависть друг к другу, в особенности среди близких, беспричинную злобу и то, что мы называем "любить по русски". Это такая трагикомическая, но очень правдивая история. Она не оставляет шансов. Мы не изменимся никогда. Мы - Головлевы.
8132
Аноним18 февраля 2014 г.Читать далееДавным давно мне где-то попалась мысль, что русская интеллигенция делится на любителей Толстого и любителей Достоевского, а любители М.Е. Салтыкова-Щедрина - редкие птицы, которых и в группу-то выделить не получается.
"История одного города" - произведение без жанра. Что это - роман, поэма, эпос? Какая традиция стоит за этим произведением? На самом деле, это еще один пример неудачного выбора для школьной программы. Подросток не обладает тем жизненным опытом знакомства с бюрократией и политикой, чтобы оценить весь масштаб этой книги - первой (и насколько я знаю, единственной) типологии русской власти.
"История..." (и здесь я соглашусь с Д. Быковым) - вершина творчества М.Е., достижение мирового значения. Перечитывая "Историю..." после знакомства, скажем, с Ф. Кафкой, находишь в ней совершенно кафкианские мотивы. Несомненная связь есть и со столь любимым многими романом Г. Маркеса "Сто лет одиночества". Мишель Фуко, полагаю, был бы в восторге от такой типологии и написал бы что-нибудь о дискурсе власти в Российской империи - для этого одного романа М.Е. вполне достаточно.
Только вот радости никакой не испытываешь, закрывая книжку. Накатывает тоска и страх, понимаешь, что, как водится, история никого ничему не учит, и Россия как шла, так и катится всё по тому же кругу.
8124
Аноним14 августа 2013 г.Читать далееРоман о распаде семьи. О проклятьях, которые способны погубить всё семейство и ни один из членов семьи не может выбраться из этой пучины.
Наряду с удачливыми семьями существует великое множество и таких, представителям которых домашние пенаты, с самой колыбели, ничего, по-видимому, не дарят, кроме безвыходного злополучия. Вдруг, словно вша, нападает на семью не то невзгода, не то порок и начинает со всех сторон есть. Расползается по всему организму, прокрадывается в самую сердцевину и точит поколение за поколением. Появляются коллекции слабосильных людишек, пьяниц, мелких развратников, бессмысленных празднолюбцев и вообще неудачников. И чем дальше, тем мельче вырабатываются людишки, пока наконец на сцену не выходят худосочные зауморыши, вроде однажды уже изображенных мною Головлят, зауморыши, которые при первом же натиске жизни не выдерживают и гибнут.
Именно такого рода злополучный фатум тяготел над головлевской семьей. В течение нескольких поколении три характеристические черты проходили через историю этого семейства: праздность, непригодность к какому бы то ни было делу и запой. Первые две приводили за собой пустословие, пустомыслие и пустоутробие, последний — являлся как бы обязательным заключением общей жизненной неурядицы
Арина Петровна совсем не занималась своими детьми, только подкидывала кусок, а любви не проявляла. Отсутствие любви, одно пустословие и лицемерие, привело в итоге к распаду всей семьи.
843
Аноним9 июня 2013 г.Читать далееСтранное дело. Вроде и скучновато мне было читать эту книгу, но ведь как проняло! Второй день только и мыслей, что об этой книге. А это и есть самое главное!
Грустно мне становится, что детки так промотали почти все состояние "любезного друга маменьки". Жалко всю эту семью. Хотя сначала во мне бушевала отчаянная нелюбовь к Арине Петровне. Ведб она и к своим детям не очень хорошо относится, и к мужу, и к внучкам. Но читая далее, я поняла, что она заплатила за свое отношение сполна. И умерла она не только без любви к ней со стороны окружающих людей, но и без материальных благ. Так к чему же она стремилась? Хотя она хотя бы к чему-то стремилась. Чего не скажешь о ее сыновьях.
И если о Павле и Степане у меня не осталось ни впечатлений, ни эмоций особенных, то уж Иудушка очень колоритный персонаж. И он вызывает к себе только ненависть и отвращение. Все в его характере мне претит - и постоянное лицемерие, и подлость, и его "ничегонеделание". Но даже его в конце мне стало жалко. Чего он добился за свою жизнь? Кто будет ходить к нему на могилу? Что он оставил после себя? По сути, он был пренесчастный человек, его же вообще никто не любил. Конечно, он сам заставил других так к себе относиться, но все равно...
Еще есть внучки Арины Петровны, но и к ним у меня нет приятных чувств. Такое ощущение, что в постылом Головлеве нет места добрым людям и человечным поступкам.
Головлево - это сама смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву.838
Аноним10 марта 2013 г.Читать далее"Тургеневская усадьба овеяна поэзией природы, высоких человеческих чувств, искусства. Патриархальные устои в гончаровской усадьбе — утес, выдерживающий натиск пореформенного времени. В описании усадьбы Толстого преобладает поэзия семейного счастья, разумной, близкой к народу сельской жизни и труда. Салтыковская усадьба полна запаха тлена, разорения и распада жизни..."
"Господа Головлевы" - одно из самых знаменитых произведений Салтыкова-Щедрина, кажется, его проходят еще в школе. Но мне , к счастью, довелось прочитать его только сейчас:) "Страшная книга" - так обычно отзываются об этом романе, книга действительно страшная, сильная. Я бы сказала это идеальное произведение со всех сторон, в том смысле, что Щедрин не отпускает своего читателя ни на минуту, здесь и прекрасный слог, здесь и сатира, и глубоко раскрытые образы, и интересные отступления от общего повествования. В этой книге всё хорошо, а главное ,это своеобразная притча, о том "как жить не надо", как за все удовольствия приходится расплачиваться, как одна трагедия влечет за собой другую, как желание обогатиться оборачивается полным одиночеством и так далее, всё очень современно, всё можно переложить запросто и на нашу жизнь. Также этот роман будет своеобразной находкой для атеиста, потому, что Иудушка - один из лучших персонажей в литературе, воплотивших в себе показушную набожность, при чем настолько отвратительную, что даже слов нет. Вот, к примеру, приведу, когда его сын практически стоит у могилы и просит хоть какой то помощи:
– Я – последний сын у вас, – сказал он, – не забудьте об этом!
– У Иова, мой друг, Бог и все взял, да он не роптал, а только сказал: Бог дал, Бог и взял – твори, Господи, волю свою! Так‑то, брат!
– То Бог взял, а вы сами у себя отнимаете...
И так далее , всё примерно в таком духе. И самое поразительное ,что Иудушка сам верил ,что он -верующий!) Здесь , в принципе, во всем сплошной самообман, самоодурманивание и пустословие...и чем дальше, тем большие обороты оно набирает и тем страшнее сгущаются тучи над усадьбой, под конец, когда уже и Щедрин оставляет свой тон сатиры, когда поместье опустело, когда в одном из кабинетов полубредит помещик, а в другом спивается барыня и более никого....пустота, горечь, тоска, то особоенно значимо и трагично звучат последние слова Иудушки: «Надо меня простить! — продолжал он, — за всех… И за себя… и за тех, которых уже нет… Что такое! что такое сделалось?! — почти растерянно восклицал он, озираясь кругом, — ГДЕ… ВСЕ?..» Здесь даже у меня дыхание приостоновилось...Я как то наткнулась на слова Ленина об этом персонаже: "кадетский Иудушка Головлев способен внушить самое жгучее чувство ненависти и презрения. Ведь он действительно засоряет глаза народу, действительно отупляет умы" И я ненавидела Иудушку, особенно когда он мучил своего братца перед смертью, и как мучил, все добрым словом, всё им. А тот на издыхании последнем молил: "уйди ради Христа уйди"(( Но нет, не прав дядя Ленин, Иудушка под конец внушает только чувство жалости и большой скорби, страшно, страшно быть таким одиноким; и под конец он бредет к могиле матери, к той могиле которую и посетил то один раз ради галочки...он бредет, чтобы тоже просить прощения, и ведь надо простить его...потому что "мы здесь":)884
Аноним21 декабря 2012 г.Читать далееКак-то эта книга проскользнула раньше мимо меня, а книга замечательная. Вызывает на массу размышлений, на поиски аналогов в обществе и на просторах интернета (а их ох, как много)... И вот странно, вроде мыслей много было при прочтении, а сказать вроде и нечего. Потому что мысли и аналогии вроде как личные. И у каждого они будут свои.
Но вот что интересно, даже главного героя я оценивала по разному: в начале книги он казался одним, потом сам же Салтыков-Щедрин подсказывает, что немного не так, как видится преувеличенно, но никак не подбирались те слова, которыми можно оценить главного героя, Иудушку. Да, подленькая, мелкая душонка, очень гадкая и пакостная.. И он мелок и жалок, не смотря на все его пакости и безобразия. Но казалось ускользало от меня то, что является главным его качеством. И вроде аналогов нашла очень похожих на него, может быть, не натворивших столько пакостей, сколько Иудушка Головлёв, но только в силу того, что не было столько возможностей, как у него.. Но вот то, что сильнее всего задевало меня в Иудушке и таких как он, понять никак не могла.. И вот, в самом конце книги, Салтыков-Щедрин назвал то, что больше всего в жизни в таких людях меня раздражало, а я, даже не отдавала себе отчет, что именно.
Это ПУСТОМЫСЛИЕ И ПУСТОСЛОВИЕ!!!846
Аноним28 сентября 2012 г.Угнетающая книга. Все Головлевы не жили, а проживали. Книга о гибели и крушении всех членов данной семьи. Заметьте, в каждой главе рассказывается о какой-либо смерти. Семья была видимостью, так как каждый ненавидел друг друга и ждал скорой кончины, чтобы стать наследником. Сплошное лицемерие, никаких живых чувств друг к другу, только внешняя оболочка. Нет ни любовных, ни дружеских связей. Сплошная шелуха.
Сильная книга, как некий вызов обществу.848
Аноним22 августа 2012 г.Книгу нужно однозначно читать, а не слушать. У Салтыкова-Щедрина очень нелегкий язык, который тяжело воспринимать на слух (имхо, конечно)
Сатира у него жесткая. Жесткая даже для нынешнего, во многом циничного, времени.
Считается, что "История одного города" прежде всего высмеивает российский правителей и исторически значимые персоны, но из нынешних времен в книге очень явно прослеживаются прежде всего пороки общества, которые с успехом пережили полтора столетия и до сих пор цветут буйным цветом.885