М. Е. Салтыков-Щедрин. Избранные произведения

Ах, какой ворох мыслей в голове, и как сложно выложить все их на бумагу... Замечательноблестящевеликолепная книга!!! Боже ты мой, ну почему у этой книги 1074 читателя, а у "50 оттенков серого" 8782?! Почему?! Куда же смотрят люди...

Роман отличный и в то же время мрачный. Эти гуляющие по углам тени, эти грузные серые облака, эта непроглядная темень пустых комнат ночью, в которой бродят "умертвия"... Это затерявшееся в глуши одинокое поместье, склеп посреди пустоши. Все норовят из чертога-то сбежать, но всё без толку. Внучки-актрисы, покинув дом, сгинули. Стёпка и Иудушка, каждый в своё время, в бессознательном исступлении уходили из дома в ночь - с тем, чтобы не вернуться.

Трагичный. Никого головлёвский удел не пожалел - все перемерли, все канули.

, и она, пренебрежённая, разрослась в рак.

Драматичный. Нарыв, если и не давить на него, однажды лопается - гной вытекает наружу. У каждого персонажа есть нарыв и надрыв, большая инфекция выливается в наговоры, проклятия, стенания, алкоголизм, самоубийства...

И, в совокупности, отличный. Золотой фонд русской классики.

Не встречал прежде персонажей, подобных Иудушке Головлёву. Такая двойственность! "Иуда" и "душка" в одном лице. Его страшишься, и ему же умиляешься. Абсолютно нормальный человек, никому не причинивший зла. Кто бы думал, что непротивление злу или даже нежелание сделать добро - тоже зло... Этот человек - поистине уникальный литературный пример. Даже в своих судьбоносных решениях (Петькины три тысячи, заигрывания с Аннинькой, избавление от Володьки и т.д.) он в чём-то прав, а если б мог он вам сам рассказать и хорошохонько растолковать, то, конечно, поняли бы вы, что он верно поступил, ведь Бог так решил. Бог для Порфирия Владимирыча последнее пристанище, чтобы спастись от своими руками устроенного одиночества

• Всегда вы один... страшно!
• А страшно, так встану на колени, помолюсь - и всё как рукой снимет!

  , и пристанище первое, если надо найти чему-то оправдание.

• Я последний сын у вас, [ ] не забудьте об этом!
• У Иова, мой друг, Бог и всё взял, да он не роптал, а только сказал: Бог дал, Бог и взял...

  И всё же почти до боли чувствуешь муки Павла, когда он, беспомощный, остался один на один с Кровопивушкой. Как представлю, что

, дрожь пробегает по всему телу. Хочешь ты или нет, он придёт к тебе и сладостными речами, пустословием своим убаюкает так, что никогда не оправишься и заразишься головлёвской бациллой тлена.

Разумеется, Иудушка не на пустом месте возник. Всеми виной деньги, собственность. Стяжательство и скопидомство разрушительны не только в пределах отдельной личности, а также в масштабах всей семьи. В конце концов, яблоко от яблони недалеко падает. От хапуги маменьки, для которой тарантас центр вселенной, народился сынок Порфирушка, впитавший от родительницы все манеры и правила. От него уродились непутёвые Володька с Петенькой. Отчего-то сделались они и их дядья Стёпка-балбес и Пашка-молчун непутёвыми? Не от рождения такие, не от судьбы. От отсутствия отчей любви. И тут даже не знаешь, что в распаде семьи винить больше - деньги или нелюбовь. Одно произрастает из другого.

Ух, сколько размышлений рождает это произведение... Уж если вам хватило терпения дочитать рецензию до этого места, значит вы любите и чтите классику. Спасибо вам! Совместными усилиями мы свергнем с вершин топов "50 оттенков" и "Цветы для Элджернона"! Потому что читать следует не модное, а хорошее.

В этот раз я не испытала того восторга, который был при прочтении многих других произведений автора. Как то это произведение, хотя и пишут, что это как раз шедевр творчества , мне не зашло.
Да, описания порой очень даже ничего, выписывать цитаты можно часто. Но хотя вроде у произведения есть сюжет , оно мне показалось каким то не целым, а разрозненным, хотя есть и одни герои и они проделывают с определенной компанией путь.
Вот отдельные сюжеты, там где останавливались герои хороши, но потом как то идет повествование совершенно о другом и соединить было порой трудно.
Хотя язык у Салтыкова-Щедрина как всегда очень интересен, очень красив и конечно все описания наполнены сарказмом, едкими выражениями и образами. И вроде сюжет на важен, а важны именно описания, но мне не хватило именно все таки чего то.
И да, как же интересно получилось- два героя решают годить вместе, то есть затеряться, подождать, но моя читалка читала это слово так , что мне слышалось гадить. Вот уж точно на многое хотелось сказать именно так, на многие их , и не только их действия .

Ну и семейка. Один член семьи краше другого. И, главное, всё настолько жизненно и правдиво, что роман по сей день актуален. Правильно ведь говорят, что люди одинаковы всегда, только меняются обстоятельства.

Автор написал замечательную атмосферную книгу, после прочтения которой остаётся долгое послевкусие. Мрачный и тяжёлый роман в плане психологии, но читается легко. Прочитав в школьные годы и сейчас, то тогда это было очень скучно, а теперь, спустя довольно продолжительное время, читаешь не без удовольствия.

Головлевы – довольно зажиточные помещики, поднявшиеся еще во времена крепостного права и по большей части силами жены представителя этого семейства, Арины Петровны. Но и после отмены рабства эта женщина сумела сохранить нажитое непосильным трудом и передать его своему любимому сыну, Порфирию Владимировичу, получившему прозвище Иудушка. Перед глазами читателей проходит три поколения семьи.

Сюжет на самом деле грусть-тоска – не в смысле «читать скучно», а в плане атмосферы и общей картины житья-бытья что помещиков, что крестьян: ни одного счастливого человека.

Судя по прочитанной ранее «Пошехонской старине», книга во многом автобиографична, однако образ Арины Петровны выписан не настолько глубоко, как в воспоминаниях Михаила Евграфовича, и потому вызывает уже не такие однозначные чувства: презрение и ненависть – к ней, жалость и сочувствие – к жертвам ее характера. То же деление детей на постылых и любимых, та же бессмысленная скупость, та же прижимистость, та же скудость ума, но здесь все это вкупе с взаимоотношениями помещицы с домочадцами делает ее персонаж более сложным и противоречивым.

Вот был у Арины Петровны постылый старший сын Степка-балбес. Он не доедал, лишнего куска не получал и ласки от маменьки не видел. Но учиться в Москву она его отправила, а после даже выкинула «кусок» из семейного наследства, пусть и ради того, чтобы от нелюбимого сына избавиться, – купила ему дом. Что еще нужно? Поступи на службу – и живи! Так, нет же: у Степки – жизненный принцип:

Вот и оказался он у разбитого корыта под боком у маменьки-злодейки – с кучей обид. Да, не очень прилично Арине Петровне быть такой скудной при подобном богатстве, но с другой стороны – всех своих детей она постаралась пристроить. И Степана приняла – пусть и на не очень для него комфортных условиях и ради общественного мнения: вдруг осудят, что выгнала голодного-холодного.

А вот Иудушка о последнем не очень беспокоился. Наверное, потому что обладал даром «убеждения»: до смерти уболтает, кого захочет. Тип он, конечно, еще тот – отлично, кстати, выписанный, – но его отношение к сыновьям я отчасти понять могу, хотя со стороны Порфирия Владимировича оно объясняется скорее жадностью, чем представлениями о воспитании детей. И, наверное, мировоззрением того времени, когда, как я понимаю, считалось нормальным содержать не только взрослого сына, но и его новоиспеченную жену.

Однако мысль, проходящая красной нитью через все повествование, что якобы Арина Петровна, а с ней и Иудушка, своим отношением погубила жизни сыновей и племянниц, мне не близка. Возможно, такое положение вещей и отвечает семейным традициям России второй половины XIX века, но, на мой взгляд, нужно как самому попой шевелить, так и иметь смелость отвечать за свои поступки, а не искать виновных и ждать манны небесной.

Что касается слога, то язык русской классики никогда не оставлял меня равнодушной, однако речь персонажей данного произведения мне показалась одинаковой – будь то крестьяне или будь то помещики, учившиеся несколько лет в Москве или прожившие всю жизнь в деревне. Честно говоря, не покидало ощущение, что все эти люди, независимо от заявленного автором возраста, глубокие старики или «человеки», праздно и безвылазно живущие в деревне.

Ну а так, в общем, роман хороший.

Удивительная книга, в которой нет ни одного положительного персонажа. Все вызывают если не брезгливость, то жалость и недоумение.
Можно сказать, что это история одной семьи. А точнее - история вымирания одной семьи. Арина Петровна - мать, главнейшая, богатейшая. Самая активная, деловая, хозяйственная. Она тот человек, кто не только тратил, но и приумножал имущество Головлевых. Но ни счастья, ни богатства, ни покоя в старости ей это не принесло. Дети же ее и внуки так и вовсе пропили и проели все нажитое. Иудушка, сын Арины Петровны Порфирий, не просто пропил и проел, а еще и проболтал, проговорил все, что было. Все герои живут бессмысленно и пошло, все вокруг них зря и бесполезно. Все тлен и безысходность, как говорится. Нет любви, нет смысла, нет жизни.

“Господа Головлевы” относятся к тем произведениям русской классической литературы, которые в школе благополучно миновали мимо меня. И это, наверное, хорошо. В книге нет ничего, что могло бы привлечь внимание подростка, и я почти уверена, что в шестнадцать лет она показалась бы мне скучной. Сейчас она показалась мне страшной.

Михаил Салтыков-Щедрин пишет о вырождении помещичьего рода так, что ощутимо попахивает гнильцой. “Господа Головлевы” в очередной раз убедили меня, что в изображении мрачной стороны нашей действительности русским писателям нет равных. В этом темном царстве вы не найдете ни одного луча света. Ни одного героя, над горькой участью которого хочется пустить скупую слезу. Ни одного примера нормальных человеческих чувств - любви, сочувствия, сопереживания.

Все Головлевы хороши, но краше всех Порфирий Владимирыч, которого еще с детства в семье величали не иначе как Иудушкой или кровопивушкой. И, признаться, редкий персонаж доселе вызывал во мне такое омерзение. Вот же мерзкая тварина, для которой нет ничего святого, несмотря на все патетические заламывания рук перед образами. Все правильные и умные слова, которые Салтыков-Щедрин вкладывает в уста своего героя, звучат сущим паскудством, а его подчеркнутое благочестие неизменно вызывало у меня рвотный рефлекс. С самого начала я отчаянно надеялась, что кто-то по-мужски разберется с этим упырем, который так же верно погубил своих отпрысков, как если бы всадил каждому нож в сердце. Сыновья, конечно, тоже безвольные тюфяки, но, тем не менее.

Книгу я слушала в озвучке Александра Клюквина - и он вполне ожидаемо прекрасен. После его озвучки Иудушку начинаешь ненавидеть еще больше. В аудиоверсии сохранена вся та гнетущая атмосфера, которая пронизывает книгу от первого слова до последнего. Не то чтобы обещание грядущих трагедий, а просто четкое осознание: все умрут.

Несмотря на очевидные достоинства "Господ Головлевых”, должна признаться: любить такую литературу мне не помогает даже глубинное осознание ее культурной и эстетической ценности. Это не та книга, к которой захочется вернуться. Из семейного гнезда господ Головлевых хочется бежать, роняя тапки, туда, где главные герои не вызывают мыслей о кровавой расправе. В умиротворяющие объятия тех книг, где добро имеет право на существование.

На чтение этой книги мне пришлось потратить несколько месяцев, так нелегко она шла. Временами хотелось забросить книгу подальше (что я и делал). Не потому, что эта книга плоха, скорее, наоборот. Дело в том, что салтыковская сатира до сих пор сохраняет злободневность, и потому от неё просто веет безнадёжностью. Ущербные правители, ущербный народ – так было, так всё и будет в нашей в городе Глупове…
От замечательной сатиры на рассказ «Повести временных лет» о призвании варягов и до апокалиптического конца города Глупова Салтыков-Щедрин представляет нам целую вереницу правителей – то либералов, то консерваторов, то генералов, а то солдатских жёнок. И почти всегда при смене градоначальника на бедных глуповцев обрушивались новые напасти. Это само по себе служит обличением самодержавной власти, где все реформы обусловлены не государственной необходимостью, а взглядами и склонностями конкретного правителя.
Вершиной обличительного пафоса при характеристике самодержца могут служить эти слова:

…Но вот последний градоначальник «растаял в воздухе», и, как пишет глуповский летописец: «История прекратила течение свое».
Не знаю, какой виделась автору дальнейшая история глуповцев. К сожалению, в реальном мире история закольцевалась. Бедные глуповцы, прискучив демократией (или анархией?), снова должны искать себе князя:

Так история города Глупова начата заново… Подозревал ли о таком исходе Салтыков-Щедрин, или он всё же надеялся, что россияне окажутся мудрее в грядущих веках?..

Семейная хроника – один из самых интересных жанров в литературе. Показать, как на протяжении нескольких поколений постепенно вырождается и умирает некогда могущественная семья – непростая задача для автора, но почти всегда интереснейшее чтение для читателя. Для меня лучшей семейной хроникой из прочитанных являются Будденброки , а Господа Головлёвы со школьной скамьи занимают почётное второе место, и я стабильно перечитываю их раз в 10 лет.

Главная находка романа – образ Иудушки Головлёва. Автору удалось языковыми средствами настолько живо передать удушающую атмосферу его бесконечных пустых речей и мелочно-лицемерного отношения к окружающим, что финальные главы романа, в которых вся линия знаменитой семьи завершается, воспринимаются как глоток чистого воздуха. Несмотря на схожесть его с известными лицемерами европейской литературы (хотя бы с Тартюфом), в облике Порфирия Владимировича Головлёва отразились и типично русские черты вырождающегося мещанства. Иудушка – не злодей и не антагонист, это самый обычный человек, какие наверняка есть почти у каждого из нас в дальних или близких знакомых, и именно эта обыденность домашней тирании и пустословия становится поистине ужасной в восприятии истории семьи Головлёвых.

Вторая находка – это судьбы сироток Анниньки и Любиньки как неудавшаяся попытка вырваться из плена пустого существования. История эта показывает, что просто уехать из гнетущей пустоты недостаточно чтобы преодолеть её внутри себя. Здесь в первую очередь важна резкая перемена образа Анниньки в четвёртой и седьмой главе романа.

За счёт того, что роман охватывает большой промежуток времени, подводя итоги в конце мы получаем просто невероятное количество смертей (часть из которых была совершенно необязательной) при полном отсутствии хоть сколько-нибудь героических событий. В рамках обычных рутинных историй, за чаёчком и неспешными беседами ни о чём творятся поистине жестокие вещи и из семьи постепенно вымывается её суть, превращая некогда процветающую фамилию в шеренгу могил.

Интересно, что написан роман в одно время с « Братьями Карамазовыми », и при невероятном уровне последних, на мой взгляд, всё же не сильно уступает им в атмосфере. Да, идеи Салтыкова-Щедрина проще, но история, персонажи и мысль о физическом вырождении вслед за вырождением духовным удались ему на уровне лучших произведений русской литературы.