Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 октября 2017 г.

  Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка; во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь – и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!
  – Господи! Да неужто ж у всех так! – вертелось у нее в голове.

  Головлевы – довольно зажиточные помещики, поднявшиеся еще во времена крепостного права и по большей части силами жены представителя этого семейства, Арины Петровны. Но и после отмены рабства эта женщина сумела сохранить нажитое непосильным трудом и передать его своему любимому сыну, Порфирию Владимировичу, получившему прозвище Иудушка. Перед глазами читателей проходит три поколения семьи.

  Сюжет на самом деле грусть-тоска – не в смысле «читать скучно», а в плане атмосферы и общей картины житья-бытья что помещиков, что крестьян: ни одного счастливого человека.

  Судя по прочитанной ранее «Пошехонской старине», книга во многом автобиографична, однако образ Арины Петровны выписан не настолько глубоко, как в воспоминаниях Михаила Евграфовича, и потому вызывает уже не такие однозначные чувства: презрение и ненависть – к ней, жалость и сочувствие – к жертвам ее характера. То же деление детей на постылых и любимых, та же бессмысленная скупость, та же прижимистость, та же скудость ума, но здесь все это вкупе с взаимоотношениями помещицы с домочадцами делает ее персонаж более сложным и противоречивым.

  Вот был у Арины Петровны постылый старший сын Степка-балбес. Он не доедал, лишнего куска не получал и ласки от маменьки не видел. Но учиться в Москву она его отправила, а после даже выкинула «кусок» из семейного наследства, пусть и ради того, чтобы от нелюбимого сына избавиться, – купила ему дом. Что еще нужно? Поступи на службу – и живи! Так, нет же: у Степки – жизненный принцип:
  

  
  Я, брат, коли при деньгах, ничего не пожалею, только чтоб в свое удовольствие пожить!

  Вот и оказался он у разбитого корыта под боком у маменьки-злодейки – с кучей обид. Да, не очень прилично Арине Петровне быть такой скудной при подобном богатстве, но с другой стороны – всех своих детей она постаралась пристроить. И Степана приняла – пусть и на не очень для него комфортных условиях и ради общественного мнения: вдруг осудят, что выгнала голодного-холодного.

  А вот Иудушка о последнем не очень беспокоился. Наверное, потому что обладал даром «убеждения»: до смерти уболтает, кого захочет. Тип он, конечно, еще тот – отлично, кстати, выписанный, – но его отношение к сыновьям я отчасти понять могу, хотя со стороны Порфирия Владимировича оно объясняется скорее жадностью, чем представлениями о воспитании детей. И, наверное, мировоззрением того времени, когда, как я понимаю, считалось нормальным содержать не только взрослого сына, но и его новоиспеченную жену.

  Однако мысль, проходящая красной нитью через все повествование, что якобы Арина Петровна, а с ней и Иудушка, своим отношением погубила жизни сыновей и племянниц, мне не близка. Возможно, такое положение вещей и отвечает семейным традициям России второй половины XIX века, но, на мой взгляд, нужно как самому попой шевелить, так и иметь смелость отвечать за свои поступки, а не искать виновных и ждать манны небесной.

  Что касается слога, то язык русской классики никогда не оставлял меня равнодушной, однако речь персонажей данного произведения мне показалась одинаковой – будь то крестьяне или будь то помещики, учившиеся несколько лет в Москве или прожившие всю жизнь в деревне. Честно говоря, не покидало ощущение, что все эти люди, независимо от заявленного автором возраста, глубокие старики или «человеки», праздно и безвылазно живущие в деревне.

  Ну а так, в общем, роман хороший.

  24

  404