Не хлебом единым

Казалось бы, наука - эта та сфера жизни, где трудятся наиболее миролюбивые и не склонные к конфронтации с окружающими люди. Казалось бы, что человек, по-настоящему увлеченный и с головой ушедший в разработку какой-то идеи, просто не имеет достаточно свободного времени и желания для участия в различных баталиях... Книга Владимира Дудинцева "Не хлебом единым" докажет нам, что это не так, что порой в научной среде случаются войны похлеще тех, что разворачиваются на поле боя, и что оружие в таких распрях используется намного более изощренное и утонченное, но от этого не менее действенное! За недолгое время это вторая книга в моем списке прочитанного (после "Открытой книги" Каверина), которая демонстрирует читателю изнанку советского научного мира во всей ее неприглядности...

Дмитрий Алексеевич Лопаткин - изобретатель-энтузиаст. Он разработал модель механизма, который должен существенно оптимизировать и упростить процесс создания труб для строительной отрасли. Вообще я преклоняюсь перед людьми науки и считаю, что это огромный труд - пусть и не такой видимый, как остальные виды деятельности, но от этого не менее значимый! Однако считать Лопаткина ученым я не могу... Окончив физико-технический университет и проработав несколько лет учителем в школе, он был абсолютно оторван от производства! Все его знания носят чисто теоретический характер! Такая научная деятельности не может носить прикладного характера! Он не знает нужд и потребностей производства, он не знает технологий, он далек от всех этих тонкостей! Поэтому ничего нет удивительного в том, что проект главного героя был сырой, требовал множества доработок и вмешательства различных специалистов!

Я ни в коей мере не оправдываю те нападки, которым подверглось изобретение Лопаткина, однако и на его сторону стать не могу. Не зря ведь говорят, что не зная броду, не суйся в воду! Как можно было пытаться сконструировать машину, когда в проектном институте тебе по доброте душевной твой наставник дает прочитать базисных пять книг, без которых не обойтись? Я бы со стыда на месте сгорела, если бы, замахнувшись на такую высотку, я получила подобный щелчок по носу! Научная деятельности - это на мой взгляд сочетания громадной теоретической подкованности вкупе с большим практическим опытом. Одно без другого существовать просто не может! Если нет, то явно какая-то сторона в твоей задумке будет хромать...

Конечно, все это ни в коей степени не оправдывает те действия, которые были предприняты в научном мире против изобретения Лопаткина. Воровство идей, подсылание засланных казачков, подбивание министерских работников на финансирование других проектов, раздача заказов и спонсирование исследований далеко не на основании заслуг и так далее, и тому подобное! Все это мерзко, низко и гнусно! Тот ресурс, который можно было потратить на исследовательскую деятельность, тратиться на подлянки и подножки друг другу! Как противно было наблюдать за тем, когда Дмитрий Алексеевич добился справедливости - как стушевались скалились в жалких улыбка Дроздов и компания! Как пытались втереться в доверие и заставить всех вокруг поверить в то, что они то изначально были за Лопаткина, это все виновата дурная бюрократия что такой шикарный проект гоняли миллион раз туда-обратно по инстанциям! Такое ощущение, что некоторые люди рождаются с врожденной невосприимчивостью к таким понятиям как честь и совесть!

Изобретение машины для литья чугунных труб - это основная сюжетная линия. Но параллельно с ней развивается и другая, не менее интересная и более приближенная к обычной человеческой жизни. Это взаимоотношения Дмитрия Лопаткина с женой одного из его главных научных противников - Надеждой Дроздовой. Честно говоря, эту дамочку я невзлюбила буквально с первых страниц. Попервах ее подобострастное отношение к мужу, поощрение в нем всего того, что я терпеть не могу в людях, выводи меня из себя! Там, где нужно было понять, что это человек низкий, себялюбивый и пустой, она восторгалась им! Очень постыдный для нее момент, когда она не поздоровалась с Лопаткиным только из-за того, что они с ее мужем в натянутых отношениях! А то, что это твой бывший коллега, не в счет? Элементарные правила поведения в обществе ведь никто никто не отменял! Да, конечно, со временем Надежда, как говорится, прозрела, но все осталась для меня непонятным персонажем... К примеру, пусть уже и не живучи с Дроздовым как муж и жена, она устраивает пир ко дню рождения Лопаткина с красной икрой, лососем, армянским коньяком и прочими вещами, которые обычный гражданин в те годы достать бы не смог! А уж про то, что это можно купить на зарплату учительницы, я вообще молчу! То есть, Дроздов плохой, жить с ним не хочу, спать с ним не хочу, а вот устроить на его деньги и пользуясь его связями праздник любовнику - хочу!

Я не болела за ее любовь с Дмитрием Алексеевичем. Вернее, правильно будет сказать - я не видела рядом с главным героем вообще никакую женщину. Да и его отношения что с Жанной, что с Надей как-то меня смущали - уж очень он неопределенный, сам не знает чего хочет и кого любит... Очень точно было отмечено в тексте, что по-настоящему любимая женщина у Лопаткина одна и это его машина. Я вообще слабо представляю его в любых житейских отношениях, кроме рабочих, - он настолько увлечен своим изобретением, что вся остальная жизнь проходит мимо, абсолютно не затрагивая его. Меня удивляло, что ему все равно, что есть, где спать, во что одеться - мол, все это суета сует, а вот важное и значимое в жизни только одно - его труболитейная машина...

Его поступок записать в соавторы Надежду Дроздову я считаю форменной глупостью. А про ее показания по этому поводу на суде вообще молчу... Она, конечно, мотивировала все это любовью и так далее, но я бы назвала это просто бабьей дуростью! Единственный поступок в сюжете, за который ее можно уважать, - это от, что она не бросила старика Бусько и смотрела за ним до самой смерти...

Со стилистической точки зрения книга читается очень легко. Но оставляет после себя довольно неприятное чувство в душе - как будто пришлось тщательно покопаться в какой-нибудь гнилой требухе. В какой-то мере я восхищаюсь Лопаткины - это же сколько нужно было иметь выдержки и терпения чтобы противостоять этой братии! Я уже местами сама уставала читать о том, как его футболили, как он поднимался, отряхивался и начинал заново свой бег по кругу... Чему-чему, а терпению в нашего героя можно поучится любому! Мне бы хотелось чтобы его противники не просто к финалу осознали тщетность своей козней, но и понесли заслуженное наказание, но увы... Скользкие как угри Дроздов и компанию и здесь выкрутилась... Поэтому от финала у меня осталась чувство какой-то неудовлетворенности и незаконченности... А в общем- то книга довольно неплохая... Открыла мне нового автора и это знакомство можно назвать вполне удачным!

За что можно полюбить Дудинцева - так это за хорошие сюжеты. А вот что трудно в его произведениях - так это размер. Эх и затягивает он повествования, эх и затягивает!

"Не хлебом единым" - книга не о хлеборобах и хлебопашцах, и вообще не про сельское хозяйство. А про изобретательство и промышленность. Хотя, что удивительно, к теме хлеба на протяжении всего своего не короткого романа, Дудинцев возвращается несколько раз. И всегда очень метко. Вчитаемся:

Похожих цитат в романе штук двадцать, наверное, наберётся. Все они хорошо характеризуют главного персонажа, изобретателя Дмитрия Лопаткина. Человека талантливого, уверенного в себе и чрезвычайно упрямого. И негибаемого, не теряющего надежду, оптимизма и силы продвигать своё изобретение сквозь советскую борократию, живущего не хлебом единым.

Я лично знаю нескольких изобретателей и рационализаторов. Большинство из них немного сумасшедшие. Конечно, не такие, какие считают себя Наполеонами и Александрами Македонскими, но есть что-то маниакальное в их желании всё изобрести. Да, такая вот странная формулировка. Настоящий врач хочет всех вылечить. Настоящий киллер - всех перебить. Настоящий военный - всех победить. Настоящий Фиксик - всё починить. Учитель - выучить. А эти - всё изобрести. Дмитрий Лопаткин - он не такой. Изобретя одну машину, он нянчится с ней и нянчится, пока не даст ей полноценную жизнь в производстве, за что даже и в лагере проведёт некоторое время. Но уж вот что точно роднит Лопаткина с настоящими изобретателями, и это очень точно подметил Дудинцев - это энергия. ЭНЕРГИЯ! Она плещет наружу, она сверкает в глазах лихорадочным блеском. Он готов с этой энергией отстаивать своё детище до конца. Каким бы он не был.

История получилась очень человечной, и с очень сильным уклоном в гуманность. Что такое счастье, спрашивает Дудинцев как бы ненароком, как бы невзначай, в самый тот момент, когда кажется, что дела у Лопаткина налаживаются. Конечно, знающий читатель прекрасно поймёт - если ты только на середине книжки, то налаживаться им на самом деле рано. А вот о счастье - чего бы не поговорить?

У книги энд получился практически хэппи. И даже любовь свою бедолага Лопаткин обрёл. И случилось это когда он ещё не старый. Однако некоей искусственностью веет от этой истории, в особенности с эпизодом, где Лопаткин освобождается из лагеря "за отсутствием состава преступления". Ладно хоть не в государственной измене был обвинён, и попал не как враг народа. Всё-таки надо обратить внимание - благодаря "доброжелателям" сажают его на восемь лет за разглашение государственной тайны. А это по тем временам серьёзнейшее преступление. Ну и, как известно, чем серьёзнее было тогда обвинение, тем надёжнее сажали человека. Повезло ещё, что не тридцатые годы, но начало пятидесятых - тоже не тёплое времечко.

Ну и в связи с этим не могу не провести параллель персонажа Лопаткина с его автором, Владимиром Дудинцевым, который не побоялся своей эпохи и написал насколько мог честно. Что тоже его роднит с его же персонажем - за смелость, упрямство, верность себе. Видно, что не хлебом единым был жив...

Различную степень отвращения вызывают противники Лопаткина. В той или иной степени они подлы. Но как ни странно, один из ключевых антиподов, Леонид Дроздов достоин, скорее, сожаления, за то, что работая в государственной машине, и сам стал машиной. И разговаривает чуть ли не как робот. Вроде и подлости в не не так много, как в других, а вот этакая механизированность делает людей несчастными.

По роману снят одноимённый фильм. На мой взгляд - очень сильный. Говорухин снимал.

Очень странная книга, заставила много думать. По всем внешним парметрам книга понравится не должна была ну никак вообще. Не интересный мне жанр, не интересный мне "сеттинг" советского союза, да и не сказал бы что сюжет чем-то сильно замечателен. А вот понравилось. Почти попадание в десятку. Вот и пришлось думать и копать глубже. И собственно вот что накопал.
Самое поверхностное впечатление - эта книга о противостоянии советской бюрократии и людям, которые больше заботятся о теплом месте для собственной задницы сейчас, чем о перспективах и будущем. И вот такая книга не произвела бы впечатления.
Чуть глубже мы понимаешь что временной период значения не имеет. Сейчас, спусть ровно 60 лет после после первой публикации книги, ничего не изменилось. Совсем. Скорее даже разрослось, цветет и здравствует. Возможно прямо сейчас, какой-то современный Лопаткин пытается продвинуть какой-нибудь инновационный способ космических перелетов, а получает здоровенный болт во все лицо.
Ну и еще глубже, видно что даже не о каких-то конкретных противостояниях сказать пытался Дудинцев. В первую очередь, книга о поступках, характерах, идеях и судьбах. И все это не зависит от декораций, от времени, и даже от конкретных событий. В. Дудинцев писал о том что было ему близко. Но то же самое можно раскрыть и в любом другом окружении, хоть в фантастике, хоть в фэнтези, хоть в викторианской англии.
Эта книга стала отличным примером того, о чем говорили А. и Б. Стругацкие в одном из интервью ( к сожалению, не вспомню в каком именно). Там правда речь шла конкретно о фантастике, но суть применима. Есть хорише книги, а есть плохие. Фантастика - это просто набор декораций для основной мысли. Хорошая книга способна зацепить что-то внутри читателя, вне зависимости от жанра и тех самых декораций. И "Не хлебом единым" - хорошая книга.

Совсем недавно по интернету гулял скриншот из статьи о том, что российская наука ищет собственного Илона Маска, а рядом тюремная фотография Королёва с надписью «спасибо, что-то не хочется». И тут эта книга, почти о том же – об Илонах Масках от литья чугунных труб, растоптанных советской бюрократией, загнанных в лагеря, но не сломленных. Совершенно понятно, почему эта книга считалась антисоветской. Непонятно, почему её всё же решили издать.

Дмитрий Алексеевич Лопатин – обычный учитель физики, бывший слесарь, которого во время школьной экскурсии на завод осенило, как можно упростить и ускорить процесс литья чугунных канализационных труб. Не имея специального образования, он увольняется из школы и начинает творить. Чертит свою машину, настоящий прорыв в литье чугунных труб – она производит их значительно быстрее, компактнее, и без ручного труда. Без устали отсылает товарищ Лопатин свой проект в министерства, но раз за разом получает вежливые отказы с одинаковыми формулировками, пока однажды не приходит письмо с настоящим предложением. Но это, увы, не конец, а только начало его мытарств по инстанциям и многолетней переписки с отфутболиванием от светил науки к зам министров и обратно. Всем министерством помогают, потом всем министерством мешают. Чёрт их разберёт, что происходит вообще. Да только его не так просто сломать, даже если для этого придётся сидеть на диете из хлеба и рыбьего жира.

Параллельно, фоном, однако не теряя при этом своей значимости, идут любовные линии – тёплые чувства к нему испытывают сразу две бывших коллеги-учительницы и ещё одна бывшая ученица. Да, инженер с честными серыми глазами явно пользуется популярностью. Ему, правда, не особо до любви, в жизни изобретателя только одна любовь – машины. Поэтому одна любовь даже не началась, другая задохнулась в ожидании письма из министерства. Однако «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина». Иногда, впрочем, великая женщина только мешает своим желанием быть рядом, помочь. И эта «баба-дура» меня разочаровала в книге больше всего.

А понравилось больше всего, что люди в этой книге очень живые. Они не плохие или хорошие – они делают свою работу, дорожат своим местом, или просто не имеют желания и возможности вникать в каждую деталь. Тут нету форменных гадов, из-за вредности втыкающих палки в колёса, точнее, в машину для литья чугунных труб. Они совершенно искренне верят в то, что делают. Верить так просто, если считать, что это на благо, если сильно не задумываться. Даже если это означает восемь лет лагерей для кого-то другого, чужого, надоедливого изобретателя. Таких людей неприятно много вокруг, в реальном мире за пределами книги.

Но есть и другие – смелые и мужественные, готовые помочь почти незнакомому человеку. Похоронившие свою мечту, но готовые помочь кому-то подняться и дойти до конца того сложного пути, который когда-то не смогли одолеть сами. И их не так уж и мало.

Неплохо, хотя и вскользь, показан внутренний мир проектных организаций и НИИ. Поскольку я немного имею к этому отношение, мне было интересно читать. Кульманы заменили компьютеры, да и работаю я совсем не в той отрасли, но мне всё равно всё это было близко и интересно. Плюс, складывается ощущение, что автор знает о литье чугунных труб и внутреннем устройстве министерств не понаслышке. Впрочем, возможно, для специалиста по литью это будет не так.

Подводя итог, скажу лишь, что, хотя книга не произвела особо сильного впечатления, она легко читалась и всё же оставила свой интересный след. За это автору спасибо.

Нет у меня однозначного отношения к этой истории. Нет и всё! Она то затягивала, то раздражала; то обещала интересный сюжетный виток, то разочаровывала, а потом вдруг снова реанимировала надежду и увлекала. Она меня целый месяц изводила своей бесконечностью. И она же целый месяц преисполняла чувством собственного достоинства от того, что читаю вещь по-настоящему стоящую. С одной стороны, у романа несгибаемые герои, продуманный сюжет, добротное повествование. С другой — герои не только несгибаемы, но и твердолобы, сюжет, конечно, продуманный, но монотонный; а сама по себе добротность повествования имеет довольно ограниченную ценность. И вот о каком однозначном отношении может идти речь, когда в голове “разброд и шатания”?

Как относиться к Лопаткину — молодому, сильному, талантливому, целеустремленному, но дико занудному и “плоскому” главному герою? У него в жизни лишь одна цель, а остальное — суета. При этом, его стремление, наверное, даже внутренняя потребность сделать что-то полезное не для себя, но для своей страны и для людей — проста и понятна, и именно она придает ему силы идти вперед, но ведь в дороге и кушать надо, чтобы ноги не протянуть. И его паразитическое существование за счет старика и женщины, мягко говоря, баллов ему не прибавляет. Как-то совсем не по-мужски и не по-геройски.

Как относиться к Наде — решительной, неглупой и справедливой, сделавшей целью своей жизни помощь увлеченному, но пока не признанному изобретателю; женщине, осознавшей, что муж ее — человек недостойный, но уезжать от него пока неблагоразумно, ибо ребенку нужен отец? (Ну и удобно, конечно, когда бабушка малыша под боком.) Как-то неблагородно для героини.

Как относиться к кодле Шутиковых, Авдиевых, Фундаторов, Тепикиных и прочих предприимчивых лиц, как раз понимаешь. Семейство — гады мерзотные. Вид — подлец классический. Никакого благородства не ждешь. Предельно ясно, как они устроены. Люди образованные, но не особо талантливые, вовремя подсуетившиеся и пожинающие плоды былой славы. Но ведь всё равно на них страшно злишься, хоть и понимаешь почему ставят на именитого и давно всё всем доказавшего фаворита, а не на темную лошадку, возникшую откуда ни возьмись.

Как относиться к любовной линии (или линиям), на которую я так надеялась, но которая практически отсутствует? Абсолютно все герои этой геометрической фигуры ведут себя как дурак. А изобретатель вообще любит лишь свою машину (хоть ему и думается, что у него есть чувства к девушке), ею он живет и только ею дышит.

Бесспорно в книге лишь одно — ее актуальность. Годы идут, но ничего не меняется. Стоящие открытия и находки, которые могли бы принести пользу обществу, по-прежнему не могут быть проведены в жизнь без собственного авторитета или хороших связей. Бюрократия, конкуренция, шпионаж... и конца этому нет.

Достойный роман. Серьёзный и продуманный. Но не о людях, а о машине, о её непростой судьбе и о её всеподчиняющей силе.

За историю 5, а за то что так сильно растянуто 3.
История печальная... Как простой изобретатель никак не мог протолкнуться со своим изобретением, годами! А всё из-за козлов, которые занимают высокие места и не дают человеку никак вырасти. Из кабинета в кабинет только и бегай. Ну а как только человек решил обойти стороной эту шатию-братию, так сразу нашли причину подать на него в суд, да ещё и посадить. Возможно такое, наверное, только у нас. Ценные, талантливые, одарённые люди внизу, а кто попало в верху и ничего не изменить.

"Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её соленою?"

Говорят, история, положенная в основу романа, случалась в СССР довольно часто: много было изобретателей-самородков, а на каждом заводе-фабрике существовали так называемые БРИЗ - Бюро рацпредложений и изобретений. Поступающее туда полезное творение обязательно рассматривалось и оценивалось разными структурами и ведомствами, но в разработке чаще всего изобретателю отказывали ("Постановили признать нецелесообразным…"), а идею, если была стоящая, попросту говоря, воровали.
Историй много, но далеко не все получали такое драматическое развитие, как непростая судьба изобретателя Лопаткина – главного героя романа - человека скромного и одновременно упорного до одержимости, который не по своей воле вступил в борьбу с власть имущими, и столкнулся с предательством, подлостью, нищетой, ложным доносом…

Ни для кого не секрет, что советская литература была ангажированной, в большой или меньшей степени, и выполняла так называемый социальный заказ – удовлетворение духовных запросов пролетариата, беда только в том, что запросы эти формулировали чиновники-бюрократы "люди с портфелями". Дудинцев, по журналистской работе лично знакомый со многими обманутыми изобретателями, создал роман, как он говорил, по истинному социальному заказу, для людей.
Каково же, наверное, было удивление автора, когда после дебюта в "Новом мире" роман подвергся жесткой официальной критике и "изданию не подлежал". А все по тому, что писатель выносил здесь на свет божий те проблемы отношений человека и власти, которые в советской литературе не принято и даже опасно было затрагивать.
С неотвратимой закономерностью, написав "Не хлебом единым", автор сам стал героем своего романа, лично столкнувшись с "возможностями" бюрократической Системы: публичная травля, нелепые, злые обвинения, в том числе от близких и уважаемых людей, запрет на профессию… (хотелось бы тут написать, что сегодня подобное невозможно, но…)

Но… Книга уже была написана и у нее своя судьба; книга, которая могла появиться только в То время и в Тех условиях, пережила и страну, и автора, и ни на долю не утратила актуальности.
Роман, может быть, не безупречен с точки зрения художественной выразительности, может быть, в нём присутствуют стилистические шероховатости, но даже упоминать об этом неловко, потому как идея сама по себе замечательная, а исполнение – смелое. Простая, кстати, идея, из тех вечных истин, что всегда кажутся новыми: о сути инакомыслия как необходимого "биологического механизма эволюции". Или словами автора:

А главный герой какой! Он, может быть, идеалист и мечтатель, может быть, не по возрасту наивный и простодушный человек, но самое главное, почему герой этот вызывает глубокое сопереживание и восхищение – это его огромная любовь и служение людям, когда сердце пылает… как у Данко. Искренне, из глубины души звучат его слова: "Человек должен быть кометой и ярко, радостно светить, не боясь того, что сгорает драгоценный живой материал".

Всё просто... Изобретатель Лопаткин – чайка по имени Джонатан Ливингстон, которая, как известно, живёт в каждом из нас…

Если Вы прочитали аннотацию – вы знаете о чем эта книга. Кустарный изобретатель предлагает государство изобретение (хотя сам герой изобретением свое изобретение не считает), но государственный механизм погряз в бюрократии и отличный проект тонет в амбициях других недоизобретателей и бюрократической машине.

Каким образом канцелярские крысы смогли сунуть палку в колеса герою книги – «плохие» люди нашли друг друга. Один академик + один топ управленец + пара человек в конструкторском бюро + замминистра = сила с бумажкой и в непробиваемом плаще убеждения собственной правоты.

Наш герой Лопаткин прошел фронт, работал на заводе слесарем, учился и в итоге в 27 лет стал учителем в школе и в довесок изобретателем безжелобного литья труб. Он человек увлеченный, способный в приходы вдохновения забыть даже мать (не фигурально, а фактически). Симпатичен ли мне этот человек?
Совершенно нет. По идее, конечно, должен был бы быть, но нет. Он врет, заводит «отношения» со своей ученицей, знает о чувствах не очень красивой, но доброй женщины и сознательно игнорирует их или даже порой играет ими. Он строчит доклады в разные инстанции и т.д.

Дроздовы – семья топ управленца. Она вышла замуж «ах, я не знала, что он такой» в очень короткий срок. Дорогая, разве за месяц можно узнать человека? За кого же ты тогда выходила? За начальника высокого? За его деньги? В самом начале книги есть упоминание, что по возвращении из Москвы Дроздова была довольна покупками. Продажная, меняющая свое мнение, не разбирающаяся в людях баба, да еще и с бархатной родинкой (это что, бородавка?).

Сама книга хоть и легко читается, но все об одном. Песня та же. Ах эти трубы, ах этот страдалец, ах эти негодяи. Понимаю, что смотреть надо в корень. Бюрократия, кумовство, рука руку моет (или что они там делают), что это действительно проблема нашего государства (да и не только нашего), что вроде бы хотят хорошего, но для себя больше, чем для государства и человечества. Но эти трубы, они не дают покоя, неприятный главный герой не вызывает сочувствия, солидарности и поддержки и много каких-то технических подробностей, которые просто звучали в моей голове как белый шум. Под белый шумок благополучно забуду об этой книге уже через неделю и буду этому рада.

Прочитав "Белые одежды" этого писателя, я захотела прочитать у него ВСЕ! К моему сожалению, немножко поподробнее разобравшись в вопросе, я увидела, что у него всего два романа, не разгуляешься. С одной стороны, это было немного обидно. Ведь писал же тот же Хейли замечательные производственные романы, и не по одной штуке. С другой, не говоря уж про сложности издания, но и сами романы у автора явно выходили из сердца, с болью и кровью сочились из него. Казалось, что каждый из них он выстрадал, пережил сам. Этого, конечно, не могло быть, но понимаешь, что детище рождалось в муках и труде, что работа над романом не была приятным послеобеденных отдыхом.
Оба романа написаны на одну и ту же тему, об ученом-изобретателе, который вынужден не только заставлять законы природы работать на человека, но еще и сражаться с этими же самыми людьми, рассевшимися в кожаных креслах, обюрократившимися, пронырнувшими во власть и не хотевшими уступать кому-то дорогу. Оба романа написаны о Сталинских временах, хотя в "Хлебе" это практически остается за кадром, лишь мельком, намеками идет какое-то упоминание. В обоих романах первооткрывателю грозит тюрьма, лагерь, крупный срок, если не расстрел по политическим мотивам, но оба раза ему "везет" до необычайности. Этим романы отличаются от большинства диссидентских произведений о том времени. А для читателя они легче своей концовкой, герою дается шанс на воплощение своих мечтаний, шанс, которого многие реальные люди были лишены.
В плане любовной линии книги тоже похожи, все ж таки некоторые повторения у автора проскакивают. Своею целеустремленностью, энергией, напором он тоже пленяет сердца женщин, не всех, но именно стоящих. Он не стремится ухаживать, у него нет на это времени, но зато выбравшая его женщина остается рядом навсегда, становится опорой, помощницей, спасительницей результатов работ. Оба раза на горизонте появляются и совсем молоденькие девушки, они трогают ГГ своей юностью и прелестью, но оба раза он не решается на них положиться, хотя и из-за разных обстоятельств.
Вообщем, любовь - здесь тема второго плана, на первом всегда стоит идея и самоотдача, главный герой в начале книги всегда еще молод, но не юн, уже мужчина. Поначалу он может попадать в ловушки из-за собственной неопытности, но тип розового идеалиста совсем не то, что стремится нам представить автор, поэтому его герой быстро начинает делать правильные выводы, учится хитрить, изворачиваться, но не ради личных благ, а ради дела. Впрочем, в книге он, скорее, не хитрил, а шел напролом, били и бил, то в одну точку, то в разные, ища ту точку напряжения, от удара в которую рассыпется прочное стекло, отделяющее имеющих власть и признанных ученых от энтузиастов науки, без систематических знаний, без полезных связей, но с идеями и талантами. А противники его имеют разные цели. Есть профессор Авдиев, его задача остаться корифеем и не пропустить наверх того, кто может его сместить. Есть Максютенко и Урюпин, их задача украсть идею, и за ее счет получить продвижение, разумеется, поклонившись и признав Авдиева. Есть Шутиков, министр, этот и вовсе не разбирается, у кого труба лучше получится. Ему надо отрапортовать, что он, предвосхитив требования правительства, сам догадался и ввел улучшения в некоторой области, таким образом сэкономив ряд средств, сумм и пр. Он бы и поддержал этого неизвестного выскочку, но ведь страшно, одно дело дать деньги для проектирования признанному ученому, тут можно разделить ответственность в случае неудачи, совсем другое действовать на свой страх и риск, пригреть совсем неизвестное имя. Есть и Дроздов, и вовсе непростая фигура. Вышел он из простых, образования ему явно не хватает. Но устраиваться удобно он научился, как обращаться с начальством следует, знает. Хотя и он позволял себе широкие жесты, неожиданную помощь, и он старался навести порядок на местах. Но постепенно затягиваясь в воронку, возносясь наверх, все больше и больше начинал оглядываться, отрезать лишние концы. Что до его личного мотива, да не из-за него он действовал, напротив, побаивался огонь разжигать. Смех смехом, а и сам мог загреметь с верхов очень быстро, приобрети эта история известность. Любовную линию в романе мне вообще не хочется обсуждать, ненатуральная у автора вышла эта героиня, и поведение ее, право же, не пример для подражания. Старуху-свекровь она не любила. А с кем бы был ее маленький сын, пока она ночевала у другого? Мужа презирала, но при этом не забрала ребенка, не ушла с уютной московской квартиры в никуда, в общежитие ютиться на свою учительскую зарплату. А это письмо подруге: да, да, я тоже влюбилась в того же мужчину, что и ты, я знаю, ты меня поймешь. Может, автор и знает мужскую природу, потому как ГГ упорно обращает внимание на некрасивый лоб, а не на то, что женщина ему драгоценный ватман раздобывает, и влюблен в юную девушку, которая требует прочного определенного положения. Но женскую он точно не знает.

Последнее время чтение у меня не идёт вообще никак. Какую бы книгу я ни взяла, процесс почему-то у меня всегда мучителен, честно говоря, меня это пугает. Пыталась брать в руки самые интересные, расхваленные друзьями, но результат всегда один - мой мозг борется с поступающей информацией, а моё внимание переключается на кучу всего другого. Без особого энтузиазма приступала я и к чтению Дудинцева, чей роман "Белые одежды" частенько мозолил мне глаза в детстве. Да и сюжет, и эпоха, честно говоря, не мои самые любимые. СССР.. Почему-то всегда читать про союз, который канул в прошлое, было читать не совсем интересно, даже как-то больше печально, скорее всего, хотя эпоху я даже и застать не успело. Но почему-то с первых строк роман околдовал, обнял своими строчками, еще и начавшись с описания зимы. Может, чары его воздействовали на меня потому, что слишком уж я жду зиму и лёгкое поскрипывание снега, а может, всё же талант Дудинцева я смогла оценить по достоинству. Но роман читать мне было интересно, как-то уютно и даже тепло, хотя сюжет, надо сказать, не такой уж милый и домашний, а наоборот, серьёзный. И, несмотря на давность лет, актуальный и по сей день.

Его бьют, а он не плачет, только сильнее скачет..." Я бы охарактеризовала Лопаткина именно так. Этот человек не побоялся начать борьбу с механизмом, который преодолеть очень тяжело, даже невозможно. Но ради своего открытия, ради своего детища он пошёл на всё. Но он не просто изобретатель. Не просто тот, кто чертит схемы и конструирует и проектирует их в жизни. Он - человек, идущий до конца, который ждёт претворения своего изобретения в производстве. Человек, верный своему делу и слову, смелый, целеустремлённый, идущий от и до, не бросающий на полпути, противостоящий всем тем, кто против, и всему тому, что мешает и не даёт покоя.

Противопоставить Лопаткину можно Дроздова, который в самом начале романа пугает и вызывает недоверие фразой о том, что друзей у него быть не может. Могут быть только люди,зависимые от него. Но друзей у него нет. Как? Для меня друзья - это неотъемлемая часть жизни, не обязательно они должны измеряться десятками человек. Может быть, его мировоззрения и стали основной причиной того, что, по сути, Дроздов и сам превратился в деталь этой машины и уже не в силах ничего изменить.

И не надо говорить, что роман неактуален. Бюрократическая машина набирает и набирает обороты, своячничество процветает, а талантливые люди и великие умы многие так и останутся в неизвестности, борясь с этим нелепым механизмом.