Мы. Повести и рассказы

«Я – это дьявол, мы – это Бог».

Таков главный тезис антиутопии, которую живописует Евгений Замятин в далеком 1920 году, пытаясь предвосхитить футуро-строй будущего тоталитарного коммунизма, который строится у него на глазах вовсю создаваемого СССР.

Что в замятинской антиутопии стоит во главе угла? Разум, логика, цифры, некто без индивидуальности, абсолютно счастливый нумер, прославляющий Единое Государство и высшего Благодетеля, который заменил собой Бога.

Повествование в виде конспектов ведется от имени Д-503 - главного героя, с одной лишь буквой вместо имени, «нумера», носящего «юнифу» (униформу), ходящего стройными ассирийскими рядами по четыре, строящего Интеграл (ракету для космического полета), живущего в квартире, как и все, с прозрачными стенами, принимающим еду по часам и занимающегося по талонам сексуальными утехами.

Д-503 – математик, который описывает происходящее вокруг и свое отношение ко всему, как очевидец. И с первых страниц, на которых он обращается напрямую к неким читателям то ли прошлого, то ли будущего, чувствуется, что называется «промывка мозгов». Удивительно предчувствие замятинского гения того, что потом опишет Бернейс в своей книге «Пропаганда» как утилитарного способа обработки мозгов отдельного индивидуума, чтобы сделать из него молекулу (кстати, этот вывод делает и главный герой). По сути, замятинская антиутопия – описание матрицы.

Что мы узнаем из романа о месте и времени действия? Только, что после давней Двухсотлетней Войны Единое Государство, где живет главный герой, оградили Зеленой Стеною, выход за которую жителям Государства строго запрещен. Однако есть артефакты прошлого, как например, Древний Дом, который герой посещает со своей неожиданной возлюбленной I-330.
«С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина)». Можно догадаться, что так Замятин ненавязчиво проводит аналогию с бывшей (советской) Россией.

Эрудит-Замятин часто отсылает читателя в прошлое, которое почему-то знает его персонаж довольно углубленно. Например, сравнения с Ассирией: «Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирий¬ских памятниках: тысяча голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади — стража…».
Почему так? Справка: Новоассирийская держава (750–620 годы до н. э.) считается в истории человечества первой империей, с идеально организованным войском, в котором, как и в Государстве из романа Замятина, культивировалась красота геометрического единообразия.

В чем причина того, что главный герой вышел из-под контроля? Может потому, что у него осталось что-то от древних корней, проявившихся в физическом, как считает Д-503, недостатке: «Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые — какой-то нелепый атавизм». Таким образом, он невольно выделяется из дистиллированного единообразия мужским, животным магнетизмом. И может потому, что это неосознаваемое в нем есть в бессознательном пласте его природы, однажды ему суждено вырваться: «Я чувствовал на себе тысячи округленных от ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, волосаторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее».

И хотя главный герой имеет регламентированные и одобренные государством встречи с некой О-90, которая для него синеглазая и розовая, округлая и приятно-привычная, тригером для этого стала встреча с другой – непохожей, с Х-образным выражением лица, острыми зубами и будоражащей улыбкой. Трансформация происходит, естественно, когда он прикоснулся к необузданной и неопределенной, не вычисляемой цифрами, стихии, дикой и свободной, - Любви. «Значит – любишь. Боишься – потому что это сильнее тебя, ненавидишь – потому что боишься, любишь – потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное».

I-330 не только открыла для него магнетизм дикой страсти, но и вывела за Зеленую Стену, туда, где леса и природа, и где, оказывается, есть люди – настоящие, а не те, которые созданы в Едином Государстве по трафарету: окультуренные разумом, следующие законам логики, молящимся вместо Бога – Благодетелю, слушающие музыку, созданную по канонам логарифмических уравнений и воспроизводимых музыкальными заводами.

Кстати, можно провести параллель с обретением индивидуальности через свою сексуальность героя романа Джорджа Оруэлла «1984». А что же произошло с Д-503? Диагноз, который ему поставил доктор: «Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.» Из состоянии первых глав конспекта: «Я люблю — уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим — только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни — весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки», герой меняется радикально, его рассуждения и разговоры с самим собой становятся живыми:
«Весна. Из-за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить».
Д-503, обретший душу, и пишет душевно: «Раньше — все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня — мед¬ленно, блаженно, с зажмуренными глазами…».

Кульминация романа – взрыв разделительной стены, встреча с Благодетелем, пытка возлюбленной. И благодаря новейшим разработкам медицины, нумеры, и в их числе главный герой, подвергнутся операции, лоботомии фантазии и воображения, чтобы никакие «глупости» и «некондиционные желания» не мешали принимать по распорядку отформатированное и нормированное «счастье» - одно на всех, Д-503 «приходит в себя», как ему кажется, точнее его привели к нормативности, он снова перестал быть «я» и влился в «мы» - геометрически-проволочную действительность, которая передана в последних словах романа:
«Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн. И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

Когда писатель работал над романом «Мы», по словам Замятина, он таким образов посылал «сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства — все равно какого». Лично меня поразил стиль языка в романе: логичность и выверенность форм изложения, уверенность в каждом бронебойном слове и утверждении, железобетонные конструкции истины вначале: «Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, – это вера», «Это потому, что никто не «один», но «один из». Мы так одинаковы…», «Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы».

Падение и свободный полет во время борьбы и признания необратимости любви внутри, описание себя и мира через чувство, обрывки фраз, когда хочется сказать-выразить-так-много, а не хватает выражений-способов-способности, которая атрофировалась годами стерилизованного воспитания не индивидуума мыслящего, а нормального нормированного статиста для разумной структуры социального мироустройства по образу и подобию Разума без чувств: «И что это за странная манера — считать меня только чьей-то тенью. А может быть, сами вы все — мои тени. Разве я не населил вами эти страницы — еще недавно четырехугольные белые пустыни». «Тут странно — в голове у меня, как пустая, белая страница». «Кто тебя знает… Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…», «И я еще лихорадочно перелистываю в рядах одно лицо за другим — как страницы — и все еще не вижу того единственного, какое я ищу…»

Увы, поиск персонажа оказался безуспешным. Как и предчувствие писателя, 100 лет назад написавшем о будущем мире, где победит Разум, пока оказалось нереализованным. Впрочем, Искуственный Интеллект уже вошел в нашу действительность и отвоевывает пространство и время у людей, развиваясь в геометрической прогрессии и покоряя все новые и новые сферы. А мы – нынешние мы – какие? Кто мы? Все вместе и каждый отдельно? Одно пророчество Замятина, как и братьев Стругацких гораздо позднее после него в романе «Волны гасят ветер», сбывается: человечество разделяется на две неравные части – массовый и уникальный человек. Этот разрыв, как мне кажется, будет нарастать с продвижением технологий, которые одних будут все больше примитивизировать и оцифровывать, а других превращать в странных, непонятных – далеких. И может быть где-то живет и творит новую антиутопию последователь Евгения Замятина, места которому нет в мегатоннах и мегабитах интернет-пространства, как живо мыслящему и индивидуально творящему нечто Иное.

Эту книгу я читал на волне увлечения "антиутопией". После Джорджа Оруэлла "1984", Рэя Брэдбери "451 по Фаренгейту". Даже после "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. И если первые две мне очень понравились и я их перечитывал неоднократно, то "Мир" и "Мы" я перечитывать совершенно точно не буду. "Мы", конечно, антиутопичен. Универсальность, коллективизм и отсутствие личного и личностного в нем доведены до абсолюта. Но все-равно как-то не цепляет. Временами произведение срывается в любовный роман, временами в дешевую фантастику. Правда, сама подача очень своеобразная и интересная.

Ну вот я и добрался до общепризнанной классики, даже в школе изучаемой. "Мы" Замятина, да кто не слышал это название? Величайшая антиутопия, с которой и начался жанр. Ну да, ну да. И я такое слышал. И что-то там об Едином Государстве и обезличивании. Теперь прочёл, остался несколько удивлен.

Начнем по порядку. Роман написан в 1920 году, в Советской России, и никакого фашизма и тоталитаризма автор видеть еще не мог. Но предугадывал. Да и военный коммунизм был у него перед глазами. Сюжет довольно прост и поначалу бесхитростен. Живёт себе в Едином Государстве счастливый нумер Д-503, встает по распорядку, совершает установленные распорядком 50 жевательных движений, идёт строить космический корабль. Ну а вы как думали, XXX примерно век на дворе. Где-то там в прошлом Двухсотлетняя война, дикость и сексуальная вседозволенность. Неконтролируемая. А в реальности главного героя чёткая алгоритмизация, строгий надзор и сексуальная вседозволенность. Контролируемая. Хочешь себе женский нумер в установленные распорядком дни? Да никаких проблем, выбирай любую, получай розовый билетик на нее, опускай шторы и вперед! Только детей потом в государственный детский сад сдай и работай дальше.
И всё бы вроде ничего, да вот угораздило Д-503 встретить I-330. Очень тёмная личность эта нумер, завлекает героя в свою паутину и даже вином хмельным опаивает. Надо, всенепременно надо пойти и доложить куда следует о таком вопиющем безобразии. Но вот не выходит сразу, а потом и не до того становится, зреет заговор, враги повсюду, Единое Государство под угрозой, революция на пороге! И как быть в такой ситуации несчастному винтику?

Читалось тяжеловато, слог рваный, сам роман стилизован под записки главного героя жителям далеких планет, к которым вскорости отправится создаваемый под его руководством звездолет и зачастую там мысли, срывающиеся на истерики и панику. И вот еще что, мне показалось что многовато сцен соития на небольшой роман, почему-то при чтении думалось, что автору в то время не хватало интима. Мысли, мысли...
Закрыл один из множества своих пробелов по нечитанной настоящей классике, теперь хоть в обществе любителей антиутопий не стыдно стоять и головой кивать.

Мы - одна из самых знаменитейших мировых антиутопий. Разные источники подтверждают, что именно это произведение повлияло на другие антиутопии 20в., например, 1984 и 471 градус по Фаренгейту. Они в свою очередь оставили в памяти очень яркий след и мне стало интересно познакомиться с самим Замятиным. ⠀
⠀
Перед нами мир Единого Государства, огороженный от остальных Зелёной стеной. Девиз которого "Разум должен победить". ⠀
Здесь все люди ходят в голубоватых юнифах (проще говоря униформе) с золотой бляхой на груди с государственным нумером. ⠀
Они живут в полностью стеклянных домах с точным расписанием для работы и для счастья, так называемым личным временем. В это время нумера могут гулять рядами по 4 человека по проспектам, сидеть за письменным столом или воспользоваться талоном для сексуальных дней, который даёт право опустить шторы. ⠀
⠀
"Единственное средство избавить человека от преступлений - это избавить его от свободы."⠀
⠀
Повествование в книге ведётся в виде дневника некого номера Д 503, строителя "Интеграла", изобретаемого для того, чтобы убить у людей душу, проще говоря, для того, чтобы они не могли вольно мыслить. ⠀
В начале читать было тяжело, так как первые 50 страниц написаны на языке математики. Но потом, когда Д 503 встретил роковую женщину под номером I 330 и у него появились свои мысли и фантазии становится интересно. ⠀
⠀
Несмотря на размеренность и "райскую" жизнь я бы не хотела оказаться в таком мире. Я не представляю счастье без эмоций, свободы и любви. ⠀

Попробуйте описать основы современного общества средневековому дикарю, который понимает только силу. Основы демократии и свобод, развитие технологии и потребительский быт, достижения медицины и науки. Что поймет дикарь?

Примерно так же думает главный герой романа "Мы". Он понимает, что мемуары пишет мнимым потомкам, которые никогда их не прочтут. Он пытается описать то, как налажено общество сейчас.

"Мы" в его понимании - это единый многомиллионный механизм, где место каждого винтика давно предопределено. Государство даже смогло укротить любовь - теперь ее обозначают только спущенные шторы в заранее известные "розовые дни". Ах да, и дикарский институт материнства тоже упразднен, поэтому младенцев забирают от матерей и взращивают в специальных центрах.

"Мы" - это идея. Но случайное событие пробивает в ней трещину. Сначала крохотную и незаметную, которая чувствуется только во сне - еще одном пережитке прошлого. А затем эта трещинка разрушает столы известного общества.

И неожиданно "мы" обретает новые значения. Сначала "я и моя возлюбленная", затем "я, моя возлюбленная и ее единомышленники", затем все превращается в просто "единомышленники", а в самом конце все возвращается на круги своя. Так винтик в машине упорядоченно идеального общества оказывается с левой резьбой, но его силой ставят обратно в механизм.

Энтропия - она бесконечна и всесильна. Можно сколько угодно строить островки порядка как в городе, так и в своей душе, но хаос прорастет везде. Ведь чувства - и есть хаос. Не буду спойлерить, но закончилось все плохо. Порядок победил. Но вряд ли в таком порядке захотелось бы жить современному человеку.

История мне понравилась. Не скажу, что был в восторге от прародителя антиутопий, но мне она зашла. И я точно уверен, что эту книгу нужно читать несколько раз, и что я за одно прочтение не смог понять все нюансы мира, который изобразил Замятин. Через год-два прочитаю ее еще раз.

В пятый раз сажусь писать про "Мы" Евгения Замятина. В пятый. И вновь сложно что-то внятное промяукать об этой книге, колоссом возвышающейся над всем XX веком. Четырежды я начинал писать, читал, переписывал, стирал, начинал заново. Не потому, что текст был плох, а потому, что он оказался абсолютно несостоятельным, чтобы передать атмосферу романа. Не в силах я оказался передать и ощущение коричнево-бурого едкого осадка, засыпающего легкие. Этот осадок изменяет тебя, ты можешь отрешиться от мира и стараться снова посмотреть на общество, политику, природу человека по-старому, свежим взглядом, постараться увидеть их в бледно-морской гамме. Но жизнь не станет прежней. Политика и всегда тоталитарное государство до конца существования мозга останутся коричневыми.
Люди оденутся в коричневые рубашки.

Да, все. Абсолютно все антиутопии современного кинематографа берут начало из "Мы". В них - отсутствие чувств и желаний, хирургическое избавление от сострадания, воображения и творчества. Вырезание божественной искры - души, и тем самым низведение Человека к функции - вот лишь те малые звенья смыслов, выворачивающие грудную клетку сердцем наружу. Поэзия, сведенная к ритму, любовь - к математике, педагогика - к форматированию, - страшные сны антиутопии Замятина и... реалии современного мира. Подмена настоящего картонным, природного - технологичным, иррационального - расчетливым, - всё это критерии современного общества потребления. Укрыться в безопасных границах расписанной и предсказуемой до самой смерти жизни, состоящей из пользования ресурсами - это ли не контролируемое счастье Единого Государства?

Но счастье есть, и оно - в спонтанности. Настолько отчетливо прорывается этот сигнал со страниц романа! Жизнь находится за стеной. За пределами системы, контролирующей каждый шаг, предписывающей предсказуемость каждого твое чиха. Выход за границы стены - тяжелое преступление. Ощущение Счастья - тяжкое нарушение закона, любовь и сострадание - смертельная болезнь. Привычка жить так, как того требует твое собственное Я, совесть или Человек внутри... за это положена смертная казнь.
Пророчество сбылось, хоть и не так отчетливо. "Интеграл" все-таки взлетел.

Усредненность. Идея упорядочить, уровнять или даже «усреднить» общество, как бы коряво, но тем не менее очень точно не прозвучало последнее, нередко служила основой построения идеального государства как в фантазии писателей, так и в реальности. Авторы книг или строители единого государства нередко прибегали к формуле среднего арифметического, то есть сумме всех элементов, поделенной на их количество. В этой формуле, однако, изначально заложена бомба с часовым механизмом в виде желания большего. Причем это «большее» может приобретать абсолютно различные формы: больше еды, больше денег, больше власти, больше любви, больше чувств и эмоций в конце концов. Всегда есть кто-то, кто хочет, желает или даже жаждет больше, чем среднеарифметическое. Причина этого желания может иметь не только психологический, но и биологический или даже физиологический характер. Так, например, некоторые ученые объясняют излишнюю прожорливость генетической предрасположенностью. А поскольку перманентное подавление желаний, как правило, ведет к бунту, попытка усреднить общество логично заканчивается революцией. Автор книги «Мы» ведет читателя за руку по страницам эскалации конфликта, наглядно демонстрируя его причины и следствия. К слову, оставаясь в математическом контексте, к которому нередко прибегает и сам автор, в сравнении со средним арифметическим мне всегда больше импонировало приведение к общему знаменателю.

Эмоциональный меридиан. Логичнее было бы строить усреднённое общество на базе лишенных чувств и эмоций представителей. Замятин, однако, выбрал для своего эксперимента особей, способных, но не умеющих и не привыкших чувствовать. Простые вещи вокруг них они еще способны понять и осмыслить. Более сложные проявления вызывают у них смятение и панику, повергая в болезненное состояние. Но именно способность чувствовать, ощущать, размышлять и видеть сны отличает людей от нумеров, не позволяя им мириться с усреднением, вычисленным кем-то другим.

За кулисами. Отдельно хочется остановиться на элементе, нередко встречающемся как в художественном, так, вероятно, и реальном мире, которому Замятин уделил особое внимание. Представьте себе мужчину, выстроившем вокруг себя идеальное, на его взгляд, сооружение, состоящее из его привычек, особенностей, ритуалов и странностей. По сути, это некий сбалансированный в мужской системе координат замок. И есть женщина, всегда есть женщина, которой интересно, что скрыто за стенами этого массивного сооружения, в самом его центре. Праздное ли любопытство тому причина, чтобы выяснить что там внутри, или спортивный интерес, чтобы, например, убедиться насколько постройка прочна? А быть может интерес женщины вызвал сам мужчина? Не уверен, впрочем, что женщина сама всегда способна дать четкий ответ на этот вопрос. Когда же ей удается проникнуть за кулисы, она меняет сердечный ритм мужчины, заставляя его видеть, слышать и чувствовать мир вокруг его нелепого замка.

Скрижаль. Есть книги, прочитав которые, с легкостью берешься за следующую. Есть книги, оставляющие после себя тяжесть на сердце и осадок в душе, от которого не так-то просто избавиться и меньше всего хочется браться за новую книгу. А есть такие, что оставляют жужжащий рой мыслей после себя. Они мечутся из угла в угол, заполняя собой все твое сознание. Ты прислушиваешься к этому жужжанию, ловишь время от времени одну из мыслей, чтобы понаблюдать за ней и поразмыслить, а потом снова отпускаешь. Ты просто не можешь взять новую книгу, потому что для нее нет места. И «Мы» Замятина как раз относится к таким, всепоглощающим произведениям.

Ода. В восприятии книги мне очень помог голос Дениса Некрасова. Превосходно изображенные им восторженная наивность, таинственная загадочность, колющее любопытство, дикая ревность, растерянное сомнение и крайнее отчаяннее помогли перенести себя на улицы единого государства и прожить вместе с персонажами несколько этих удивительных, запоминающихся и не дающих покоя дней.

Итак, рискну дать совет тем, кто никак не может раскусить эту книгу, но по каким-то причинам желает это сделать и главное, пока не отчаялся. Во-первых, хочу напомнить, что этот роман буквально через два года отметит свой первый крупный юбилей - столетие с даты написания. Пожалуйста, держите это в мыслях, когда станете читать, потому что это невообразимо до чего современной остается эта книга, насколько она не потеряла в живости и глубине, хотя была написана в 1920 году. Когда Вы будете отвлекаться на какие-то несуразные мелочи, на странные штампы, пусть эти обескураживающие цифры возникнут в вашей голове и раздражение утихнет, а любопытство раскроет глаза. Во-вторых, для некоторых книг надо искать в себе отвагу и благородство, милосердие и человеколюбие и это делает литературу - тем, что помогает людям в духовном поиске и самоидентификации. В романе Замятина это все тоже не помешает, но главное не в этом. Найдите в себе конформиста - человека, который умеет следовать неписаным правилам, который знает, что будет, если выделиться, если полезть на баррикады, открыться перед обычными людьми в своей инаковости. Что вы можете потерять, кого поставите под удар. Найдите в себе его, он Вам будет тихо нашептывать о том, почему для героя так важно быть частью, а не единицей, быть винтиком, а не личностью, соглашаться, подтверждать и идти дорогой, которую ему начертали другие.

Пару слов о моем личном отношении. Говоря обо мне, стоит отметить, что сначала я познакомилась с Хаксли и Оруэллом и лишь потом, осознала, что логично было бы добавить в список и это культовое произведение. Не знаю, как бы я его восприняла, если бы у меня был иной порядок чтения, но в данном случае все сложилось удачно, потому что во время чтения я не просто впитывала эту атмосферу антиутопического безвоздушного стерильного мира, но и видела мысли и идеи, которые переняли затем авторы "О дивного нового мира" и "1984". Они цитировали, транслировали и видоизменяли то, с чем встретились у Замятина и в моменты узнавания, когда я понимала во что это вылилось у меня буквально учащался пульс. Это прекрасно и поразительно, то, какая связь смогла возникнуть в этих книгах и как они теперь дополняют друг друга, как в материальном мире, так и у меня в голове.

На мой взгляд это удивительная история в первую очередь показывающая - не мир безысходного будущего, а бесконечную и непреодолимую силу любви и воображения, а также то, что страсти человеческие не меняются и не уходят, сколько бы времени не прошло, хоть век, хоть тысячелетия.

Эту книгу конечно же можно не любить, но не стоит её недооценивать это не только ключ к пониманию других работ антиутопистов, но и потрясающий роман о вечных чувствах, страстях и конформизме, о котором стоит знать и следует учитывать, даже в нашем мире культа личной уникальности.

Роман является основоположником в литературе антиутопического направления. Читается текст трудновато, но со временем ты привыкаешь к такому стилю повествования и не замечаешь сложности текста.

У каждого героя вместо имени лишь свой идентификационный номер. Люди живут под тотальным контролем со стороны государства и им отведены определенные часы на сон, работу и принятие пищи. Любовь здесь живет лишь несколько часов и выдаётся по талонам.

Это достойное произведение во всех отношениях с сюжетными ходами и математическим уклоном, где рассказывается история о любви, чувствах, эмоциях, фантазии, главный герой – математик, строитель космического корабля, рассказывает о своей жизни и жизни вокруг в форме дневника.