Ваша оценкаБывший солдат Джон Рэмбо воевал во Вьетнаме, и эта война проникла в его плоть и кровь. Он разучился жить без войны, и когда на его пути кто-то встает, он начинает убивать.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
133 оценки
- 531%
- 446%
- 319%
- 25%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 163Хотят прочитать 32
Рецензии
boservas8 октября 2020 г.Я мечтаю вернуться с войны...
Читать далееВот я думаю, из 101 читателя, значащегося у книги, много ли таких, как я? Имеются в виду читатели, которые сначала читали книгу, и только потом смотрели фильм. Не удивлюсь, если я окажусь единственным, ведь фильм пришел к нам лет на 5-6 раньше, первые кассеты с гнусавым закадровым дублированием стали реальностью в середине 80-х, а перевод романа на русский появился только в начале 90-х, когда его и начали издавать у нас.
Как раз тогда, году где-то так в 1992-м, я его и прочитал в "кино"-сборнике «Рэмбо. Челюсти. Последнее танго в Париже» . А как же так могло случиться, что я до определенного момента не видел этого культового фильма? Когда началась эпоха видаков, я учился в институте и жил в общаге. Интересы у меня и моих друзей касались истории, которую мы изучали, и спорта, которым активно занимались. Факультетские комсомольцы организовали в холле общаги просмотр видеокассет за денежки, брали, кажется, по 50 копеек с носа за сеанс, а набивалось человек 40-50, может и больше. Так вот мы с друзьями принципиально не хотели участвовать в хитрованском обогащении наших бывших товарищей, и на видеосеансы не ходили, денежки им не носили. Поэтому мимо меня прошел и Рэмбо, и Брюс Ли, и Шварценеггер, и многие другие. Позже, заматерев, зажив семьей, я, как и все, обзавелся личным видаком и большую часть "непосмотренного" когда-то пересмотрел.
Зато я получил огромное удовольствие от чтения романа, который был для меня полной неожиданностью. Это не кинороман, который пишется по следам кассового фильма, "Рэмбо" был написан Морреллом еще в 1972 году, за 10 лет до того, как Тед Котчефф позовет на главную роль "одессита" Сильвестра Сталлоне. И бестселлером он стал тогда же. На момент выхода книги Вьетнамская война бушевала еще вовсю, так что, кроме напряженной экшеновской составляющей, роман поднимал и крайне важную проблему интеграции в американский социум опаленных войной ветеранов одной из самых страшных и кровавых войн второй половины ХХ века.
С этой проблемой через десяток лет придется столкнуться и нашей стране, когда вернутся домой ветераны Афганистана, а чуть позже к ним добавятся прошедшие Чеченские войны. При всём уважении к этим людям, прошедшим через суровые испытания, они все же навсегда в каком-то отношении остаются на войне, и им приходится жить в двух реалиях, в той, которая есть здесь и сейчас, и той, которая тоже для них всё время сейчас, но там. Психика не каждого человека выдерживает такое напряжение, кто-то срывается, а кто-то уходит в "тот - военный мир", находя его в криминале.
Именно эта серьезная проблема и становится стержнем захватывающего сюжета, который разворачивает в своей книге Моррелл. Его герой - спецназовец "зелёный берет" Джон Рэмбо совсем не ищет приключений, он ищет своих бывших сослуживцев - боевых друзей. Он никого не трогает, но и его трогать не смей, иначе можно разбудить такой вулкан ненависти, помноженной на профессиональное умение убивать...
Но амбициозный шериф Тизл даже не представляет с какой силой и волей ему пришлось столкнуться. Он привык к роли крутого парня, и ему наивно казалось, что быть круче него и его парней просто невозможно, и поэтому он здесь хозяин, и научит любого залетного бродягу "мудрости жизни". Но, увы, выясняется, что американский Пентагон очень хорошо готовит своих спецназовцев, чтобы те как можно эффективнее убивали вьетнамцев. Разве мог полицейский и честный налогоплательщик представить, что в роли вьетнамца придется выступить ему. Войне надоело бушевать среди вьетнамских хижин, и она пришла в благополучные американские дома.
Вы все прекрасно знаете сюжет этой книги и снятого по ней фильма, кстати, роман оказался настолько цельным, что сценаристам не пришлось практически ничего из него выбрасывать - редкий случай, когда книга и фильм настолько равны, что просто невозможно отдать предпочтение какой-то из версий.
"Рэмбо" можно представить в качестве не слишком замысловатого динамичного триллера, конечно, можно, но проблема столкновения мирной жизни и людей, всё ещё остающихся на войне, делает его не просто триллером, а чем-то большим.
1552,8K
NataliStefani3 сентября 2024 г.Вьетнамский синдром, или Запах смерти от вернувшихся с войны
Читать далее
«Он был бродягой, вы сказали. Кем же еще он мог быть? Он отдал три года, чтобы записаться на войну, которая должна была помочь его стране, и единственное, что у него получилось, — это убивать. Где он мог получить работу, требующую такого опыта?»First Blood (Первая кровь). Роман
«"Я не зарабатываю на жизнь убийствами".
"Конечно, нет. Ты терпишь систему, которая позволяет другим делать это за тебя. А когда они возвращаются с войны, ты не можешь выносить запах смерти от них".»
(Дэвид Моррелл. «First Blood» [«Рэмбо. Первая кровь»]. 1972)
«Он снова привыкал к смерти.»
(Дэвид Моррелл. «First Blood» [«Рэмбо. Первая кровь»]. 1972)
«Мы отправили его на войну, а он принес ее домой.»
(Дэвид Моррелл. «First Blood» [«Рэмбо. Первая кровь»]. 1972)ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Странно. «Рэмбо» ассоциировался у меня с боевиком и крутым американским парнем, которого сыграл в кино Сильвестр Сталлоне. И всё. Я не задумывалась над тем, что у «Рэмбо» может быть какой-то ещё смысл. Да и комментарии у нас тогда, в начале 90-х, к фильму были, отнюдь не поощряющие просмотр … Да чего уж там? Негативное отношение было к фильму. Непатриатично смотреть такое. Безмозглый боевик. А о книге тогда и речи не было.Возможно, что смысл романа отчётливо и не проступил, если бы я по какому-то наитию, ниспосланному свыше, не решила взглянуть на первоисточник — книгу на английском.
Сначала меня впечатлило и настроило на соответствующий лад ПРЕДИСЛОВИЕ автора к своему «ребёнку»: книге и фильму, в разработке сценария которого он принимал участие. К тому же я получила представление о личности писателя, ибо читала его впервые. Но каково же было моё изумление, когда сравнила по объёму перевод с оригиналом. В переведённой книге (перев. Лев Израилевич Брехман/Лев Дымов) текста почти наполовину меньше. У-у-пс!!! Отсутствуют целые главы. Например, о пребывании Джона в плену. Жуткие картины. Так вот с «помоями» немудрено и «дитя» выплеснуть. Действительно, тогда останется
просто-напросто безмозглый боевик.… Роман состоит из трёх частей. Прочитав первую часть на русском, я вернулась к оригиналу в автопереводе. Не буду говорить банальное «небо и земля» (простите, всё равно сказала), но дух и сила произведения Дэвида Моррелла даже в «нечистом» автопереводе заметно отличаются, так как они совпадают с той ИДЕЕЙ романа, которую автор предвосхитил перед началом повествования. Теперь смотрю на эту историю другими глазами: глазами создателя «Рэмбо» и своими. Для него Джон Рэмбо был «обычным мальчишкой» — Джонни. Для меня теперь — тоже.
«His name was Rambo, and he was just some nothing kid for all anybody knew, standing by the pump of a gas station at the outskirts of Madison, Kentucky.»
«Его звали Рэмбо, и, насколько всем было известно, он был обычным мальчишкой, стоявшим у насоса бензоколонки на окраине Мэдисона, штат Кентукки.»Так начинается история Джона Рэмбо. Кстати, так называется некий сорт яблок: Рэмбо, который однажды принесла домой из магазина жена Дэвида Моррелла. И это не байка. Об этом пишет сам автор в предисловии к «Первой крови».
«Она упомянула, что купила яблоки такого сорта, о котором никогда раньше не слышала. Рэмбо. Имя французского автора и название яблока совпали, и я почувствовал звук силы.»
«Зелёный берет» (спецназ), 20-летний ветеран войны во Вьетнаме, награждённый Медалью Почета, — зеленоватое, краснобокое яблоко. Для таких, как он, война не заканчивается — она длящаяся беда выброшенных на обочину жизни … Да разве ж только у них? Это ли не повод читать роман?
Вообще, романы — они правдивее самой жизни, хоть и «враньё».
«Он снова вернулся к войне.»
… Окраина. Обочина. Неспроста с этих образов начинается история солдата-спецназовца: символы в художественном произведении играют важную роль. Бывшему военному ненужной войны (может быть кто-то читал «Почему мы во Вьетнаме» Стивена Кинга?), расколовшей американское общество надвое, там самое место: «с глаз долой — из сердца вон».
Должен ли Рэмбо смириться с такой участью? Кто он — потерпевший от той войны, ставший обузой для общества, или обвиняемый? Ясно одно: мальчишка никому не нужен. Бродяга — обуза и опасность для благополучного общества.
А ему надо как-то выжить там, откуда его гонят. Да не просто гонят, а хотят убить! Возможно ли выжить в мирное время с приобретённым посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР)? Рэмбо умеет выживать только на войне …
Такие вот непростые социально-психологические и политические проблемы поднимает Дэвид Моррелл в «Первой крови».
**
Эх, Америка ... Время идёт, но со времён Джека Лондона, кажется, ничего не меняется. Сцапали и «осудили» мальчишку — Джонни ни за что. Ещё беззастенчивей, чем персонажа рассказа Джека Лондона «Сцапали!» Позвольте привести цитату из Лондона.«Я покажу, что может сделать американский юноша, когда его права и привилегии растоптаны так, как были растоптаны мои! Меня лишили права предстать перед судом присяжных – не спросили даже, считаю ли я себя виновным или нет; меня, в сущности, осудили без суда (ибо не мог же я считать судом фарс, разыгранный в городе Ниагара-Фоллс!); мне не дали возможности снестись с юристом или с кем бы то ни было и, стало быть, лишили права обжаловать приговор; меня наголо обрили, облачили в полосатую одежду каторжника, держали на воде и хлебе, заставили выполнять каторжную работу и ходить под вооруженным конвоем. И все это – за что? Что я сделал? Какое преступление совершил я по отношению к гражданам города Ниагара-Фоллс, что на меня обрушили все эти кары? Я даже не погрешил против постановления, запрещающего ночевать на улице. Я спал не на улице, а в поле! Я даже не просил хлеба и не выклянчивал «легкую монету» у прохожих! Я только прошелся по их тротуарам и поглядел на их грошовый водопад! Так в чем же тут преступление? Юридически я не совершил ни малейшего проступка. Ладно, я им покажу, дайте мне только выйти на волю!»
Очень уж похоже на «затравку» для начала истории Джона Рэмбо Дэвида Моррелла. Ну, он ИМ ещё покажет!!! Возможно, этого и ждут читатели и зрители фильмов о Рэмбо? На самом же деле всё гораздо глубже и драматичнее, чем в кино и даже в этой книге ...
Не по своей воле Джонни Рэмбо вступил в схватку с системой в лице своего антагониста — начальника полиции (бывший военный, участник войны в Корее) маленького городка Мэдисон, штат Кентукки — Уилфредом Тизлом. Автор намеренно сделал Уилла вдвое старше Джона: он ему годится в отцы и даже в мыслях называет «ребёнком». Должен же он проявить благоразумие? Но кажется, что мотивы поведения полицейского исходят не от ума, а от захлестнувших его эмоций: начав, он не может остановиться. Он — не гражданский. Он такой же военный, как и Рэмбо!Но и «Зелёному берету» тоже, как будто шлея под хвост попала! Он словно взбесился: снова, в мирное время, ввязался в войну. Он убивает, убивает, убивает … Его так научили. Рэмбо мог бы прекратить всё в самом начале: не раз и не два он мог бы убраться восвояси из этого городишки, который не принял его. Он не захотел. Ему надоело, что его везде шпыняют и пихают. Внутренний конфликт героя, оказавшегося без поддержки и помощи (в какой-то степени он и сам виноват в этом) разжёг конфликт межличностный, разросшийся до территориальных масштабов …
Капитан полиции Тизл явился спусковым крючком к началу кровавой заварухи. И это подмечает капитан Национальной Гвардии, в ведомстве которого находится школа спецназа, — Траутман:
«… вы такой же военный, как и он, и именно так началась эта заварушка.»
… Всё очень непросто. Много нюансов, которые должны заставить читателя чувтвовать и переживать, когда он читает книгу. В фильме этого нет. Полуторочасовая картина для меня промчалась быстро, словно прошло 15 минут. Динамика, яркие краски, действия … Суть ясна. А сопереживать некогда: нет времени «на подумать». Да и образ Уилла в фильме уж очень убедительно негативный. Зрительские симпатии определённо должны быть отданы Рэмбо. К тому же крови в фильме почти нет, не то что в книге.
В романе всё не так. Не зря же сам Моррелл, сравнивая картину с книгой, говорит, что вроде бы «два одинаковых поезда, но идут в разных направлениях».
Посмотрев первый фильм о Рэмбо, и читая первый роман из серии романов о нём, понимаешь, что, действительно, есть между ними что-то общее, и в то же время фильм и книга невероятно разные.
Дэвид Моррелл выстраивает композицию романа таким образом, что читательские симпатии и антипатии у всех, возможно, не будут совпадать. Точно также, как в, расколотом Вьетнамом, американском обществе.
Кто из этих двоих больше прав? А кто больше виноват в том, что они устроили жесточайшую бойню? Лично меня фильм на такие мысли не наводит. А роман — наводит, так как информации о главных персонажах значительно больше. А это и есть СОЛЬ этой книги. Чтобы понять мотивы поступков, надо знать всё о тех, кто их совершает. С этой задачей Дэвид Моррелл справляется хорошо.
В сравнении с авторским текстом в переводе на русский «Первой крови» заметны личные симпатии-антипатии переводчика. Например, у Моррелла в сцене с капитаном Национальной гвардии США Сэмом Траутманом:«"Кажется, ты почти гордишься им", — сказал Тизл.
"Разве я не прав? Извините. Я не хотел этого делать. Просто он лучший ученик, которого мы когда-либо выпускали, и со школой наверняка были бы проблемы, если бы он не оказал достойного сопротивления."»В фильме «Рэмбо: Первая кровь» этот посыл сохраняется.
В переводе:
«– Похоже, вы им гордитесь, – сказал Тисл.
– Да? Очень жаль. Я вовсе не намерен им гордиться. Просто он лучший из всех учеников […] и если он допустил ошибку в боевых действиях, значит, в нашей школе не все ладно.»Не просто разная эмоциональная окраска из-за искажения текста переводчиком, а намеренная трансляция негативного отношения к Рэмбо и школе спецназа.
В первом случае Траутман извиняется за то, что не сдержал гордости за своего лучшего ученика тогда, когда военный должен был бы оставаться беспристрастным.
Во втором — полное отсутствие гордости за солдата элитных десантников, и разделение с капитаном полиции Тизлом его антипатии к «ребёнку»: реакция на упрёк полицейского (Уж не гордитесь ли вы им?).
Траутман оправдывается, сожалея о том, что Тизлу показалось, что он гордится своим парнем — «зелёным беретом», лучшим учеником. Более того, в переводе он даже критикует школу элитных частей спецназа! Тогда как Моррелл признаёт безупречность школы.
Не только искажение, но и кромсание оригинального текста переводчиком сильно обедняет роман.
**
Интересна финальная часть «Первой крови». Знаешь, что есть продолжение. Помнишь, как закончился фильм … И пребываешь в неустойчивом состоянии некой "фрустрации". Что это было? Книга заканчивается таким образом, чтобы можно было продолжить серию? И в самом начале новой книги заметить: «Ой, да это не то было, что вы тогда, в конце, подумали!»А я вот думаю, что если бы «Первая кровь» не имела продолжения, то финал был бы вполне логичным и соответствующим идее романа. Что, тем не менее, оставляет вопрос открытым. Странно ...
P.S.
«Финальное противостояние между Рэмбо и Тизлом показало бы, что в этой микрокосмической версии войны во Вьетнаме и американского отношения к ней эскалация силы приводит к катастрофе. Никто не побеждает.»Все войны: микрокосмические, районного или планетарного масштаба, сопровождающиеся эскалацией силы, приводят к катастрофе. И никто не побеждает. Противоборствующие стороны зализывают раны и ... готовятся (но не будут готовы) к новой эскалации. Абсурд.
В художественной истории про Джона Рэмбо логично было бы поставить аккуратную точку и не ждать продолжения. Но продолжение следует.
40392- NataliStefani5 октября 2024 г.
Афганский синдром, или «Земля, вышедшая из-под контроля»
Читать далее
«— Ты сражаешься с нами. Теперь ты один из нас», — сказал Муса.»RAMBO III
(Рэмбо III)
Новеллизация
«Мы знаем, что полковник обучал беженцев в Пакистане, чтобы они вернулись в Афганистан и сражались с Советами.»
(Дэвид Моррелл. «Рэмбо III». 1988)
«Он молился Богу католиков, навахо, буддистов и мусульман, умоляя о жизни Траутмана.»
(Дэвид Моррелл. «Рэмбо III». 1988)
«Они ссорятся. Они делают то, что афганцы делают уже тысячу лет. Идут своим путем, воюют своей войной.»
(Дэвид Моррелл. «Рэмбо III». 1988)ЗДРАВСТВУЙТЕ!
«Рэмбо III» (1988), как и предыдущая книга — «Рэмбо. Первая кровь. Часть II» (1985) — новеллизация, т. е. произведение, вышедшее после фильма, но ни сценарием этого фильма, ни романом, точно передающим содержание кинокартины, не является. Автор имеет полную свободу и на 100%-ов не привязан к фильму. И уж точно, что новеллизация — это никак не экранизация. А, скорее, — наоборот. Хотя по духу и фильм, и роман будут совпадать, детали могут разниться. И порой существенно. Но мы же с вами знаем, что «дьявол кроется в деталях».**
На этот раз Рэмбо, вернувшийся после освобождения из плена американских военных из адовых джунглей Вьетнама, решает навсегда забыть о войне: он её ненавидит. Овладев мирной профессией кузнеца и в свободное время выходя на арену боёв без правил, он не столько заботится о своём пропитании и проживании, сколько пытается усмирить и успокоить свой дух, работая молотом на наковальне, и наказать плоть на ринге после причинённых им смертей …Кажется, никто и ничто не сможет поколебать его намерение жить мирно. И это так и есть. Рэмбо — непреклонный! Если бы не Траутман.
Полковник частей специального назначения США — его второй отец, который является для него иконой отца. Выполняя задание по обучению «пакистанских повстанцев», он сначала попадает в плен Афганских правительственных войск в период войны в Афганистане. Затем его передают советским спецназовцам.
Пленённый, избитый и покалеченный Сэм Траутман находится в неприступной крепости в руках советских военных. Он понимает, что попал в ад.
Рэмбо не может оставаться в стороне от этих событий. Освобождение своего названного отца и кумира — становится смыслом его дальнейшей жизни и сюжетообразующим мотивом «Рэмбо III».
Важно. Чтобы разобраться в художественных событиях романа, затрагивающих исторический период советско-афганских-американских отношений, и не пасть жертвой фальсификаций обстоятельств и причин ввода советских войск в Афганистан, не мешало бы вникнуть в суть вопроса о причинах и необходимости ввода Ограниченного контингента советских войск на территорию Афганистана (ОКСВ) 25 декабря 1979 года.Прошло 45 лет. Пора говорить правду настала уже давно. И правду говорят. Пишут о ней. Было бы желание разобраться и противостоять фальсификации тех событий. Узнать «Почему мы в Афганистане».
[Мне, например, понравилось историко-политическое исследование Бориса Калачева, члена Российского философского общества, кандидата юридических наук, заслуженного сотрудника органов внутренних дел РФ, на сайте ветеранов войны в Афганистане 101 мотострелкового полка 5-й гвардейской МСД от 25.12.2014 о необходимости ввода ОКСВ на время Афганской кампании, которое сам автор называет «точечным аналитическим исследованием».
Афганская кампания (наша «собственная Вьетнамская война» — по определению помощника по национальной безопасности президента США Д. Картера — З. Бжезинского) — многоходовая, великолепно и досконально продуманная стратегическая операция-капкан, направленная против Советской России, трагические последствия которой Россия расхлёбывает до сих пор, начиная с развала СССР … И всё-таки она была продиктована государственной необходимостью.
Слава Богу, в тот исторический период удалось предотвратить втягивание афганцев и мусульманское население среднеазиатских Советских Республик в «исламский пояс», чтобы вовлечь магометан соседствующих стран в мировой джихад против «неверных».
Это только одна из ряда причин нашего присутствия в Афгане. И не забываем о существовании двустороннего Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве с Афганистаном, в том числе оказании военной помощи: мы воевали на стороне афганского правительства против того вооружённого противника, на которого власти Кабула укажут, на законных основаниях.]А художественное произведение Дэвида Моррелла — это художественное произведение. Как говорится, «мухи отдельно, котлеты отдельно». Думаю, мы сумеем отличить фальсификацию от реальных событий. Это даже интересно.
У нас тоже есть множество художественных произведений замечательных писателей по афганской тематике. Поэтому исторической справедливостью нужно заниматься. Хотя бы для того, чтобы понимать художественную. И советские «Рэмбо» у нас тоже есть! Ну, вот хотя бы, например …
Герой Российской Федерации подполковник Анатолий Лебедь (в Афганистане)
Давая объективную оценку этому роману, невозможно не учитывать политическую обстановку в Америке 1988 года — когда вышел роман. Примерно в это же время Советская Россия с лёгкой руки Рэйгана была провозглашена «Империей зла». И академик А.Д. Сахаров внёс свою ощутимую лепту в фальсификацию и прямую клевету об Афганской кампании, опираясь на радиопередачи «Голос Америки» (а другими «фактами» он не располагал), так, что Первый и Второй Съезды народных депутатов СССР в 1989 г. осудили морально и политически ввод советских войск в Афганистан. Всё перевернули с ног на голову!Не удивительно, что Дэвид Моррелл демонизирует советских военных в «Рэмбо III». Жуть, достойная застенков Гестапо и пыток молодогвардейцев в Краснодоне ... Сам же Джон Рэмбо примыкает к повстанцам: не получается у него занять нейтральную позицию. Хотя цель он преследует сугубо личную — освободить и спасти Сэмюэля Траутмана.
Но хотя бы ясна позиция США относительно Афганистана: они ведут себя примерно также, как и сейчас, во время СВО. Личного присутствия как бы нет, но помощь мятежникам (моджахедам — святым воинам) есть: и обучение повстанцев в Пакистане (Траутман, которого должен спасти Рэмбо), и поставки оружия — всё это есть. Да и образ самого Рэмбо — что это как не символ американского присутствия в Афганистане?
«"Ты сражаешься с нами. Теперь ты один из нас", — сказал Муса.»
Не забываем, что новеллизация Дэвида Моррелла вышла во время Холодной войны (период с 5 марта 1946-го по 1 февраля 1992 года), поэтому описания объективной политической обстановки не ждём. И уж очень хотелось обвинить Советское государство в том, что оно заполучило свой «Вьетнам» под названием «Афганистан» с его бездной и афганским синдромом по аналогии с синдромом вьетнамским. Даже терминология Вьетнамской войны клеится автором к присутствию ОКСВ в Афганистане: «ошибочная война», «бесполезная война». Так хотелось, чтобы все в это поверили!
«Афганистан! Даже название страны вызывало у майора Азова рвоту. Хотя он не был религиозным, ему в голову не приходило другое слово, кроме как «адская бездна».»
Но справедливости ради следует отметить, что в описании менталитета афганских племён автор не грешит против истории, отмечая их разобщённость и отсутствие ясной идеи, якобы, освободительной войны с Афганским правительством, на стороне которого выступала Советская Россия.
На самом деле это были междуусобные распри в борьбе за власть.
«Это страна племен. Все племена, все лидеры равны. Все лидеры думают, что их план лучший. Все думают, что знают волю Божью. […] Они ссорятся. Они делают то, что афганцы делают уже тысячу лет. Идут своим путем, воюют своей войной.»
Именно поэтому после поспешного вывода из Афганистана советского контингента для США не составило большого труда утвердить свои позиции в этом регионе с помощью марионеточного правительства: тактика, отработанная и успешно применяемая на протяжении всей истории Штатов.
Кстати, примерно в одно время с выводом советских войск из Афгана американцы «порепетировали» на маленькой Гренаде и Панаме. И мир, в том числе СССР, не возмутился, тогда как Союз распекали на все корки за законное Присутствие советской России в Афганистане. Вот так устроен мир.
«Нет! Эта война не моя!» Эта реплика исходит не только из уст Рэмбо, но и одного из советских офицеров — майора Азова. Что бы это значило? — Для русских — аналогия по типу «Янки вон из Вьетнама!» В устах Рэмбо — вунужденное присутствие в силу благородного дела спасение своего друга и названного отца — Траутмана.Дэвид Моррелл говорит о своём главном герое — Рэмбо:
«Ключ к характеру Рэмбо в том, что он ненавидит то, кем он является, и насилие, на которое он способен.»
Рисуя же образы советских врагов, он видит их двойственную природу: с одной стороны полковник Зайсан — жестокий отморозок и карьерист наподобие вьетнамского нелюдя из предыдущих романов — сержанта Тэя. С другой стороны — майор Азов, подчинённый Зайсана — ненавидящий неоправданную жестокость Зайсана по отношению к заключённым, и осознающий «неправильность» этой войны для Советов. По мнению Зайсана Азов — трус, и он намерен его примерно наказать, вовлекая в самые жестокие военные действия.
На мой взгляд, автор с помощью такой двойственности хотел показать неоднозначное отношение народа СССР к операции в Афганистане. Идея о том, что "Это была не наша война" до сих пор жива в сознании многих людей.
Есть ещё один образ русского. Это молоденький солдатик Андреев. Автор отводит ему роль перебежчика. Мотивы же Андреева не совсем ясны. Скорее всего он — пацифист. Как и большинство молодёжи в США во время Вьетнамской кампании. Моррелл пишет:
«Сценарий изображал советских офицеров как примитивных злодеев, но я решил сделать некоторых из советских офицеров симпатичными, рассматривая их как двойников Рэмбо, обе стороны которых пострадали от своих войн.»
Вместе с тем в книге, которую я читала (оригинальный авторский текст) я не встретила сцены жестокой расправы над афгани (детьми, женщинами, стариками) с помощью тяжёлых танков и артиллерии, о которых читаю в некоторых отзывах. Зато пытки и убийство 13-летнего афганского мальчика, замученного посредством обливания его аш-два-эс-о-четыре вызовут содрогание самых крепких нервов.
… Если образ американского полковника Траутмана — благородного, но доведённого до полусмерти изощрёнными измывательствами русских, символизирует образ Америки, взывающей мир к отмщению и ненависти к Советам, то, несомненно, автор со своей задачей справился: нагнетание истерии и лишение человечности правящей верхушки Советского Союза и наших военных в Афганистане звучит убедительно.
**
Рэмбо. А Рэмбо совсем запутался в своих богах и религиях. Теперь у него аж четыре религии! Полукровка, который ненавидит себя (что может быть страшнее для психики?!!). От отца-итальянца он унаследовал римский католицизм. От матери-индианки — религию навахо. Затем стал приверженцем буддизма, проповедующего идею о том, что жизнь — это страдание. И вот теперь в Афгане — вдохновился «очарованием» ислама с его верой в судьбу. К чему может привести такое метание среди своих религиозных воззрений и каша в голове? — Думаю, что ни к чему хорошему не приведёт … Он СОЛДАТ — смертоносное оружие, которое может применяться в любой точке планеты, независимо от своих личных убеждений: куда заблагорассудится Правительству США его отправить. Джону Рэмбо сначала кажется, что он может сам определять свою судьбу. На самом деле он — винтик системы, слаженной и хорошо испытанной не в одной стране мира, где эта система осуществляла свою политику насилия во имя собственных интересов ...Так что ТЕКСТ всех трёх, прочитанных мною, частей военно-приключенческого боевика о Рэмбо гораздо содержательнее и более информативен, чем развлекательные фильмы-боевики о нём. Романы-новеллизации побуждают думать и рассуждать.
P.S.
«Оди Мерфи, самый награжденный солдат Америки Второй мировой войны, стал моделью для Рэмбо.»39172
Цитаты
- NataliStefani28 сентября 2024 г.
Муса пожал плечами. «Они вечно ссорятся. Эта проблема с мятежниками. Афганистан — страна племен. Все племена, все лидеры равны. Каждое племя идет своим путем, а не работает вместе».
9189 - NataliStefani28 сентября 2024 г.
Муса подошел. «Иногда я не понимаю эту жизнь. Люди женятся утром, умирают днем. Война заставляет людей торопиться».
Рэмбо кивнул. «Иногда можно прожить годы за несколько дней».9156 - NataliStefani27 сентября 2024 г.
«Афганистан когда-то назывался Ягистан».
"Что?"
«Это означает «земля необузданности».
«Какое это имеет отношение к…?»
«Земля свободных».9146
Подборки с этой книгой
О преступлении от лица преступника
- 88 книг
Канада
- 308 книг
В коллекции
- 4 558 книг
Прочитал и забыл
- 111 книг
Азбука кино. Коллекция книг о кино. Экранизации
- 192 книги
Другие издания
