Ф. М. Достоевский. Избранные сочинения в 2 томах (комплект)

В школе я не читала роман полностью, а только отдельные главы. И ничуть об этом не жалею: прочитай я его в 16-17 лет, ничего бы не поняла. Я и сейчас, в свои 33, не до конца его поняла. Настолько он сложный, многогранный и неоднозначный...

Например, раскаялся ли Родион? Из школьных уроков литературы мне запомнилось, что якобы его теория о "сверхлюдях" потерпела крах, и Родион раскаялся. Но если с первым сложно не согласиться, то второе утверждение спорно.
В эпилоге черным по белому написано:

Он лишь понял, что он такая же "вошь", как и убитая старуха, и злился на себя, что не смог пройти эту "самопроверку", то есть убить и жить после этого спокойно. Герой получился настолько живым и глубоким, что становилось даже страшно смотреть в эту глубину: неизвестно, что еще оттуда всплывет. Достоевский выступает как реальный психолог-криминалист.

Надежду на раскаяние дает самый последний абзац романа:

Мне очень понравились женские персонажи Достоевского: жертвенная Сонечка Мармеладова, гордая и знающая себе цену несчастная Катерина Ивановна, сестра Родиона Дуня и мать Пульхерия Александровна - порядочные и достойные женщины, любящие Родю вопреки всему.

Этот великий роман можно обсуждать долго, но главная мысль автора, по-моему, заключается в том, что никакая теория не способна оправдать убийство. От себя скажу, что деление людей на "тварей дрожащих" и "право имеющих" - это геноцид и экстремизм. Ни один человек на Земле не может решать, кому жить, а кому умирать. И любая идеология должна пойти на хрен, если на кон ставятся чьи-то жизни. Гитлер уничтожал евреев, сталинисты истребляли всех "инакомыслящих" в лагерях. На ум приходят и более свежие примеры - то, что творится в соседнем государстве прямо сейчас...
Как говорится, читайте русскую классику, господа. Актуально на все времена.

Не знаю, как писать рецензию на произведение классической литературы. Но попробую описать свои ощущения...

Для чистоты эксперимента скажу, что в школе все положенные книги я читала исключительно в формате кратких содержаний, потому что не любила, когда выбирают за меня. Я была уверена, что эта книга - нудное и очень толстое описание самокопаний героя. 

Не знаю, что у Достоевского за супер-талант, но я с этой книжкой три раза спотыкалась на выходе с эскалатора, потому что ну как можно остановиться?

Погружение в жизнь Раскольникова - тревожную, странную, яростную - было полное, как прыжок в кроличью нору. Ты буквально становишься им, и в душе поднимается тьма, хаос, сама жизнь - потому что главный герой весь, как натянутая струна - он ни на что не закрывает глаза, ему надо прожить, прочувствовать, продумать - и только так, на иное он не согласен.

Это не история про чувака, который убил старушку, это 700 страниц агонии, сопереживания, страха и запутанности.

Линий в романе несколько, мне больше всего понравились те, где Раскольников один, в своей голове, потому что когда он с людьми, то закрывается, как раковина, и перестаешь его понимать.

Порфирий Петрович с его тонкой игрой на натянутом нерве - настоящий газлайтер и манипулятор. Он вышел прекрасным. Его беседы с Раскольниковым я перечитывала по несколько раз, ставя себя на место главного героя и угадывая - он все-таки знает? он знает или мне кажется?

Женщины романа все до одной готовы положить свою жизнь на защиту и помощь людям, которые этого не заслуживают. Это печально, но в это сразу веришь.

Большое спасибо мне, что не стала читать "Преступление и наказание" в школе, я бы не смогла его понять.

А еще спасибо автору за шедевр.

Простите, но мне не понравилось произведение, меня вообще не тронуло. Прежде всего повествование в письмах, одно из моих не любимых видов. Сложно через них прослеживать историю героев, правда было отступление в виде описании жизни Варвары Алексеевны, но на мнение мое все равно не повлияло. Очень много было "словечек" от Макара Алексеевича, наподобие, "маточка", "голубчик", "ясочка", честно, немного подбешивало, зачем их постоянно в письма вставлять? Все как-то сопливо, слюняво было. Только и делали, что жаловались друг другу, а делать ничего не пытались. Да и сама переписка по сути ни о чем. Повторюсь еще раз, данное произведение вообще не зацепило. Есть у Достоевского более серьезные и драматичные книги.

Этот очень романтическая история , её герои занимаются только своими чувствами. Я люблю Достоевского за глубокий психологизм героев. Но в этом романе я не совсем поняла главного героя .
Чем он занимается в реальной жизни? Где-то он точно служит, так как один раз он вскользь упоминает о своем жаловании. У этого героя нет имени. Он занимается ... мечтами , и останется для нас просто Мечтателем. Ходит и мечтает, причем, между нами говоря, мечтает он обо все подряд : от возвышенного до полной ерунды Ему легче разговаривать не с людьми, а с домами.Это выглядит очень глупо, и на его фоне гоголевский Манилов - кипучий деятель.
Прощальное письмо Настеньки добивает этого героя, и он возвышенно думает, что жертвует собой ради неё. Мне кажется, он вообще настолько оторван от жизни, что даже не понимает всего произошедшего. Девушке не нужно было его разрешение , она бы бросила его при любом раскладе, так как вернулся тот, кого она на самом деле любила. Но Мечтатель ничего не понимает в женщинах и их чувствах, поэтому за него даже неловко. В принципе , он не злой человек, отзывчивый, может прийти человеку на помощь, готов на многое ради своей возвышенной любви. Такой, знаете , блаженненький. Мне кажется, он приквел Алешеньки Карамазова.
Перед нами - история любви двух молодых инфантильных людей. Все у них далеко от жизни. Начинают говорить , так уже не останавливаются листа на три. Но вот эти вот " минуты блаженства", "безмятежное счастье", "тоска и горькие упреки" - слегка не моё.
Я очень люблю Достоевского, но , как оказалось, моя любовь не распространилась на этот роман.

Поразительная книга, потрясающая книга, удивительная книга...Фёдор Михайлович, на мой взгляд, слишком хорошо знает душу человека, до мельчайших деталей, что довольно наглядно отражено в этом произведении, да наверное, без сомнения, во всех его творениях. Герои Достоевского настолько выразительны в диалогах, что не составляет труда увидеть всю картину в своём воображении в живую, это мастерство настоящего великого художника!!!
Роман захватил с самого начала, по моему мнению, всё основное, весь сюжет преподносится читателю ещё в первой части, далее мы продвигаемся к самой кульминации, немного по нисходящей, но ничего страшного. Временами возникает некое ощущение затянутости сюжета, слишком глубокого погружения в размышления и душевное состояния героев, не могу ни отметить и чересчур сладострастную и экспансивную манеру выражения господина Лебедева, одного из самых ярких человечков в книге!
Должен заметить, не всегда люди справедливы и уж тем более терпеливы по отношению к ближнему, это довольно сомнительное удовольствие, услышать то, что тебе неприятно, особенно о себе и во всеуслышание, при свидетелях. Не любит общество слышать о себе правду, поэтому и клеймит простодушных и слишком откровенных представителей своих.
Автор в своём произведении затрагивает массу насущных проблем, волновавших общество в 19-м веке, которые и сейчас не утратили своей значимости, и по прежнему актуальны: религия, "женский вопрос", научный прогресс, политика, отношения в обществе и многое другое, но в общем всё сводится именно к человеческим отношениям.
Книга большая, во всех смыслах, написать о ней можно много, но главное прочитать. Она похожа на другие и в тоже время разительно отличается от них, необычна и завораживает! В некоторых моментах, особенно таких как в финальной сцене, полное погружение может вызвать протест и непонимание у читателя, сложно принять то с чем не сталкивался, и страшно заглянуть внутрь себя, увидеть какие-то свои ошибки и недостатки, разглядеть и своё несовершенство!!!
Как же замечательно, что все люди разные, и как же грустно, что все мы хотим быть одинаковыми.

Кто будет оспаривать гениальность Федора Михайловича? Я - нет. Никто, ни один из писателей ни прошлого, ни настоящего- не проник глубже в природу человеческого зла. Его зло не всегда мотивировано эгоистическими мотивами, его зло не всегда имеет какую-то логическую подоплеку, его зло даже не всегда продукт бесчувственности - его зло настолько человеческое, что характеризовать его в художественном произведении, вышедшего из под пера Федора Михайловича - также тяжело, как характеризовать его в реальной жизни. Для литературы это абсолютно недосягаемый уровень, и, я убежден, корень гениальности Достоевского лежит именно в этой глубине проникновения в природу человеческого зла (также как гениальность Горького - проникновение в природу человеческого уродства. В этом смысле они явно писатели-братья, хотя у Горького, конечно, стилистический вкус совсем иного характера).
О чем рассказ? О тупорылом ленивом студенте, решившим по-быстрому разжиться деньгами, и не сумевшим даже ограбить старуху? Нет, конечно. И не ключевой момент в романе, что Родион упорно не хочет учить детей, ибо за это "медные деньги платят" - т.е. студент меньше чем за серебро работать упорно не хочет. О любви к Сонечке Мармеладовой? Увы, любовь эта столь скомкана и неискренна, особенно на фоне проникновения Достоевского в мотивы убийства старухи-процентщицы, что даже как-то лениво о ней говорить. И даже не изощренный садизм слуги закона Порфирия Петровича, получающего удовольствие от издевательства над почти уже сошедшим с ума студентом, не сильно то и умным, надо сказать (уж в сравнении с Порфирием Петровичем то) составляет стержень этой книги (хотя последнее уже близко) - корень книги это мотивы зла в человеке, а именно в Родионе, в том, что толкает его на совершение преступления. И эта часть романа гениального Достоевского - гениальна (простите за невольную тавтологию). Других гениальных моментов, не в сфере психологизма, а в сюжетной или описательной, увы, нет.
С позиции сюжета это достаточно скучное произведение, преисполненное нарочито надуманными сюжетными поворотами - герои богатеют прям как в бразильском сериале, а не в книге великого классика. География романа меньше деревни, но никак не тянет на Санкт-Петербург с прилегающими окрестностями. Героев романа можно пересчитать по пальцам, и, хотя психология их мотивов прописана безупречно, сюжетная канва несет этих героев, по воле автора, куда кривая выведет. В итоге мы имеем невероятную психологическую достоверность при почти полностью отсутствующей достоверности сюжетной - настолько изобилующей роялями в кустах, случайными встречами, совпадениями, пересечениями, что поневоле начинаешь думать, что сюжетную часть писал не гениальный Достоевский, а кто-то другой, либо же (сейчас будет сказана крамола), что у гения психология Федора Михайловича компановка сюжета, увы, была слабым местом. И тот невероятный надрыв, те сорванные гайки, как, например, в истерике жены Мармеладова, увы, достигается только через такие натяжки, к которым спокойно относиться не получается.
Вот и выходит, что ради того, чтоб догрызть конфетку до сладкого и вкусного, гениального психологизма Достоевского, надо прогрызаться через оболочку очень невнятного и натянутого сюжета, и дело даже не в ажиотации Раскольникова от двойного убийства (здесь цинизм ХХI века заставляет нас руководствоваться иной моделью), и не в надуманных сюжетных поворотах, а в какой-то общей ленности, с которой гениальный Федор Михайлович придумал обертку для стержня своего романа - действительно мощного проникновения в глубины зла. А без сюжета читать очень тяжело.

Изнемогаю от усталости,
Душа изранена, в крови...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?

Мы исполняем волю строгую,
Как тени, тихо, без следа,
Неумолимою дорогою
Идем - неведомо куда.

И ноша жизни, ноша крестная.
Чем далее, тем тяжелей...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.

Без ропота, без удивления
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас без вдохновения
И полюбить, создав, не мог.

Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.

Зинаида Гиппиус

Письмо князю Льву Николаевичу Мышкину от Beatrice Belial (в Швейцарию).

Сиятельнейший князь, с тяжёлым сердцем пишу Вам это письмо, ибо тоска моя не знает предела. Как часто мне хочется встретиться с Вами и поговорить о столь важных для нас вещах. Думается, если мы увидимся когда-нибудь в Швейцарии, то уж наверно найдем ответы на все вопросы, хотя Вы их итак сами знаете и всегда знали. Как часто я припоминаю, сколь легка Ваша поступь, как мягки и осторожны слова, как взгляд Ваш полон ласки и нежности, а улыбка тоски и усталости. Вас, конечно, измучили в Петербурге и в Павловске, но разве можно их в том обвинять? Напротив, стоило бы похвалить, они, все же, превзошли Ваши ожидания ( да и мои тоже).

Благороднейший князь, сердце моё тоскует по Настасье Филипповне. Разве не ужасна была её участь с самого начала, разве не прибывала душа её в аду ещё до встречи с Вами? Была она словно прекрасная птица, запертая в клетке. Я часто думаю, могла ли она спастись и прихожу к выводу, что нет, ибо есть такие пределы в этой жизни, после которых уже ничто не имеет значения. Вы как-то сказали: «Разве моя в том вина?» и очень верно подметили. Не Ваша. Этот мир был создан таким и не Вами. А Аглаю Ивановну Настасья Филипповна, все же, победила, хотя всегда была ее во всех отношениях выше и благороднее. Из Ваших слов я поняла, как много значит страдание, каким венцом оно украшает головы иных людей, как многозначительны его печати на их лицах. И так получается, что именно страдание и придает людям ценность, об этом и Федор Михайлович писал.

Искреннейший Лев Николаевич, тоскую я и по Рогожину, ибо если и был кто подлинно невинный в той Петербургско - Павловской истории, то это он. Ни единого дня за всю свою жизнь не был счастлив этот человек. Никогда и не от кого не видел он любви и понимания (кроме Вас, конечно). И даже если бы он тогда в поезде не попался Вам случайно на глаза, то, думается, все равно бы не спасся. И даже если бы Настасью Филипповну свою не повстречал, все одно, счастлив бы не был, потому что есть такие вещи в жизни после которых счастье не то что невозможно, оно не всласть. И сама Настасья Филипповна тоже об этом говорила. Говорила, что он бы стал таким же, как был отец его Семен Парфенович. Ужасный был, конечно, человек. Вы думали одно время, что Рогожин все-таки может спастись, помните, как эта мысль важна была для Вас тогда, в тот день, накануне припадка? Тяжелый был момент. Но ведь Парфен невинностью своею, и правда, многое преодолел. И что тогда он по Вашим пятам весь день ходил, то уж просто по помутнению измученного рассудка. Мне никогда не забыть его взгляда и улыбки в тот момент, когда Настасья Филипповна бросила в огонь 100 000 рублей. Парфен Семенович силою и невинностью своей души испытание деньгами прошел, но вот с ревностью ему не суждено было справиться, али суждено?
Быть может, он и это преодолел, быть может, он и убийство то свое совершил лишь потому что просьбу своей возлюбленной исполнял? Вы тот вечер, конечно, тоже хорошо помните. Ваши слова Настасье Филипповне еще тогда сильно в душу запали. Вы ей всё правду сказали, лучезарнейший князь, о том, что она через ад прошла и чистая вышла, о том, что она честная. Удивительной была наша Настасья Филипповна, ее вовек не забыть. А про Рогожина я так иногда думаю, что это уж слишком жестоко конечно. Не стоило ему на каторгу отправляться, но он в какой-то мере и сам был этому рад, потому что Вы же сами говорили, что страдания телесные отвлекают от страданий душевных, которые в тысячу раз страшнее.

Про Аглаю Ивановну Вы и сами знаете, князь, что я не люблю говорить и скажу лишь то, что она все вполне заслужила, и именно потому, что в отличие от Настасьи Филипповны была не горда и даже не тщеславна, а себялюбива. Я, думая о ней, часто вспоминаю пословицу «Не к роже рогожа, не к лицу епанча». Оторвалась она от своего семейства, хотя и с самого начала, конечно, не была его частью. Вы это прекрасно увидели, дорогой Лев Николаевич, и тогда еще все поняли, когда им про осла рассказывали. Я Вам точно хочу подтвердить, что и я стою за осла, осел полезный и добрый человек. Часто припоминаю эту Вашу фразу. Ну так вот, Аглая Ивановна теперь уж конечно далеко отсюда и назад не вернется наверное и история эта с ее графом ужасна трагикомична (как я бы сказала).

Наиблагороднейший князь, хотела попросить Вас передать привет Лукьяну Тимофеевичу, да говорят, он здесь где-то, а не рядом с Вами в Швейцарии. Хороший он, исполнительный и трудолюбивый. Помните, как он весело и хорошо на Вашем вечере рассказывал? Как послушаешь его речи, так сразу как будто легче на душе становилось и всё он с таким чувством всегда говорил и как славно и точно Апокалипсис толковал. Помните, князь, что он про всадника на вороном коне с мерою в руках говорил? Настасья Филипповна еще тогда с ним согласилась. После третьего всадника прибудет всадник бледный на бледном же коне, а за ним уж и весь ад. Все бесы из ада прибудут.

Сиятельнейший князь, Вы не тоскуйте в Швейцарии и не печальтесь. Вы же сами говорили, что хотели бы именно там (дома, как вы сказали) сидеть в полном одиночестве, на вершине горы (где замок) и смотреть на красоты природы. А ведь там много прекрасных мест, я помню, как Вы рассказывали про озеро и про великий город, что за горизонтом, как Вам мечталось о нем. А еще я часто вспоминаю, как хорошо Вы о Мари рассказывали и о детях. Помните, как Вам легко и приятно было с детьми? А о Мари потом еще Федор Михайлович не единожды напишет, Вы же сами знаете. Поэтому о ней не стоит вам тосковать, Вы все тогда так правильно и хорошо сделали, что стоило бы подивиться. В Швейцарии, и правда, все проще было. Но в России легко разве могло быть? С самого начала ведь знали. Я помню Вашу усталость, Вы тогда часто о ней говорили, особенно накануне Вашей с Настасьей Филипповной свадьбы и мы все за Вас ужасно переживали. Знаете, о Вас много говорят и всё всегда не о том, я часто вспоминаю, как вы сказали: «Тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить». Все правда, и Федор Михайлович это с самого начала лучше нас всех знал. Еще я припомню ваши истории о вере: об атеисте, о крестьянах, о солдате, который Вам продал свой крест (тот, что Вы потом на рогожинский обменяли. Этот крест и сейчас у Вас, это уж наверно), о бабе с ребенком и об истинном значении христианской веры. Я хорошо запомнила, как Вы тогда сказали, что она всю мысль христианскую одним разом выразила, простая баба, жена тому солдату, быть может. И Вы уж точно превосходно знаете, в чем суть истинной христианской мысли и с такою добротой Вы ее людям несли. Кроме прочего, я пишу Вам еще и затем, чтоб сообщить, что наконец-таки мне стал понятен смысл этой истории с генералом и бумажником Лебедева. Вы тогда так долго все это с Лукьяном Тимофеевичем обсуждали, так знайте же, что не напрасно.

Мне бы еще о многом хотелось Вам написать, но, что уж, всего не высказать, да и время Ваше ценно, хотя, Вы сами говорили о том, что времени больше не будет. А за печальный тон моего письма, Вы меня уж точно не упрекнете, потому как сами понимаете, что по Настасье Филипповне и Рогожину нельзя не тосковать, они были людьми особенными, яркими и значительными людьми, даже (можно сказать) многозначительными (ну это я уже у Лебедева научилась). Вы о них так много думали (о них и еще об Аглае, конечно) во время вашего у нас пребывания. Многое думалось тогда и многое делалось, удивительное было время.

Сиятельнейший князь, тихими стопами я заканчиваю свое письмо, в который раз выражаю Вам бесконечное свое уважение, любовь и признательность и надеюсь, что там, в Швейцарии Вам сейчас хорошо и спокойно, как Вы всегда и хотели. До свидания, Лев Николаевич, искренне Вами восхищаюсь.

Beatrice Belial.

P.S. Федору Михайловичу я кланяюсь и со всей душой благодарю его за роман «Идиот», гениальность которого, поистине безмерна и необозрима.

Врубель, "Голова Христа"

Повесть молодого 26-летнего Федора Михайловича понравилась. Чистая, красивая, светлая. О жертвенной любви молодого человека - Мечтателя к Настеньке. Он оказался хорошим, во многом идеальным человеком. Настенька хорошим, но не идеальным. Недавно читал детям про фокса Микки, как он однажды потерялся, его взяла к себе девочка Лили и назвала Фифи. Микки ее полюбил и терпел, что он стал Фифи. Когда Зина, прежняя хозяйка, его отыскала, он с радостью вернулся, став опять Микки, но продолжал с благодарностью относиться к Лили. Так и Настеньку можно понять, не все могут быть как Ромео и Джульета.

Еще Настенька напомнила Жанну - героиню "Жизни" Мопассана, а Мечтатель напомнил безымянного героя "Голода" Гамсуна, который также бродит, только по улицам не Петербурга, а Христиании и также влюбляется и раскрывает душу перед возлюбленной.

Федор Михайлович, подчеркивая красоту благородства души, в то же время предупреждает об опасности бесплодности мечтательной жизни, великолепно описывая ее суть. Можно не успеть дерево посадить и прочее. Да, можно не успеть, но это не обесценивает благородство Мечтателя. Понравилось, что главный герой сохраняет чистоту души, не становясь циником. Как Блок писал:

В повести ничего такого нет, светлые устремления Мечтателя остаются, несмотря на страдания. Надо будет детям почитать, а Миллера и Уэльбека они сами прочтут и, может, иначе прочтут)

Хорошо, что мы не проходили это произведение в школе - оно бы мне не особо понравилось. Все что-то делают, суетятся, и все несчастны. Сейчас же было довольно интересно наблюдать за людьми, за их поступками и столкновениями друг с другом.

Князь Мышкин - центральная фигура романа - он не такой, как все. Ему двадцать шесть, и не смотря на какую-то спокойность и наивность поведения, он выдает в себе человека умного, внимательного и умеющего заинтересовать. Но все же не протяжении всего романа его хотелось разве что утешить и погладить по голове. Он казался каким-то слишком светлым и добродушным для того общества, в которое попал. Казалось, что он готов был любить всех и каждого. Спасти Настасью Филипповну и жениться на ней? Почему бы и нет? Аглая сказала, что никогда не хотела бы за него замуж? Да-да, Лев Николаевич обещает, что никогда и ни за что. А теперь говорят, что Аглая влюблена в него? Да, можно сделать девушке предложение. Ой, простите, тут ему на руки в обмороке упала другая дама и он женится на ней.

И если про Аглаю мне и говорить-то не особо хочется - красивая избалованная девушка вела себя как ребенок почти все время, то про Настасью Филипповну пару слов напишу. Она, дама, конечно, видная - красавица и завоевательница мужских сердец, но ее было жаль больше всех. Казалось, что она устала от всей драмы, что разыгрывается вокруг нее, устала от внимания, но выйти с этого спектакля не могла. Ей пришлось играть свою роль, следовать каким-то правилам, условностям, а не тому, что хотелось. Нередко она ведет себя вызывающе, надменно, с насмешкой в отношении других словно намеренно пыталась казаться в их глазах хуже. Может, ее мученический образ мне лишь привиделся и она во многих ситуациях могла бы вести себя достойнее и правильнее, но так уж слоилась ее судьба.

Весь этот роман иллюстрация, как одни страдают от чувств и невозможность получить то, что хочется, а другие то над этими чувствами потешаются, то играются. Ни к чему хорошему такое не привод, а лишь сводит с ума. Достоевский сотворил интересный клубок переплетения человеческих характеров и судеб. Тут что ни персонаж, то повод для обсуждения.

Чую, закидают меня камнями, но, видимо, я слишком глупа, чтобы понять всю гениальность данного опуса. Это нечитаемо - лишь благодаря совместным чтениям я осилила роман, потратив на это две недели своей жизни. "Преступление и наказание", "Униженные и оскорбленные" были унылыми, но там хотя бы присутствовала логика и намек на сюжет. В "Идиоте" нет ни того, ни другого. Это просто кирпич текста, две трети которого занимает пустопорожняя болтовня, красиво названная "философией" (видят боги, где??). Кажется, герои обсуждают абсолютно всё, что вспоминают к месту и не к месту, перескакивая с темы на тему одному автору понятным образом. Экзальтированность же персонажей, возведенная в куб, заставляет всерьез усомниться в их психическом состоянии. Каждый, без исключения, - сумасшедший с непоследовательными, неадекватными реакциями и, я бы даже сказала, опасным для общества поведением. Почитав попутно исследования о романе, я поняла идею (как мне кажется): показать такого человека, при взаимодействии с которым окружающие демонстрируют свои худшие черты характера. При этом, Лев Николаевич Мышкин и с натяжкой не соответствует "Новому Христу", с которым его сравнивают отдельные критики. Он эпилептик, и у него серьезно повреждено мышление - как оказалось Достоевский плохо различал эпилепсию и олигофрению (стыдно!), потому что одно не является следствием другого. Из-за этого противоречия - главного, на мой взгляд, - роман скатился в тартарары: Мышкин проявляет недюжинный ум, владеет каллиграфией, знает историю и языки, при этом не может связать слова в предложении и сконцентрировать внимание на предмете разговора больше, чем на несколько минут. Его поведение меняется, как будто кто-то переключает тумблер - "не верю", говоря словами Станиславского. Сначала я думала, что князь не так прост, как изображается, но нет, его характер всего лишь не проработан должным образом.

Что касается Настасьи... странная женщина. Выделиться, вестимо, ей больше нечем, вот она и упивается своим "позором", бегая от одного ухажера к другому и попутно портя жизнь и им, и их знакомым. Я не понимаю, не уважаю и не сочувствую таким героям - да, собственно, ни один участник этой театральщины не вызывает положительных эмоций. Ипполит - еще один ущемленный персонаж, умирает от чахотки, и все никак не умрет, зато сколько пафоса вокруг его мнимой смерти! Рогожин - ревнивый невротик, Аглая - взбалмошная скучающая пустышка, генеральша - глупая базарная баба... Уф, слава небу, перевернута последняя страница - никогда больше я и близко к "Идиоту" не подойду. К Достоевскому - тоже, хватит с меня.