Полное собрание романов в одном томе

Евгению Васильевичу Базарову надо было родиться где-нибудь на Британских островах, да жить в славном городе Лондоне на Бейкер-стрит 221Б, и звали бы его тогда Шерлок Холмс, а приятелем бы его был не Аркадий Николаевич Кирсанов, а милый доктор Ватсон. Жили бы они душа в душу, долго и счастливо, расследовали бы всякие преступления, верно служили бы Короне, и мало бы задумывались о судьбах мира и о положении русского мужика вкупе с русским дворянством. Евгений Холмс хранил бы вечно в своем сердце образ Анны Сергеевны Одинцовой, из которой получилась бы знатная Ирен Адлер, удалившаяся на покой. Жил бы, да не тужил, возможно со временем стал бы даже на скрипке играть. Современники его бы уважали, а потомки снимали о нем дерзкие фильмы с Железным человеком в главной роли. Но Енюша родился в России, и судьба его - быть репейником на лютиковом поле: глаз не радует, хоть и растение полезное, когда знаешь как применять, а так... раздражение одно... Эх лютики! Милые да бестолковые, временами ядовитые да боящиеся, что лопух им солнышко загородит...

На мой взгляд, история, рассказанная Иваном Сергеевичем Тургеневым, - невероятно русская: с противоречиями, расслабленностью, мечтаниями и самоуничижением. Все, как мы любим. Порой даже кажется, что за полторы сотни лет ничего не изменилось. Кирсановы, Базаровы, Фенечки, Петры, Кукшины и прочие, такие знакомые и родные. Тут только остается отдать должное автору, которые несколькими меткими фразами умеет создать весьма яркий и узнаваемый образ.
Разумеется, будучи школьницей, трудно было оценить героев, особенно, когда Базаров считался образом всего передового и хорошего, а Кирсановское семейство было символом барства, отсталости и бестолковых мечтаний. Через тридцать лет уж и Евгений Василич кажется страдающим каким-то психическим расстройством, а обитатели Марьина хоть и баре, но такие понятные и приятные обыватели. Лютики они же такие милые...

Я читал эту книгу лет пятнадцать назад полностью(может быть, даже сочинение по нему писал), обрывками смотрел фильм, лет пять назад слушал аудиоспектакль.... Пф... Вот если бы меня ещё месяц назад спросили, мол, а о чём эта книга-то вообще, я бы смешался, потому что и сказать-то мне было особо нечего. Ну не может же весь роман состоять из того, как нигилист лохматый лягушек кромсает, чем дворян смущает и с понталыку сбивает!? Само собой, что такого быть не может. Но чего-то другого я вспомнить не смог. Хотя это признанная классика русской литературы, а сам Тургенев - величина мирового масштаба.

Теперь же, когда впечатления свежи, мне кажется понятным, почему свет клином сошёлся именно на Базарове. Дело в том, что Евгения Иван Сергеевич просто писал самой яркой, нарочитой и карикатурной краской – потому он и получился таким заметным, знаковым и запоминающимся. Ещё, наверное, дело в том, что Тургенев в жизни мало встречал таких, как Базаров, потому выписывал его образ с большей старательностью, чем образы любого из Кирсановых. Наверное, именно оттого хамоватый вчерашний мученик науки получился наиболее заметным. Но назвать его главным персонажем, проводником авторских идей рука не поднимется. Наоборот - это самый нелюбимый автором персонаж. Он очень одиозен: одет непонятно во что, манеры его нарочито отталкивающие, чем он хочет заниматься, помимо выстёбывания и суждений относительно окружающих – непонятно. Опытами, скажете вы? Безусловно, но чего ради? Препарировать лягушек ради изучения анатомии человека было мейнстримом ещё во времена Римской империи, а в середине девятнадцатого века этим заниматься можно только ради собственного удовольствия. Или для того, чтобы произвести на окружающих впечатление. Получается, что Евгений, будучи обладателем университетского образования, применяет его отнюдь не для преобразования окружающей себя реальности, а исключительно ради своего имиджа, позы.

Базаров близок к персонажам «Бесов» Достоевского, но это не Верховенский хотя бы потому, что у него нету каких бы то ни было целей, кроме как производить впечатление. Он уснащает речь народными шутками-прибутками-пословицами, держится с крестьянами накоротке, но крестьяне в ответ держат его за шута горового. Это несмешной наследник Хлестакова, желающий не располагать, но раздражать. До встречи с Одинцовой ему это успешно удаётся и только любовь выворачивает наизнанку его трикстерское нутро. И тут он, кажется, становится человеком. Ещё бы немного и, чем чёрт не шутит, из него мог бы выйти этакий Чехов, который днём лечит страждущих, а свободное время посвящает каким-то сугубо своим изысканиям. Однако же – увы и ах. Пытаясь препарировать русского мужика, чтобы наконец в нём разобраться, Евгений получает такую дозу суровой реальности, которую его организм вынести не в силах… Не знаю, лично я вспоминаю песню «ДДТ», где: «Я знаю народ! Я всё про него прочитал! Вот только не надо меня, пожалуйста, бить!» или мультфильм про попугая Кешу, который, успешно утопив трактор, хвастает своим городским приятелям о решительных действиях в случае, если корова опоросится или свёкла заколосится.

Ещё в романе есть Павел Петрович, который тоже будто из «Бесов» - перед Отчизною стоит воплощённой укоризною. Он представляется мне другой стороной монеты, где решкой изображён Базаров. Этот-то уж, будьте добры, орёл-мужчина! Его тревожат вопросы чести, будоражит щепетильность дворянская и великосветская богемность не даёт покоя. Так себе и представляю, как он в накрахмаленной рубашке и оксфордах блестящих с надушенным платком от хлева до овина через лопухи шастает. Опять попугай Кеша, только тут уже эпизод, как он на скотном дворе исполняет хиты группы Modern Talking.

Всех в этом романе спасает любовь. Она спасает от морока Аркадия, она вырывавет из лап бесовщины Базарова, она оставляет живыми какие-то струны в душе Павла Петровича, благодаря которым у него хотя бы пепельница на столе появляется. И именно любовь сподвигает на серьёзный и смелый поступок Николая Петровича – главного благоприобретателя романа. Николай Кирсанов похож на Манилова тридцать лет спустя. Такой же деликатный, кажется таким же непрактичным. Базаров его характеризует как человека отставного, но история ставит всё на свои места и спокойный, рассудительный, терпимый, доброжелательный и негордый Николай Петрович выходит главным бенефициаром. Побольше бы Николаев Кирсановых и, бог знает, может быть мы жили бы в совсем другой России.

Закончить хочется словами классика американской литературы Курта Воннегута:

«И я знаю только один закон, дети мои:
НАДО БЫТЬ ДОБРЫМ, ЧЁРТ ПОДЕРИ!»

Книгу следовало бы назвать не “Отцы и дети”, а “Отцы и сыновья”. Кстати, в переводе на английский роман так и называется - “Fathers and sons”. Переводчик поступил с названием вольно, но уловил суть. Потому что дочери из этого “конфликта поколений” исключены напрочь.

Героини в романе есть, но у них другая функция. Наглядно изображать, какой должна и какой не должна быть женщина.

Как известно, женщины делятся на “правильных” и “неправильных”. Иван Сергеевич Тургенев на этом собаку съел. Обличать всевозможных "неправильных" женщин - его любимое дело.

Правильная женщина, естественно, существует ради любви. Ради любви к кому? К мужчине, конечно. (Ко мне, Ивану Сергеевичу, - кагбэ намекает нам автор, - такому прекрасному и неповторимому. А иначе зачем эти бабы нужны?)

Вот, например, характеристика Одинцовой.

Иван Сергеевич свято верит: цель женщины (любой) - полюбить. Других целей, желаний, мыслей и планов женщина иметь не может. Если же имеет, ей это только кажется. На самом деле их нет. Потому что так автор сказал. Откуда он знает? Не объяснил. Он же гений. Читает в душах.

А вот сравнение "неправильной" Одинцовой и её "правильной" сестры Кати.

"Пуглива и молчалива" - в глазах Базарова это достоинства. Хорошая женщина должна уметь делать две вещи: бояться и молчать. Ещё она должна быть послушной и податливой, как глина в руках скульптора, и позволять лепить из себя всё, что захочет господин. Базаров даже говорит о Кате в среднем роде, как о вещи или строительном материале, - "это". Дегуманизация чистой воды.

Впрочем, Одинцова - не самая "неправильная" женщина из тех, что есть в романе. На шкале "неправильности" она находится где-то посередине - между послушной Катей и женщинами совсем уж негодными, разрушительницами патриархального уклада, аморальными, безнравственными, страшными, как ужас, летящий на крыльях ночи. Да от одного их названия - этого страшного слова на букву "э" - уже бросает в дрожь...

Что же это за слово на букву "э"? "Эмансипе". Тургенев боялся женской эмансипации, как чёрт ладана, и вывел в романе образ "разведенки", плевавшей на всю его любовную романтику с высокой колокольни, - Евдоксии Кукшиной.

Образ был нужен для полемики - таким незамысловатым образом Тургенев собирался подискутировать со сторонниками женского равноправия. Но дискуссии не получилось.

Вот, казалось бы, есть два персонажа - Кукшина и Базаров. Автор свёл их вместе, чтобы между ними завязался спор. Что он делает дальше? Отстаивает свою точку зрения? Полемизирует, приводит аргументы, спорит?

Не угадали. Критикует внешность оппонентки.

Цитаты. Они сами по себе прекрасны.

Вы уже оценили этот перл? Тогда идём дальше.

Действительно, кто бы сомневался.

И одета она плохо - шуба старая:

и рожа какая-то не такая:

Не смей высказывать своё мнение, пока не отрастишь себе нос.

"Да что ты о себе возомнила? Руки коротковаты".

Мораль сей басни? Пока не станешь красавицей, молчи и не высовывайся.

"Пожрать дали? Сиди и не рыпайся". Как-то так.

Кукшина, между тем, быстро раскусила Базарова.

• Нет, нет, нет! Вы славянофил. Вы последователь Домостроя. Вам бы плетку в руки!

Всё. Шах и мат. Автор декларировал, что Базаров - нигилист, ниспровергатель основ, "новый" человек. Такой человек, казалось бы, должен пытаться разрушить патриархат - первооснову старого мира. Но Базаров за патриархат. Его мысли и идеи совсем не но

• Да им совсем не нужно понимать нашу беседу, – промолвил Базаров.