Heart of Darkness and other stories

Можете бросать в меня перезрелые бананы, но я не понимаю, в чем гениальность этой книжки. Мой мозг отказывается верить в ее гениальность. Я мучила его три часа с лишним, силясь разобраться, за что «Сердешко…» засунули в список «100 лучших книг по версии Нобелевских лауреатов». Что ж, мне не быть Нобелевским лауреатом, у них, наверное, как-то иначе устроена голова.

Повесть, по сути, – это бессмысленное и беспощадное роуд-бук, т.е. бесконечное движение из пункта А в пункт Б. Только вместо дороги тут моря и реки. Безликий главный герой по фамилии Марлоу завербовался в моряки и теперь тащится к некоему Курцу, агенту по сбору слоновой кости в богом забытой африканской глуши. Курц, как все говорят, – самый успешный агент в компании, больше всех добывает, и никто не знает, как это у него получается (ага, как же). Марлоу же очень заинтересован личностью Курца и хочет поскорее с ним познакомиться.

Это нормальный сюжет, и книжка была бы намного интереснее, не окажись Джозеф Конрад страшным занудой. В «Сердешке…» тьма описаний, которые должны создавать атмосферу (путешествия, дальние страны, дикари…), но вызывают отчего-то зевоту. Хочется, чтобы автор уже перешел к делу, начал раскрывать персонажей или заявил конфликт. Так же повествование можно обвинить в бессвязности – хотя события выстроены в хронологической последовательности и необычных сюжетных твистов тут нет, очень легко потерять нить и запутаться: а что теперь?.. где мы?.. кто все эти люди?.. о чем это, зачем это?..

Можно похвалить автора за актуальные и поныне темы: все то же «бремя белого человека», «мы лучше, они второй сорт», «даешь потребительское отношение к неразвитым странам» и т.п. Это важные темы, я двумя руками за то, чтобы они чаще затрагивались в художественных произведениях. Но, черт возьми, это не оправдание для унылого повествования. Это провал, уважаемые, лютый провал ;(

P.S. Да, эта книга вдохновила Копполу на создание великого фильма «Апокалипсис сегодня». Даже имя у главного антагониста то же – Курц. Спасибо Д.К. хотя бы за это.

Для меня единственная причина прочесть "Сердце тьмы" это то, что по мотивам повести сняли бессмертный "Апокалипсис сегодня". Фильм впервые посмотрел в зрелом возрасте, уже насмотренный, и согласен, что это шедевр и веха.
Окей, прочитал я "Сердце тьмы". К фильму повесть имеет очень отдаленное отношение.
Сначала очень приятное впечатление, почти восторг — буйная первобытная африканская природа, ужасы рабства и колониализма.
Потом, когда сюжет начинает свиваться вокруг Куртца, возникает недоумение — почему все с придыханием говорят о нём.
В итоге автор использует так бесящую меня "фигуру умолчания". Ни грехи, ни мировоззрение Куртца не проговариваются открыто.
Прошлось лезть к литературоведам. Быков откровенно сказал, что не знает, о чём повесть, и что Конрад просто испугался того, что может понаписать. Статья Кабановой И. В. более пространна и самонадеянна. Хотя она больше о модернизме, чем о "Сердце тьмы". Материал был познавательным в плане фактологии, биографии Конрада и концепции модернизма, но что-то новое про повесть, что не лежит на поверхности, ей сказать не удалось.
Мне же пришла в голову мысль, от которой я просто в восторге: Конрад просто предсказал приход Гитлера. С какого-то момента это становится как будто-то самоочевидным, начиная с профессий Куртца: немного журналист, немного художник (!). Куртц не умел ничего, кроме как говорить, гипнотизируя толпы последователей и всех близких. Был бесчеловечно жесток. Даже фамилия у Куртца немецкая. Даже русский матрос, фанат Куртца в тему.

В нашей реальности Куртц таки пошёл в политику. И обожествляли его не пара африканских племён, а половина Европы. И он не обошелся головами врагов на кольях у своей хижины, а покрыл сетью концлагерей всю захваченную землю. Уж лучше бы правда в Африку поехал и подхватил бы там лихорадку.
Я даже посмотрел, когда написана повесть и когда родился бесноватый.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)
У Конрада собираюсь прочесть ещё "Дуэль", которая тоже экранизирована — "Дуэлянты" были дебютом Ридли Скотта. Тоже смотрел. Практически не помню.
И просто в качестве забавной тривии: у Конрада есть роман "Ностромо", и все помнят, как назывался звездолет в "Чужом" того же Ридли Скотта.

Думаю, как и многие, я рассчитывала от книги получить классические приключения. Конго же, с водой что-то связано. Ну - Конго было в избытке, а вот приключений...
С самого начала книга удивила меня дважды. Я-то рассчитывала на Роман Романыч - а тут меньше 200 страниц. Но - повествование такое плотное! Словно читаешь не "приключенческую" - ну хотя бы художественную - книгу, а доклад по макроэкономике. При том, что всю историю рассказывает нам Чарльз Марлоу, опытный капитан, который вспоминает, как ездил в Конго. И начинается книга с красивого описания Темзы - но продолжается-то: иноземным влиянием и интересами в этой африканской стране...
"Оставь надежду всяк сюда входящий" - можно высечь на обложке. На забористые приключения - так точно. Эта книга - скорее о философских размышлениях. Ни много ни мало - о том, что делает человека человеком, и о столкновении первобытного и цивилизации.
У меня правда от повествования сложилось впечатление, что рассказчик - настоящий просоленный моряк, и на палубе корабля ему комфортнее, чем на суше и с людьми. По крайней мере, и описания Темзы, и той реки, по которой они плыли вглубь страны - самое поэтическое, что есть в книге. Автор постоянно повторяет эту метафору - "сердце тьмы" - как средоточение чего-то первобытного и даже зловещего. А вот с людьми... Хотя - какие там ему люди попадались.
Интересы "белых людей" в Конго сводились к словам "слоновая кость". Добывать, вывозить - да туземцы поначалу ее даже радостно дарили (пока не узнали "гостей" получше"). Причем увиденное рассказчика - ужасает. Мимо него проходят шеренги - рабов, забитых и измученных. "Белые" творят, что хотят - начальство-то далеко, отвечать не перед кем. Сочно описан эпизод - поджога сарая, который даже тушить никто не собирается. При этом постоянно слышатся оправдания "Мы несем им цивилизацию!" Какую цивилизацию?! Когда итальянцы колонизировали Эфиопию - они хоть здания им построили, транспорт привезли, обучали. А эти? Что-то я не поняла - а потом как поняла! Одна фраза

Аааа - вот она какая, цивилизация. Отловили аборигена, заковали в цепи, дали кирку или лопату, показали, как с ней обращаться - цивилизация! Мелькнула еще в тексте такая сентенция, что приезжающие казались аборигенам чуть ли не богами, снизошедшими. Я верю, что колонизаторы в это верили - пока не столкнулись сначала с локальными, а потом - вполне массовыми недовольствами. Очень ёмко резюмируется эта книга фразой "развенчивание мифа о благородном дикаре".
Вся вторая половина - посвящена Курцу. Какому-то полумифическому товарищу, который и лучше всех слоновую кость добывает, и с людьми ладит, и объяснит, что тут вообще творится, и общим "захватническим" настроениям не поддается... Поэтому герой - ждет Курца, грезит Курцем, ищет Курца. Да так - что поддостал уже к концу своим Курцем. И мне запомнилась фраза

Ключевое слово тут - расскажет, и похоже, что Курц - великий демагог. Потому что один эпизод, что он делал с туземцами...
Конец прям сильно затянулся с этим Курцем. Но - похоже, мне даже понравилось. Ну очень удались автору описания водных просторов и природы, атмосфера, как они уплывают от этой тьмы - а может, движутся прямо в ее сердце. Тема колонизации мне интересна - тем более она тут подана далеко не с "победившей" стороны. Посоветую только - не ждать фантастических приключений, тут демагогии побольше будет. Для приключений позабористей посоветую Альберт Санчес Пиньоль - Пандора в Конго , а тем, кто заинтересовался темой цивилизации - Джаред Даймонд - Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ .
И поделюсь лайфхаком, как я-таки книгу одолела. Он очень прост. Текст тут настолько плотный и тяжеловесный - что я и через половину главы не смогла продраться. Но - взяла аудио... Слушала в исполнении Олега Бурделова - и чтец превратил такой тяжеловесный текст - практически в сказку. Темную, гнетущую - но даже местами очень поэтическую. Ну очень у него приятный тембр, и прям веришь, что историю тебе рассказывает молодой человек, который все это пережил. И даже музыкальные фрагментики - были очень к месту. Рекомендовать книгу буду - только заинтересовавшимся. А уж если решились - отрекомендую Олега Бурделова, очень у него получилось хорошо.

А ещё Куртц, который появляется собственной персоной не сначала и не до конца - центр истории, объект разговоров и причина практически всех происшествий в сюжете.
Классический роман, поднимающий тему колониальных проблем, включая расизм, уничтожение местных племён (в данном случае африканских), безумную гонку за богатствами земель, ныне принадлежащих новым хозяевам... Вроде бы это не так уж и злободневно сегодня, но это только если ни на минуту не задумываться... Ладно, одинокие путники сегодня не отправляются в джунгли к каннибалам за слоновой костью, и вряд ли та река, которая описана в книге, всё ещё столь же дика, но нравы, пусть и смягчённые, во многом остались теми же. В романе практически нет сюжета: молодой моряк нанимается капитаном судна на африканской реке, но когда он наконец-то добирается до места службы, оказывается, что его предшественник доблестно посадил это корыто то ли на мель, то ли на огромную корягу. Поэтому, пока идёт ремонт, Чарлзу Марлоу особо нечего делать, и он общается, подслушивает разговоры и т.п., а темой этих разговоров чаще всего служит Куртц.

Так говорит один начальник станции. По словам другого,

Марлоу невольно проникается почти истерическим почтением к личности, вызывающей и благоговение, и ненависть. Когда корабль наконец отремонтировали, было совершено путешествие, цель которого - забрать смертельно больного Куртца - это официальная версия, и слоновую кость, накопленную им в больших количествах - это как бы не главная, но на самом деле настоящая цель. Немного приключений на реке и много философских рассуждений о человеке цивилизованном, потерявшем ориентиры: а как иначе сказать, если, вроде бы проявляя дружелюбие к дикарям, он всё же держит головы на кольях перед своей хижиной? Если собираясь нести им свет, грабит их схроны с бивнями? Словом, всё сложно...

Меня абсолютно покорил один момент (видимо, это идёт от того, что я всё гораздо лучше воспринимаю на слух, чем другими способами) - управляет людьми Куртц в основном просто разговаривая с ними.

И даже Марлоу, когда только едет к нему, почему-то больше всего боится, что не застанет его в живых и не услышит...

Стилистика автора - на грани нервного срыва, образная и хлёсткая. Мораль? Вот тут должна признаться - не скажу, что поняла, на чьей он стороне и кого хотел поддержать.

Я нахожу эту повесть великолепной. Первое. Она очень правдива. Только голая и жестокая правда о насаждаемом везде и всюду мире белых. Второе. "Сердце тьмы" - история необычная. История в истории, написанная подобно убаюкивающей, манящей флейте, которая влечет в дикие места.

Повесть представляет собой рассказ моряка Чарльза Марлоу своим спутникам историю своего приключения в дикой местности Центральной Африки в поисках некоего Куртца - местной легенды по добыче слоновой кости. Не столь важно, что это рассказ в рассказе, важно то, как Марлоу описывает свое "незабываемое" приключение и то, как оно влияет на него самого.

Art by Malte Madsen. https://www.artstation.com/artwork/NbBWz

Есть истории хорошие, дающие надежду, а есть мрачные, тяжелые, плохие (но не плохо написанные). Текст Конрада - это мрачная повесть, оставляющая гнетущее впечатление. Некий антагонист веселым приключенческим историям про дивные джунгли и диких зверушек. Тут все дикое, опасное, удушливое, инородное... другое. Мир, нарисованный автором, пугает и отторгает, но отторгает он белого, иноземного пришельца.

Отдельное спасибо писателю за то, что он не мелочиться и показывает всю злую иронию, настолько очевидную, что невидящие белые кажутся сплошь идиотами. Однако, местное население в глазах автора тоже не выглядят так, чтобы располагало к себе, и от этого еще горше.

Понравится то, что происходит в "Сердце тьмы" не может, не может и прельстить влекущая тьма, но эта вещь может оставить после себя гораздо больше эмоций, что выдуманные приключения в мире радуг и грез.

Самое странное, что связано для меня с этой книгой, так это бесконечное количество рецензий на неё с основным посылом "не зашло", "скучно", "что это было" и иже с ними. Погодите, ребята, а кто вам сказал, что Джозеф Конрад собирался вас развлекать? Кто вам вообще сообщил, что его история должна быть приключенческой или хотя бы занятной?
Да, начинается она вполне в духе Роберта Льюиса Стивенсона или Даниэля Дефо, но вот совершенно не собирается становиться еще одним "Островом сокровищ" или "Робинзоном Крузо". Потому что Конраду нужно было написать о совершенно ином. О том, как с цивилизованного белого человека с легкостью слетает весь налет цивилизации, когда он перестает быть скованным её ограничениями. Никакой благовоспитанности, никаких моральных установлений. Наоборот, его варварство становится абсолютно вопиющим, почти божественным, как только им начинают владеть подлинные страсти. К несчастью, весьма низменные. Потому что легендарным Куртцем, навстречу которому стремится романтично настроенный молодой моряк Марлоу, владеет прежде всего алчность и жажда власти, а вовсе не те цивилизаторские идеи, которые декларировались обществу при освоении Черного континента. Да что тут врать-то вообще? Какое там освоение? Это было совершенно варварское и хищническое его разграбление, безо всякой попытки понять местных жителей, и как-то договориться с ними. Мы ужасаемся каннибализму? А разве не каннибалами были те белые и цивилизованные люди, которые под ружейными дулами гнали на заведомую смерть множество черных жителей, ни на минуту не задумываясь над ценностью их жизней? Когда герой прячется от летящих на палубу парохода стрел, он нисколько не сомневаясь обзывает своего рулевого трусом, хотя именно тот остается на палубе, и принимает на себя смертельный удар... И ведь Марлоу даже сочувствует погибшим, и ужасается методам Куртца, особенно увидев, чем украшен частокол вокруг его хижины. Но всё же этот почти парализующий страх, который охватывает героя во время плавания вверх по реке, постепенно соскабливает с него всю романтику, тягу к приключениям, любопытство, любознательность и человеколюбие, оставляя в нем только мощное желание выжить, любой ценой, и эту странную смесь ужаса с восхищением перед этим страшным человеком - тираном и диктатором, предвестником будущих кровавых тиранов, которых мы так много узнаем в несчастном ХХ веке...
Не слишком хорошо я знаю историю зарубежной литературы, но на мой взгляд, Джозеф Конрад оказался первым автором, который заговорил о правомерности вот такого возмутительного разворовывания чужих территорий, причем не впрямую, а обратившись к метафоре: вторгаясь в чужие земли с алчной целью белый человек открывает в себе то самое сердце тьмы, которое готово его поглотить. И дело тут не в континенте, не в цвете кожи и обычаях его жителей... Дело в том, что такой подход меняет его изнутри.
А теперь вот, уже в наше время, мы получаем бумерангом в ответ нашествие черных и прочих бывших колонизированных народов в нашу белую, старую, уютную и хорошо воспитанную Европу. Причем ведут они себя ровно также, как когда-то мы (точнее, наши предки-колонизаторы) их научили: ищут удобство, комфорт и богатство, абсолютно плюя на соблюдение теперь уже наших традиций, не жалея наших жизней ради достижения собственных целей. А мы - расплачиваемся за алчность и жестокость собственных предков, становясь, подобно предкам нынешних мигрантов-захватчиков, случайными жертвами их амбиций. Так что всё наше "бремя белого человека" по сути привело лишь к тому, что мы научили "дикарей" ценить бытовой комфорт, не стесняться в выборе средств для его достижения, и нисколько не беречь ничьих жизней, кроме своей собственной и нескольких, лично для них дорогих и важных.
В общем, книга тяжелая. Душная. Неоднозначная. Но совершенно точно заслуженно находящаяся во всех возможных списках. И удивительно, насколько Коппола в "Аппоклипсисе сегодня" точно передал её основную мысль, настолько существенно изменив внешний антураж событий.
Хотя приключений здесь искать явно не стоит. И читать ради развлечения - противопоказано.

Take up the White Man's burden, Send forth the best ye breed
Go bind your sons to exile, to serve your captives' need;
To wait in heavy harness, On fluttered folk and wild--
Your new-caught, sullen peoples, Half-devil and half-child.

Rudyard Kipling, "The White Man's Burden", 1899.

Польский классик английской литературы вычурно рассказал нам о распаде человеческой личности. Повесть коротка, но читается медленно и натужно. Нет, не из-за плохого языка или философских отвлечений. Все дело в тяжелой, давящей атмосфере, которая с первых страниц окутывает вас и не отпускает даже после прочтения.

Действие начинается в устье Темзы. Новиков-Прибой писал об этих местах так: «Отсюда через каких-нибудь три часа можно было добраться до Лондона, до огромной и туманной столицы, где какие-то таинственные воротилы заправляют всей мировой политикой». Удивительно, но Конрад писал почти о том же.

По форме повесть – лишь морская байка, рассказанная в ожидании отлива. Все как будто в тумане, узнаваемо, но не названо по именам. Тут и условная Бельгия, и условная река Конго. И, следовательно, условное Свободное государство Конго, печально знаменитое личное владение короля Бельгии.

Конрад пишет о том, как без других белых людей, без привычных условностей высокоморальные чиновники, агенты, сотрудники превращаются… В кого же они превращаются? В монстров? Дикарей? Нелюдей? Он и сам не знает, но именно это выпадение из цивилизации, возрождающиеся кровавые инстинкты, сюрреализм происходящего на «первобытной» реке повергает его героя в ужас, настоящий ужас, который не покидает его потом и в Лондоне, и в городе, похожем на «гроб повапленный».

Все функционирует плохо, люди проводят недели и месяцы в бессмысленном ожидании. Редкая сеть внутренних станций связана лишь рекой, по которой иногда ходит постоянно ломающийся пароход. А вокруг пространство, история которого еще не началась, застряла в «начале времен». Это странно перекликается со словами Федосеева о Сибири. Он говорил, что «эта земля еще не имеет сказаний, у нее нет даже прошлого».

И это наводит на другую таежную ассоциацию. Как отличаются ощущения Арсеньева, например, в книге "Сквозь тайгу" от переживаний героя Конрада! Оба они плывут по рекам в неизведанном краю, пытаясь отыскать какие-нибудь источники экономической активности. Однако в Конго целью было столь неприкрытое хищничество, что это давило на его участников, уродовало и убивало. Дистанция между туземцами и европейцами не просто больше, чем у Арсеньева и аборигенов Уссурийского края. Это пропасть, Марианская впадина, расстояние от Земли до Луны, астрономическая единица, все что угодно, но контакт в принципе не может состояться. И это действительно страшно.

"Сердце тьмы" как-то странно наложилось на то, где и как я его читала, поэтому не стало для меня настоящей книгой, а перевоплотилось в некое подобие эссе. Впрочем, это мои тараканы, это я туки-туки за себя, перестраховываюсь и объясняю, почему я на книжку смотрю даже более поверхностно, чем обычно.

Метафора, в общем-то, тоже не настолько сложная, чтобы в ней утонуть. "Сердце тьмы" — это не только сам чёрный-пречёрный континент, где творятся всякие непотребства, не только мучения оказавшихся там и бред лихорадки, но и попытка проанализировать собственные внутренние помыслы на фоне точно такого же переваривания самих себя другими персонажами. Конрад несколько специфичен в своём стиле, так что не всем он понравится. Если его читать прямо так, с наскоку, то можно и плюнуть в недоумении: джунгли-шмунгли, негры-шмегры, лихорадка-шмихорадка, что вообще такое происходит, где экзистенциальная бездна и тайны самобытия, на которые фапал Генри Миллер, это же просто какой-то нэшнл джиографик без гламурного глянца, а со всеми прелестями жизни в климате, где гниёшь заживо. Вот поэтому и не надо его читать с наскоку и залпом (как я, надо было растянуть), лучше по чайной ложке, чтобы выработать в себе постепенно иммунитет к этой лихорадочной атмосфере и, конечно, к нежному аромату гниющего гиппопотамьего мяса, куда же без него.

Прочитать "Сердце тьмы" я бы советовала перед "Путешествием на край ночи", чтобы иметь возможность провести аналогии. Душная влажная тьма, мерзкая жара, всё с неприятными эпитетами. На фоне этого жаркого, влажного марева смутно виднеются какие-то персонажи, которых без рюмки не поймёшь. Главный герой (точнее, рассказчик) маловнятен, все остальные - тоже. Более-менее в костяк плоти облачён некто Куртц, но и эта его телесность сомнительна, потому что всё его существование и величие мы знаем с чужих слов, сомнительные рассказчики, верить им никак.

Интересно, что можно рассмотреть "Сердце тьмы" под другим углом. Если "не другой" угол — это тот факт, что без налёта цивилизации человек постепенно звереет и превращается в странное и неприятное нечто, то "другой" — да ведь ничего не изменилось. Африка, да, но люди всё те же, просто немножко изменился антураж и сфера их интересов стала более выпуклой для нашего незамыленного глаза. Всё так же они хотят материальные блага (слоновую кость), хотя с собой в могилу её не унесёшь (тут можно поспорить, в могилу-то унесёшь, но вряд ли она тебе там пригодится). Всё так же распыляются на низменные страстишки, дают себе волю быть агрессивным по отношению к более слабым и подчинённым, стремятся посильнее накрячить тех, кто наседает на них сверху. И "сердце тьмы", оказывается, вовсе не зависит от географии или чёрного континента, оно всегда где-то здесь с нами за пазухой.

Жалко, что моя любовь с Конрадом не сложилась, но я перемещу локус вины на этот чёртов-чёртов внешний мир и попробую ещё разочек позже. Даже при моём спокойном отношении к повести нельзя не отметить, что она хороша и по достоинству занимает своё место в пантеоне вечного и незыблемого мастрида классики для всех-всех-всех.

Определенно, если бы где-то проводился конкурс на максимальное несоответствие обложки содержанию книги, мы бы сейчас созерцали победителя − всё равно что издать классификацию психических болезней под обложкой "Доктора Айболита". Я здесь даже ни на йоту не утрирую, просто диву даюсь − бывает же.

"Сердце тьмы" я не просто люблю: я считаю его, несмотря на малый объем, одной из лучших прочитанных за всю жизнь книг. В ней мне равно ценны достоинства и недостатки − точнее то, что, по привычке к оценке экстерьера, на первый взгляд можно счесть недостатками: навязчивые описания удушающего африканского пейзажа (вечные "темный", "мрачный", "глушь" etc − не самая богатая словесная палитра, казалось бы) или периодические забегания рассказчика вперёд фабулы. На деле недостатками это, конечно, назвать нельзя, поскольку "Сердце тьмы" в практическом смысле − очень действующая штука. Иными словами − хотя, отдам должное, стиль Конрада хорош и даже очень, − эта книга по сути своей настолько не текст, насколько не являются им лучшие романы человечества. Производимый эффект выходит за рамки возможного эстетического воздействия − недаром история о поисках лучшего агента компании по добыче слоновой кости представлена именно как история, изустный рассказ очевидца со всеми его огрехами и несовершенствами. Там не надо ничего украшать, литературно обрабатывать; там нечего украшать.

Вязкое, засасывающее повествование о путешествии на пароходе в сердце Африки − "сердце тьмы" − к таящемуся в глубине его царю демонов под личиной лучшего агента компании господина Куртца отчасти основывается на биографии Конрада − он и сам в неполные тридцать поднимался на пароходе по Амазонке и чуть не умер от малярии. Риск, если, конечно, можно так выразиться, он оправдал целиком и полностью − на страницах его повести благодаря все тем же навязчивым описаниям и тошнотворным подробностям оживают первые века человечества; время течет вспять; в дикаре-каннибале узнаешь собственное лицо; глушь, разговаривая с человеком, затягивает его душу в себя и преображает, отдирая психические напластования нескольких десятков тысяч лет, обнажая то, что таится под ними. Писал об этом не только Конрад: можно вспомнить замечательную новеллу Цвейга "Амок" о сумасшествии белого человека в африканских джунглях. Однако именно у Конрада удалось мне этот процесс не воспринять как концепт, но ощутить на себе, на собственной психике − и это был бесценный опыт, возвращающий к детскому наивному восприятию равно мира и искусства.

Достигается такой эффект, как обычно и достигаются такие эффекты: разум уступает место древнему чутью, перо шифрует под происходящее вовне происходящее внутри. Не надо быть психологом, чтобы в путешествии по реке видеть путешествие вглубь себя, а под "сердцем тьмы" понять средоточие собственного бессознательного: это идея не бог весть какой новизны. (И не устаревает − сразу вспоминается пара фильмов: "Агирре − гнев божий" о плавании одержимого конквистадора в поисках Эльдорадо и вольная экранизация повести − "Апокалипсис сегодня", где место Африки занимают пораженные войной джунгли Вьетнама.)

Вопрос в том, как реализована эта идея. Цепляется ли автор за "психологическую" оболочку, логическим образом выстраивая костяк сюжета? О нет. Сюжета как совокупности действий − "приключений", вернемся к обложке, прости Господи − здесь практически нет, если, конечно, не считать действиями мимолетное нападение дикарей, вечный ремонт парохода и безостановочные размышления рассказчика о сущности господина Куртца. Да, здесь не будет ничего, поражающего взор: даже головы на колышках вокруг домика Куртца будут мирно улыбаться читателю (и я опять нисколько не утрирую), а сам читатель к концу повествования отучится воспринимать эти жизненные мелочи иначе, нежели в качестве частных реализаций общей, ммм, атмосферы. И даже тот самый Куртц, путешествие к которому занимает три четверти книги и чьи бесчисленные дарования роднят его разве что с Аполлоном − не потому ли и стал он Дионисом, запутавшимся в собственном кошмаре? − не удостоит нас потрясающей речью: пара коротких диалогов, упоминание здесь и там; и кончено. И только потом приходит понимание, что иное здесь и невозможно, иное превратило бы страшную и блаженную в своей естественности историю в натянуто искусственное литературное произведение.

Образ Куртца занимает меня давно. Это "универсальный гений" (ораторское искусство, политика, музыка, рисование, писательство, а в "Апокалипсисе..." у него на столе недаром лежала "Золотая ветвь" Фрезера и подобные труды), подпавший под власть низменных инстинктов своей души, заблудившийся в собственном психозе − не потому, что он злодей, а потому, что изначально он умен и на редкость чуток. Он способен всматриваться в себя и себя слушать. Ему не указ никто из людей − все, собственно, только и делают, что поют ему дифирамбы: "он добр", "у него большие планы", "он изменит всё" − сила его дарований по праву возвышает его над другими... и она же делает его одиноким.
"Но дикая глушь рано его отметила и жестоко ему отомстила за фанатическое вторжение. Думаю, она шепотом рассказала ему о нем самом то, чего он не знал, о чем не имел представления, пока не прислушался к своему одиночеству, и этот шепот зачаровал его и гулким эхом отдавался в нем, ибо в глубине его была пустота..."
В "Апокалипсисе сегодня" та же мысль выражена предельно лаконично: "Он мог бы стать генералом, но вместо того он ушёл в себя".

Я очень не люблю, когда из таких историй пытаются вывести простую мораль a la "не стоит долго смотреть в бездну" или "гений и злодейство суть две грани одной монеты" − как правило, это ярлыки, скрывающие за собой избыток умственной и недостаток душевной работы. Говорят, что Куртц представляет собой освобожденное бессознательное рассказчика, одновременно плодотворное и ужасное в своей дикости, − возможно, именно поэтому логический и ценностный анализ здесь пасуют. Как писал Конрад, принципы сползают с человека первыми, ну а эти категории, попробую продолжить, идут сразу же вслед за ними. Не то чтобы попыток истолкования и оценки не было − они есть и в самом романе, но четкой картины нет и не будет. И это хорошо. Попробуйте понять более глубоким образом. Куртц оступается, зайдя очень далеко на пути самопостижения − в те области, до которых мало кто доходит, поскольку обыкновенно нет на то желания. (Пробудит ли его книга, зависит, верно, от читателя.) Если бы он вернулся оттуда, он был бы Героем уровня мифов. Но он оттуда не вернулся; его личность раздавил океан, поглотили джунгли. Пусть так, но это была та самая пропасть, которая всегда лежит рядом с высотой.

Что до меня, то я люблю книги, которые выводят человека за пределы его личности, и в целом, со всей доступной мне искренней наивностью, полагаю в этом главное назначение искусства. Посему даже книжка с таким финалом на фоне литературы, чествующей эмоции, действия и прочие злоключения личностей с легким налетом душевных порывов, воспринимается просто как глоток воды в пустыне. Джозеф Конрад, ты моя любовь. Недаром лет в 17 я хотела отпраздновать медовый месяц в дельте Амазонки, ахаха.

Напоследок занимательный факт: на удивление прекрасен в книге... юмор. Да-да. Хорошим юмором, как видно, каши не испортишь. (Этот подход напоминает мне, в частности, мелвилловского "Моби Дика" .)

P.S. Если вы хотите глубже погрузиться в атмосферу африканских джунглей, но живете, так уж сложилось, в мегаполисе развитой страны, рекомендую: +30, час езды в набитой маршрутке. Не знаю почему, но в какой-то момент я отчетливо поняла, как же пахнет пресловутое гниющее мясо гиппопотама.

P.P.S. "Апокалипсис сегодня": Марлон Брандо и Мартин Шин в ролях агента/полковника Куртца и рассказчика/капитана Уилларда.

Совершенно небольшая повесть оказалась для меня практически неподъемной ношей - стеной, к которой я подступалась огромное число раз и которая поддалась, но не открылась для моего восприятия. По сути сюжет ясен, но постичь смысл написанной истории - мне, на мой же собственный взгляд, не удалось.

Читалась повесть очень тяжело, но не всегда - как на аттракционе с американскими горками были взлеты (моменты, которые даже увлекали) и падения (когда ты в десятый-двадцатый раз перечитываешь страницу, потому что буквы видишь, но ничего не понимаешь вообще), но последних было больше. Нет, даже не так - падения приходились на важные сюжетообразующие моменты, тогда как взлеты описывали незначительные связующие детали. Конечно же, это субъективный взгляд человека, который редко читает классику - ТАКУЮ классику, но - как есть.

Повествование ведется как рассказ-воспоминание в кругу моряков, ожидающих отлива. Марлоу рассказывает о своей молодости и о путешествии в сердце Африки, которое оказало на него большое влияние. Меня увлек персонаж в самом начале путешествия - паренек, которому нравилась география, контурные карты, который грезил новыми землями, неизученными и дремучими; и огромная река-змея, пересекающая загадочный континент. Его мечты и надежды на этом отрезке пути очень понятны: он прямо-таки горит идеей и для ее воплощения затрагивает все доступные ему средства.
Африка пугает буквально с первого момента - и нет, не природой, не опасностями фауны и даже не жуткими лихорадками и антисанитарией. Она пугает жестокостью. Взирая на рабов, закованных в цепи, и погибающих в тяжелом труде; слыша стоны в роще смерти; глядя как все это стало привычным и до омерзения правильным и незначительным в глазах тех, кто живет там уже очень давно становится правда жутко. Понимаю, что скорее всего такое же ощущение было бы от описания любой другой колонизированной страны, поэтому ощущения двойственны.
А вот легендарный Куртц, о коем слагали сладкие песни буквально все, как чуть ли не о Боге, глас которого закон - меня не сильно заинтересовал с самого начала, потому и не прониклась я его историей до конца. Жаждущий власти, добившийся ее таким странным путем, он будто сам сгинул для всех, погрязнув в жизнь этакого вождя аборигенов, забыв и про старую мать, и про невесту, и про миссию, с которой он собственно и отправился на континент.

Книга, возможно, хороша для знатоков и любителей символизма, философии души, самопознания и поиска смысла жизни, но я искала иного - атмосферы места и проникновенной проблематики. И не получила этого (возможно, плохо искала) - даже каннибалы и боль, страх людей, которые бок о бок живут с ними в ограниченном пространстве; дилеммы прокорма их после гибели рулевого и вот это вот все - было написано так сухо и прозаично, что не оставило эмоционального отклика..

И, пожалуй, только почти-финальная сцена с девушкой Куртца передана очень трепетно и трогательно. Вот ее в этой всей истории было жаль больше всех.