Человек из ресторана. Солнце мертвых. Рассказы

Книга - хроника голодной жизни в Крыму после прихода красных. Главный герой, бывший интеллигент, доживает свои дни, принимая печали других собратьев по несчастью. И всё-то так черным-черно, так плохо, что впору лечь в гроб да помирать.

Прочитав историю написания книги, я поняла, что автор делится с нами личными переживаниями после эмиграции из России и смерти сына в застенках ЧК. Пишет он красиво, эмоционально, использует самые разнообразные художественные средства, так что я даже назвала бы повесть белым стихотворением.

Но суть произведения меня заставляет отвлечься от поэтической формы. Самоповторяющееся нытьё о том, как всё плохо, как голодно, из страницы в страницу люди опускаются на уровень ниже животных, только курочки способны положить свою головку на колени и тихо испустить дух, а человек так не может, он ворует, кричит "убейте", сдаёт своих, и всё ради куска хлеба. Красные сплошь показаны аморальными типами, так что даже удивительно, как наш народ выжил. А теперь, внимание: автор красочно описывает голод, муки детей у соседей, смерти двух-трёхлеток, а сам между тем копает могилку курочкам! Ещё и замечание делает парнишке, который подсматривал и скулил, что хочет есть. И как понимать подобное лицемерие?

Много раз главный герой вздыхает по Парижу, как же хорошо было там, и сравнивает с жизнью "здесь". Говорит о том, как посадил деревья в своём саду и мечтал увидеть их высокими, шелестящими на ветру. О том, как хорошо раньше жил, и как у него всё забрали. При этом он не задумывается о том, как существовал в те времена народ. Как у простолюдинов не было денег, чтобы купить себе краюшку хлеба, а аристократы разъезжали по заграницам да покупали часы-луковки. Пришёл час расплаты.

Всю дорогу у татар есть и пшеничка, и вино, и мясо. Т.е. они что-то делают, чтобы выжить. Рыбаки ходят в море, столяры работают. Какой-никакой паёк получают. А главный герой только ходит посидеть у моря, где не видно кораблей помощи, да стонет. Конечно, так ничего не вырастет под ногами. Без труда, как говорится, не вытащишь и рыбки из пруда.

При этом в тексте встречаются хорошие мысли, философские рассуждения, которые надо остановиться и обдумать. Скажем, часы-луковичка, отсчитывающие время народа, и прочее.

Таким образом, я бы советовала прочитать произведение тем, кто любит поэтичный слог, но быть готовым к сгущению красок и критическому переосмыслению прочитанного.

Автор пытался написать книгу про страшный голод в Крыму, но на первый план выходит его злоба на советскую власть и тоска по родине (Шмелев сбежал из Советской России во Францию и писал роман там).

Описания природы Крыма чудесные и живые - Четыр Даг, Кастель, виноградники, миндаль...

А про голод сухо и скупо, примерно так:
" Сидит мужик (без имени, без возраста). Пришла к нему баба (поплакала).
Пришел сосед (пожаловался).
Пришла девочка (попросила еды).
Рядом бродят жирные татары, пожирающие своих жен и насилующие девочек.
Хорошие татары тоже были (один).
И много-много кровожадных большевиков, добивающих тех, кто не сход от голода.
В конце фраза - Бог нас спасет."
Конец.

У героев книги нет истории, нет лиц.
Вам просто не за что зацепиться, чтобы хоть как-то, худо-бедно начать сопереживать.
Ну как?! Как можно так посредственно написать про страшный, всепоглощающий голод

А я не дочитал... Честно, хотел вот, да запропастились куда-то книжечка, не могу найти. Да и не хочу! Не очень этот роман, совсем не очень.
Как бы вам сказать, вот иногда, когда совсем херово, люди начинают вести дневник, в который записывают честно и прямо весь свой мрак. А потом идут, разводят здоровый костер и сжигают эту писанину к херам собачьим.
Так и Шмелев, потерявший единственного
сына, должен был всю муть из себя изрыгнуть, чтобы выжить, чтобы не поехать кукушкой.
Вот и получилось такое Солнце мертвых, совсем не Шмелевское, ну, может капельку только.
Его бы сжечь, как ту письменную практику, но нет...Хотя и у такого рода книг есть любители.
Кстати, его мне один чувак крайне советовал прочесть - типа ураган, круть!
Я не понял. Да куда после Лета Господня, да Богомолья этому мраку!
Да и все описанное Шмелевым, все эти ужасы, поразившие Томаса Манна, были переплюнуты уже лет через 25.
Люди постарались. Теперь уже "белые", не красные.

Больше месяца не могла собраться с духом и что-то написать об этом произведении. И все это время оно продолжало жить внутри, мучить, стоять перед внутренним взором, как призраки, которых повествователь видит во сне.

Такие произведения ломают и очищают — больно, но необходимо. При этом безусловно "Солнце мертвых" — это шедевр словесности, сплошная поэзия. Грандиозность пейзажей, крымских балок, солнца, моря, гор, и на фоне этой беспощадно-равнодушной в своем величии природы — замирающая жизнь духа и повальная смерть.

Реальная катастрофа в Крыму в 1921-1923 годах была даже жестче, чем описывает ее Шмелев (сам в ней побывавший). Сохранившиеся документальные источники доносят до нас тотальный ужас: озверевших людей, поедающих друг друга, ворующих и убивающих детей; людей, массово сходящих с ума; вымирающие до единого населенные пункты. На этом фоне "Солнце мертвых" кажется даже практически оптимистичным, если можно здесь вообще применить это слово.

Шмелев не сгущает краски, он достигает катарсического эффекта описанием "повседневных" ужасов (и от этого еще страшнее). Умирают павлин и курочки, умирают брошенные лошади и тощие коровы; у одних соседей украли козлика (и дети, вероятно, не переживут зиму), у других бывшая барыня тщетно выменивает остатки драгоценностей на крохи хлеба, третьи, почернев от голода, каждый день выходят в море — ловить рыбу для партии. И так далее, и так далее, сколько хватит сил, чтобы не зажмуриться. Все, или почти все, умрут. Каждый мазок этой полу-абстрактной, со сбивающимся дыханием, с обилием многоточий, истории, бьет наотмашь.

Но "Солнце мертвых" — это не только хроника голодомора, это еще и реквием по наивной и трогательной, навеки сгинувшей в мясорубке революции чеховской России, с её нелепыми мечтами, чаем с абрикосовым вареньем на веранде, кружевными скатерками, миндальными садами и ненаписанными книгами. Оказавшейся слишком слабой и недостойной коммунистического рая.

На смену отжившему старому придет дивный новый мир, в котором некому больше будет отказываться от всеобщего благоденствия, если оно вдруг окажется унавожено слезинками детей. Так и живем.

Свою первую рецензию на это произведение я вынужден был удалить спустя несколько дней после написания, посчитав её слишком сухой, пустой и поверхностной. Мне не давала покоя мысль, что я просто обязан хорошенько обдумать свои эмоции после прочтения книги и постараться написать пусть и короткую, но более достойную рецензию.
Для более глубокого понимания этой эпопеи, для более тонкого восприятия всей душевной трагедии Шмелёва просто необходимо перед прочтением ознакомится с предшествующими событиями в жизни самого писателя, которые побудили его к написанию этого душераздирающего произведения. Особого внимания заслуживают письма И. Шмелева из Крыма, адресованные наркому просвещения РСФСР А.В. Луначарскому. Не буду вдаваться в детали и подробности, скажу лишь что письма насквозь пронизаны мольбами и прошениями найти его больного сына, выяснить что с ним случилось. Он вымаливал его у власти, пытался спасти. Не удалось. Сына расстреляли. Даже дату расстрела толком выяснить не удалось. Для Шмелёва это был страшный удар. Кроме того, ощутимый недостаток продовольствия в Крыму, где жил в то время писатель, ещё сильнее усилили его тяжелую депрессию.
Все эти переживания и лишения легли в основу "Солнца мёртвых". Нет там ни капельки радости, но, как мне показалось, надежда на лучшее писателя всё-таки не покидала.
При чтении, в некоторых местах текста, я ловил себя на мысли, что не совсем понимаю о чем в этот момент рассказывает автор. Он словно вставлял в текст что-то личное, закрытое для моего понимания. Возможно мне просто так показалось. Тем не менее язык Шмелёва великолепен и несмотря на всю его сложность и непривычность, особенно после чтения более современных авторов, читается он легко и спокойно. Возможно благодаря его тонкому умению переводить эмоции в текст, это произведения так тяжело для усвоения, но оно безусловно оставляет после прочтения длительное горькое послевкусие.

Это нельзя читать. И нельзя не читать.

Нельзя читать потому... Потому что это слишком страшно, слишком жутко, слишком ужасно. Читаешь и чувствуешь этот ком в горле. Чувствуешь и ждешь, ну когда, когда он уже прорвется, выльется слезами. Ты уже мечтаешь об этом, мечтаешь выплакать все, хочешь, чтобы с рыданиями вышла вся тяжесть, весь ужас происходившего (к сожалению и происходящего). Но этот ком не прорвется. Он только нарастает и давит тебя, не дает нормально дышать, не дает выпрямиться. Он давит и убивает тебя, он - это твое солнце мертвых.

Я знала, что будет тяжело, знала, что будет страшно. Но не могла даже представить, что настолько. Эту книгу нельзя читать одним махом. Да что нельзя, просто не получится. Понемногу, один рассказ, два - максимум. Больше - душа не выдерживает, рвется. Вот так вот просто, обычными словами:

Вам не страшно? Мне... Я не смогу объяснить. Только ужас. Не леденящий душу, как принято писать, нет. Оглушающий, выжигающий все внутри. Ничего нет во мне, только ком в горле и ужас.

И все же эту книгу нельзя не читать. Потому, что не читать, говорить, что слишком страшно для нежной психики, - это значит забыть. Пусть не сразу, постепенно, но забыть. И тогда все повторится. Тогда однажды утром взойдет не наше привычное солнце, а Солнце Мертвых. Не дай Бог! Чтобы напомнить о себе, чтобы больше не забывали. Хотите? Нет? Тогда читайте, читайте и помните!

Сколько бы не ругали Ивана Сергеевича, сколько бы не терпел роман нападков, со словами — „сложный слог”; „избыточная тоска и смерть”; „невозможно читать” и тп, стоит отдать должное, название себя оправдывает.

Чего ждут люди от книги с надписью на обложке «Солнце Мёртвых», любовный роман, захватывающий детектив или может фантастику с колонизацией космоса?

Русская литература популярна и ценна за свою эсхатологичность, вечные темы, наших не очень продолжительных жизней.
В попытках унять свою скуку и убить время - люди выбирают не те книги.

Кто-то писал, что «Солнце Мертвых» не стоит читать, если вы в отчаянии или депрессии, но для меня эта книга стала зеркалом - отражающим другую действительность, действительность в которой у человека все гораздо хуже, чем у меня.
Вечный голод и в той же степени нескончаемая жара, и все чем остаётся тешить себя - это окружающающими пейзажами, которой сам Шмелев посвятил не мало строк в книге.

Если вы потерялись в жизни или ищете ответ на вопрос беспокоящий вашу душу, возможно эта книга поможет в этом, а если и не поможет, то хотя бы подтолкнет на нужные мысли.    «Солнце мертвых» и впрямь пропитано русской смертью - не лучший вариант для обычного читателя, тут нет невероятных приключений и сюжетных поворотов, лишь нескончаемая жара, смерть, голод, безысходность.

Шмелев - автор уникальнейший. Ведет он свою линию от Лескова, немного от Достоевского, да и модернизма у него хоть отбавляй.
В результате, перед нами великолепная вещь. немного грустный, но очень христианский рассказ.
Главный герой очень симпатичный вышел - ему столько жизнь гадостей подвезла, а он выстоял, не расквасился. Никого не обвинял, не сошел с ума, не спился...
Чудесная повесть, о ее поэтическом языке стоит сказать особо. Шмелев ведет повествование простоватым языком самого героя, но эта простоватость на самом деле оказывается мудростью, не уступающей изречениям какого-нибудь Сократа.
Человек, прислуживающий в ресторане увидел все - все пороки и язвы мира. Все грехи и искушения, взлеты и падения людей. Как будто эти сверкающие залы со столами - микро модель нашего мира. Безумного и страшного, уродливого и позорного.
Очень важная линия с сыном, который уже перерос отца, его смирение, которое принимает за пресмыкание перед сильными мира сего.
Сын становится революционером, но и его путь - тернист и сложен.
Но, при всей своей чуждости главному герою, эта тропа, кажется наиболее разумной посреди всеобщего разложения.
Тем не менее, позиция Человека из ресторана выше всей этой революционности. Он действительно - Человек. С большой буквы.