Death with Interruptions

Смерть-одно из тех немногочисленных переживаний, через которые рано или поздно проходит каждый живущий.Её наступление неотвратимо.Однако сущность смерти окутана глубокой тайной. (Гроф С,Хэлифакс Дж.)

В одной стране(в какой именно в книге не сказано)смерть перестала умирать.Перестала
умирать-как-то это... нескладно.Но,с другой стороны,нельзя же сказать,что смерть перестала жить.Смерть всегда находится в состоянии смерти.Смерть мертва-следовательно,жить не может.Стоп!Давайте с начала,с первой строки:"На следующий день никто не умер"-ну вот так-то оно лучше!

На следующий день никто не умер!Вы представляете?Ведь это же...Это же...сбылась мечта идиота!Жить вечно-вечно жить!!!Ух ты,вот это да!!!!Едрить колотить!!!Извините,размечтался.Похожая реакция была и у жителей неизвестной страны.Ну что же,их можно понять.И действительно,отрадно осознавать,что смерти больше нет,а жизнь вечна.

В предыдущем абзаце я поставил неоправданно большое количество восклицательных знаков-теперь,дабы удержать равновесие,постараюсь напичкать текст знаками вопросительными.Начнем-с.Итак:Кто дарует бессмертие-Бог или Дьявол?Что для человека бессмертие-Рай или Ад?Одинакова ли смерть для человека,знающего,что умрёт,и для лошади,понятия об этом не имеющей?Что делать со всё возрастающим количеством немощных,тяжело больных,находящихся при смерти,но продолжающих жить людей?Что произойдёт с гигантским рынком похоронных услуг?КАк отреагируют страховые компании?Не нагреет ли мафия свою волосатую лапу в крепком рукопожатии с государством на всем этом бессмертии?Хорошие вопросики,правда?Если что(если надумаете читать книгу) ответы ведь вам искать.

Фантастический роман-притча Жозе Сарамаго,на мой грешный взгляд,насквозь пропитан сарказмом.У меня сложилось стойкое мнение,что Сарамаго не очень-то любит людей,видимо есть за что.Книга не самая простая в прочтении-автор явно не сторонник гладкописи.По тексту видно,как его раздражает так называемое правильное построение фраз,но,друзья мои,поймите- не каждый автор согласится писать так гладко и красиво как,скажем,Г.Акунин.А в общем и целом очень милая и добрая история с достаточно неожиданным концом.Приятного вам прочтения и спасибо за внимание.

В заголовок вынесена первая фраза романа, которой этот роман и заканчивается (т.е. роман как бы закольцовывается). Одно из последних произведений признанного мэтра (если не последний роман). Какое же мужество и любовь к жизни надо иметь, чтобы писать ТАКОЕ, особенно когда тебе далеко за 80!
Роман состоит из двух совершенно разных частей.
В первой мы узнаём, что в каком-то небольшом (10 миллионов) государстве перестают умирать люди. Нет, старение, болезни, катастрофы никуда не делись , прекратились летальные исходы, и безнадёжно больные, немощные, увечные продолжают влачить существование. Конец отодвигается на неопределенное время. Здесь автор вволю поиздевался над государственными службами, страховыми компаниями, служителями культа, похоронными агентствами, домами престарелых, медициной... Досталось всем! Написано с издевкой и сарказмом, и юмор совсем не черный.
Во второй части смерть через 7 месяцев вновь вступила в свои права, предварительно начав рассылать "письма несчастья" тем, кто должен умереть . И тут произошёл один сбой. Но это надо читать. Собственно ради этого надо читать эту книгу.
Смерть, принявшая облик привлекательной женщины.
Виолончелист, ассоциирующий себя с этюдом №9 соль-бемоль мажор Шопена (с удовольствием прослушал этот опус 25 в разных исполнениях).

Разговоры смерти - с косой, виолончелиста - с собакой...
Встреча...
Завораживает.
Тем не менее чтение сложное. Причина - "сплошной" текст. Единственное, что я читал у Сарамаго - "Евангелие от Иисуса", и подзабыл, что текст практически не разбивается на абзацы, диалоги также идут "подряд" (без тире и новых строк). Здесь даже имена собственные пишутся со строчной буквы (так что в цитате Шопен с маленькой буквы - не опечатка). Всё это затрудняет чтение, но что ж поделаешь... Даже переводчик не осмелился исправить. А в общем то привыкаешь, а уж когда читаешь такое...
Собирался прочитать у Сарамаго "Слепоту", а тут "шёл в комнату, попал в другую". Теперь захотелось поплотней познакомиться с творчеством своего современника.

На следующий день никто не умер. Смерть устала и под Новый год взяла отпуск, перестав давать упокоение душам тех, кто в этом упокоении нуждается. Люди по-разному реагируют на отсутствие естественного процесса умирания: кто-то надеется на милость смерти (которая, кстати, настаивает на написании своего имени с маленькой буквы, ибо она не всеобща), кто-то оплакивает ещё живых родственников, кто-то решает делать на этом бизнес, создав маффиозную группировку (именно с двумя «фф»). Однако, всех этих людей роднят размышления на тему, что же будет дальше и, этакий исконно-русский вопрос, что делать.
У Сарамаго очень много философии по поводу жизни и смерти, общества и государства, и все эти размышления очень внятны и читабельны (если так можно сказать об авторском стиле!).
Ближе к концу книги появляются настоящие герои, вокруг которых и разворачивается действие. Смерть одушевляется и выходит в народ. Финал, конечно, с моей точки зрения, изумителен.

Здравствуйте, дамы и господа, большие и маленькие, старые и молодые, любого пола, вероисповедания, расы и характера, здравствуйте все, кто умеет читать, либо, на худой конец, слушать чтобы ему читали другие и внимать и понимать при этом. Поговорить я с вами хочу об одном из выдающихся деятелей культуры, и литературы в частности, португальце по имени Жозе Сарамаго. Этот, в высшей степени любопытнейший человек, успел блеснуть своими талантами, написав от лица Иисуса Христа, от лица слепых людей и от лица смерти, а может и ещё от чьего интересного лица, повествование от которого считается либо совершенно некультурным, либо абсолютно невозможным. Ещё более выдающимся фактов жизни и творчества этого человека является то, что за свои труды он умудрился получить Нобелевскую премию по литературе, даже не имея среднего образования, а являясь, по сути, механиком и революционером. В связи с этим, хоть на какие-то правила и нормы языка он плюёт с высокой колокольни, создавая в произведениях свой язык, отражающий его личность, его идеи, и очень сильно напоминающий дикий хаос от коего у любого ценителя правил повылазят волосы на глазах. Своим бешенным стилем, и своей невероятной силой убеждения, своей свободой от правил, навязанных нам школьным образованием, которое превратило нас в частичных зомби, Сарамаго поднимает и мастерски рассматривает очень серьёзные проблемы. Ещё более мастерски он цинично иронизирует над ними. Здесь же мне хотелось нет, не рассмотреть, а лишь высказать своё отношение о конкретном романе автора – “Перебои в смерти”. Некоторые читатели воскликнут – мол зачем нам читать всякие эмоции, абсолютно не наполненные конкретным содержанием, четкой мыслью, систематизацией и анализом. На этот вопрос я вам, читатель, ответить не могу, ибо тут одно из двух у нас с вами вырисовывается – либо я говорю что, мол, незачем, не читайте, то вы тут же отворачиваетесь и уходите, либо я говорю вычленяя самую суть дальнейшего сообщения и вам уже незачем читать далее, свою юппи-версию вы уже получили. В таком случае я просто попрошу не волновать не себя, не меня подобными вопросами, у других же читателей данного опуса я прошу прощения за это бессмысленное отступление, и за всю ту демагогию, что я развёл выше, пытаясь складывать буковки в слова, а те, в свою очередь в длиннющие предложения, тем самым показывая мол – вот, поглядите какой я умный. Уверяя, целью всех высказываний было не это. Моей единственной и искренней целью было показать каков Сарамаго, каков его стиль, каковы его построения и умозавихрения. Получилось у меня или нет решать, конечно, вам. А я же продолжу своё повествование далее, конкретно о данной книге, но уже без умничаний и подражаний, ибо устал от них, закрутился и завязался в собственных хитросплетениях. Хочется отдохнуть от них, вернуть собственное естество, расслабиться и поведать о прочитанном.
Всё!

О романе.
Условно я разделил для себя это произведение на три части. Поэтому так его и рассмотрю, по отдельности.
1)Пир.

На следующий день никто не умер.

Фраза, с которой начинает Сарамаго – шедевриальна! За неё отдельный плюс. Но вот далее… Нет, это не роман, это памфлет политический. Тут нет главного героя, вообще. Лишь толпа, или даже скорее - государство. И от этого как-то не по себе. Автор старался профессионально, но, в то же время, очень так иронично подойти к проблеме. А звучит проблема следующим образом – сбылась мечта идиота. Счастье? Да нет, куда там! У вечной жизни есть куча своих отрицательных сторон. И основная – социальное неприятие. Государственные институты рушатся, многие люди остаются без работы, на умирающих родственников жалко тратить денюжку и время, церковь села на мягкое место вместе с наукой и т.п.. В стране хаос, политики чешут репу, но ничего кроме перхоти на листочек с решениями не падает. Создаются новые инстанции, но хаос продолжается. И так бы он и длился, но…
2)Уведомления.

Memento, homo, qui pulvis es et in pulverem revertis.
Запомни, человек, прах ты есть и возвратишься в прах (лат).

Смерть вернулась! Дип-дип ура! Но что это? Новая причуда? Представьте – теперь вам может прийти конвертик по почте. Симпатичный. А там дата вашей ближайшей смерти. Удобно, да? Можно дела все доделать? А на деле нет. Одно дело абстрактной смерти бояться, а другое – вполне определённого листочка… А вообще, если честно, не дополнял я что хотел сказать автор этой частью своей книги. Тут как-то и толпы то толком не было. И никого. И читать эту часть было тяжелее всего. Оно конечно на любителя, но лично мне не нравится, когда книга на меня так действует – возникло ощущение, будто у меня восемь глаз, и все косят…
3)Единственное пришествие, или виолончелист.

С вами разговаривать – что брести по лабиринту, лишённому выхода.

Не скажу что удалось виолончелисту (сами читайте), но это круто! А часть данная – самая лучшая! Тут и герои есть любопытные, и диалоги шикарны – хоть половину под запись! И неожиданно, и на одном дыхании. И глубоко так в суть смерти, казусов, любовий всяких. Эдакае иронично-философско-романтично-злобная повесть. С интригой.
Любая система может умереть. Ничто человеческое не чуждо нечеловеку...
В общем – мучения второй части стоили наслаждения третьей. И конец шикарный!

Ну и -

На следующий день никто не умер

Получила совет прочесть эту книгу в игре как самую необычную книгу из моей подборки.
И впрямь очень необычная. Я не была знакома с автором, не знала сюжета книги… ничего не знала. Но как только я прочла первое предложение я поняла- вот оно то, что мне нравится. Не понимала сначала почему и только прочитав страниц 10-20 сообразила - стиль , темп просто совершенно мой.
Я в последнее время начала слушала аудиокниги и мне всегда было странно, что чтецы часто говорят медленно и с выражением, попробовала поставить программу говорилку робота , ускорила воспроизведение и вот оно чудо- книги стало легко и интересно слушать все , не отвлекаясь на интонацию, на тембр, на какие то паузы., которые навязывает чтец, ведь он так видит, а я бывает и не так. Я паузы делала сама в голове, где мне хотелось, я ставила вопросительные и восклицательные знаки сама тогда когда хотела.
И вот автор Жозе Сарамаго решил в книге , в тексте преподнести мне то, что я всегда хотела в аудио формате. Здесь нет знаков препинания, а мне они честно и не нужны, я сама их редко использую, может и не там где надо, часто когда пищу рецензию потом долго исправляю все свои предложения, ставя кое где эти знаки.
Книга читалась влет- просто ну очень быстро, именно так , как я всегда ставила себе текст в аудио с ускорением . Очень понравилось мне это, и я поняла, что всегда мне только мешали все эти знаки, отвлекали- здесь просто льется речь.Тем более она такая интересная, столько сравнений, метафор, да и сюжет книги нетривиален- для меня был нов, хотя может другим это казалось и не таким. Каждое предложение можно было выписывать и приводить в качестве цитаты. Вначале , в первой части было удивительно и приятно читать мысли о церкви, и маФФии, о коммунальных службах, которые просто совпадали с моими, я так не могу и не пытаюсь сформулировать как мастер-автор, но они были созвучны моим. Было весело даже кое где , смеялась и хмыкала. Но вторая часть заставила задуматься, здесь уже не до смеха было. Философские рассуждения о природе смерти, жизни были поучительны. И сама трогательная история не оставила равнодушной.
Спасибо автору, попробую и другие его книги которые давно в вишлисте, но было страшно начинать знакомство с новым автором, португальцем- останавливало что-то. Теперь знаю, что не стоит боятся нового никогда.

Ну что ж. Мое первое знакомство с Сарамаго считаю удачным.
Занятная вещь, прочитала с удовольствием.

Книга делится на две части.
Первая рассказывает о моральных и социальных проблемах, возникших в неком неназываемом государстве, когда в нем перестали умирать люди. Просто перестали, и всё. При этом болеть, калечиться в различных авариях и просто стареть не перестали. А в смерти - отказано.
Вторая часть сосредоточила внимание на самой смерти. Тут мне рассказали о том, как живет... э-э... существует и чем занимается смерть. И о том, как эта самая отдельно взятая смерть (а она на свете вовсе не одна) столкнулась с неким небывалым казусом. И к какому невероятному концу (а может - началу?) привели попытки этот казус устранить.

Книга очаровательная. Начну с того, что мне очень понравился язык, стиль изложения. Эти преувеличенно-изысканные, витиеватые и остроумные, многоступенчатые словесные конструкции, из завитушек которых подмигивает ироничная усмешечка. Правда, иногда я теряла нить, не долетев до середины Днепра предложения. Серьёзно, некоторые предложения занимают половину страницы на планшете с хорошей такой диагональю. Добавьте сюда отсутствие вопросительных знаков и обычного оформления прямой речи и диалогов, так что иногда не вдруг поймешь, кто говорит. Все имена собственные пишутся с маленькой буквы. Все эти синтаксические (или какие там они?) странности объяснились в ходе чтения. Но процесс всё это заметно усложняло. Приходилось не только читать, но и перечитывать, иногда раза по четыре.
Поэтому чтение этого небольшого произведения растянулось у меня приличное время.

Сюжет мне тоже понравился. И вопросы, поднимаемые в книге, очень интересны.
Например, о бессмертии и его последствиях для отдельной личности я задумывалась и раньше. А вот о бессмертии целой нации, о том, что это может стать настоящей катастрофой, как-то не догадывалась. Страшно подумать об этом в масштабах всего человечества.
И взгляд автора на такое существо как смерть тоже нов и непривычен для меня. А тут ещё и некоторые детали целого учреждения, в котором работает смерть. А разумная коса! Ей уделено совсем немного внимания, но она очаровала меня.
Ну, и трогательная концовка, оставляющая простор для воображения, хотя и намекнувшая, что же из этого вышло...

В общем, произведение весьма примечательное. Рекомендовать ли его? Пока не решила. Все-таки оно довольно своеобразное. Но мне - очень даже.

В любое другое время книга могла бы быть занятным абстрактным опытом переживания смерти. Сейчас нет никакой абстракции и нет перебоев в смерти. Поэтому восприятие нарушено. Видится в тексте насмешка. Хотя Сарамаго обладает тонким интеллектуальным юмором, с горчинкой. Не верю, что он надсмехается. Это влияние ситуации последних двух месяцев. И от этого никуда не деться.

Очеловечивание смерти в книге проходит мимо сознания, мимо понимания. Её тонкая натура не вызывает никаких эмоций, кроме недоумения, что вообще происходит, зачем.

Религиозные метания церковников, потерявших вместе со смертью бога, даже в теории оказались мне совсем не интересны. Язычникам тяжело даётся эта бессмыслица про связь греха-страха-веры-смерти-прощения-воскресения. Вот прям других проблем в связи с внезапной неумираемостью нет? Хотя про финансы, пенсию и перенаселённость домов престарелых Сарамаго тоже многое сказал.

А меня до конца терзал вопрос про боль смертельно больных, но не умерших. Все эти полгода без смерти в стране стоял гул и стон? Поломанные люди кричали от боли? Дети, старики, те, кого ножом пырнули в живот или те, кого смяло в автокатастрофе, - они вопили? А в этом шуме легко размышлять о боге и деньгах? А на фига?

Смерть - женщина. Про женский образ смерти (и рождения) можно было бы много и интересно думать. В другое время.

Размышлять о том, почему не умирает маленький человек из оркестра. Потому что музыка еще звучит и никак не найдет нужный тон? Или потому что в сердце нет любви? В другое время.

Но когда жизнь обрывается в три месяца, например. .. то какая музыка, какая любовь. О чем размышлять-то? Перебои в смерти возможны, когда в голове есть место для абстракции. А не могила, где на труп старика кладут тельце младенца, чтобы им было не одиноко и не холодно. Это эпизод из книги, давший толчок сюжету. Если что.

Возможно, я вернусь к этой книге позже. Жозе Сарамаго - замечательный писатель для тех, кто любит побродить в лабиринте свершившихся невозможностей. В теории свершившихся.

Ars Moriendi — «Искусство умирать»

В начале книги присутствует некоторая шутливость, если не сказать сарказм — хотя это слово опасное, и стоит только сказать «сарказм!», как тут же, неведомо откуда, набегают всякие леонарды и шелдоны, чтобы подискутировать на эту тему, а то и опровергнуть фантастический домысел, — нет, не сказать, так что назовём это максимально точно — ирония, ну вот, совсем другое дело, да и то — будь у нас разговор tête à tête, я бы ещё безнадёжно махнула рукой, — автору куда интереснее играть со словами, каламбурить, оксюморонить и неприкрыто стебаться, чем художественно описывать мир (вернее, страну), из которого по невыясненным обстоятельствам сбежала смерть, бросив своих подопечных на произвол судьбы и жизни, нет, автору интереснее обыгрывать языковые тонкости сложившейся ситуации: там, видите ли, для похоронного бизнеса у него засияла заря новой жизни, а тут, понимаете ли, у него ящерка сыграла в ящик, — и всё это было бы даже смешно, если бы нам сразу честно сообщили, что это роман-игра, но большинство читателей ведутся на интересную тему и совершенно упускают из виду, что это!-же!-Сарамаго! чей беспокойный ум ни минуты не проводит спокойно, хотя вот лично я не отношусь ни к смерти, ни к вечной жизни, ни к вечно игривому Сарамаго серьёзно, поэтому мне было смешно и даже очень, — что тут скрывать, — ведь я сама ценю хорошо подогнанные по смыслу слова, а уж переводчики этой книги явно облазили все идиоматические словари, не щадя живота своего (за что честь и хвала всем павшим на поле боя), и перевод у них получился прямо автору на загляденье, не говоря уже про нас, читателей, простых смертных, так что мне нравится и перевод, и шутки автора, и даже слог — эта чёртова заковыристая манера строить предложения и выводить на странице извилистые абзацы с десятками запятых на одну единственную точку, — даже слог Сарамаго мне импонирует, поэтому, наверное, я так легко увлеклась подражанием ему и не могу остановиться, ведь вы же не думаете, что я по доброй воле разгоняю вам тут предложение без тормозов, — нет! нет! и ещё раз нет! только из любви к писательскому мастерству Сарамаго! Уфф, а теперь попробуйте прочитать всё это на одном дыхании. Мне до уровня Сарамаго ещё писать и писать, вот ведь хорош, подлец! Как человек он, конечно, не подлец, но когда откроете книгу — вы меня поймёте. Да и Сарамаго можно понять: жизнь одна, а ещё столько всего не сказано, и сказать его нужно правильно... Вот и пускается писатель во все тяжкие.
И в этом, должно быть, есть какой-то скрытый смысл. Разумеется, я знаю, что Сарамаго именно так обычно и пишет — читателю легко заблудиться (или задохнуться) в лабиринтах его мысли, — но в романе «Перебои в смерти» эта манера кажется особенно к месту, будто писатель на свой манер хотел показать, что перед смертью не надышишься. Жирную черту под ироничностью этой мысли подвела бы смерть автора вскоре после завершения романа про смерть, но Сарамаго эту дамочку перехитрил и успел выпустить в свет ещё несколько книг, прежде чем его покинуть. Я как-то раньше не задумывалась, жив он или нет, но, даже не заглядывая в Википедию, после этого романа уверилась: что-то такое писатель предчувствовал, и так как книга выпущена давно, у его предчувствий было полно времени, чтобы сбыться.

Вообще в романе Сарамаго поднимает страшно (в буквальном смысле слова) интересный вопрос: а что было бы, если бы люди перестали умирать? Вопрос не новый, но я почему-то сходу припоминаю только пару книг — до зубовного скрёжета легкомысленных, — в которых авторы попытались столь дивный новый мир вообразить. Сарамаго на их фоне выгодно отличается как раз сочетанием чувства юмора с увлечённой серьёзностью учёного, которое позволило ему заглянуть за линию горизонта настоящего и увидеть, что мир будущего на самом деле абсурден. Этим открытием автор и делится с читателями на страницах книги. Если вам с лёгким жизненным абсурдом не по пути, то лучше сворачивайте с этой дорожки прямо сейчас.
А я хочу подробнее поговорить о том, какой ответ даёт Сарамаго на заданный вопрос (см. начало предыдущего абзаца, если забыли, что за вопрос) и как это характеризует его в качестве писателя. Чтобы ничего не заспойлерить, мне придётся выразиться предельно кратко (наглая ложь, конечно): ответ Сарамаго даёт весьма нелицеприятный. При всем очаровании мысли, что людям больше не придётся умирать, автор ясно даёт понять, что смерть — это необходимое и едва ли не главнейшее условие жизни. А чтобы ответ был более наглядным, он делает несколько хитрых ходов.

• Люди у него перестают умирать только в одной стране. О-о-о, вы даже не представляете себе, насколько это хитрый ход! Во-первых, между «бессмертной» страной и её соседями возникнет неминуемый конфликт, который может послужить двигателем сюжета. Во-вторых, благодаря этому на роман нельзя навесить определённый ярлык — в особенности, ярлык антиутопии. Исчезни смерть во всём мире, то он быстро бы превратился в кромешный ад (почему, спросите у своего воображения или можете обратиться к книге и экстраполировать происходящее в одной стране на целую планету), а так — писателю не приходится тратить все силы на то, чтобы спасти мир, он просто позволяет одной конкретно взятой стране спасать себя самостоятельно (благо, в остальном мире смерть никуда не делась, и демографические, социальные, экономические и политические проблемы по-прежнему можно решить за бугром). Ну и в-третьих, этот ход порождает ещё один интересный вопрос: если в остальном мире люди продолжают умирать, то почему эта страна «обессмертилась»? И автор с удовольствием на него отвечает, хотя и не в хронологическом порядке. Насколько мне известно, многих читателей расстраивало, бесило, разочаровывало или угнетало то, что по смыслу роман делится на две части: сперва автор «изгаляется» в социальной сатире, а потом переходит к эмоциональной драме персонифицированной смерти (да, именно так, с маленькой буквы, ведь эта смерть — общая, а не чья-то личная). Мне же кажется, такая структура была неизбежна, ведь первое авторское допущение гласит: люди больше не умирают только в одной стране, — а значит, автор чувствовал себя обязанным как-то это прояснить, и чего-то такого следовало ожидать ещё с первых страниц. Но согласитесь, какой хитрый ход: сделал одно лишь допущение — и роман почти готов!
• В первой части романа главными действующими лицами являются корпорации. Сразу оговорюсь, что в данном случае использую определение корпорации как объединения лиц по сословному или профессиональному признаку. И тогда очевидно, что главными героями вначале выступают правительство, армия, маффия, церковь, народ, похоронное дело, страховое дело, здравоохранение и т.д. Это ещё не персонификация, как во второй части, но уже близко к тому, хотя эффект производит на читателя совершенно противоположный: ситуация рассматривается с позиции общества, обезличивая трагедию и низводя её до уровня злого крикливого заголовка в региональной газетёнке. И всё же именно такая подача событий позволяет со стороны взглянуть человеку на то общество, к которому каждый из нас неизбежно принадлежит (если только вы не маугли). Этот приём не такой хитрый, как первый, зато даже более наглядный.

  На фоне корпораций даже персонифицированная смерть во второй половине уже не воспринимается как отдельный персонаж, как похожая на человека личность. Она напоминает скорее вездесущего персонажа-корпорацию, персонажа-явление, феномен, каким смерть на самом деле и является. Только другие писатели об этом почему-то забывают, отдавая предпочтение романтическому образу смерти-человека и его необыкновенным смерто-человеческим внутренним драмам. Но Сарамаго дотошен в своих размышлениях — в этом-то и заключается главная особенность его стиля.

3. Композиция романа выстроена по принципу монеты, у которой, как известно, есть две стороны. Роман зациклен первой и последней фразой «И на следующий день никто не умер», у которой есть две стороны под названиями «Почему» и «Что из этого вышло», — чем не монетка? А по ребру витиеватым латинским шрифтом написано «Всё в мире связано» или «Как аукнется, так и откликнется». Таков стиль Сарамаго.
Но, наверное, может показаться, что это нельзя назвать в строгом смысле слова «приёмом», пусть и третьим, ведь это отчасти следствие первого приёма, а отчасти попытка автора избежать простых и скучных ответов.
Как я уже писала выше, автор сам себя поставил в условия, когда нельзя сказать «А» и не сказать «Б», потому что без близкого знакомства с персонифицированной смертью и подкрепления её поступков внутренней мотивацией — всё, что автор рассказывал в первой половине книги, оказалось бы скучной, канцелярской и неправдоподобной фантазией. Мы видим одну сторону, но есть ещё и вторая, которую нам и хотят показать. Но при этом Сарамаго, наверное, посчитал отчаянно скучным прямо отвечать на вопрос, по какой причине смерть ушла в досрочный неоплачиваемый отпуск, поэтому он просто следует хронологическому порядку и вкладывает в композицию-монетку собственный смысл: перед глазами у читателя оказывается та сторона, в которой что-то меняется. Пока в стране грандиозные перемены из-за отсутствия смерти, пока читатель наблюдает за тем, как раскрывается и развивается старое общество в новых условиях, смерть сидит где-то там у себя в коморке сложа руки и ничего не делает. Но как только жизнь общества устаканивается, и люди окончательно входят в новую колею, автор переворачивает монетку, чтобы показать смерть, для которой настало время перемен.
Так что, несмотря на предопределённость, я всё же считаю это самостоятельным и красивым художественным приёмом, сильно страдающим только от того, что я пытаюсь выразить его словами, хотя воспринимать композицию надо интуитивно. Проще говоря, у Сарамаго можно поучиться писательскому мастерству (вернее, тому, что оно состоит не в одном только складывании слов в предложения), но не ищите у него готовых ответов.

Так много слов, а о чём книга — во всяком случае, мне так кажется, — вам до сих пор не понятно, правда? Но содержание, хотя и является тем первым, что в книге привлекает, на самом деле, последнее, о чём стоит переживать. Однако кое-что по поводу сюжета, особенно второй половины книги, я всё же скажу: мне понравилось, что книга закончилась торжеством человеческого духа в смерти. Этот мотив мне очень близок, я и сама недавно вставила подобную сценку в своё произведение. Большую часть книги автор отшучивался и от смерти, и от эмоций, отдалялся и охлаждал любые чувства — книга вовсе не трагична, хотя и про смерть. Но в конце — даже не второй половине, а только в самом конце — автору всё-таки изменяет выдержка, и он (конец, а не автор) выплёскивается на читателя, будоражит, заставляет сопереживать тому, что вроде как всю дорогу называл недостойным нашего сострадания — смерти. И эта эмоциональность прекрасна. Книга закончилась, но жизнь — пока нет.

Возможно, я что-то не поняла. Возможно, моих познаний и ума недостаточно, чтобы оценить сие творение, ведь у него такие восторженные рецензии.

Сама идея прекрасна. Смерть не захотела выполнять свою работу. Жители страны (почему-то только одной) перестали умирать. То есть во всем мире смерть работает, а на эту страну обиделась. Якобы жители ее не ценят. Хорошо. Дальше ищет витиеватое, высокопарное, напыщенное описание проблем этой страны: экономические, социальные, медицинские, политические и т.д. Именно с языком книги у меня возникли проблемы. Я понимаю, что должна восхищаться прекрасным изложением, эпитетами и прочим. Но текст абсолютно не шел. Можете закидывать меня помидорами, говорить, что я не в состоянии оценить сей шедевр, но факт остаётся фактом. Я вообще не люблю продираться сквозь дебри непонятных слов и пытаться расшифровать каждое предложение или найти в нем скрытый смысл. Данная манера чтения не для меня.

Затем вдруг книга даёт неожиданный поворот, и мы попадаем в любовный роман. Смерть и музыкант. Старый музыкант...

Здесь нет главных персонажей, с которыми мы будем на протяжении всей книги. Повествование, очень унылое и неинтересное, нагоняло на меня сон...

В общем, простите, не оценила. Осилила, познакомилась, но не оценила...

В один прекрасный день люди перестают умирать. Из жутких аварий пассажиры выходят целыми, а те, кто замер на грани у перехода в мир иной, так на этой грани и зависают, как шляпа на гвоздике - ни туда, ни сюда. Народ ликует, вывешиваются флаги, трубят фанфары - дни идут, а смерти нет.

Но постепенно карнавал жизни начинает уже не греметь торжественно, а от ужаса подвывать. А как же быть теперь докторам? А страховщикам, если страховать теперь нет смысла? А философам и падре? Где найти парики для социологов, которые повыдёргивали все свои волосы, глядя на демографическую катастрофу?

Как, на худой конец, быть могильщикам? И что делать родственникам, на чьи лицемерные плечи ложится теперь тягота ухаживать за теми, кто никогда не умрёт? А как же сделать, чтобы они всё-таки умерли?

Здесь начинаются хитросплетения союза правительства и мафии, вскрываются припудренные фурункулы общества, а флаг вывешивается уже по совсем другому поводу.

А потом внезапно на сцену выходит смерть, с косой, с провалами вместо глазниц, гремя костями; и история получает совершенно новый виток развития.

Удивительно то, что, не дав имени ни одному герою в этом произведении, убрав всю косвенную речь, скрепив предложения запятыми, как воздух прищепками, автору удалось создать невообразимое чувство лёгкости и парения во время чтения. Юмор автора и игра слов в этой книге прекрасны.