Вечер у Клэр

Воспоминания - странная штука, никто не знает, что может их вызвать, иногда достаточно какой-то одной совершенно незначительной мелочи, чтобы тебя накрыло прошлым с головой. А уж встреча с девушкой, которую ты отчаянно любил с ранней юности, практически с детства, и потерял вместе с той жизнью, частью которой она была, конечно вернет тебя туда, где всё начиналось. Детство, родители, школа, друзья и Клэр, милая француженка, так сильно и навсегда занявшее главное место в душе автора, тогда совсем еще мальчика. Мерное течение жизни, красивые и умные люди, и 1917, сломавший и перемоловший. Белая армия, бронепоезд, эмиграция и снова Клэр, всё та же милая француженка, всё так же занимающая главное место в душе автора, уже повзрослевшего, повидавшего, но не потерявшего и не потерянного.
Невероятно красивый язык, он как русская народная песня, мудр, тягуч, мелодичен, покоен. Прекрасное средство от безумия наших сегодняшних скоростей.

Прочитав короткий рассказ «Гостиница будущего», был поражен своеобразием и умением использования русского литературного языка этого неизвестного для меня автора из плеяды писателей русского зарубежья. Возникло желание познакомиться с ним поближе. И следующим произведением стало «Вечер у Клэр». Весьма своеобразное и трогающее за душу повествование о безответной любви 13-летнего мальчика Коленьки, пронесшего ее через свое взросление, бурные годы революции и гражданской войны, трудную жизнь в эмиграции. Читая, не перестаешь удивляться певучести и красоте языка, что придает ему подлинную искренность, заставляет верить главному герою, его чувствам и переживаниям.
Трудно оставаться объективным на фоне таких противоречивых исторических событий, особенно автору. вынужденному эмигрировать, но он сумел пройти между Сциллой и Харибдой «красных» и «белых» в гражданской войне, сохранив стойкий нейтралитет в освещении событий. Такое редко встречается в произведениях русских писателей-эмигрантов. Обязательно буду читать остальное у этого автора

Это цитата одного критика. Вот и я чувствую что-то похожее.

Я настроилась прочитать роман о любви, но здесь не про неё, книга погружает в воспоминания автора, а любовь... скорее не любовь даже это, а вожделение, желание разгадать загадочную сущность Клэр. Клэр мне совершенно не симпатична. Вышла замуж, потому что "девочка созрела" и хотела плотской любви, о чем автор недвусмысленно намекает. После замужества пыталась затащить в постель самого автора, но на него в этот момент напал столбняк, а потом, опомнившись, он уже постеснялся зайти, о чем, как я понимаю, жалел впоследствии. Хотя позже, позже... всё получилось у них и это наверняка разрушило романтизированный образ Клэр.

О главном герое: он какой-то отстранённый. Описывая жуткие картины войны он не выражает своего к ним отношения (безразличен?)

Книга написана прекрасным языком, но за этим словоблудием я ничего не увидела. Книга не оставила в моей душе ничего: ни хорошего, ни плохого. Пустота.

Но я так давно хотела познакомиться с автором, что всё равно рада, что прочла книгу.

Это его раннее произведение. Может, в других, более поздних, за красивыми фразами я что-то да обнаружу?

Во времена гражданской войны главный герой, спасаясь от погони, стреляет в человека. Он уверен, что убивает его. Случай этот много лет терзает героя и, как оказывается, не его одного.
Полтора десятка лет спустя, уже в эмиграции в Париже, ему в руки неожиданно попадает сборник рассказов некоего Александра Вольфа. В одном из рассказов та давняя история описана со всеми подробностями. Герой начинает поиски автора рассказа, понимая, что совпадение не случайно.

Этой книгой я переоткрыла для себя Газданова. Даже странно, что 25 лет назад его произведения не нашли во мне эмоционального отклика, хоть и оценила тогда прекрасный язык Гайто Ивановича.
В "Призраке Александра Вольфа" мне понравилась и сюжетная интрига, и щемящая лирическая линия, и тонкий психологизм, и чуть меланхоличный авторский стиль.
Видимо, "моя" книга))

Добившись близости с женщиной, которую он любил, ждал и искал всю свою сознательную жизнь (той самой Клэр из заголовка), лирический герой с нелирическим именем Николай Соседов предаётся воспоминаниям о своей предшествующей жизни: отец и мать, учёба в Кадетском корпусе и гимназии, встреча с юной Клэр, Гражданская война, эмиграция из Крыма.
Роман написан прекрасным русским языком, но в то же самое время всё это довольно тяжело читается. Высочайший уровень мастерства, но за ним - едва ли не пустота. Абсолютное превалирование формы над содержанием.
Ни сам главный герой, ни его перипетии, ни встречающиеся на его пути люди не вызывают сочувствия. Он сам глядит на мир довольно отстранённо и безэмоционально, поэтому и к себе вызывает похожие чувства (а точнее - их отсутствие).
Но написано, повторюсь ещё раз, очень здорово.

Сквозь нежный флер печали и тоски, Гайто приоткрывает створку в далекие воспоминания своей жизни. Он делает это так красиво и изящно, как будто овнешняет те мысли и впечатления, которые навеки бы погибли в руках бесталанного писателя. Гайто поет о том, что близко каждому из нас, но что мы прячем в своей душе и никогда не смогли бы также просто и тонко вынести на этот свет. Гайто настолько точно выбирает язык, что я хочу плакать и радоваться — ведь это и про меня тоже, но я бы так никогда не смог сказать.

Гайто созвучен с другими текстами. Иногда меня не покидало ощущение, что я читаю «Самопознание» Бердяева, «Жизнь Арсеньева» или «Ложится мгла на старые ступени», только лишенную своему юмора.

Гайто — повелитель памяти. Лежа в постели с красивой, изящной, любимой и одновременно такой недостижимой, далекой и ирреальной девушкой, он смотрит в ночное небо через окно и вспоминает утраченное детство, сильного, но умершего отца, холодную, но достойную мать, первую встречу с любимой на пляже, Гражданскую войну, несносную учебу, и, словно за руку, ведет читателя по закоулкам своей обнаженной и честной души.

Образы в романе, как облака, проносятся мимо читателя в хаотичной последовательности, такие разные, особенные, индивидуальные и исчезают, словно больше никогда не вернутся. Гайто, как стрелой, пронзает образ, точно, одним мазком, говорит о самом главном, что ненужно больше эпитетов, чтобы понять суть.

Или, например:

Гайто — это большое открытие для меня. Это попадание в самое сердце моей души и жизни. Это великолепное эстетическое удовольствие. Как мне жаль людей, которые не знают, что такое кайфовать от книги.

Второе крупное произведение этого автора, прочитанное с большим интересом. Трудно определить его жанр, хотя заголовок как бы указывает на его детективный характер. Но это далеко не детектив. В нем автор стремится показать внутренний мир героя, взаимозависимость внешних событий и внутреннего состояния героя. Поражает способность автора одними лишь языковыми конструкциями передать действительное внутреннее состояние человека и отображение его во внешнем облике. У Газданова свой собственный узнаваемый стиль, читать его неизменно приятно и интересно. Детективный сюжет довольно примитивен по нынешним временам, но он позволил автору более полно и доказательно показать внутренний мир героя.

и именно таково это печальное и соблазнительное предостережение.

Он умер. И стал свидетелем и участником собственной гибели.

Итак, он погиб. Нелепо. Бессмысленно. Одиноко.
Но разве гибель бывает лепой, смысленой, многоразовой?
Но все-таки чего не хватало для успокоения, вернее, не было все-таки полной уверенности, что он погиб. В его представлении – смерть – это все, тебя нет. Но почему же тогда, он продолжал существовать? Ведь было падение, была пропасть, куда он падал. Пропасть не имела конца, она была бездонна как океан, и он никак не мог долететь до конца. Он каждый раз летел и не долетал, он летел и падал, а как он мог упасть, если падения он не помнил? Значит, его не было. Или его уже не было в живых, когда падение произошло. Нет. Он каждый раз … просыпался во время падения. И каждый раз вновь летел и летел. Он был жив, но мир изменился. Он не узнавал предметы, отчаялся рассмотреть чувства, запахи, не узнавал и боялся самого себя. Был ли он самим собой или во время падения он поменял тело, душу, внешность и привычки.
Он не знал своего пути и входа и выхода. Все поменялось. Он умер, то есть Я-Он умер, тогда, кто живет вместо него. Хотя иногда Я, то есть Он, вдруг узнавал некоторые предметы и запахи, но это так же вдруг исчезало. Он жил в зрительном и чувственном хаосе.

Я неоднократно был слепым, я много раз был калекой, и одно из редких ощущений физического счастья, которое я знал, - это было возвращающееся сознание и чувство того, что я совершенно здоров и что, силу непонятного соединения случайностей, я нахожусь вне этих тягостных состояний болезни или увечья.

Как только я оставался один, меня мгновенно окружало смутное движение огромного воображаемого мира, которое неудержимо увлекало меня с собой и за которым я едва успевал следить.

Гайто Газданов, от прозы которого невозможно оторваться, крутит, закручивает, провоцирует, заставляет твой ум мыслить, душу трепетать, сердце учащенно биться, все нервные окончания приведены в боевую готовность и готовы выступить широким и крепким строем вместе с твоей интуицией, да, что там интуицией, всеми своими внутренностями навстречу , даже вперед или вслед, к главному событию романа к встрече с Буддой. Почему Будда? Как Будда? Его долго нет, а ты его ждешь, предчувствуя, что именно эта фигура расставит все точки в диагностике болезни «умершего», но все еще живущего молодого человека.
Но ранее, до встречи с Буддой, у него произошла встреча в Люксембургском саду; он сидел на скамейке и читал заметки о путешествии Карамзина. К нему подошел бездомный, быстро посмотрел на книгу и заговорил по-русски – очень чистым и правильным языком. Попрошайка обратился за милостыней. Он дал ему десять франков.
В тот момент ему трудно определить, где кончается действительность и где начинается бред, но тот апрельский день позапрошлого года, когда он впервые увидел декоративные лохмотья и темное, небритое лицо попрошайки, запомнился. Это Павел Александрович Щербаков. С которым он в дальнейшем подружился и познакомился с его золотым Буддой.
И вот теперь Павел Александрович Щербаков сидит в кресле, в теплой, хорошо обставленной квартире, смотрит на полку с книгами и на золотого Будду и думает о спокойной смерти. Если бы ему тогда сказали, что через некоторое время он будет жить, так, как он живет сейчас, он бы не поверил.

Далее начинается откровенно детективная история в стиле Гайто Газданова. Эту историю очень, кстати, интересную и динамически расхлестанную, пропущу. Это дело каждого читающего! Всласть насладиться детективкой.
Отмечу только, что там, где теряется личность, а она в романе затерялась, на поверхность всплывают всякие мысли и противомысли, одни – мимо, а другие – сквозь.
Вот те, что сквозь и помогут выпутаться…
И помогут вспомнить …
А если мысли нахлобучивать осторожно, не торопясь, то все лишнее отлипнится, удалится, растворится и забудется.

• Вы меня простите. Я значительно старше вас, и, знаете, у меня впечатление, что вы все это выдумали. Это все оттого, что вы много читаете, недостаточно едите и мало думаете о самом главном в вашем возрасте – о любви.

Настоящее уныло, будущее туманно, прошлое бессмысленно. На душе все время странно и смутно.

Лирический герой погружается в воспоминания. Воспоминания и размышления о бренности бытия и малоценности опыта. О людях, об утратах, о том насколько малозначителен человек в масштабах больших событий и как его уход мало влияет даже на тех кто близок.

Революция заставляет персонажа сделать выбор, и он без колебаний идет на войну, не важно, за что или за кого воевать. Почему бы и не за белых, ведь они все равно проиграют, а если бы город был занят красными, то можно было бы из красных. Война – проверка для сильной личности. Остальное не важно.

Такой вот персонаж: романтично-отвлеченный, высокомерный, декадентствующий, несмотря на юный возраст пресыщенный.
Тут до конца не ясно, серьезен ли автор в своем отношении к главному герою или это очень тонкая ирония?