Завтра я всегда бывала львом

Представьте, что ваш друг сломал ногу. Или у него аппендицит. Или, на худой конец, грипп с высокой температурой. Вы оба точно знаете, что нужно делать - поскорее обратиться к врачу. Это ведь так понятно: потревоженные косточки после перелома можно просто не собрать, аппендицит переходит в перитонит и светит летальным исходом, а многообразие осложнений после перенесённого на ногах гриппа поражает не только воображение.

А если болезнь, навалившаяся на вашего друга, не соматическая, а психическая? Как скоро вы это заметите? Да что там вы, как скоро заметит это ваш друг? Сколько времени пройдёт от первого тревожного симптома до первой госпитализации? Сколько времени ваш друг будет лечиться? И вылечится ли он когда-нибудь? Не хочется думать об этом, страшно? Возможно, вы, как и я до недавнего времени, считаете, что психические болезни неизлечимы?

Эта книга - автобиография. А ещё - это история болезни. И история борьбы. Арнхильд рассказывает о 10 годах своей жизни, проведёных в попытках выздороветь. С 16 до 26 лет, такой прекрасный возраст! Возраст, когда мы ещё беззаботны, но уже серьёзны, когда мы заканчиваем учиться и начинаем работать, когда мы выбираем профессию, находим новых друзей и увлечения, а некоторые из нас покидают родительский дом и создают семьи. Но Арнхильд не могла заняться всем этим, она болела, и все её силы были направлены лишь на борьбу с этой болезнью и на поддержание надежды, которая порой становилась совсем призрачной. Арнхильд был поставлен диагноз шизофрения. Она пишет, что около трети пациентов с таким диагнозом удаётся полностью и навсегда избавиться от болезни, другая треть может существовать более-менее сносно, учитывая особенности своего здоровья, и принимать участие в общественной жизни, и последняя треть, к сожалению, не получает никакого облегчения, проводя всю жизнь в тяжёлом состоянии.

Существенная часть этой книги посвящена Арнхильд её впечатлениям от общения с людьми на протяжении болезни. Она рассказывает о тех, кто поддерживал её, и о тех, кто не находил в себе душевных сил на это. Поскольку Лаувенг - норвежка, то и лечилась она в норвежских учреждениях. Норвежская медицина и социальная сфера находятся на очень высоком уровне. К примеру, если у женщины очень большой размер груди, и она желает сделать операцию по её уменьшению, операция и реабилитационный период покрываются страховкой, так как считается, что из-за тяжёлой груди развивается искривление позвоночника и остеохондроз. Однако Арнхильд находит множество недочётов как в системе лечения психических больных, так и во всём, что каким-то образом связано с уходом за ними. Она много раз подчёркивает, что всё-таки человеческий фактор имеет решающее значение. Общение с ней, вера в неё со стороны психотерапевтов, родственников, а порой и чиновников, очень поддерживали её.

В самом начале Арнхильд много пишет о том, как болезнь постепенно завладевала её сознанием. Это действительно страшно, особенно учитывая тот факт, что до настоящего времени неизвестно, что именно порождает шизофрению. Сейчас госпожа Лаувенг совершенно здорова, она выучилась на психолога и работает. Думаю, она очень хороший психолог, ведь она знает ситуацию с обеих сторон.

Давайте теперь вернёмся к вашему другу с переломом (или гриппом - не в этом суть). И представим, что он, хотя и знает, что ему нужно быстрее идти к врачу, не собирается этого делать. Буду, говорит, ходить со сломанной ногой. Чушь, скажете вы, такого не может быть. Ходить со сломаной ногой невозможно. Невозможно, да. А если сломана не нога, а душа, если психика больна, тогда как? А тогда очень сложно. Ведь человек с психическим заболеванием - это не обязательно буйный помешанный, опасный для общества, которого требуется изолировать и принудительно лечить. Он может жить рядом с вами и выглядеть вполне нормальным, пока вы не подходите к нему слишком близко. Впрочем, слишком близко он вас и не подпустит.

Единственная причина, по которой я прочла эту книгу - у меня есть такой знакомый. Я бы, пожалуй, даже назвала его другом, если бы его представления о дружбе как-то соотносились с моими. Что я хотела почерпнуть из истории Арнхильд? Возможно, надежду. Но скорее, найти совет, как мотивировать взрослого человека заняться, наконец, самым главным - собой и своим психическим здоровьем. Такого совета я не нашла. Но всё-таки этой книге удалось перенастроить меня. Ведь я уже было совсем опустила руки.

Не могу похвастаться тем, что прочитала много книг на психологические или около психологические темы. Те из них, что довелось читать, написаны психологами. Данная же книга представляет собой монолог от первого лица - рассказ о собственных переживаниях и опыте преодоления такой болезни, как шизофрения.
Понятно, что в конечном итоге автор замыкалась на самой себе, ведь она описывает свой, и только свой путь. Сам текст беден средствами художественной выразительности и довольно сух, но с другой стороны, мы же не роман читаем, да и автор - не профессиональный писатель.
Самая главная мысль, которую, как мне кажется, хотели до нас донести - в мире возможно всё! А для того, что невозможно, требуется чуть больше времени. Процесс выздоровления был долгим и трудным, но, к счастью, на этом пути Арнхильд встретила и на самом деле гениальных врачей, которые смогли найти к ней правильный подход.

Книга, конечно, не из лёгких.
Это очень страшно, когда ты не можешь управлять сам собой. Если в голове голоса, сам ты бродишь в темноте, а пучина скорби поглощает твоё "я" неконтролируемо и очень часто.
Честно говоря, я не очень поняла и поверила, что от такого заболевания можно действительно исцелиться. Если это правда, то — дай Бог! Это такое чудо и счастье!
Сказать про книгу "понравилось" — не могу. Что понравилось? Диагноз? Лечение? Исцеление? История?
Прониклась, это да. Страшно и невозможно даже представить, что такое может настигнуть тебя или твоих близких. Искренне посочувствовала и попереживала.
Ох.... Здоровья всем и светлой головы! А про такое — только в книгах читать.

Последний вечер, проведенный наедине с этой книгой, кончился для меня бессонной ночью. Потому что меня к жизни вернули. Потому что в жизни нет времени на сон! А если серьезно, я прочла очень занимательные пару десятков страниц. И что там есть? На просторах моей электронной бумаги ярко и уже навсегда отпечатался след чьей-то полноценной жизни, борьбы за нее, любви к ней. И это заставляет верить в себя. Это заставляет верить в мир и других людей. Конечно, не все так легко и просто. И этих примеров в книге предостаточно, которые запросто могли бы сломить любого, хоть бы и здорового, человека. Но именно история, имеющая свою законченность, уже имеющая свой конкретный итог, дает понять, что все это было не напрасно. Ведь рядом с этими примерами стояли мечты и сияли от радости. Ведь эти примеры не могли докинуть до них камни, а мечты продолжали быть и сиять на своих трибунах. И этот анализирующий спокойный голос, который поймал свое прошлое за хвост, успокоил и пригладил золотую гриву на его измученной голове. Этот голос живой, он уже многое знает и продолжает стремиться ко многому. Но и в этом живом голосе проскальзывают нотки тоски и жалость при точечном рассмотрении своих воспоминаний. Здесь и попытки суицида, и отчаяние, и страхи, и беспомощность, здесь же и бесчеловечность людей по отношению друг к другу. Но на этом не заостряется внимание, хотя вся книга именно об этом. Это все настолько пропитано надеждой, верой, силой, что почти и не стоит останавливаться и переживать по этому поводу - все это и так известно каждому, с этим каждый и без того встречался. А вот каждый ли сможет себя найти перед лицом опасности, не потерять себя во время бурь, успокоить волны и пойти по ним за своим солнцем? И она не смогла. По крайней мере, она смогла не сразу. Слишком уж сильный враг оказался перед маленькой запуганной девочкой. Но она доказала, доказала себе и всему миру, что этот враг может быть повержен, если только начать с ним войну и знать, ради чего ты борешься на этой войне. И хотя в ее истории громадное множество несправедливости, слез, порезов, отчаяния, я думаю, что пережила это все она не зря. Ведь это стоило тех моментов, тех, что освещали ее дальнейший путь своим бесконечным светом. И все люди, которым она благодарна, которые наставляли ее и заботились, ведь лучше встретить их и узнать, и узнать многих других, которые составляют тот самый "плохой опыт" прошлого, чем никогда с ними не встречаться. И в итоге же она стала профессиональным специалистом в области психологии, к чему стремилась всю свою жизнь.

Здесь также особенно много собрано примеров, которые должны чему-то научить здоровую личность, показать ей лучшие стороны, на которые она в своем здравии должна ориентироваться. Здесь собраны идеалы со всех концов света, со всех времен и со всех добрых сказок. И зря я читала об этом под вечер, потому как с такими мыслями и эмоциями невозможно было бы уснуть. Я все думала о пятнадцати зимах и семи летах. Каково это? - управлять непогодой.. Ведь зим даже больше, чем в два раза больше! Но и лета немало. Все нужно уметь вмещать в себя. И нужно уметь контролировать. Эмоции, как мне открыли, это не плохо. Это не хорошо. Это никак. И следовательно, никакого вреда и ужасающего действия они не приносят. Последствия - да, могут. Но эмоции сами по себе - это естественно. Не нужно заставлять себя не чувствовать эмоции, ведь это прекрасно. Нужно уметь контролировать свою реакцию на них. Нужно примирить свой первый импульс, осознать, что он - побочное следствие первого проявления эмоции. Нужно подавить этот импульс при его зарождении. Все остальное - полнота красок и жизни в твоем сердце. Все остальное - твой мир. Умение чувствовать и разбираться в своих чувствах - это прекрасно. Даже злость подвластна контролю. Даже моя злость. Даже мне. Это заставляет верить в себя. В данный период времени для меня это является огромной проблемой. И теперь я чувствую, что готова снова попытаться справиться с ней. И я уверена, что каждый найдет свою проблему в этой книге. Потому как она затрагивает очень многие темы, очень многие душевные волнения и помогает выявить изначальную причину или, по крайней мере, некоторые представления о них и собственную тактику поведения при борьбе с ними.

А на одном моменте книги я даже расплакалась, сама не ожидая от себя такой реакции. Но этот момент меня очень тронул. Может, своим неожиданным завершением, потому что изначально я не приняла его всерьез. Так вот же он: в одном из отделений к девушке приходила каждый вечер сиделка. Она заходила в комнату, вставала в середину, наклонялась вперед так, чтобы ее спина была почти параллельна полу, вытягивала одну ногу назад, чтобы стоять только на одной, и расправляла в стороны свои руки. И эта стойка продолжалась всегда около минуты. Конечно, сначала я не поняла ее намерений и приняла это за странность. Но следующий момент меня поразил. Когда о том, что она делает, девочка задавала ей вопросы, сиделка всегда отвечала: "Я пришла полетать для Арнхильд. Потому что она нуждается в полетах."

Я не могу объяснить это чувство словами. Но мне показалось это самым удивительным и прекрасным, что только мог сделать человек для другого человека, попавшего в подобное положения. Нет слов. Нет нравоучений. Нет никаких установок, принуждений, внушений, которые и без того окончательно въелись в искалеченный маленький разум. Есть только факт, одно действие, в котором все это воплотилось, но в той форме, в которой сама Арнхильд приняла это в себя. Которое показало ей, что она, это маленькое и загнанное в угол беспомощное существо, совсем не беспомощна и не так уж одинока; что есть примеры, в которых люди летают.
И что конкретно этот человек. Летит. Только. Для нее.

Знаете, в нашей жизни есть стены. Их очень много и все они безумно разные. Стены между богатыми и "социальным дном", между большинством людей и инвалидами...Невероятное множество видов дискриминаций, шовинизма, расизма и т.д....Стены...стены...стены...
Также поступают и с людьми, больными шизофренией (да и любым другим психическим расстройством) - всех под одну линейку.

Вот мне всегда было интересно, что же "по ту сторону"? Что же такое сумасшествие? В чем именно это проявляется?
Непредсказуемостью? Необъяснимостью? Арнхильд Лаувенг рассказывает свою историю. Это не значит, что каждый может выздороветь или что каждый проходит через такое же, но она показала, что нет никакой необъяснимости. Все последовательно и четко. Она хотела почувствовать себя живой, настоящей, она хотела доказательств, что она реально существует - и она резала себя, чтобы увидеть кровь. Она чувствовала пустоту внутри и пыталась ее хоть как-то заполнить, хоть чем-то...хоть обоями со стены. Я не говорю, что это нормально. Но я считаю, что это логично. Да и что такое нормальность?? То, что делает, большинство.
Честно, я читала много об испытаниях, трудностях, болезнях. Иногда это были вещи, которыми автор пытается манипулировать, чтобы пробить читателя на слезы и сочувствие.
Здесь все совершенно не так. Никогда! никогда у меня не наворачивались слезы от самой простой, практически бесхитростной фразы...

После этих слов я поняла, что есть еще люди. Именно люди, а не сухие статисты, которые всех делят на категории.
Кто-то сказал, что жизнь человека меняется после каждой прочитанной книги, каждого просмотренного фильма...каждой случайной встречи.
Рассказ этой девушки, а произведение написано именно в форме рассказа, немного изменил мою, приоткрыв мне маленькое...но такое важное окошко...в очередной стене нашего общества...

P.S. Хочу отметить замечательный стиль автора...О таком трудном она пишет так легко...
Как будто не пишет, а сидит рядом и рассказывает....

Написанная в 2005 году книга основана на личном опыте норвежки Арнхильд Лаувенг, как она была пациенткой психиатрических клиник с диагнозом «шизофрения» в 1989–1998 годах. Самое удивительное в этой истории то, что Арнхильд вылечилась, получила высшее образование и стала клиническим психологом, который не только помогает пациентам с психическими расстройствами, но и часто выступает с лекциями и инициативами ради защиты таких пациентов. Думаю, она должна быть героиней и кумирой каждого, кому поставлен диагноз шизофрения.
Это история борьбы с болезнью, борьбы с непониманием, диагностической стигматизацией, калечащей системой, самой собой в конце концов. Это путь, в котором женщине неимоверно помогала её семья, понимающие терапевты и медперсонал, социальные работники, ей помогали терапия и лекарства, а главное — ей помогала её мечта. Она много говорит про мечты и надежду на выздоровление, — которые так легко отнимают врачи, ставя на шизофрениках крест. Мечты и упрямое желание выздороветь вели Лаувенг на протяжении почти десяти лет её болезни, и она сама постоянно обращалась к ним на страницах книги. Правда, по моим впечатлениям, то, что ей реально помогло выздороветь и научиться справляться с психологическими проблемами — это люди и общение с ними. Самое интересное: её мечта была именно в том, чтобы общаться с людьми и быть им полезной. Хотя я не могу согласиться, что надежды и мечты всегда помогают (иногда напрасные ожидания оборачиваются ядом), в главном я с ней согласна: пациент — это не набор симптомов и вероятностей, это живая личность, которая требует от окружающих прямого и осознанного взгляда.

Однако есть ли реальный способ понять мир шизофреника? Перед знакомством с Лаувенг я мало что знала про эту болезнь. Это был пробел, который я хотела закрыть как раз с помощью мемуаров реального человека с реальным диагнозом, потому что сухое энциклопедическое определение не объясняет ничего, а «побывать в шкуре шизофреника» — всё. И я тоже считала шизофрению неизлечимой, однако оказалось, что «в среднем одна треть больных полностью или частично излечивается, другая треть ведёт относительно благополучное существование, хотя какие-то симптомы у них по-прежнему остаются и они нуждаются в помощи медицинских учреждений, а ещё одна треть продолжает долго и мучительно бороться с проявлениями болезни». И это было лишь одно из первых открытий, которые я сделала для себя. Самым сильным, наверное, был инсайт, что понять можно кого угодно, если в тебе достаточно собственных чувств и симпатии к другому.

Такая простая мысль... Почему она не приходила мне в голову раньше?..

Книга очень интересная, хотя не самая простая для восприятия. Причём дело даже не в содержании, а в том, как оно преподносится читателю. Во-первых, в книге нет сквозного линейного сюжета, так как Арнхильд переработала весь свой опыт в двенадцать «историй», каждая из которых вертится вокруг своей темы. Точнее, структурно есть три раздела: истории про помрачение (как она заболела и как её состояние становилось всё хуже); истории о системах (что с ней происходило, пока она была госпитализирована); и истории о переменах (как она выздоравливала и искала свой путь к мечте). Но разделение условное, и автор в любой момент может обратиться к любому эпизоду своей болезни. Лучше всего читать каждую историю по отдельности как самостоятельный текст. Потому что, — и это во-вторых, — Арнхильд очень часто прибегает к метафорам, которые остаются актуальны, пока история не закончится, и очень-очень редко перетекают в последующие тексты. Язык Арнхильд очень насыщенный художественно, хотя это не делает его сверхсложным, ведь каждая метафора призвана лишь объяснить лучше, а не поразить или запутать сильнее. Если бы это был роман, такой подход к изложению был бы выше всяких похвал. Но это не то, что ожидаешь встретить в автобиографии, тем более, касающейся периода болезни. Однако я понимаю, почему Арнхильд писала именно так и никак иначе. Она много читала, она почти всю сознательную жизнь вела дневник, она всегда старалась подбирать слова как можно точнее, — и если уж для того, чтобы помочь нам понять, как искажается восприятие шизофреника, она прибегала к сравнениям с картинами, то вполне логично, что чтобы объяснить, как искажается мышление, она прибегала к метафорам. Я согласна с Арнхильд, что через художественные образы намного легче добиться взаимопонимания, чем через сухой научный изык или голые биографические факты. В конце концов, психическое расстройство — это душевная болезнь, которая затрагивает и эмоции, и мысли, и воображение.

И надо понимать, что Арнхильд заболела подростком, который не мог ни сам понять, что с ним происходит, ни услышать объяснения взрослых. Напуганному ребёнку трудно установить контакт, сотрудничать, лечиться. Он отрывается от реальности и теряется в собственном мире. Арнхильд смогла восстановить этот период только по дневникам (не потому, что не помнила, а потому, что не понимала, что это было, пока не повзрослела, а повзрослев, использовала дневники для полноценного анализа). Она была страшно одинокой и не могла ни на кого положиться. Однако во всей этой истории с медленным помрачением, когда девочке было 14–17 лет, меня интересует только одно: где в это время была её мать? Отец Арнхильд, судя по всему, рано умер, а ещё у неё была старшая сестра, но про мать нет почти никаких упоминаний примерно до момента, как Арнхильд исполнилось 20 лет. С того момента в тексте неоднократно подчёркивалось, как много и сильно мать поддерживала свою дочь. Тут, пожалуй, я бы хотела получить от автора больше пояснений, хотя я понимаю, что шизофрения либо передаётся по наследству, либо развивается в следствие травмы, то бишь даже если мать пренебрегала ею в первые 14 лет жизни, это не могло стать причиной болезни (тем более, что не факт, что пренебрегала, это вообще опущено, как будто это не имеет отношения к болезни).

Единственная настоящая проблема (для меня как для читателя) этого текста, пожалуй, в его вторичности. Нет первых, самых ярких впечатлений, нет боли, нет страданий, мало драмы, да и та возникает лишь из обычного читательского умения сострадать своим героям. Однако это проблема только для тех, кто рассчитывал на приключения в чужом разуме, полном чудовищ. И это достоинство для тех, кто действительно нуждается в понимании, но ни в коем случае не хочет приумножать собственные страдания, боль, впечатления. Арнхильд делится чувствами и объясняет их так, чтобы любой мог понять, но она не заставляет читателя проходить через всё то же самое, что и она.
И всё-таки главное достоинство книги в том, как она написана. Арнхильд старается быть максимально непредвзятой, хотя и критикует систему, осуждая незаинтересованных, а порой и откровенно жестоких медработников; она анализирует с профессиональной точки зрения, откуда взялся тот или иной симптом, где и почему блуждали её мысли; она пытается найти поворотные моменты, когда была совершена та или иная ошибка в лечении, и как этого можно было избежать. Я не знаю, насколько от этой книги может быть реальная польза, но я вижу, что Арнхильд старалась. И она никогда не категорична. Когда она рассказывает про что-то плохое, она уточняет, что так не везде и не всегда, и сразу же даёт представление об обратной стороне медали. Даже когда критикует что-то, она не забывает потом упомянуть исключения и достоинства, которые сглаживают негативный эффект от критики. И когда она о чём-то рассуждает, она всегда напоминает, что это основано на её личном опыте, и что она не претендует на истину в последней инстанции. Она говорит за всех тех, у кого нет сил или слов, чтобы объяснить себя самостоятельно. Она делится, как больно быть пациентом, как страшно и как одиноко. Часто она говорит о чём-то печальном, но главная её цель — дать другим людям надежду. Наверное, для многих её слова так и останутся пустыми, но, я думаю, она герой. Герой по имени Арнхильд.

Мемуары Лаувенг однозначно ценны хотя бы тем, что наверняка мало кто смог побывать с обеих сторон (и именно в таком порядке) - в лице пациента и в лице психиатра. При всей близости темы автору, она сохраняет достаточно беспристрастный взгляд на происходящие события и отношения с социумом. После (относительного) выздоравления, Лаувенг могла написать достаточно обличающую книгу о отношении персонала с пациентами психиатрических клиник и предпосылок к этому на ее страницах можно найти достаточно, но Лаувенг предпочитает не заострять на этом внимание. Ее книга словно мост между сознанием психически больного человека и сознанием обычных людей - она объясняет свои, на первый взгляд, сумасшедшие действия, показывает медленную деконструкцию восприятия окружающего мира.

Одно из самых больших впечатлений я получила, когда в анамнезе расстройства появилось первое упоминание о волках. Казалось бы, это несравнимо с голосами в голове, подавляющими волю, и несравнимо с последствиями, которые по их приказанию совершала Лаувенг, ведь волки - лишь плод ее больного воображения. Возможно, сыграл символизм этих галлюцинаций, возможно, в этом кроются какие-то мои личные страхи, просто зрительные галлюцинации при шизофрении, чаще всего носят ирреальный характер (например, мой двоюродный дядя, страдавший шизофренией, при тех же обстоятельствах, что и Лаувенг видел пиратов и чудовищ, которых не мог описать), волки показались мне сначала очень простой и в то же время понятной иллюзией, чтобы привести в ужас. Если это сложно понять, достаточно просто представить свои ощущения, например, со стаей диких волков где-нибудь в лесу.

Что непосредственно повлияло на выздоровление Арнхильд? Большой упор ставиться на самовосприятие пациента:

• особое значение играет поддержка родных и близких. Друзья, не прервавшие связь, родители, готовые поддержать - например, история Арнхильд с маминым сервизом не только трогательна, но я бы сказала, сработанная с ювелирной точностью - это была настолько тонкая психологическая ситуация, находящаяся буквально в миллиметре от провала, потому что счастье, что степень заболевания Арнхильд, позволило ей овладеть обстановкой и привести ее нужному и ожидаемому мамой поведению.
• цель, которая будет задавать мотивацию больному. Для чего ему требуется выздоровление? У больного должна быть конечная цель, ради которой ему понадобится это выздоровление, так как само выздоровление как самоцель... Лаувенг видней, но видимо, что это слабая причина для удержания себя в форме.
• немного веры в лице посторонних людей. Персонал, который не просто отрабатывает смену, а вместе с пациентом трудиться на пути к его непременному выздоровлению значит также многое. Просто посторонние люди, которые ведут себя с психически неуровновешенным человеком, как с равным. Возможно, человек и не станет от этого вести себя адекватней, но ведь он все понимает, он будет помнить, и эта маленькая деталь будет тоже маленьким вкладом помощи.

  Потому что выздоровление (которое, к сожалению, не происходит полностью) - это хоть и самая сложная, но лишь половина пути, который предстоит пройти пациенту, ведь вернувшись обратно в социум, бывший диагноз не проходит бесследно. Поэтому вклад Лаувенг огромен, учитывая ее роль парламентера между двумя сторонами, которые до наших дней ищут точки взаимопонимания.

Книга хорошая и интересная. Она не о шизофрении как таковой, несмотря на то, что автор прошла, она о попытке дать другим взглянуть своими глазами, что такое, когда ты сходишь с ума. Это сложно и не факт, что хорошо удается. Но, в общем и целом, книга не о болезни. Она даже не о пациенте, не о врачах. Книга - манифест, попытка донести до окружающих, что психически больные люди - все еще люди, что к ним нужно относиться с уважением несмотря на всю их недееспособность. Это история переосмысления себя, своих симптомов, когда путь уже пройден и можно понемногу судить, что происходило и что стало причиной этого. Это рассказ о том, как хорошее отношение помогает, а безликая система уничтожает. То есть ничего уникального в этой истории нет, но все же мы нечасто (будем откровенны - почти никогда) не смотрим глазами пациента психбольницы, а почти всегда глазами врачей, ученых, родных - в общем, здоровых людей с сохранной психикой. И вот, пожалуйста, книга - зеркало, книга - взгляд на нас с той стороны. Какие мы, как мы вредим и помогаем, как спасаем и уничтожаем.
Это боль, потому что Арнхильд прошла тяжелое испытание и никогда его не забудет, при том, что и четко помнить не будет никогда, это большой болезненный пласт, который она будет переосмыслять всю свою жизнь. Но это в том числе и нужная нам информация о чужом мировосприятии, которая может помочь научиться видеть себя и других.

Каково это - быть шизофреником и осознавать свое состояние? Каждый день медленно скатываться по наклонной в жерло спящего вулкана, откуда высовываются мерзкие чудовища, слышатся жуткие голоса и чувствовать, как туман безысходности все больше и больше уплотняется вокруг тебя - каково это? Слепое блуждание в потемках сознания, отчаянное барахтанье в жиже, что затягивает куда-то вне тебя, стирая обратную дорогу домой - каково это? Идти по наполненной людьми и шумом, улице и, вдруг в мгновение ока быть оглушенной пустотой, непроглядным мраком и абсолютной, разрывающей мозг, тишиной - каково это? Тебя сковывает страх, первородный и предельно осязаемый, ты отчаянно ищешь конец нити, чтобы ухватиться и выбраться из плена липкого тумана, но не можешь, потому что не знаешь где искать ее, эту самую нить...

Реальная история Лаувенг, которая с 14-летнего возраста стала страдать шизофренией, а в 17 лет ее уже госпитализировали. Ее жизнь превратилась в существование в четырех стенах под строгим надзором врачей. Она перестала контролировать себя, то есть превратилась в совершенно непредсказуемый и нередко, неуправляемый поток. Ее невзлюбили в школе, издевались, сторонились, а то и вовсе перестали общаться. Чувство одиночества пожирало девушку, тем самым толкая ее на бессознательные поступки, точнее, поступки, мотивация которых не была ясна самой же Лаувенг. Она витала в своем воображаемом мире - мире фантомов, звуков, неясных очертаний, вспышек, полутонов. Она парила в нем, отчужденная и отстраненная от реальности. Но это была не та приятная невесомая истома, где парят мечтательные натуры, полные фантазии и неординарности. Отнюдь! Лаувенг страдала от своего состояния, она мучилась от того, что теряла связь с собой, она изо всех сил старалась держать равновесие, балансируя над пропастью, и самое главное - она понимала, что больна. Тяжело видеть таких людей, будь то по телевизору или случайно по жизни, невероятно тяжело, наверно, видеть как страдает от этого синдрома родной и близкий человек. Лаувенг же каждый день, постоянно и неизбежно знала, что больна, понимала свою неприкаянность, металась между светом и тьмой, иной раз превращаясь в тень, и страдала во сто крат: она понимала свое состояние. Ее жизнь на протяжении, почти, десяти лет, была жестокой войной, где и победитель и побежденный это один и тот же человек - сама Арнхильд Лаувенг. Упорная и целеустремленная, она смогла победить овцу. Ее бег по лабиринту, придуманному гениальным злодеем, которому имени нет, оказался ненапрасным. Да, было страшно в сумеречном тумане, было невыносимо трудно лавировать между айсбергами, которые почти перекрыли собой пути к свободному плаванию по океану с красивым названием Жизнь, но свершилось. Лаувенг смогла таки победить в себе безумие. Невероятная сила воли и очень хорошие люди рядом. И главное - вера.
Долгожданный луч, поймав который девушка выбралась из лабиринта. Дыхание разрывает диафрагму, глаза слепит яркий свет и буйство красок - вот она Жизнь, та, которая должна быть, не из воображения - настоящая!

Арнхильд Лаувенг написала книгу о своей победе над шизофренией. Но это еще и победа над собой, над застаревшими общественными установками, над теми тезисами, которые вбиваются во многие головы еще с детства. "Стыдно просить обратить на тебя внимание". "Раз с тобой плохо обращаются - ты это заслужила". "Ты ничего не достигнешь, потому что...". "Ты не сможешь прыгнуть выше головы".
Книга, в общем-то, обо всех людях, которые не только с чем-то борются, но и о всех тех, кто любит стоять в белом пальто или на броневичке. Чтобы научиться вовремя затыкаться - тоже нужно работать над собой.
В целом же меня поразила живописность текста - и эти образы железного леса, крови, золотых драконов, ужасных серых волков и черного прямоугольника, ставшего частью узора, делают текст Лаувенг не просто историей о победе над болезнью, а огромным живописным полотном, около которого останавливаешься и рассматриваешь по кусочкам. А потом все вместе - издалека. И снова - по кусочкам. И все по-своему здорово, потому что к месту, без бахвальства и без нарочитости.
Что хорошо - это не борьба человека с системой здравоохранения или еще с чем-то. И даже не борьба с самой собой, а борьба за себя.