Antifragile: Things That Gain from Disorder

Талеб считает это произведение главным своим трудом, поэтому миновав бестселлер «Черный лебедь», я начал знакомство сразу с ним с этой книги. Автор, не сумев подобрать антоним явлению хрупкости, вводит новый термин «антихрупкость». Антихрупкость в отличие от твердости, прочности и неуязвимости имеет важное отличие – антихрупкие явления от стрессоров становятся только сильнее.

Единичная авиакатастрофа делает индустрию авиаперевозок в целом безопаснее в следствие повышения требований к безопасности и увеличению контроля за состоянием воздушных судов. Из этого следует, что самолет хрупок, а индустрия как единица антихрупка. Другой пример: вирус, поражая индивида делает человечество более устойчивым к подобного рода агрессорам. Человек хрупок, человечество антихрупко. Если рассматривать явление антихрупкости на бытовом уровне, то это качество, которое позволяет проходя через трудности становится сильнее. Простой пример – регулярный подъем штанги создает стресс для мышц укрепляет их .

Одна из главных идей книги – нужно учиться получать пользу от неопределенной среды. Для того чтобы оседлать хаос необходимо повысить свою антихрупкость используя простой принцип: уменьшение потерь приоритетнее увеличения приобретений. Кроме того необходимо находиться в движении и непрерывно реагировать на окружающие изменения. Дело в том, что стабильные системы аккумулируют риск, непоспевая за окружающей средой. Частник антихрупок, клерк хрупок.

Зачастую попытки планирования в сложных системах приводят к меньшему успеху, нежели бессистемные действия. Хорошей иллюстрацией этого примера является нефтедобыча в начале ХХ века, когда бурение случайных участков приводило к лучшим результатам, чем попытки действовать в соответсвии с мнением специалистов. Из более свежего вспомнился эксперимент журнала «Финам», когда обезьянки управляли инвестиционным портфелем в посткризисный год и случайно выбирая объекты для инвестиций преуспевали на длиной дистанции больше профессиональных инвесторов. Автор также обращает наше внимание на то, что большая часть окружающей информации является шумом, мешающим принимать правильные решения, и призывает придерживаться строгой информационной диеты.

Так получилось, что одновременно с этим трудом читал книгу «Transcend» футуролога Рея Курцвейла, который как оказалось является со слов Талеба его полной противоположностью. Курцвейл в стенах Google занимается проектом, связанным с машинным обучением, а свободное время пытается решить проблему смертности людей, разработал свою систему контроля здоровья и принимает до 100 различных пилюль в день. Мнение Талеба в отношении системы здравоохранения однозначное – врачи чаще причиняют вред людям и вмешательства в работу организма разрушает его антихрупкость. По мнению Талеба то, что принято считать полезным для здоровья чаще всего ему вредит, подобно социальным сетям, которые по своей сути асоциальны.

Стиль повествования автора агрессивный и поначалу настраивает против него, но в какой-то момент некоторые его идеи показались близкими и логичными. Либо вы согласны с Талебом, либо нет, других вариантов он не предлагает.

Если всё идёт хорошо - это не значит, что всё не станет плохо. Нассим Талеб иллюстрирует эту мысль при помощи "закона индейки": Индейка, которую откармливают к Рождеству чувствует себя вполне нормально. Когда за неделю до Рождества её рацион ещё улучшается - она может предположить из имеющегося у неё опыта то, что дальше всё будет для неё только лучше и лучше. И вот, в Рождество она теряет голову и попадает на стол в виде блюда. Ничто в её опыте этого не предвещало! Подобной оказалась, к примеру, авария на атомной электростанции Фукусима, когда расчётный запас надёжности, даже увеличенный и превышающий выведенную статистически необходимость, оказался недостаточным. Жизнь подкидывает нам новые и незнакомые испытания, тогда как мы учимся бороться со старыми, изученными, по которым у нас имеются статистические данные и отработанные алгоритмы.
Талеб предлагает принять разработанную им концецию "антихрупкости". Антихрупкостью, по его мнению, обладают живые существа и растения и не обладают неодушевлённые предметы. Антихрупкость это такое свойство живых организмов, которое позволяет им становиться более жизнеспособными, успешными или сильными, в результате внешних травмирующих воздействий. Отличие антихрупкости от таких понятий как "устойчивость", "гибкость" или наоборот, "твёрдость" в том, что травмирующее воздействие оказывается полезным. Талеб показывает это отличие при помощи илюстрации: при пересылке по почте фарфорового сервиза он в худшем случае будет разбит, а в лучшем случае останется целым, тогда как нечто антихрупкое, отправленное в посылке, и претерпевающее небрежное отношение почтовой службы и удары в худшем случае должно остаться целым, а в лучшем случае должно прийти в каком-то своём более совершенном состоянии.
Эта книга может быть и не даёт новых знаний, но какой-то новый взгляд на жизнь несомненно приносит. Талеб здесь оказывается не лектором, не учителем, а просто очень интересным собеседником. Чтение как беседа. Бурная. Не со всем соглашаешься, чем-то возмущаешься, чему-то не веришь. Но беседа получается интересной! Она обогащает и делает сильнее, честнее.
Пишет он ярко и остроумно, готовыми афоризмами, его хочется цитировать и сразу куда-нибудь выкладывать.
Талеб, конечно, хулиган и заносчивый тип, но как раз это делает беседу естественной, живой и увлекательной. Он много рассказывает о себе, как истинный человек Востока (Талеб - ливанец) демонстрирует себя то с одной, то с другой лучшей своей стороны, и в результате происходит такое погружение читателя в личность собеседника-автора. Он своим примером учит не бояться, и быть свободным, не зависящим от переменчивости обстоятельств, и даже от этой переменчивости выигрывающим, то есть быть антихрупким, по его выражению.
Поработав биржевым трейдером, Талеб познакомился с принципами современной капиталистической экономики, а увлекаясь истоирией и философией, профессионально изучая математику, в особенности статистику - увидел в этих принципах значительные изъяны, что, кстати, позволило ему неплохо заработать на глобальном экономическом кризисе 2007-2008 годов.
"Антихрупкость" ещё и об этике принятия решений. Когда человек, принимающий судьбоносные решения отделён от людей, на которые его судьбоносные решения повлияют - он действует без опасений и не отвечает за свои действия. Это порочная ситуация, делающая мир более хрупким. Вся книга проникнута презрением к глобальным корпорациям, которые захватывая мир, расшатывают его и вовлекают в чреду всё более разрушительных кризисов.
Талеб вводит в книгу себя самого в двух ипостасях, эти ипостаси между собой дружат, спорят и иногда вместе обедают в ресторанах. Да, он не только красуется и хвастается, но и посмеивается над собой. Хотя больше, всё-таки красуется. Жанр книги - "сэлвхэлп" с политико-экономическим уклоном, и да, своей цели книга достигает.

Читала я об одном эксперименте, где деревья росли в замкнутой системе и по прошествии некоторого времени стали хрупкими и ломкими. А все потому что там не было ветра, который их бы раскачивал и тем самым укреплял.
"Антихрупкость" рассказывает о похожей вещи, только тут мысль в том, что человеку тоже важно раскачиваться -- и укрепляться под воздействием внешних обстоятельств.

Талеб взял идею антихрупкости, насмотревшись на работу финансистов, банкиров и экономистов, однако сама мысль не впервые прозвучала, в психологии и литературе очень давно уже говорят об отсутствии определенности и стабильности, о том, что спокойно и одинаково никогда не будет, и о важности включения в жизнь разных видов деятельности.

Похожа на идею из психологии и та из книги, что сообщает о важности совершания ошибок. Мало того, что не совершает ошибки только тот, кто ничего не делает (следовательно, и не существует? и тут куда-то в сторону Декарта мысль поплыла), но и само наличие ошибок позволяет нам получать новый опыт и возможность не повторять больше неудачные действия.

"Антихрупкость" -- книга с одной главной мыслью и многословными, иногда подтянутыми за уши, аргументами к этой мысли.
Мысль важная и нужная, позволяющая подумать о своих сильных сторонах и том, в чем я могу быть по жизни как минимум неуязвим (то есть, иметь профессию/дело, не зависящее от скачков экономики или государственного управления), а как максимум антихрупок (то есть, смогу адаптироваться под меняющиеся жизненные обстоятельства).
Для людей, сумевших оседлать черного лебедя (вот уж почти пошлость), есть большой плюс: они обладают еще и изрядной волей выбора, делать или не делать какие-то вещи.

Такие приятные неожиданности добавляют эмоций и впечатлений в нашу жизнь, делают ее насыщеннее, что в свою очередь добавляет смысла всему нашуему существованию. Часто люди живут именно ради таких моментов, но тут есть возможность повышать вероятность их появления своим выбором и своими действиями.
За эту мысль я благодарна Талебу, пусть книга и многословна и раздута, но умения делать жизнь насыщенной (и себе, и другим) автору точно не занимать.

Потрясающая книга. Главная идея выражена в подзаголовке: Things that gain from disaster. Идея антихрупкости потрясает, потому что кажется одновременно противоестественной (хуже значит лучше) и естественной (настолько она вписывается в наблюдения за жизнью).

Её главное достоинство — это отличная встряска для мозгов. Неординарный взгляд автора заставляет здорово пошевелить ими, усомниться в некоторых привычных представлениях, выйти из ментальной зоны комфорта.

И вообще, она предлагает там и оставаться — вне зоны комфорта. Идея, которую авто повторяет снова и снова, в том, чтобы перестать бояться неопределённости и начать извлекать из неё выгоду, "стать пламенем, жаждущим ветра". Для меня это очень важная идея ещё и потому, что я долго искала баланс между планированием и импровизированием — творческим хаосом в жизни и тягой стать контрол-фриком.

Некоторые из самых важных для меня мыслей из этой книги хочу оставить здесь, чтобы вернуться к ним позже:

Дальше...

Приемлемы только отборные идеи, те, что мы обдумываем долгое время, – и те, что берут начало в реальности.
уже понимаем, что, возможно, станем более хрупкими, если оградим себя от любых ядов, а дорога к неуязвимости начинается с малой толики вреда.

Говорят, что лучшие лошади приходят вторыми, когда соревнуются с менее резвыми лошадьми, и выигрывают, если их соперники сильны. Недокомпенсация из-за отсутствия стрессора, обратный гормезис, нехватка сложных задач делают слабыми лучших из лучших. Как в стихотворении Бодлера «Альбатрос»: «Но исполинские тебе мешают крылья / Внизу ходить…» – многие лучше справляются с более сложным курсом математики, чем с более простым.

Механизм гиперкомпенсации действует в самых неожиданных случаях. Ощущая усталость после межконтинентального перелета, идите в спортзал вместо того, чтобы отдыхать. Еще одна хорошо известная хитрость: если вы хотите, чтобы подчиненные сделали что-то срочно, поручите это самому загруженному (или второму по загруженности) работнику в конторе. Большинство людей умудряются растрачивать часы досуга впустую – незанятость превращает нас в недееспособных, ленивых и немотивированных существ, и наоборот, чем больше мы загружены, тем активнее мы выполняем другие задачи. Опять же, это гиперкомпенсация.

Природа, в отличие от хрупкодела Гринспена, готовится именно к тому, чего никогда не было, предполагая, что все может быть еще хуже. Люди сражаются с предыдущим самым опасным врагом, природа – со следующим. Ваше тело видит куда больше вариантов будущего, чем вы. Посмотрите, как тренируются тяжелоатлеты: их тела все время напряжены, реагируя на раздражители и сверхподготовку (до определенного биологического предела, само собой). Так тело становится сильнее.

То, что искусственные ткани должны быть антихрупкими, если мы хотим использовать их для замены биологических, само по себе говорит о ключевой разнице между синтетическим и биологическим. Ваши дом, кухонный комбайн, рабочий стол в конечном счете изнашиваются и не могут восстановиться сами по себе: машинам вредят стрессоры низкого уровня (материальный износ), организмам вредит отсутствие стрессоров низкого уровня (гормезис).

Если вы не стиральная машина и не часы с кукушкой – другими словами, если вы живой человек, – нечто в глубине вашей души любит случайность и хаос хотя бы до некоторой степени.

Самый любопытный аспект эволюции заключается в следующем: она работает только потому, что система антихрупка; ей нравятся стрессоры, случайности, неопределенность и хаос, и хотя отдельные организмы сравнительно хрупки, при шоке геном пользуется случаем, чтобы стать более приспособленным к окружающей среде.

Отношения между хрупкостью, ошибками и антихрупкостью можно упрощенно представить следующим образом. Если вы хрупки, для вас важно, чтобы все шло по заранее определенному плану, а отклонения от этого плана были по возможности минимальными, – они вам скорее повредят, чем помогут. Вот почему хрупкость изначально требует предсказуемости – и, наоборот, предсказуемые системы делают нас уязвимыми.

Если вы жаждете отклонений и вас не заботит разброс будущих результатов, так как бо́льшая часть этих результатов обернется для вас выгодой, значит, вы антихрупки.

Мое определение неудачника таково: совершив ошибку, неудачник не анализирует ситуацию, не извлекает выгоду из своей оплошности, приходит в замешательство и замыкается в себе – вместо того, чтобы радоваться, что он узнал нечто новое; он пытается объяснить, почему ошибся, вместо того, чтобы двигаться дальше.

Напоследок – одно наблюдение. Тот, кто никогда не грешил, менее надежен, чем тот, кто согрешил единожды. А человек, который ошибался много и часто – но никогда не совершал одну и ту же ошибку дважды, – более надежен, чем тот, кто не ошибался никогда.

Больно осознавать, что двигатель усовершенствования – это безжалостность.

Чем старательнее вы избегаете мелких ошибок, тем больший урон вам нанесут крупные.


На деле мы, люди, очень плохо фильтруем информацию, особенно кратковременную, и прокрастинация – это метод, который позволяет нам фильтровать ее более эффективно и противостоять последствиям информационных атак (их мы обсудим далее).

Лучший тест на хрупкость – время, потому что оно привносит большие дозы беспорядка, а природа – единственная система, на которой время поставило отметку «Неуязвимое».

После того как событие произошло, нам нужно понять: мы виноваты не в том, что не смогли что-то предсказать (скажем, цунами, арабо-семитскую весну или иные мятежи, землетрясение, войну, финансовый кризис), но в том, что не смогли уразуметь (анти)хрупкость. Нам нужно спросить себя: «Почему мы создали нечто столь хрупким в отношении данного типа событий?» Не увидеть приближение цунами или экономического краха простительно; создать хрупкий дом или хрупкую экономическую систему – преступно.

Любопытство – это зависимость, оно антихрупко и усиливается по мере того, как ты пытаешься его удовлетворить.

Не читайте грошовые желтые журналы и классика пополам с научными трудами; не читайте книг «среднего уровня». Разговаривайте либо со школярами, таксистами и садовниками, либо с учеными с мировым именем; никогда не беседуйте с учеными, которые не сделали ничего особенного, но заботятся о своей карьере. Если вам кто-то не нравится, оставьте его в покое или вычеркните из своей жизни; даже не думайте оскорблять его словом

Рациональный фланёр – это человек, который, в отличие от туриста, пересматривает свой маршрут на каждом шагу, чтобы сделать его зависимым от получения новой информации.

Эволюция способна порождать изумительно сложные объекты без участия разума, лишь благодаря сочетанию опциональности и какого-либо селекционного фильтра плюс случайность, как мы увидим далее.

«За двадцать лет экспериментов с вытяжками из ста сорока четырех тысяч растений, представителей пятнадцати тысяч видов, ученые не получили ни одного противоопухолевого растительного препарата. Эта неудача резко контрастирует с открытием в конце 1950-х годов основной группы растительных препаратов для лечения рака, алкалоидов барвинка, – открытием, которое было сделано случайно, а не стало результатом направленного исследования».

Отсутствие доказательств того, что катастрофа грядет, еще не означает, что мы доказали, будто катастрофы не будет. Из этой простой истины следует вот что: тот, кто антихрупок, не черпает хорошие новости из прошлого, а тот, кто хрупок, не хочет слышать ни о чем плохом.

Заботливые матушки пытаются исключить из жизни детей пробы и ошибки, то есть антихрупкость, и стараются лишить их способности действовать в экологической сфере, превратить их в придурков, которые используют заранее составленную (в соответствии с представлениями заботливой матушки) карту реальности. Такие дети – хорошие ученики, но по сути придурки; они как компьютеры, только медленнее. Эти дети совсем не умеют жить в условиях неопределенности.

Человеку, который умеет быть строгим с собой, нужны случайность, хаос, приключения, неопределенность, открытие себя, почти травмирующие происшествия, – все то, что делает жизнь яркой по сравнению со структурированным, фальшивым и бесплодным существованием надутого менеджера с подробным расписанием на завтра и заведенным будильником.


Если вы хотите понять, насколько бессодержательны аргументы нового времени (и осознать свои жизненные приоритеты), поразмыслите о разнице между львами на свободе и львами в клетке. В зоопарке львы живут дольше; их жизнь технически оснащеннее, и они гарантированно обеспечены работой на всю жизнь, если для вас важны именно эти критерии…

Самое важное – это всегда отдача, то есть то, что происходит с вами (ваши приобретения или причиненный вам вред), а не событие как таковое.

Замечательная способность добиваться своего рациональным путем проб и ошибок, терпеть неудачи, но не слишком их стыдиться, начинать все сначала и вновь терпеть неудачи

Выбор – любой выбор, который позволяет вам приобрести больше, чем потерять, – есть вектор антихрупкости
Если на переменах вы больше зарабатываете, чем теряете, вам будет хотеться перемен.

Время выявит всякую хрупкость и, если нужно, разрушит все новое до основания.

Портящееся – это обычно материальный предмет, а непортящееся обладает информационной природой. Отдельный автомобиль портится, но автомобиль как технология сохраняется уже на протяжении века (и, можно предположить, переживет следующие сто лет). Человек смертен, его гены – генетический код – не всегда. Физический объект «книга» портится – скажем, некий экземпляр Ветхого Завета, – а его содержание нет, и его можно воссоздать в виде другого физического объекта.

Для всего того, что портится, каждый дополнительный день жизни означает, что ожидаемая дополнительная продолжительность жизни становится короче. Для всего того, что не портится, каждый дополнительный день может означать, что ожидаемая продолжительность жизни стала длиннее. Иначе говоря, чем дольше существует технология, тем дольше она может продержаться в будущем.

Обычно то, что спускается «сверху вниз», необратимо, поэтому ошибки невозможно исправить, в то время как все то, что развивается «снизу вверх», растет постепенно и пошагово: что-то рождается, что-то исчезает, но в итоге что-нибудь да получается.

Здания Гауди в Барселоне, построенные на переломе XIX и XX веков, вдохновлены природой и богатой деталями архитектурой (барочной и мавританской). Мне довелось побывать в таком здании, в квартире, сдающейся внаем; она выглядела как улучшенная пещера и поразила меня богатством деталей. Я был убежден, что бывал там в прошлой жизни. Богатство деталей, как ни странно, будит внутренний мир.

Иногда книги попадают в руки не вовремя - слишком умные, слишком резкие, слишком честные. «Антихрупкость» Нассима Талеба - одна из таких. Она не поглаживает по голове. Она выбивает из привычного состояния и заставляет переоценить саму идею контроля над жизнью. Читаешь - и будто кто-то снимает с глаз фильтр стабильности, за который так удобно держаться.

Это книга о том, что мы ошибаемся в самом базовом: мы защищаем себя от хаоса, хотя именно он делает нас сильнее. Талеб показывает, что неудачи - это не сбои системы, а её топливо. Что стресс - не враг, а тренер. Что порядок - не всегда благо, а часто ловушка, маскирующая хрупкость. И эта мысль сначала раздражает, потом пугает, а потом открывает дверцу, через которую уже невозможно вернуться назад.

Самое ценное здесь - жесткая честность. Талеб не обещает волшебных формул, не продаёт мотивацию. Он объясняет структуру мира: почему одни вещи погибают от удара, а другие вырастают. Почему беда бывает полезнее успеха. Почему сильные становятся сильнее именно там, где логика слабых требует «не рисковать». В какой-то момент ты ловишь себя на том, что читаешь не просто анализ систем - читаешь объяснение собственных жизненных провалов и побед.

Эта книга подойдёт тем, кто устал жить в режиме «стабильность любой ценой». Тем, кто чувствует, что порядок, созданный для безопасности, стал клеткой. Тем, кто хочет наконец понять, как устроена сила - без пафоса, без романтизации страданий, без иллюзий. Талеб пишет для людей, которые готовы смотреть вглубь, а не искать быстрых решений.

Финальный вывод прост и неприятен: ты хрупок ровно настолько, насколько пытаешься избежать хаоса. А становишься антихрупким только когда разрешаешь миру бросать тебе вызовы. Не ради героизма. А ради роста. И это, пожалуй, самое честное определение взрослости, которое я встречал в нон-фикшене.

7 баллов из 10

Мне не зашло, так что не осилила. как в прочем и другая его книга. В этой книге философские разговоры скрыты под огромный океаном воды. Я действительно не люблю такие книги. (шутка про дипломную работу здесь не сработает.) Объем текста набирали с энтузиазмом примеров ради примера и смутных обтекаемых формулировок. опять же: я не люблю, когда не понятна мысль автора. Судя по другим рецензиям, там все же что-то должно быть. Но опять же: не мой формат, не мой автор. Так что к книге "черный лебедь" я даже не притронусь ( надеюсь никогда), мне зватила 2-х его произведений.

Когда эдак лет 8 назад у меня дошли руки до прочтения знаменитого Черного Лебедя, я пришёл в восторг и от эрудиции автора и от упрощённого изложения теории хаоса, включая такую примитивную систему как три тела и от самой теории, подкрепленной массой исторических примеров. Спокойно даже перенес такой экивок в сторону не культурного местного населения как упоминание о том как автор, столкнувшись с Мандельбротом во время обеда на какой-то конференции, пришел в такой восторг, что завел с ним длинный разговор в проходе к шведскому столу, намертво отрезав остальных участников конференции от пищи. Ну ладно, все стоит денег, в том числе и жизнь во время написания умных книг. Недавно у меня дошли руки до Антихрупкости. Ну, думаю, что же посоветует образованный человек в плане выживания в хаосе. Меня сомнения начали терзать еще в самом начале, когда он начал размахивать именем того же Мандельброта и говорить о том, что от учёных один вред, причем обещая особо вредных назвать поименно. А когда стало я стал понимать, к чему он клонит, стало совсем тоскливо. А сводит он все к либертерианским идеям о том, что надо всему предоставить развиваться естественным образом, фактически устранив вмешательство государства кроме как оставив в урезанном виде суды и полицию. Все хрупкое умрет само, оставив только самых живущих. Туда ему и дорога. Медицину тоже предлагает фактически упразднить. Правильно. Нечего шелудивых содержать. Про его пример из теории автоматического управления на счет гибкой обратной связи упоминаю только потому что сам окончил факультет автоматики и писал диплом как раз на тему математического моделирования как нелинейностей как раз в этой гибкой обратной связи, и могу с реальным знанием дела заявить, что он выдернул, причём скорее всего намеренно, из контекста. Но по сравнению с его предложениями по медицине это мелочи. Приводимые им примеры в плане медицины как и науки и имеют место быть в первую очередь благодаря их полной коммерциализации, включая пример его знакомого, который попал в 90х в российскую больницу, и его там держали как можно дольше, чтобы хоть как-то пополнить больничный бюджет. Опять же, если верить автору, тот Войну и Мир в оригинале успел прочитать, чтобы научиться разговаривать с персоналом. А по поводу того, чтобы все отдать на откуп рынку, так было уже, в том числе и перед Великой Депрессией во время которой антихрупкие фермеры сливали в реки молоко и закапывали зерно, предоставив хрупким безработным помирать с голоду. Ну и нынешнее полотенце дел не лучше. Просто все еще толком не обвалилось.

Талеб - абсолютно мой писатель, эта книга попала мне прямо в сердце и мозг и не отпускала пол года. Я не хотел читать её быстро, я медленно наслаждался каждой страницей.