Диалоги

В художественном отношении «Апология», несомненно, заслуживает высокой оценки. Перед нами предстает образ величавого и непреклонного мыслителя, осужденного на смерть из-за обвинений, которые нельзя назвать иначе как жалкими. Речи обвинителей Сократа на суде до нас не дошли. Но ясно, что обвинения эти состояли только из общих фраз. Если бы два главных обвинения, предъявленные Сократу, - в развращении молодежи и в безбожии - были хотя бы в какой-то мере конкретными и опирающимися на факты, в речи Сократа, несомненно, была бы сокрушительная критика такого рода обвинений. Позиция Сократа на суде по необходимости оказалась для него не очень выгодной, поскольку на общие фразы можно отвечать лишь общими же фразами.
Тут важно другое. Важно то озлобление, которое вызывал в своих некритически мыслящих согражданах этот постоянный критик и разоблачитель, - озлобление, в силу которого тогдашние консерваторы предпочли разделаться с ним физически, а не отвечать на его критику, приводя какие-нибудь разумные доводы.
Оценивая «Апологию» с художественной точки зрения, может быть, стоило бы еще отметить несколько необычайный для традиционного образа Сократа гордый и самоуверенный тон его выступления.
Самоуверенный тон Сократа в этом сочинении Платона вполне объясним официальной обстановкой суда, где ему пришлось волей-неволей защищаться. В такой обстановке Сократу никогда не приходилось выступать, почему для него и оказалось необходимым переменить свое обычное добродушие и благожелательность на более твердый и самоуверенный тон.
Что же касается чисто логического аспекта «Апологии», то здесь автор ее далеко не везде на высоте. Да это и понятно. Ужас изображаемой у Платона катастрофы не давал Сократу возможности особенно следить за логикой своей аргументации. Ведь здесь речь шла не просто о каких-то академических дебатах на абстрактно-философскую тему. Здесь происходила великая борьба исторических сил разных эпох. А такая жизненная борьба уже мало считается с логической аргументацией.
Логическая непоследовательность, неясность и недоговоренность, конечно, нисколько не снижают образа величавого и самоотверженного служителя истины - Сократа, каким он был фактически и каким хотел обрисовать его Платон. Жизненная мощь такого образа ломает чисто логическую аргументацию и получает огромное философское и моральное значение для всякого непредубежденного исследователя античной философии.

Если в диалоге Пир речь шла о любви, то здесь же предстоит порассуждать о добродетели и знании.

Из того, что больше всего понравилось:

Сократ критикует Менона за попытку описать добродетель через её отдельные аспекты, не предлагая "чистого" определения. Сам же он связывает добродетель со справедливостью и рассудительностью, но затем идёт дальше и утверждает, что добродетель — это знание.
Нечто подобное можно было наблюдать и в речи Сократа в Пире, когда он беседовал с Диотимой, и они пришли к мысли: любовь — это стремление к бессмертию.

Считая, что существует перерождение души и что мы уже знаем все истины, Сократ называет получение знания припоминанием.В качестве доказательства он, путём вопросов к рабу, приводит того к улучшению знаний в геометрии. Хоть он и утверждает, что "лишь задаёт вопросы, а не учит", всё же это обучение — когда с помощью наводящих вопросов ученик улучшает знания в уже знакомой области. Да и припомнить все истины таким методом точно не удастя.

Особенно понравилось разделение знания и правильного мнения (эта тема тоже встречалась в «Пире»). Полезно покопаться в себе и поискать подобные мнения, что не имеют под собой крепкой основы. Еще раз себе напомнил, что важно одёргивать себя, когда ненароком пытаешься выставить такое мнение за знание (ведь ещё повезёт, если оно хотя бы окажется правильным).

Позабавило, когда бедный Менон совсем уж перегрелся и сравнил беседу с Сократом с оцепенением от прикосновения к скату, а тот ответил, что и сам такой же.

Marcello Bacciarelli — Alcibiades Being Taught by Socrates. 1776

Вижу тебя, узник пещеры Платона;
Что в твоей голове? Не проник туда луч солнца.

Мне больно смотреть на град, где клад Истины сброшен в колодец,
Формы существуют всегда, но открывать их дано немногим.

Раньше люди были другие, их мозг не заплыл ещё жиром;
Сейчас же люди простые, даже крестьяне изощрённее были в быте;
Современник — сладкого любитель,
как ворона, на цветное зарится;
Буду обращаться к преданию,
Сократ, стань мне наставником!
—
Разжигаю огонь плавно,
чтобы языки энергично плясали;
Все достижения эпохи ядерной
сбрасываю на поленья пылающие;

Горите, чумные тряпки!
Мёртвых книги, тоже горите!
В вас нет красоты, как в болезни,
значит, вам место под деревом;
Хоть какая-то будет польза,
когда чумка современности станет удобрением.
—
Да, Эпиктет? Я прав;
Раньше люди законы открывали играючи;
Произошёл сдвиг тектонических плит,
учёного манит запах принадлежности к роду знатному;
Даже эпикуреизм испоганили, мерзавцы;
Куда там Мидасу! Всё, до чего современник касается, смердит и разлагается;

Забыли глупцы Небеса,
наслаждаются своей безалаберностью.
Нам не по пути,
буду черпать эстетику в книгах, присыпанных Старостью.