Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Бесы (часть III). Игрок. Неточка Незванова

Есть книги, смысл которых понять никак не получается, и ты винишь в этом автора, который не сумел донести до тебя свою мысль. С "Бесами" все по-другому. Достоевский разметал мою самооценку и сплясал победный танец на ее руинах. Этот бой он выиграл одной левой, даже не дав мне шанса.
На протяжении всей книги я ощущала, что мне не хватает мозгов, что бы оценить все её величие и мощь. Характеры героев, их замыслы, причины их поступков, ускользали от меня словно фантомы. Я ощущала себя ребенком, который сидит в комнате полной взрослых и чувствует надвигающуюся беду, но никак не может понять, что происходит и к чему это приведет. Гадкое ощущение, особенно когда привыкла думать о себе как об умном человеке. Но наверно полезное, ибо всегда есть вершины, которые нам ещё только предстоит достичь.
Что ж, господин Достоевский, встретимся через пару лет. И тогда, я обещаю, я буду готова, и без боя не сдамся!!

Взялся наконец с третьего раза одолеть этот тяжёлый роман (спасибо за этот импульс Акунину с его "Пелагией и Чёрным монахом). Впечатления в целом негативные. Удовольствия от такого чтения получить практически невозможно. Как обычно у Достоевского, всё неимоверно затянуто от обилия второстепенных линий и персонажей, так что мгновенно запутываешься в происходящем. Редкий случай, когда практически ни один герой (за исключением разве что Шатова не вызывает симпатию). Начиная от подлеца-подстрекателя Петра Верховенского, оставшегося безнаказанным, и душегуба-извращенца Николая Ставрогина (без исповеди которого этот образ остался бы совершенно не раскрытым, его даже главным героем нельзя было б назвать), заканчивая косноязычным любителем французского Степаном Трофимовичем, речь коего невозможно воспринимать целостно, и жестокорсердной генеральшей-самодуршей Варварой Петровной.

Середина романа очень тягомотна. Непонятно, зачем столько времени уделено жене градоначальника Юлии Михайловне. Ну а ближе к концу начинается "экшн" - герои отправляются на тот свет со скоростью, достойной пьес Шекспира.

Для меня кстати оказалось открытием, что ФМ так обстоятельно выставил шутом Кармазинова-Тургенева. Мне ясная и выверенная проза Ивана Сергеевича куда ближе словесных дебрей Фёдора Михайловича.

Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо.

Только вчера я окончила чтение романа "Бесы"... Причём к моей книге также прилагалась глава, не вошедшая в окончательное издание романа, приложение - "У Тихона". Считаю, что её нужно прочитать всякому, кто хочет докопаться до истинного понимания образа Николая Ставрогина. Там - весь он. Там исповедь его надломанной души, тяжесть сомнений и собственного бремени, невыразимая по своей силе злоба на весь мир, на себя, на своё бездействие...

Признание Ставрогина в изнасиловании 14-летней Матрёши и рассказ о её последующей смерти ОТЦУ Тихону поразило меня до глубины души (даже более, чем самоубийство Кириллова и смерть Шатова.)

Она вдруг часто закивала на меня головой, как кивают, когда очень укоряют, и вдруг подняла на меня свой маленький кулачок и начала грозить им мне с места.

У меня есть другие воспоминания, может быть получше и этого. <...> Но почему ни одно из этих воспоминаний не возбуждает во мне ничего подобного?

Читая эти строки, мы понимаем, как удручающе это событие подействовало на Николая Всеволодовича. Но, несмотря на весомую разницу в характерах Ставрогина и Петра Степановича, их объединяет одно, то, что так гложет душу Николая Всеволодовича и то, на чём стоит натура Верховенского-младшего - отрицание. Отрицание религии, Отечества, совестливости, добра и добродетели, как таковой. И Николай Всеволодович также отрицает своё раскаяние, боль за содеянное с Матрёшей.
Вообще натура Ставрогина полна противоречий, его гложет "бес", он не может найти в жизни СВОЕГО: ни любимую, ни цель в жизни, ни место жительства, где мог бы чувствовать себя комфортно. Россия ему чужда, он "барич", и его Родина представляется ему чем-то бескрайним и неизведанным, непонятным.
Честно говоря, для меня этот образ не стал открытием, изумлением. Онегин, Печорин, Рубин, Чичиков, Чацкий, Базаров... Ряд можно продолжать не только именами русских литературных героев, сходных с образом Николая Всеволодовича. Это образ "лишнего человека".
Ф.М. Достоевский, по моему мнению, просто дополнил, придал своему "лишнему человеку" более современную, в то же время своеобразную окраску.

Что касается главного героя - то тут сложно чётко обозначить, кто же им является. Конечно, исходя из масштаба личности, места, занимаемого в романе, им может быть Ставрогин, Петр Степанович Верховенский или же Степан Трофимофич Верховенский. И всё-таки на мой личный вкус и цвет на роль главного героя больше всего подходит Кириллов. Да-да, мой любимый, незабвенный Кириллов. И дело тут не в "масштабности" или значимости для "Бесов", а скорее в идейности этого героя. Он, бесспорно, главный и сильнейший герой-идеолог, ему нет подобных в русской литературе. Образованнейший, высокодуховный и глубоко верующий человек и вместе с тем преисполненный противоречиями, "бесовщиной". Можно сказать, что ото всех других героев его отличает какая-то неземная доброта, красота души. Он был бы великолепным и всем полезным человеком, достойным членом общества, если бы Кириллова, по выражению Верховенского, не "съела идея". Он отдаёт ей все свои силы, по цельности своей натуры ищет единственно возможный выход. И для него таким становится самоубийство. Кириллов приводит приказ в исполнение... Можно сказать, что на фоне этого противоречивого, разношёрстного, ищущего правды всеми неправедными путями сброда, Алексей Нилыч, несмотря на все свои душевные метания, выглядит "цельно" и достойно. Он верует "пожалуй еще больше попа."

Хотя даже не это... Не Кириллов является главным героем в "Бесах". Главный герой - это тьма, накрывшая весь мир, это сомнения, гложущие душу каждого мыслящего человека, это злоба и ненависть, уже грядущая социалистическая идея.

Напоследок хочется упомянуть ещё о двух героях, чем-то затронувших мою душу - Степане Трофимовиче Верховенском и Эркеле.

Первый, как я уже писала выше, вполне может претендовать на роль главного героя. Ибо в романе ему уготовлена одна из ведущих ролей. Верховенский - полная противоположность своему сыну. Он либерал, представляющий старое поколение интеллигенции, более того он - "эстет", вступающий в борьбу с бесовщиной. Проявлением авторской любви к этому герою можно считать то, что Степан Трофимович умирает полностью обновлённым, избавленным от ранее присутствовавших светских предрассудков. Более того он единственный в романе, кто умирает причастившимся. И этот момент, как мне кажется, говорит о многом...

По поводу Эркеля я упомяну совсем коротко. Повторю только в который раз, что Достоевский поистине гениальный писатель. Он предсказал нам будущее! Сколько же появилось в 20 веке на Руси таких Эркелей - чёрствых, жестоких, поглощённых идеей, но в то же время сильных, отважных и пренебрегающих ради общественной цели самими собой!

В конце хочется наконец-таки поделиться своими эмоциями, вызванными "Бесами". Читая первую половину романа, честно - очень скучала, потом уже, конечно, развился интерес, конец же я прочитала, будто на одном дыхании, запоем. Идея была нова и захватывающая сама по себе. Попытка показать и, как обычно, "вывернуть на изнанку" души "нечаевцев", понять их психологию и то, что ими движет.
Но всё-же роман не мой. Помимо Шатова, Кириллова, Эркеля и Верховенских как-то в душу никто не залез, а ведь роман покоряет своими героями...

Однако, прочитав произведение, передо мной встало много вопросов. Один из них - способно ли наше человечество, преодолев смуту и хаос, хоть когда-нибудь достичь сильнейшего счастья, о котором так часто размышлял Кириллов?.. И на этот вопрос, заданный великим писателем, мы ответим достойно: "Бог знает!"

Для меня Бесы - не то, чтобы самое мощное произведение Достоевского. скорее самое жестокое. но как ни странно, почти самое любимое.
Я прочитала достаточно много его книг. и думала, что уже примерно представляю, что от него ждать. Но за это и люблю Фёдора Михайловича. Он всегда находит чем удивить читателя. Вот и здесь. задвинул такую страшную философию, что у неподготовленного человека может случиться шок и случайная переоценка жизненных ценностей.

В общем, я бы порекомендовала с осторожностью брать в руки эту книгу. И быть готовым ко всему. Действительно ко всему. Потому что вы никогда не угадаете, что случится на самом деле. Но могу вас уверить, что ничего хорошего.

Книга прочиталась за вечер. Такое ощущение, что и написана она была на одном дыхании. У Достоевского, конечно, всё всегда стремительно, но тут стремительность другая...
Для меня это оказался неизвестный Достоевский. "Игрок" -- роман для него необычайно лёгкий: сжато, ярко написано, сюжет почти что авантюрный, философии чуть -- только для пряности. И несмотря на всю трагичность истории, роман почему-то частенько заставляет улыбнуться. Своеобразный какой-то юмор в нём есть. Не зря, не зря Бахтин нашёл здесь пресловутую карнавализацию...