Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Бесы (часть III). Игрок. Неточка Незванова

Мне кажется, книга так и должна была называться "Бабуленька". Вот где азарт, разрушительные последствия, зависимость и одержимость. Игровая зависимость, описана замечательно, держит в напряжении. Да и сама Антонида Васильевна, как персонаж шикарна.

В случае в Алексеем Ивановичем, я не увидела лудомании. Он вроде в какой то момент осознает, что не любовь им двигала. Но в случае с бабушкой, ты чувствуешь этот момент. А у Алексея, это скорее был инструмент, для достижения целей. Характер истерический, изворотливый, противоречивый и мне неприятный.

Валюты, коих в романе было 5: талер, фридрихсдор, флорин, гульден, франк, меня путали. Сложно было соотнести размер выигрыша.

И в романе, словно не хватает первых глав. Я не против того, чтобы история начиналась резко и постепенно, каждый герой раскрывался. Но чтобы диалоги вызывали интерес и доставляли удовольствие, нужно прочувствовать отношения. Видно, что роман писался наспех.

Можно ли оценить классику по настоящему, на уроках литературы в школе? Нет. Так что можно считать, это моим первым знакомством с Достоевским. Начало положено, но меня не впечатлило.

PS: Вообще, слушая чужие обзоры до прочтения, я сейчас понимаю, что многие и не читали роман, т.к пересказывают в точности написанное на обложке книги. Печально.

Дочитал. Долго читал. В этой мелкоформатной книжке целых 800 страниц.

Выбрали потому, что надо ознакомиться с творчеством великого классика. А это, говорят, один из последних романов. Вершина творчества. Он руку набивал много лет, мудрость собирал, навыки тренировал. И всё, чтобы создать вот этот брульянт.

Это будет сочинение на тему прочитанного. Со спойлерами всевозможными.

Когда Солнышка начинала читать эту книгу, то пыталась на пальцах мне донести "Тут такой язык....такой....прямо вот такой".

Я когда взялся, понял, о чём она. Тут такой язык...как бы вам объяснить...Ну, он прямо вот такой (показывает пальцами).

Вот как людей встречают по одёжке, так книгу встречают по чисто техническому качеству текста.

Всё такое неспешное. Если ты на нервах, насмотрелся быстро мерцающих тик-токов, то не сможешь к тексту подойти. Потому что тик-ток это жижа, которую цедят через трубочку, а здесь надо серьёзно кусать и тщательно пережёвывать.

Когда удаётся успокоиться, замедлиться, только тогда становится возможно воспринимать написанное, не улетая верхом на беспокойном уме в соседнюю галактику.

Первые страниц двести читаешь, а там будто бы всё экспозиция идёт. то есть вот выносят на сцену вазу. А вот диван. Кучер забрёл, оставил пакет, обвязанный бичевой. Как бы по одёжке уже встретили. Уже четверть толстой книжки прошло. Когда к сути перейдём-то? Когда сюжет обозначат? Когда конфликт обрисуется, мотивация, интрига и прочее? Да когда уже станет ясно, наконец, кто у нас тут главный герой?

Вот у нас с самого начала на сцене Степан Трофимыч и Варвара Петровна. И нам чисто про их житьё-бытьё двести страниц вещают. Тот Николай Всеволодович, что в аннотации обозначен за главного героя, он тут первые двести страниц даже и не появляется. А потом появляется, но мимокрокодилом, появляется и быстро уезжает прочь.

Хорошо, Солнышка меня предупредила, чтобы я запоминал всю эту россыпь людей, что мелькала в кадре. Автор как-то удивительно блёкло описал персонажей. Если бы я не напрягался специально, то вообще бы не вкуривал, чем Лямшин отличается от Липутина, оба они чем отличны от Лембке, и кто из них Лебядкин. Кто из них куколд под каблуком у жены, кто губернатор под каблуком у жены. При этом автор умудряется про этих незначительных персонажей очень много навалить лора. Я пока так и не просёк, как именно удаётся такое провернуть - заспамить про человека историю его жизни на полтора десятка страниц с мелкими незначительными деталями так, чтобы он вообще ничем не запомнился. Фёдор Михалыч просто талант.

В какой-то момент повествование перестаёт быть общим и становится очень детальным и конкретным. Вот были прохладные истории о том, как Степан Трофимыч годами напролёт размышлял о своём месте в истории России. Как вдруг мы внимательно следим за кучей людей, что собрались в комнате. Кто-то чихнул, кто-то почесался.

Полное ощущение, что сейчас что-то будет. Что это жжж - неспроста. Потому внимательно отслеживаем, кто на кого взгляд бросил, кто в чью сторону покосился...

А, нет, все разошлись. Следующая глава.

И вот тут начинает подкатывать лёгкое недоумение. А что именно хотел сказать автор?

Дополнительно вскрывается такая проблема, что у автора большие проблемы с фокалом. Мы как бы слушаем эту историю в изложении некоего Артёма Лаврентьича по фамилии "Г-в". Кое-где он присутствует. Где-то даже слова говорит, в диалогах участвует. Где-то он "как мне стало известно позже".

И вот вдруг. Сидит в комнате одинокий персонаж и копошится у себя на столе. К нему приходит другой персонаж и они ведут секретную беседу, о которой никто не должен знать. Где в это время прячется господин Г-в, что так детально всё увидел и запомнил? Под столом? За портьерой? Следит из соседней комнаты сквозь дырки в стене?

Ладно бы менялся стиль изложения. Вот тут личные слова господина Г-ва, а вот тут просто скрытая камера висит в кабинете. Но стиль изложения не меняется ни капельки. Местами в сценах где его явно нет, вдруг прорываются личные слова. Это не столько странно, сколько просто плохо.

В других обстоятельствах дропнул бы, но тут дело принципа. Надо ж доказать самому себе и каким-то неизвестным людям, шо я не быдло, а нтюллигент, копать меня поперёк.

Читаю дальше.

Камера полностью забивает на Степана Трофимыча, про которого так долго рассказывала. Теперь в кадре Николай Всеволодович. О. Вот он, "мефистофелевский герой". Что это герой делает? С постным таблом ходит из сцены в сцену и всех презирает. Ему скучно, ему обрыдло, ему тоскливо.

А чё пришёл-то вообще?

При этом вокруг него некая аура обожания, почитания, как будто он сынок Илона Маска. Сам по себе он пока ничего и не добился, но вы таки знаете за его папу? Если таки да, то вы будете проявлять много уважения в его сторону.

Николай, ничего не сделав, сваливает прочь со сцены. И на ней возникает Пётр Степаныч. Сынок Степана Трофимыча, про которого мы двести страниц экспозиции читали.

О! Может быть в этом суть? Показать на примере поколений, как разнится восприятие мира. Отцы и дети, вся фигня...

А, нет. Едва перекинувшись парой слов персонажи больше друг о друге не говорят и вместе больше на сцене не появятся.

Им даже не обязательно было иметь родственную генетику.

Хотя Пётр Степаныч теперь главный в кадре, бегает, что-то делает, мутит-крутит. Но читать не интересно. Каким-то странным образом, все персонажи говорят прерывисто. Многословно и одновременно с этим малоинформативно. Полным полно лишних сцен, которые впоследствии не сыграют никак.

Представьте, как вы сидите в зрительном зале и смотрите двадцать минут, как на сцене рабочие собирают комод. После сборки они его унесут и больше комод в представлении не появится. И само представление не на тему сборки мебели.

Зачем это было?

Зачем всё?

Почему я дома не остался просто футбол по телику смотреть?

Когда автор перестаёт размазывать пустое по порожнему и появляются какие-то конкретные действия - ты вздыхаешь. Хоть что-то осмысленное происходит.

Когда почти в самом конце камера вдруг улетает в другое место и там показывает СтепанТрофимыча, ты ему откровенно радуешься. Это твой знакомый Степан Трофимыч. Когда автор пишет про него, снова появляется красивый язык, изящность формулировок, тонкое подтрунивание.

И где-то вот тут вдруг на тебя снисходит догадка.

Автор - болен. Это официально. Он страдал от эпилепсии. Говорят, что вот в "Бесах" у персонажа Кириллова был приступ описан, так он не выдуман, а практически с зеркала срисован. Это я сейчас знаю, когда дополнительную информацию погуглил. А пока читал вообще не понимал, зачем нам эти будни шизофреника описывают?

Ещё лудомания, депрессия, тревожное расстройство.

Также есть подозрения, что у него была биполярочка(я как это нагуглил, прямо воскликнул "Да какие тут подозрения? Вы Достоевского вообще читали?").

Так и вот.

Когда у автора было спокойное состояние - он писал первые двести страниц. Они характеризуются и языком ровным, и в целом всё так спокойно.

Потом начали тараканы в голове дискотеку устраивать. И пошёл автор в разнос. И текст его туда же развезло.

А потом снова ремиссия, и здравствуй снова дорогой СтепанТрофимыч, чья история, 400 страниц припадка спустя, была дорасказана. Причём, очень гармонично, красиво, достоверно, убедительно, иронично. Прямо вот идеальная арка персонажа. Жил смешно и умер логично.

После чего автор не остановился, а опять начал соскальзывать. Снова вспомнил своего мефистофелевского Николая Всеволодовича. Этот Николай прислал девице письмо "Я тут в каморке. Приизжайте жить со мной. Я себя застреилвать не собираюсь". Она приезжает, чтобы обнаружить, что он повесился.

Жил не пойми где, не пойми зачем, и умер не пойми почему.

Автору этого показалось мало, потому он дописал ещё флэшбек на несколько десятков страниц, суть которого в том, что этот Николай говорит "Мне чёт скучно было по жизни. А ещё я педофил". Ну, вот теперь точно всё.
Этот Николай перетрахал буквально всех молодых барышень в округе. И Степана Трофимыча хотели женить "на чужих грехах", и ещё Лиза, которая пострадала просто потому что автор захотел, и ещё жена Шатова, которая залетела. Ну, красавчик, чо.
А в самой финальной главе добавляется ещё и малолетка.
Вот такой он, главный герой по мнению аннотации.

Приличное общество считает, что Достоевский велик и могуч. Потому я лично могу там у себя считать, что это больной человек, не способный ни структуру выдержать, ни фокал соблюсти. Не умеющий уловить, когда надо побольше описаний, а когда бы их притушить. Ну и ещё мешает воспринимать то, что у него буквально все персонажи говорят нервно и прерывисто, как будто у них СДВГ, мысли летят далеко вперёд слов.

Только когда СтепанТрофимыч лежит в предсмертном лихорадочном бреду его слова, перескакивающие с пятого на десятое, выглядят удивительно уместно.

Так вот, не смотря на моё личное мнение, ежели не хочешь прослыть быдлом, а причислять себя к культурному человечеству, обязательно надо ознакомиться с тем, что это человечество почитает.

Теперь я могу себе позволить в беседе так изящно вкрутить фразу "Когда я читал один из последних романов Достоевского..."

Звучит, да? Даже как будто бы создаётся впечатление, будто бы я читал этих романов некоторое количество, и вот, добрался в том числе и до последних.

Детям этот шизик противопоказан. Взрослым нужен исключительно за тем, чтобы смогеть иметь право сказать, шо они не быдло.

Я бы мог сделать скидку на то, что это старая книжка, и раньше писали иначе. Но эти аргументы разбиваются о великолепного "Героя нашего времени", который был написан всего на 40 лет раньше, и при этом великолепен весь. То есть Достоевский это видел, когда ему было лет 20. То есть понятное и логичное яркое повествование это не изобретение последнего времени.

Кстати, и Пушкин, нашевсё, СанСергеич. У него так-то проза есть. И эта проза также вполне вменяема и понятна. И написана ещё раньше.

Пока что больше Достоевского в руки брать не хочется совсем и никогда. Потому что хоть я и люблю красивый язык, но я не люблю читать бессвязные бесструктурные бессмысленные россказни без реального сюжета.
Хотя, есть небольшая мысль, что на самом деле дяденька в 40 лет мог быть гораздо более адекватен, чем в 60, когда писал "Бесов". Потому его ранние книги могут быть наполнены в большей степени красивым языком и в меньшей степени горячечным бредом.

Достоевский для меня - портал в пучину отчаяния. "Игрок" не стал исключением. Герои не вызывают во мне сочувствия или сострадания. Они меня удивляют.

Полина, не желающая изначально рассказать о своих чувствах, которая  зачем-то играет с главным героем. Бабушка, вдруг решившая заделаться профессиональным игроком. Отчим Полины, прекрасно понимающий, что он нищий, но все же еще на что-то надеющийся. И, естественно, сам главный герой, который никак не может побороть свою тягу к игре.

Концовка произведения, как по мне, дает неоднозначный ответ, что же бывший учитель сделает с деньгами, данными ему Астлеем.

«Неточка Незванова» — не законченная история, но очень цельная по ощущению. Это повесть не о сюжете, а о состоянии. О том, как быть ребёнком, который слишком рано понял, что любовь — это нечто, что нужно заслужить. И как быть взрослым, у которого не осталось сил любить.

Я читала с профессиональным интересом — как психотерапевт. И ловила себя на том, что внутренние монологи и эмоциональные реакции героев можно разбирать как кейсы по травме привязанности. Здесь нет зла, как в сказках, и нет добра, как в учебниках. Есть люди. Недолюбленные. Уставшие. Строгие. Пугающе справедливые. Холодно доброжелательные. Это и есть атмосфера, которую Достоевский умеет выстраивать не словами, а тишиной между ними.

Мне особенно запомнилось, как в этой истории раскрывается тема женской чувствительности. Той самой, тонкой, про которую не говорят вслух. И ещё — как здесь работают молчание, взгляд, интонация. Как будто всё важное происходит не в действиях, а в ощущениях.

Да, книга не закончена. Но странным образом — этого даже не хочется жалеть. Потому что настоящая жизнь героини начнётся где-то за пределами текста. И может быть — в нас самих.

Первый роман Достоевского, который мне не понравился. Это пример образа, который возникает в голове школьника старших классов, когда он слышит - "Классическая литература". И если в 99% случаев бояться нечего, то "Бесы" могли бы стать первой и последней попыткой приобщится к великому у юного поколения.
Я почти до конца книги готов был поставить 3 балла, но завершение истории Ивана Шатова меня поразило и из-за него, я добавил звезду к оценке.
Роман очень затянут, персонажи либо нюни, либо скрытые революционеры, причем не идейные, а из под палки.
Раздражал стиль повествования, сначала рассказчик объясняет как к нему попала та или иная информация о событиях и мыслях других людей, поэтому он её владеет, а позже запросто рассказывает подробности о сценах в которых не было никаких свидетелей.
Не увидел я и какой-то центральной идеи, только критику общества, тут и "старики" комичны, глупы и неумелы, и молодежь бесноватая, атеистическая, не знающая, что творит и кому служит.
Но то, что предсказал, что всё катится в безбожный кровавый пир во имя всеобщего равенства и братства, за это уважение.
Количество смертей в романе зашкаливает, тут и Джордж Мартин бы поразился в финале...

Поняла почему бросила эту книгу десять лет назад, и, если бы не челлендж, я не раздумывая бросила бы ее во второй раз. Нет, она неплоха, просто не моя.

Во-первых, книга оооочень растянута. Две трети ты откровенно скучаешь от однообразного повествования  о разрушениях и философии, а оставшуюся треть не успеваешь от количества событий и того, как быстро умирают герои.

Во-вторых, я не поняла ее посыла. Если «Идиот», «Преступление и наказание» несут важные моральные установки, то тут их нет. Нет и диалогов, которые восторгают в «Братьях Карамазовых». Вполне вероятно, что я просто необразована достаточно, чтобы разбираться в тонкостях деятельности этих кружков, заговоров. Допускаю. Но, не думаю, что есть те, кто разбираются настолько, чтобы восторгаться. Кроме тех, кто жил в то время.

В-третьих, ни один герой не раскрыт. Дело не в отсутствии описания внешности или поступков, а в отсутствии целостности. Вот ты только цепляешься за что-то, пытаешься его понять, сопереживать, как он идет и совершает что-то настолько мерзкое, что ты отказываешься вообще его воспринимать. Ставрогин, Кириллов, Шатов..ко всем вопросы.  Я так надеялась на Ставрогина, но за 600 страниц так и не смогла сформировать полноценную картину его личности. И только Верховенский-младший без ожиданий и вопросов: всегда отвратителен. Судьба многих вызвала просто недоумение.. Лебядкина, жена Шатова.. зачем так жестоко? Чего ради? Я не уловила.

Если рассматривать это произведение, как описание жизни русского народа в определенный период времени, в целях детального его изучения и понимания, то да, имеет место быть. Но, как книгу с потрясающим сюжетом для обычного обывателя, то нет.

Одну мысль я все же для себя извлекла: способ достижения цели говорит о людях гораздо больше, нежели сама цель.

…

В общем, я не могу рекомендовать. Но рада, что я справилась с этим незакрытым гештальтом.

"Игрок" Федор Достоевский, 1866 год.

Достоевский описал, как образованный человек стал рабом рулетки

Шаг за шагом игра затягивает, отнимает силу воли, разрывает связь с внешним миром. Человек словно в полусне, где близкие стали тенями и вся жизнь сосредоточена и существует вокруг и для рулетки и азарта. Выпутаться невозможно, герою не хватает силы воли для этого, отчего история самого автора (как известно, Достоевский был зависим от игры в рулетку на протяжении 10 лет) вызывает уважение, ведь если бы он не поборол этот недуг, вполне возможно, мир не увидел бы его последующих литературных шедевров!

«Да, иногда самая дикая мысль, самая с виду невозможная мысль, до того сильно укрепляется в голове, что ее принимаешь наконец за что-то осуществимое...

Мало того: если идея соединяется с сильным, страстным желанием, то, пожалуй, иной раз примешь ее наконец за нечто фатальное, необходимое, предназначенное, за нечто такое, что уже не может не быть и не случиться! Может быть, тут есть еще что-нибудь, какая-нибудь комбинация предчувствий, какое-нибудь необыкновенное усилие воли, самоотравление собственной фантазией или еще что-нибудь». 

«Да, вы погубили себя. Вы имели некоторые способности, живой характер и были человек недурной; вы даже могли быть полезны вашему отечеству, которое так нуждается в людях, но - вы останетесь здесь, и ваша жизнь кончена. Я вас не виню. На мой взгляд, все русские таковы или склонны быть таковыми. Если не рулетка, так другое, подобное ей. Исключения слишком редки. Не первый вы не понимаете, что такое труд (я не о народе вашем говорю). Рулетка — это игра по преимуществу русская».

#книжныйкомпас