Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Белые ночи. Бесы (части I-II)

Похоже на бред? По-моему, да...
У Фёдора Михайловича не бывает простых книг (во всяком случае я таких не читала). И сквозь эту книгу я продиралась с большим усилием. Масса действующих лиц, которые по началу путались у меня в голове, только подливали огонь в и без того непростое восприятие. Тягучий язык автора (к этому, впрочем, не привыкать). Суровая мрачность. Такие книги не рекомендовала бы читать поздней осенью меланхоличным и подверженным депрессиям натурам. С каждой страницы на нас смотрят "бесы". Они везде. Их можно встретить в каждой семье. Они выглядывают из каждого человека. У Достоевского, по-моему, практически не встречаются "ангельские" персонажи. Я, по крайней мере, не припоминаю.
И, безусловно, книга очень религиозна. Она пропитана религией от корки до корки.

Что уж говорить про прекрасный, красивейший, тонкий, тягучий язык автора...

Ну а что еще сказать даже и не знаю. Наверное, я еще не переварила свои ощущения. Слишком страшно, тяжело и жутко.
Кстати, есть очень неплохой Сериал Владимира Хотиненко с прекрасным актерским составом. Пересмотрю при оказии.
P.S. Слушала книгу в исполнении Александра Андриенко. Он чудесен! Кстати сказать, была уверена, что не смогу слушать Достоевского. Его и глазками-то читать нелегко. Но оказалось вполне.

Достоевский так просто меня не отпускает! Моя попытка "отдохнуть" от автора была безуспешной. Наверное, ноябрь и вообще серое осенне-зимнее время идеально для Достоевского! И, знаете, я рада, что не отложила в сторону свой увесистый том собрания сочинений Достоевского! Потому что я прочитала ещё одно замечательное произведение Федора Михайловича!

"Белые ночи" - сентиментальная повесть. Она действительно полна чувств, эмоций, взрывов счастья и горя, так молниеносно сменяющих друг друга. Главный герой - мечтатель (образ важный для Достоевского), он молод, но чувствует себя стариком, он одинок и во многом уже разочарован. Он находит утешение в мечтах и грёзах, которые уводят его от реальности. Его чувствительное сердце не находит себе места в огромном Петербурге. Но сколько любви и преданности оно в состоянии дать юной девушке, страдающей от разлуки с любимым. История недолгого знакомства героя с Настенькой под покровительством призрачных белых ночей очень трогательна и печальна.

Только у Достоевского можно встретить героев, которые могут так самоотверженно и бескорыстно любить, упиваться счастьем и при этом ни на миг не верить, что заслуживают подобного счастья! Я увидела в этом произведении некоторое развитие сюжета из "Бедных людей", а главный герой с его верностью, преданностью и готовностью быть опорой и "жилеткой" очень напоминает будущего Ивана Петровича из "Униженных и оскорбленных". Знаете, в наше время такого молодого человека, как ГГ, непременно назовут тюфяком и тряпкой, тем самым "королем френдзоны". Но я не хочу принижать чувств нашего героя, потому что во многом понимаю его мечтательность.
Я предчувствовала финал этой повести и не ожидала от Настеньки другого, не ждала от нее большего. И вместе с главным героем желаю ей счастья. Но как бы мне хотелось счастья и для него самого! Но мечтатели у Достоевского счастья не находят. Оторванность от реальности, жизнь в иллюзорном мире, в мире выдуманных чувств приводит к тому, что розовые очки разобьются стеклами внутрь. И на смену таким романтичным белым ночам неизбежно приходит утро, пробуждение.

Федор Михалыч переплюнул самого себя. Он даже не испугался и пошел дальше. Присутствует самый точный и верный образ самого Достоевского в виде Степана Трофимовича. Никому не нужный, непрактичный чувак, умеющий только проигрывать своих рабов в карты и потом страдать на эту тему, разговаривающий сам с собой по-французски и живущий на иждевении у долбанутой женщины. Причем очень точно указан тот факт, что женщина эта приходится ему никем. В этом все Досты - ни прогу написать, ни морду набить, ни денег заработать. Но среди многочисленных Достоевских ест пара-тройка тех, кто, проматывая состояния по игорным домам, смог прожить необычайно насыщенную и интересную жизнь. Не смотря на естественные неудачи, эпилепсии и тому подобное. Спасибо Вам, Достоевские, за то, что Вы смогли написать, а Вашим ближним (в большей степени), что смогли это раскрутить. Все же остальные Бесы.

Помню, несколько лет назад бродила среди книжных полок в библиотеке в отделе русской литературы и на уровне моего роста стояли книги Достоевского. Это один из моих самых любимых писателей. И мой взгляд упал на его книгу "Бесы". Это был толстенький томик с очень мелким шрифтом. Я прочитала там же пару страниц и в страхе поставила обратно. Поняла, что не осилю сейчас. Вот прошло время, я по-прежнему не была уверена в своих силах, но любопытство прямо заставило взять её в руки. Очень заманчивое название книги, и я уже понимала о чем книга. Она о тёмных мыслях и душе человека. Действие книги начинается с приезда Николая Ставрогина домой. Красивый юноша, но за внешней красотой скрывается страшные бури в душе. Мне кажется у него какое-то заболевание, наподобие раздвоения личности. Есть у него страшная тайна, с которой он не смог внутренне справиться и бесы сожаления, стыда и отчаяния поглотили его. Он в прошлый свой приезд "натворил делов", был сослан в Европу и спустя время очень многие ждали его приезда. Не только маменька, Варвара Ставрогина, Лиза Тушина, можно сказать его невеста, а больше всего, Пётр Верховенский. Последний, для меня больше был главным героем, чем Николай. Пётр - нигилист, бунтарь, я бы сказала "без тормозов", создатель кружка революционеров. Он умеет "запудрить" мозги настолько, что за ним слепо следовали. Помимо них, конечно же были другие герои - Шатов, который хотел выйти из кружка, его сестра Дарья, влюблённая в Николая, Степан Верховенский, который подвластен влиянию Варвары Ставрогиной. Так много жертв и многие из них невинные. Почти все герои отрицательные, я не увидела, чтобы автор за кого-то сильно боролся. Вроде кажется "а вот, попался хороший человек", а потом оказывается что он либо грех на себя взял, либо совершил ещё какое злодейство. Роман тяжёлый, мрачный, а я после прочтения ещё и сериал глянула по мотивам книги, чтобы "укрепить" в голове материал. Насколько Достоевский точно может передать мысли и настроение народа, что каждый раз удивляешься и восхищаешься, читая его.

Это. Было. Нечто. Первые страниц семьдесят Фёдор Михайлович запрягал-запрягал, зато потом погнал на третьей космической, улетев в бесконечность, которая ему далеко не предел. Разве что сложно из неё пытаться выцепить, что же там было в революционном либеральном подполье того времени: все эти аспекты отступают перед… не знаю даже чем. Всем, что только может написать Достоевский?

Прежде чем приступить, отмечу, что присутствуют спойлеры.

Ошибся, я считаю, Достоевский с названием. Бесов, маленьких рогатых тварей, которые пакостят так или иначе, там нет. Революционный кружок — конечно, те ещё личности, но выше Фауста, правда, отрицательного, они не поднялись. Собственно, если их считать чисто рядовыми революционерами, то они действительно лишь продавшие свои души личности и ни разу не бесы. Хотя, наверное, Достоевского они достали сильно, потому он их и окрестил так не лицеприятно.

Тем не менее, если выстраивать мою логическую цепочку, то напрашивается вопрос: кто же тогда Мефистофель? А нет тут Мефистофеля, чутка забавного собирателя душ. Тут есть самый настоящий, смердящий и отвратительный дьявол. Не символ дьявола, не ещё что-то, а именно Дьявол, именуемый по недоразумению Петром Степановичем Верховенским. Я не видел никогда настолько (не могу сказать мерзкого) погрязшего во зле, беспросветно тёмного и ужасного персонажа. Это — апогей, разрушение ради будущих разрушений, уничтожение общества для себя одного. Зло, которое невозможно оправдать какой-либо романтичной целью, как множество популярных злодеев. Дьявол, совращающий людей, но не дающий взамен их душ даже минутного могущества и даже половины желания, ненасытное существо.

При этом, важно отметить, что предыдущий абзац я писал без ненависти. Он не вызывает таких эмоций, что тоже является важной чертой. Кто в здравом уме будет ненавидеть дьявола или Антихриста? Созданный Достоевским образ реально вывел «диаволистику» на новый уровень, он не пользовался символами, он не вводил бред героя (как позже сделал в «Братьях Карамазовых»), он «просто» взял и создал настоящего литературного Антихриста.

И нет ему противопоставления, что мне тоже нравится. Фёдор Михайлович не стал делать ангела; Мышкин, которого называют новым русским Христом, в другой книге, потому остальные характеры смешанные. Но среди них есть один человечище, каждую фразу которого я хватал с удовольствием, за речами которого я следил не отрываясь. Это ни разу не Ставрогин, Николай Всеволодович интереснее как характер, он глубок и всё такое, но не всегда многогранность побеждает простоту. Алексей Кириллов, одержимый манией самоубийства, в плане характера весьма прост: у него есть навязчивая идея, он абсолютно спокоен, у него есть своя философия. Но что же таится за этой неказистой дверцей!

Кириллов не просто так решил с собой покончить, да и не из-за плохой жизни. Он возвёл это в философию, и внезапно эта философия оказалась последовательной, шаг за шагом. Масштабы идей Алексея Нилыча лишь на первый взгляд так себе: он оперирует только со Свободой, Жизнью, Смертью и Богом\Человеком. С самыми сложными понятиями. И не путается в них, но прекрасно выводит одну мысль за другой, одну мысль из другой. Хотя, конечно, спорность его утверждений зашкаливает. Однако, «Бесы» — это, прежде всего, художественное произведение, потому требовать от одного из героев законченной философии уровня Канта — неправильно, а вот восхищаться её красотой, законченностью и прочим — очень даже.

В общем, сложно будет рассказать, как я читал диалоги с участием Кириллова, ибо там было очень много чисто эмоций, так там всё написано. Из его ледяного спокойствия и задумчивости шло что-то, что объяснить невозможно. Однако его роль в книге не самая большая, и не им единым наполнен городок, в котором происходят драматические события «Бесов», о которых стоит упомянуть, ибо я не мог писать ни о чём, не высказав двух своих главных мыслей.

А книга на удивление о многом, где-то как в объёмных «Братьях Карамазовых», просто тут события переплетаются в один тугой комок, и одна сцена может влиять сразу на несколько линий сюжета, как, например, бал у Юлии Михайловны, который подводит итог её губернаторству и является важной вехой в истории революционного кружка. Собственно, в книге есть несколько групп, которые так или иначе между собою взаимодействуют, причём не все со всеми: Варвара Петровна, мать Ставрогина, напрямую с Кирилловым тем же по факту и не общалась, например.

И вот эти кучки: дом Варвары Петровны с фавориткой Дашей (по ремаркам автора, самый светлый характер) и учителем-«профессором» Степаном Трофимовичем, дом губернатора фон Лембке с губернаторшей Юлией Михайловной, с ними тесно связана семья, в которой находится Лизавета Петровна, о любви которой к Ставрогину ходят слухи; наёмные квартиры Филиппова, пристанище капитана Лебядкина с сестрой, Шатова и Кириллова; и, наконец, революционеры. Плавающими личностями, которые никуда не принадлежат, являются Николай Всеволодович Ставрогин, очень необычный человек, и Пётр Степанович Верховенский, сын Степана Трофимовича. Плюс человек без души, отчизны, по факту уже и прошлого Федька Каторжный: всё понятно из прозвища.

Вот из, собственно, этого материала ткётся полотно романа. Я легкомысленно пообещал описать, что же там такого напроисходило, ибо сейчас понял, что даже дать краткую характеристику я не в силах — надобно писать прямой пересказ, а это работа неблагодарная. Но тут имеются и излюбленные темы Достоевского, и выдуманные специально для романа. Множество убийств (наверное, самая кровавая книга в творчестве автора), запутанный любовный сюжет, мощные исповеди и, конечно, закулиса либеральной общественности того времени.

Если вычесть Верховенского, то народец в этой либеральной общественности тот ещё. Вся грязь города, самые неприятные мелкие типажи. Поторопился я, для красного словца обозвав их Фаустами, извиняюсь перед доктором за такие сравнения. Сплетники, подлецы, распущенные дураки, неуёмные студентки, теоретики (самая весёлая часть: одну десятую мы сделаем богами, девять десятых мы сделаем рабами при помощи соответствующей пропаганды и образования. Ох и провидцем был Фёдор Михайлович), словоблуды. И противность их до максимума доводит то, что писались они с натуры и в карикатуру не были упрятаны: стоит лишь чуть-чуть почитать о «деятелях» того времени, как всё понятно. Да и нынешние власть имущие и власти жаждущие тоже отдают душком этих вот ребят.

Таковы основные особенности этого великолепного, гениального романа. Все остальные плюсы у него общие с другими книгами Фёдора Михайловича: тот же прекрасный слог, та же глубочайшая проработка характеров, те же продуманные сюжетные события, та же чувствующаяся увлечённость самого автора своим произведением и привязанность к своему детищу. В общем, нет никакого сомнения в том, что стоит поставить этому произведению. Десять из десяти, а можно и больше. Великая книга.

Эта книга в свое время взорвала мне мозг. Год назад решили читать вместе с подругой, вдвоем ведь интересней, а потом обсудить прочитанное за чашечкой кофе. В итоге, она так и не смогла взяться за эту книгу, а я довольно долго раскачивалась, первые 20-30 страниц боролась с навязчивым желанием бросить ее пока не поздно, но потом втянулась и прочитала недели за 2....Меня поразила эта книга, ее глубина, многогранность. Я бы сгладила некоторые углы, что-то бы выбросила вовсе, но Достоевский он потому и Достоевский, он гений :) А вообще он писал об одержимости, бесах, как человек знающий эти самые темные глубины, испытавший на себе, а не просто рассуждающий на тему...(это лично мое мнение).

Очень много интересных мыслей я вынесла из этой книги, одна из них:

«Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это все, все! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту.»

А ведь правда. Интересно, что чрезмерные беспокойства о будущем или горькие сожаления о прошлом, несбывшихся мечтах, боли и обидах отодвигают на второй план миг бытия и человек живет или сожалениями о прошлом или беспокойствами о будущем, но не сегодняшним днем. А он проходит и больше уже не повторится, не будет больше такого вторника, или такой среды...Мне кажется, перекликается с новозаветным «Великое приобретение - быть благочестивым и довольным ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него» или «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы».

Приятного прочтения всем тем, кто еще не читал или планирует перечитывать гениальный, неординарный, провокационный роман нашего великого соотечественника! :)

Я читал роман «Бесы» двадцать лет.

В третьей четверти прошлого века в школе меня стошнило от «Преступления и наказания» - сумрачного беспросветного полотна, наполненного вязкими нечитаемыми диалогами и истеричными непонятными мне людьми. Поклялся больше никогда Достоевского не читать. Пошёл читать «Остров Крым» и прочего Аксёнова. В штанах зашевелился старый друг.

Перевалив за тридцатник совсем в конце прошлого века я решил заставить себя стать просвещённым и взялся за «Братьев Карамазовых». Cовершенно неожиданно получил огромное удовольствие! Хотя, конечно, нечитаемую третью четверть пропустил как все нормальные люди. Но, в целом, поставил «Карамазовых» в список своих лучших романов. Удивился. Решил попробовать Достоевского ещё. Взялся за «Идиота», но поскольку все герои оказались именно теми, кого обещало название книги, скоро заскучал и бросил.

Тут, конечно, и пришло время «Бесов». Все девяностые я слышал о том, что эта книга развенчала русских революционеров, которые совместно убили товарища, а потом все застрелились и повесились. Штош, решено – значит решено. Я набрался сил, загрузил Бесов в любимый киндл, уехал в Тируванантапурам, сел на варкальском обрыве на прекрасную деревянную веранду, и принялся читать… Никаких революционеров не было даже на горизонте. Долго и муторно шла забавная, но непонятная история о провинциальном ажитаторе-идальго. Читать было интересно, но мне ведь обещали зловещих революционеров! Я истомился и бросил чтение. Неожиданно обрушился балкон, на который я ходил. Это воспринялось как знак — я переключился на «Анну Каренину», от которой в школе меня не стошнило, но понять я её тоже не смог. Прочёл Анну взахлёб, не мог остановиться и с тех пор считаю величайшим произведением мировой словесности. Достоевский снова остался за бортом.

В конце первого бурного десятилетия этого века я оказался заперт дома один и без работы, после свежего развода и банкротства. В сумеречном состоянии сознания начал снова читать «Бесы». Уже совершенно случайно. Вот как-то они подвернулись мне под руку. Никаких ожиданий на этот раз у меня не было. К моему удивлению, бесконечные и странные «несколько подробностей из биографии многочтимого Степана Трофимовича Верховенского» зашли. Я вдруг понял, что это плотно и ажурно написанная летопись русского общества с такой тонкостью и глубиной наблюдений, что до сих пор вздрагиваешь, узнавая в панораме себя и окружающих. Мне понравилось! Я даже был в восторге.

Увы, после прекрасной истории Степана Трофимовича, пошло невыносимое болото светско-люмпенского повествования, полного вязкими диалогами. Было менее противно, чем в «Преступлении», но по-прежнему не так прекрасно, как в «Карамазовых»… В болоте иногда появлялись островки хоть чего-то интересного и понятного, например, прекрасная сцена встречи автора с Марьей Тимофеевной, появились контуры обещанного революционного кружка, выяснилось, что у Ставрогина три параллельных любовницы… Вечер переставал быть томным, но не становился волшебным… Постепенно я завяз, нашёл новую любовь, получил новую работу и от Достоевского опять отвалился. Пошёл читать и перечитывать Пелевина, от «Чисел» до «Айфака».

И вот теперь, где-то между началом СВО и закатом ПСД, пришло мне прозрение, что надо всё-таки «Бесов» дочитать. Приступил. Получил удовольствие от Степана Трофимовича, Марьюшки, Лизаветы. Шатова (прекрасная сцена с бизнес-планом книги-альманаха). И вот наконец добрался до сцены, ради которой можно было мучаться: дуэль Ставрогина. Великолепная трагикомедия – ради неё стоило пробиваться через болото! Появились надежды на лучшее.

Увы, остаток романа прошёл в черезе интересных, но скучноватых и разрозненных сцен. Большинство сцен эмоционально заряжены и могут быть проработаны в мошную сцену, ан нет. Обозначиваем и проскакиваем… Возникает вопрос: почему сцена дуэли проработана Достоевским раза в три чётче, достовернее и ярче, чем многочисленные сцены любви и разлуки? Скорее всего, потому что у автора было первое, но не было второго.

Когда далеко во второй половине текста появляется, наконец, то самое тайное общество, замышляющее это самое убийство, это воспринимается как очередная странная и скорее всего незначащая деталь в восхитительно пёстром и размытом портрете общества, который, собственно, и является вторым главным достоинством романа «Бесы» после сцены дуэли. Хотя, конечно, сцена тайного собрания прописана великолепно – это очередная яркая трагикомедия, которую читаешь с огромным удовольствием, но даже её не хватает, чтобы сделать роман блестящим.

Концовка романа, наконец, собирает все арки в одну, и начинает пробирать. Ближе к концу текста все неожиданно сходят с ума: детали этого я вам рассказывать не буду, чтобы не обвинили вы меня в спойлерстве. Одно скажу – революционный кружок к этому всему никакого отношения не имеет, да и роль имеет малую. В кульминации книги говорится о массовом помешательстве, которое для каждого проявляется по-своему. Один становится убийцей. Другой – интриганом. Третий – слабаком. В принципе, картина интересная, но прописано это всё как-то бегло и мелко. Ни на одной детали не удаётся сфокусироваться, проникнуться, восхититься. Так и остаются непревзойдёнными две сцены – трагическая с дуэлью и комическая с тайным собранием… А о сумбуре, завершающем книгу, сказать особо нечего. Всех жалко, но получили все по делам своим. Причём я до конца так и не понял, из-за какого конкретно переживания повесился Ставрогин...

Теперь даже не знаю, рекомендовать ли вам роман «Бесы». С одной стороны, это памятник русской литературы, с которым надо ознакомиться для культурности. История Степана Трофимовича вас развлечёт, а история Шатова – выдавит слезу. С другой стороны, по динамике и морали «Браться Карамазовы» точно круче, а уж любой текст Льва Николаевича просто в другой лиге играет. Так что решайте сами. Забавно только, что революционное убийство оказалось одной незначимой ветвью богатого повествования. То есть, революционеры были и убийство было, но связаны они между собой мало. Роман, скорее, об испорченной молодёжи, о сектантстве и о кровавых культовых ритуалах, которыми повязывают друг друга сектанты – ответ Тургеневскому Базарову, вот и всё. А нам многие годы (века!) про революционное убийство втирают… Но впервой ли нам удивляться аннотации по прочтении произведения? Я бы мог об этом поговорить поподробнее, но придётся спойлерить, а это не рекомендовано.

Как приятно иногда ошибаться в своих ожиданиях насчет книги! Почему-то для себя я заранее решила, что «Бесы» будут длинным нудным романом, с множеством рефлексирующих героев, с религиозной и остро–социальной подоплекой и т.п. Тем, более, что аннотация к книге насчет сюжета особо не распространялась – мол, у Достоевского получился загадочный, трагический и притягательный роман с идейно–философской канвой, которая впоследствии стала пророческой для ХХ-го века. И все! Негусто, согласитесь?)… А на практике оказалось, что из моих мрачных ожиданий в книге не оказалось ровным счетом ничего! Теперь после прочтения я могу с уверенностью сказать, что после «Идиота» это произведение в моем личном рейтинге книг Федора Михайловича займет почетное второе место.

Хочу отметить, что для меня этот роман выделяется среди остального творчества Достоевского сразу по нескольким критериям. Во-первых, роман динамичный. В тех книгах Достоевского, что мне довелось прочесть, зачастую довольно статичный сюжет – есть какие-то немногочисленные факты или поступки героев, на которых все завязывается, и есть много мыслей персонажей, их разговоров, ходжений вокруг да около, самокопания, обсасывания ситуации со всех сторон… Нет, это ни в коем случае не плохо – многие именно за это и любят данного автора! Да и впринципе проникнуть в человеческую душу, понять ход мыслей и логику героя, его душевные порывы и метания и все это разложить читателю как по нотам – дорогого стоит! Но в романе «Бесы» мне открылся другой Достоевский – такой, который может вплести в сюжет интригу, заставить читателя, не отрываясь от книги, дожидаться развязки сюжета; который может создать таких героев, что вот так вот с ходу и не раскусишь кто и что из себя представляет. Например, мне было весьма любопытно читать эпизод, когда Варвара Павловна привезла из церкви домой хромую Марью и одновременно у нее собралась большая компания, что совпало с приездом Николая Всеволодовича. Множество персонажей со своими тайнами, которые вот-вот в результате очной ставки должны были пролиться наружу… Так же автор умело закрутил интригу с тем, что произошло в Швейцарии между Николаем Всеволодовичем, Дарьей, Лизой и Петром Верховенским, периодически на чуть-чуть приоткрывая завесу тайны посредством случайно оброненных героями фраз… Личности же Николая Ставрогина и Петра Верховенского практически до конца остаются загадкой – кто они есть на самом деле, что руководит ими, чего они добиваются…

Во-вторых, в романе практически нет длинных философских и религиозных размышлений. Да, иногда герои дискутируют между собой о сословном строе, о политической системе, о вере, но они особо не углубляются и такие беседы носят скорее светский характер и ограничиваются парой-тройкой абзацов. Благодаря этому книга читается очень легко.

Буквально пару слов хочется сказать о героях. В этой книге нет героя, который был бы мне симпатичен, которому я бы могла сочувствjdать и сопереживать – здесь удивительным образом сошлись такие персонажи, которых я по каким либо причинам невзлюбила с первых и до последних страниц. Попытаюсь объяснить почему.

Варвара Петровна Ставрогина. Старая самодура, мнящая себя великой личностью местного масштаба. Больше всего во всей массе ее заблуждений меня веселило то, что она на полном серьёзе считала, что у них с сыном очень доверительные отношения, что он все без утайки ей рассказывает и секретов у него от нее нет! Это просто хохма!

Степан Трофимович Верховенский. Самая главная эмоция, которую он у меня вызвал, - это стыд. Мне было нестерпимо стыдно за его поведение. Ну не может нормальный мужчина с чувством собственного достоинства так себя вести! В плане самодурства он недалеко ушел от своей подруги – считает, что он большой профессор, весьма опасная опальная личность, франт и покоритель женских сердец, а на деле – старый приживала, ничем толком не занимающийся, а только имитирующий видимость своей научной деятельности! Как можно всю жизнь прожить на иждивении у женщины? Которая за те деньги, что выделяет на твое содержание, всячески тебя унижает и делает это с полной уверенностью, что имеет на это моральное право! Хочет – прогонит как собаку, хочет письма твои читать не будет, а захочет – вообще выдаст замуж (именно «выдаст замуж», потому что женитьба – это привилегия мужчин, а Степан Трофимович по своему поведению мужчиной не является!) Об отношениях с сыном я вообще молчу – как можно требовать нормального к себе отношения и уважения от ребенка, если ты в жизни видел его всего два раза и то случайно, если он всю жизнь провел на попечении чужих людей, если ты втихаря промотал его состояние! Портрет старшого Верховенского можно дополнить еще такими штрихами как вечное нытье, слезы, жалобы и разведение сплетен. Все, более он из себя ничего не представляет!

Единственное что – мне понравилась у него одна довольно занятная, меткая мысль о так называемом «административном восторге» - ситуации, когда ранее властью не наделенное лицо получает ее пусть даже в самом небольшом количестве и от своих полномочий и осознания себя важной персоной происходит опьянение. Как результат – возведение себя до статуса полубога, хвастанье властью направо и налево, превышение полномочий и т.п. На практике нередко замечаешь, что даже самый маленький чиновник заносится так, как будто его вчера короновали не иначе как царем всея Руси! Порой даже чем меньше должность, тем больше корона!

Николай Ставрогин. Человек – пустышка. Меня всегда при чтении русской классики поражало описание таких вот барчучков, которые к своим неполным 30-ти годам устали от жизни. К примеру, вот какую характеристику на этого «принца Гарри» дает нам автор: «…вел жизнь насмешливую, делом он и сам тогда пренебрегал занимать…», «…фантазия преждевременно уставшего человека…», «…Я пробовал большой разврат и истощил в нем силы…». Вся эта блажь от безделья, от обилия денег, от избалованности! Скучно жить, почему бы не жениться на хромой, больной на голову девушке! Не нравится кто-то – а укушу-ка я его за ухо, оттаскаю за нос, поцелую взасос его жену! А общество еще находит в его поведении какую-то двусмысленность, какие-то тайные мотивы, подоплеки, находит ему оправдание… С ума сойти просто! И виной всему – дурное воспитание Варвары Петровны! Где не надо, так она проявляет себя «железной леди», с какими-то там принципами и моралью, а где не мешало бы проявить характер и твердой рукой направить сына, спасовала…

Дальше...

И на многое бы в этом персонаже можно было бы закрыть глаза, если бы не одно «но»: после прочтения книги я начала читать критику и узнала, что существовало несколько вариантов изданий «Бесов» и в одном из них была дополнительная глава «У Тихона», в которой личность Николая Ставрогина раскрывалась в более полном объеме. В этой главе он откровенничает и признается в совращении девочки 10 или 14 лет (в разных известных вариантах этой главы возраст разниться). В моей книги такая глава отсутствовала и я уже начала жалеть, что решила покопаться в критике – герой и без того был мне не мил, а тут и вовсе стал отвратительным мягко говоря… И что только в нем только смогли найти Дарья и Лизавета Николаевна?..

Петр Верховенский. Истинный бес. Шут и черт из табакерки. Дрянной человечишка. Вечно какие-то сплетни, козни, интриги. Кого-то перед кем-то подставить, кого-то с кем-то стравить. Ну абсолютно недостойные мужчины занятия! Такое ощущение, что нет такой низости и подлости, на которую он не способен… Мне очень жаль, что по итогу именно он реализовал намеченное и вышел везде сухим из воды… Также мне абсолютно непонятно его дикое стремление вовлечь в свою революционную деятельность именно Николая Всеволодовича… Ну не хочет он заниматься революционным делом и не разделяется твоих социально – политических взглядов – какой тебе прок с такого соратника?..

Лизавета Николаевна. Поначалу показалась весьма незаурядной личностью, когда загоролась идеей типографии, но дальше все эти обмороки, истерики, хохот невпопад и т.п. показали, что ничего в ней незаурядного нет – обычная дурочка, типичный образец избалованной дворянской барышни. Особенно сильно возмущала она меня своим поведение по отношению к Маврикию Николаевичу, когда они поехали забавы ради поглядеть на какого-то местного юродивого и она приказывала Маврикию стать перед ним на колени! Но хуже всего то, что тот безропотно это исполнил! Если бы мужчины меньше потакали идиотским женским капризам, возможно дур было бы меньше на белом свете! А вообще я читаю о забавах молодежи того времени и прихожу в шоковое состояние – что это за увеселительные поездки – поехать смотреть на юродивого или на самоубийцу; выкрасть у подпоручика жену и четыре дня кутить с ней; подбросить нищенке в торбу похабные картинки… И эти люди по какому-то праву считались людьми лучшего сорта! Фу, слов нет, одни эмоции!

Юлия Михайловна. Дура из дур. Меня всегда поражало и возмущало, когда женщин называли по профессии их мужа – например, генеральша, прокурорша, губернаторша, предводительница дворянства и т.п.! В моем понимании все эти слова могут быть применимы только к тем женщинам, которые этот пост занимают, а не к тем, кто просто-напросто замужем за соответствующим чиновником! А когда женщина еще и берется выполнять за мужа часть функций и решать его какие-то профессиональные вопросы, я вообще просто зверею! Так вот и этом романе есть подобная дура, возомнившая себе великим стратегом, политиком местного значения, вершителем судеб и т.п. – и имя ей Юлия Михайловна Лембке. От ее глупости и тупости у меня порой сводило челюсти. Кто дал ей право на какие-то политические функции? С какого перепугу она перетянула одеяло власти на себя? К примеру, ситуация, когда «… люди, достойные суда и Сибири, по ее настоянию были представлены к награде…»; когда она окружила себя каким-то сбродом с претензией на высшее общество и там, где этот сброд нужно было наказать, она за то, что ее хорошенечко повеселят, все им прощала… Уму просто непостижимо! Баба считала себя светочем аристократии, хвалилась своей прозорливостью и интуицией, а по факту была лишь игрушкой, которой более ловкие товарищи вертели как хотели!

Но даже больше, чем мадам Лебке в этой книге меня возмутил другой женский образ – бывшая супруга Шатова – Мария Игнатьевна. Это ж какой сукой надо быть чтобы изменить мужу, бросить его, нагулять от какого-то мужика ребенка и иметь после всего этого наглость заявиться рожать к нему домой! Да еще и при этом вести себя так, как будто это Шатов подлец и изменщик, а не она… Ее в финале не жаль вообще, а вот ребенок пострадал ни за что… У самого Шатова очень глупая смерть – я не смогла понять причины стойкой ненависти Верховенского к нему…

А вообще герои в этом романе все такие изнеженные – чуть что – сразу горячка, бред, сумасшествие и т.п. Особенно смешно это в отношении мужчин – насколько надо быть слабыми духом чтобы сойти с ума как Степан Трофимович или Лембке. В этом отношении та же Варвара Петровна и то вызывает большее уважение, так как умеет держать себя в руках и не падать духом… В общем, герои не оставили равнодушными и это прекрасно! Сюжет тоже более – менее заинтересовал, особенно если учесть, что в «Бесы» Федор Михайлович вплел реальные события и персонажей из своей собственной революционной деятельности и предсказал появление целой плеяды революционеров, пойдущих ради своей цели на все… Я ждала, что увязну в этой книге как пчела в сиропе, но вышло довольно любопытно!