Альбер Камю. Избранное

Как известно, мир – это война, а свобода – это рабство.

…Крайне сумбурная книга вышла у замечательного Альбера Камю. То ли он спешил, то ли очень волновался – но получилось неровно, с неожиданно яркими всплесками, скучными деталями и хаотичным развитием персонажа. Не возьмусь судить, но мне показалось, что именно «Падение» – самая личная вещь у Камю, а привычные экзистенциальные метания в ней соседствуют с полуосознанными переживаниями писателя времен Второй мировой и Сопротивления. Притом, что главный герой – явный его антипод. А теперь вспомните: случалось ли вам нарваться на человека, который, воспользовавшись вашей нерасторопностью в общественном месте, решил испытать ваше терпение и «присесть» вам на уши? Возможно, вы хотели покушать или выпить в одиночестве, но ваше уединение нарушил другой посетитель, назойливый, пожелавший именно вам рассказать о своей нелегкой жизни. Зачем? А почему некоторые любят рассказывать о себе посторонним? Сколько в этом желании – от самолюбования? Или, может, от страха за «правильность» своей жизни? Желание насильно вырвать у постороннего его мнение?..

Назойливым человеком (и главным героем) в книге оказывается уже вышедший в тираж, а ранее адвокат, Жан. В любимом баре он навязывается случайному человеку и начинает, так сказать, «публичное покаяние». Честно признаюсь: не понимаю того, кто согласился его слушать столько часов. Я, право, убежала бы от героя уже после пролога к его рассказу. Но оставшийся вне текста слушатель обладал уникальным терпением, прямо-таки нечеловеческим, оттого и может уважаемый читатель узнать всю историю Жана от начала до конца.

Стоит тут остановиться и сказать: именно в «Падении» легко заметить, как сильно на Камю повлиял Достоевский. Эта книга… даже слишком от Достоевского. Так, Камю взялся развивать идеи «Братьев Карамазовых», а своего главного героя так и вовсе наделил чертами Великого Инквизитора (кстати, Камю в молодости играл Ивана Карамазова на сцене, и я бы многое отдала, чтобы на это посмотреть). Особенно остро стоит вопрос Бога и христианства, которое неправильно Его трактует и, хуже того, не умеет донести до человечества высшие идеалы. Конечно, сложно устроенный Камю, столько посмотревший в своей жизни, не мог не быть в конфликте с образом Бога на земле. Тут же присутствует идея Достоевского о том, что «все виноваты, всем нужно каяться». Но у Камю она приобретает гротескные формы, ибо высказывает ее намеренно приниженный Великий Инквизитор.

Жан – человек странный и вместе с тем банальный. Живет он смутно, веря лишь в собственные удовольствия. Все остальное – словно в тумане. Самое яркое его воспоминание – о том, как он хотел пойти в Сопротивление, но струсил; в итоге все равно, по случайности, попал в фашистский лагерь и чуть не умер в нем от жажды. В лагере разочарованный в современном христианстве товарищ предложил избрать его новым Папой (вместо помирившегося с фашистами римского Папы), дабы было кому отпускать грехи пред лицом смерти. Жану эта жутковатая роль выбранного слуги Бога понравилась. Впервые он почувствовал власть над людьми. Ему пришлось по душе выслушивать исповеди. Отпуская грехи, не имея на то права, он уже поставил себя выше всех остальных. Увы, но война и лагерь выбирают самых худших. Но война и лагерь – не нормальная жизнь. Вне лагеря Жан лишился незаконного права отпускать грехи и тем самым возноситься. В обычной жизни Жан обратился в этакого Мармеладова из «Преступления и наказания». Обнаружив огромнейшее тщеславие, он полюбил каяться. Ему нравится грешить. О своих ничтожных грехах он говорит с невероятным удовольствием. Кажется, что грешит он именно за тем, чтобы потом бить себя в грудь и выть: «Ах, какой же я нечестивый грешник, сколько же мерзостей я натворил!» И как же тут без вскидывания глаз к потолку в поисках Бога? Так Мармеладов рассказывал Раскольникову, как его дочь Соня получила «желтый» билет, а жена Катерина чуть не сошла с ума.

Стоит ли говорить, что в «покаяниях» Жана нет ни капли искренности? Ему приятна сама поза раскаявшегося. Постенав в свое удовольствие, он с еще большим наслаждением («я же чистенький теперь!») бросается в лоно порока.

И было бы это не так страшно, откажись главный герой от лавров духовного учителя. Мармеладов – это, конечно, не очень приятно, но вообразите себе Мармеладова, умноженного на Инквизитора и кого-то из «бесов» (не Петруша ли часом?). Жан обожает стенать, какой он плохой. Но еще больше он любит выбивать из своих собеседников ответную исповедь. Его принцип: «Начать с покаяния (публичного обвинения себя), а кончить осуждением (обвинением других покаявшихся)». Он все еще мнит себя Папой, каким его избрали в лагере. Но нынче он со злорадством замечает: «Ох, теперь-то все покаявшиеся от меня не получат прощения! Никто не получит от меня отпущения грехов!» И он опять забывает, что должность Судьи он, по сути, присвоил. Он – не наместник Бога. Он – ничтожество, которое хочет быть выше остальных, иметь возможность казнить, так доказывая свое право на священную власть.

Жан – это образ столь неприятного для самого Камю времени – отвратительного времени, в котором раскаивались из тщеславия; в котором свою жажду власти объясняли высшими мотивами (Богом, евгеникой, «войной во имя мира»); в котором воровали право творить «справедливость», прикрываясь волей обезумевшей кучки людей. Как Жан, любили «жалеть» о случившемся некоторые палачи – а потом брались за прежнее с тем же рвением. Чувствуется, сколько злобы и отчаяния Камю вложил в эту небольшую книгу. Она – о его разочаровании в мире и человечестве, о его страхе, что человеку не нужны свобода и братство, а нужны власть и жестокость. Сам Камю сделал все возможное, чтобы стать лучше своей эпохи. Остаться… человечным. Но можно ли требовать того же от остальных?..

Это просто ЧУМА, а не книга, скажу я вам! Прочитав её, я осознал, как сильно соскучился по настоящей классической литературе, по произведениям, которым я без сомнения ставлю 5 звезд, которые захватывают с первых страниц, персонажи которых становятся хорошими друзьями, с которыми приятно проводить время.

От эмоций к фактам. Это моя вторая встреча с Камю. И если главного героя Постороннего я так и не смог понять и принять, то персонажи Чумы были мне очень близки.

Талантливый доктор, который ненавидит смерть и не может примириться с несправедливостью, царящей в мире. Забавный Гран, мечтающий написать книгу и никак не решающийся сдвинуться с мертвой точки, пылкий журналист Рамбер, жаждущий встречи с женой, темная лошадка Катар, истинное лицо которого открывается только к концу повествования. И, конечно, прирожденный философ Тару, рассуждения которого просто восхищают мудростью и остроумием. Эти жители Орана сопровождают читателя на протяжении всей истории, окуная его в мир прогрессирующей эпидемии чумы.

Вроде ничего особенного в сюжете. Вымышленный, безликий, на первый взгляд, город, сраженный микробом страшной болезни. Скука смертная, подумаете Вы? Ничего подобного! Представьте на секунду, что Вы и другие люди рядом живут каждый день, как последний. Каково это? Как вы будете себя вести, когда вокруг смерть, страх и беспросветный мрак? Поначалу атмосфера напоминала Триеровскую Меланхолию, но потом пришел к выводу, что у Камю всё гораздо глубже: Чума в романе не только болезнь, но и метафора, собирательный образ пороков нашего мира. Всё это позволяет нам понять один из финальных монологов Тару, который для меня явился квинтэссенцией романа.
Произведение в высшей степени психологичное, Камю прекрасно исследовал человеческие характеры во всех проявленияз!

Вообще книга является кладезем мудрых мыслей. Написано удивительно легко, но пронизано едкой иронией и глубоким философским смыслом, в котором каждый найдет что-то для себя.

Камю потрясающе воссоздал эффект присутствия в своём романе. На протяжении чтения казалось, что я нахожусь в Оране. Вижу страдание маленького ребенка, ощущаю везде снующих крыс, радуюсь вместе с жителями города, когда появляется луч надежды. Ещё одним жирным плюсом романа является то, что Камю привнес в него интригу: ведь автора хроники Орана мы узнаем только в финале. И честно, говоря, имя «летописца» стало для меня неожиданностью, хотя, конечно, разгадать его можно.

Очень понравилась религиозная линия и вопросы, над которыми в очередной раз заставил задуматься Камю. В лице Отца Панлю для меня сейчас отражается вся церковь, и я отлично понимаю негодования доктора. Какими нелепыми кажутся возвышенные проповеди священника после того ужаса, который приходится ежедневно наблюдать на улицах Орана.

И всё же, несмотря на гнетущую атмосферу книги, она оставляет после себя ощущение какого-то просветления, приятной усталости, и даже надежду на светлое будущее Орана. Ведь на протяжении всего повествования наблюдается борьба за выживание, люди не опускают руки, пытаются что-то изменить, и у многих это получается. Любое испытание дается человеку для того, чтобы сделать его жизнь лучше, на мой взгляд. И на примере Орана это можно хорошо проследить. Мне показалось, что после перенесенной чумы, мертвый, пассивный город ожил, жизнь в нем заиграла новыми красками, а люди стали больше ценить каждое прожитое мгновение.

Да, на эту книгу можно смотреть диаметрально противоположно и видеть в ней лишь черные стороны, но в подобной противоречивости и заключена главная прелесть этого по-настоящему философского произведения. Спасибо Камю за эту историю, оставившую пищу для размышлений, и за одну из последних цитат, которая мне очень близка:

Обязательно буду читать автора ещё, ведь теперь он рискует стать любимым!
9,5/10

У меня какое-то странное, не так просто поддающееся определению послевкусие после этого произведения. Оно небольшое по объёму, но заставляет мозг читателя работать. 

Описанные Камю сцены залиты солнцем, но перелистывая страницы, невольно хочется поежиться.

Главный герой, некий господин Мерсо, не вызывает какой-либо симпатии или участия, его апатия и безразличие как к себе, так и к другим отчуждают. Многое в его поведении может оттолкнуть. И все-таки вынесенный ему коллегией присяжных приговор не кажется справедливым. Хотя он виновен, чего он никогда не отрицал. Меня не оставляло ощущение, что что-то не так в этом судебном процессе. Как и мысль о том, что револьвер никогда не должен был оказываться в руках такого человека, как Мерсо.

Читаешь книгу и в голове возникают образы: соленое море, палящее солнце и духота, которые не дают ясно мыслить, пыль на дорогах, медленно наступающая вечерняя прохлада. Прекрасно передана бессмысленность происходящего, от которой трагичное не становится менее трагичным, а синяки и раны не превращаются в бутафорию, увы.

Далее возможны некоторые спойлеры.

Дело происходит в Алжире времён французского колониального правления. Протагониста судят за убийство местного жителя. Почему он отнял жизнь у человека, которого он даже толком не знал? Наиболее близкий к истине ответ - - случайность. Кто-то наверняка скажет, злой случай. Для самого героя лишь случай, от которого немного неприятно или дискомфортно.

Главный герой не притворяется, не играет ролей, которые ему навязывает общество. Он не скрывает своего равнодушия, не изображает раскаяния и прочих чувств, которых он не испытывает, но которые могли бы помочь ему в глазах присяжных.

У Мерсо недавно умерла мама. Именно с этой печальной новости начинается книга. Это совсем не случайно. Реакция постороннего на смерть матери и его поведение на ее похоронах стали фактором, который сыграл роковую роль в жизни этого мужчины.

На суде, где Мерсо должны судить за конкретное преступление, судят его, как человека. И прокурор, и адвокат, и присяжные оценивают его человеческие качества.

Выясняется, что общество не хочет числить в своих рядах такого безразличного и бесчувственного человека, как подсудимый.

Правилен ли такой подход? Если судьи, присяжные, само общество решили судить Мерсо как человека, имеют ли они на это право? Ведь им доступно очень мало информации о главном герое. И к той информации, что им доступна, как мы увидим, отношение выборочное.

Мой вердикт - - сильная история, достойная даже повторного прочтения (мой случай). Но чтение не из приятных.

Одна из самых модных и покупаемых книг прошлого года. Признаться, желала читать её многим раньше, но, на свою беду, ознакомилась со сборником Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула и поняла - Камю вообще не мой писатель/философ/и т. д. Собственно, не велика потеря. Но в итоге оказалось, что "Чуму" прочли все вокруг (даже мой муж), а я так и осталась сидеть и думать, надо оно мне или нет.

На то и существуют лайвлибовские игры, не так ли? Порыться в покрывшихся пылью и быльём книжных кучах, вытащить несчастного из шкафных казематов.

Стоит ли говорить о сюжете и героях? Пожалуй, нужно, только ничего выдающегося не ждите, происходящее слишком неспешно и уныло, чтобы на нём долго останавливаться.
Имеем мы среднестатистический прибрежный городок Оран (и я только что узнала, что это реальный город в Африке, но, в общем-то, это совершенно не важно). На календаре сороковые года двадцатого века. Доктор Риэ, наш главный герой, в форме дневника-хроники, повествует нам печальную историю заражённого города. Начинается с дохлых крыс в падиках. Потом исчезают уличные кошки и собаки. Затем настаёт черёд людей, которые заражаются, страдают и гибнут от некой новой разновидности чумной инфекции.

На мой взгляд, доктору и Ко понадобилось слишком много времени, чтобы признать проблему. И я не говорю о решении проблемы (которого так и не появилось), а только лишь о признании факта существования бушующей заразы. В этом отношении я радуюсь за меры, принятые нашим (простигосподи) правительством в случае с ковидом. Да, вы можете со мной спорить, доказывать обратное и всё такое. Но в книге нет ни единого описания хоть каких-нибудь противоэпидемических мероприятий, которые могли бы провести не только врачи, но и те военные, которые вытаскивали больных граждан из постелей и (какие нехорошие) увозили в больницу.

Что Камю действительно сделал хорошо, так это изобразил человеческую дурость и людской идиотизм. В городе, считай, военное положение, инфраструктура не работает, ежедневно человеки помирают кучами, а эти господа ходят по кабакам, совершают променады по пляжу и собираются во всякого рода сборища. Как в жизни! Я прям вспоминаю начало карантина по весне год назад и как все преспокойно покатили на шашлычки. Ну а шо?! Выходные же!

А вот чего Камю не удалось, так это заинтриговать меня происходящим. Герои бродят туда-сюда, от больницы до дома и обратно. Основу книги составляют философствования рассказчика о Боге, совести, гуманизме и прочем. Если вы меня спросите, я вам не назову ни одной сильной сцены. Смерть героев? Закончилась еда? Поджоги? Мародёрство? Братские могилы?
Процитирую известный мем: "А кому щас легко?".

Риэ уж слишком пришибленный и апатичный. Камю с эмоциями не совместим, поэтому ждать сложных реакций от его героев не имеет смысла. Есть мысля, что, читай я "Чуму" в подростковом возрасте (да и в принципе Камю), мои впечатления оказались бы несколько ярче, чем сейчас.

Насчёт фашизма.
Нет, книга не о фашизме. Она про... чуму. Если с натяжкой, то про гуманизм. Эти понятия отличаются, уж поверьте мне на слово. Камю со своими вбросами и заявлениями, видать, хотел раздуть пожар хайпа. У него получилось, не спорю.
Я буквально вчера прочла другую антивоенную книгу - Бойня №5 . И эта книга, пусть она в два раза тоньше, имеет фантастические элементы и странное повествование, но в миллион раз доходчивее разговаривает с нами на темы и фашизма, и гуманизма, и веры, и стремления человечества самоуничтожиться.
Могу предположить, всему виной наше с автором взаимное непонимание друг друга. Или роман на деле не так хорош, как он нём кричат из всех углов. Одно из двух, одно из двух.

Кстати, о чуме.
Есть такая игра начала двухтысячных под названием Мор (Утопия), настолько захватившая меня своими идеями и замыслами, что я, вот уже кучу лет, мечтаю найти книгу, хоть сколько-нибудь похожую. Многие убеждены, что "Чума" Камю идеально подходит под заданную тему, но я могу это оспорить. Они похожи лишь, ну да, распространяющейся по городу чумой. У Камю нет отчаяния и фатализма, его герои - бесчувственные куклы, плевавшие на всё вокруг (здравствуйте, "Посторонний"). Да уж, совсем не то. Продолжаю поиски.

Забавным показался момент, когда смертельно заболевший Гран в горячке требует сжечь его рукопись, что и происходит. После чего персонаж чудесным образом исцеляется. Словно и не должна была рождаться на свет его работа, как если бы судьбой было предначертано то, что Гран никогда ничего не напишет. Чувствуется этакий душок Бартлби , если вы понимаете, о чём я. Если нет - ознакомьтесь с моим небольшим отзывом на эту нетривиальную книгу, возможно найдёте для себя новое интересное чтиво.

Не буду продолжать хаять Камю (где я, а где он). Книга в целом хорошо написана и точно увлечёт, и даже поразит, лиц с не самым широким читательским опытом. На мой личный взгляд, вышло суховато, а раздутый самопиар только вредит.

Пы. Сы. Всё, я обмозговала то, почему меня настолько не привлекает Камю. Он как бы говорит: вот с тобой происходит дерьмо, но ты его прими да скушай, ведь борьба бессмысленна, все там будем. Кардинально отличается от моего взгляда на жизнь. Нужно и страдать, и ныть, и заламывать с горя руки, но не класть самолично голову на плаху. Как у Кафки, где всё фатально и ломает героя, но в том-то и дело, что ломает. Мне не подходит идея принятия. Вот совсем. Жизнь раскрашивается страданием. И, что бы сполна намучиться и почувствовать себя истинно живым, невозможно просто взять и смириться с происходящим.

Не знаю, как можно прочитать "Постороннего" в любом возрасте от 13 и старше и не влюбиться при этом в скупое повествование и горькую правду о том, что если ты посмел чихнуть не так, как это принято какими-то влиятельными членами социума, то тебя повесят, распнут и обоссут. Хотя по факту Мерсо действительно убил, но убийца ли он? Всё его преступление — череда обстоятельств, а обвиняют его больше не в том, что он действительно лишил жизни живое существо, а что посмел быть не таким, как обыватели, посмел говорить то, что думает, не лицемерить, не притворяться, не плакать на похоронах матери, жить без фальшивого траура, всё не как у людей. Мерсо при этом не самый симпатичный или обаятельный дяденька, в самого персонажа влюбляться не за что, он не хорош и не плох, он просто такой, как есть. И у него нагло пытаются отобрать это право быть таким, как ему комфортно. Дескать живёшь с нами, так веди себя так, чтобы соседка тётя Глаша не сказала про тебя с лавочки, что ты наркоман.

В узких и вонючих рамках человеческого общества ценится лишь позолота, которую каждый старательно намазывает на себя ради чужих глаз. Глубже 1 миллиметра этого наносного блеска даже никто и смотреть не пытается. Тебе кажется, что ты свободный человек, но стоит только чему-то пойти не так, как тебя уже закатывают в кандалы. Ведь в "Постороннем" виновато всего лишь солнце, оно действительно ослепило и ударило в голову накопившимся напряжением. Вспомним рассказ Чехова "Злоумышленник", где дурачка, воровавшего гайки с железнодорожных путей, прощают потому, что он не осознаёт своих действий, как преступных. Он делает это, потому что туповатый быдан, ну все так делают, а чаво, гайка-то махонькая, а паровоз большой, неужели я его одной гайкой угроблю, такого не бывает. Если бы он действительно понял, что своими действиями может пустить паровоз под откос, то наложил бы полные свои мужицкие штанцы, да ещё в сапоги бы налилось. Мерсо выступает в роли такого же злоумышленника: он не творил преступления в самом понятии преступления, как злодейского акта, просто мир как-то вместе свёл пистолет ему в руку, слепящее солнце, трудный день, странную ситуацию, человека рядом.

Самое страшное, что ни один даже самый завалящий персонаж крохотной повести не пытается понять Мерсо. Они смотрят только на картинку. Вчера он был неплохой малый и нравился мне, а сегодня он что-то сделал антиобщественное, поэтому я давно замечаю, что он тёмная личность и говноед.

После "Постороннего" бессильно опускаются руки. Присяжные правильно делали, что взялись судить, но насколько неправильно они это делали. Не плакал на похоронах, вот что важно. Плевать, что там него в голове, душе и сердце. Слезинки чужие камеры глаз не зафиксировали, как у всех порядочных людей должно быть, поэтому чисто по-королевски — отрубить ему голову.

Отдельно приятно, что мы-то всё видим глазами самого Мерсо, точнее, пользуемся его суховатым и непонимающим пересказом. Отрубили бы голову младенцу, если бы он по незнанию, что за штуку держит в руках, случайно нажал на курок и попал в президента?

Кто бы мог подумать, что в 2020 году тема пандемии, изоляции, разрозненности и страха людей будет также актуальна, как чума в 17 веке. Читая Камю невозможно не проводить параллель с нынешней реальностью.

Книга заставляет посмотреть на окружающую обстановку более... философски. Я не ценитель экзистенциальной литературы, но слог Камю пришёлся мне очень по вкусу, было очень приятно читать. Сама история внезапно обрушившейся на город болезни, погрузившая его в полную изоляцию, и такая вот изолированная в нем жизнь людей - великолепное повествование, тяжелое, но потрясающее.

Сила духа людей, каждый день сталкивающихся с мором и смертью, с неизвестностью что будет дальше, и при этом продолжающие жить, любить, и даже радоваться жизни - этому стоит поучиться.

И пусть далеко не все герои пережили испытание с достоинством - в реальной жизни то же самое, чрезвычайные ситуации всегда обнажают худшее и лучшее в людях. Чума - только лакмус для человеческой натуры.

Удивительным образом текст пропитан экзистенциальной бессмысленностью сущего, и при этом надеждой!

Воистину, люди привыкают ко всему, потому что невозможно всю жизнь жить и бояться. Мы с вами тоже теперь это знаем.

Десять лет назад я прочитал 100 страниц,
и закрыл эту книгу. Сухой текст, какая-то чума в 20 веке, дохлые крысы, закрытый город, всё это, показалось мне занудным и лишенным всякого смысла.
Оооо, вернуть бы эти счастливые годы, когда ты ничего ещё не понимаешь, и такие авторы как Камю и Сартр не могут тронуть твою душу.
Сейчас, когда я знаком с творчеством Камю по другим его произведениям, и понимаю, что у него не всё так просто и однозначно, я заново открыл для себя эту книгу.
«Чума»- это глубокий роман, про людей, которые показаны не такими, какими они хотели бы быть, а настоящими.
Страх и неизвестность в завтрашнем дне, способны вывернуть человека наизнанку.
Человек одинок, у жизни есть начало и конец. С этими мыслями, наедине с собой можно понять задумки автора, и прочувствовать ту боль, которую он вкладывает в свою историю.
Когда надвигается ужас, он медленно поглощает всё вокруг, мы сами впускаем его, сначала в свою голову, а потом и в свой дом.
«Чума» никогда не закончится… Она многолика, и может прятаться под разными масками. У неё лишь одна цель- уничтожить тебя. И ей не так уж важно как ты погибнешь: в больничной палате от неизвестного вируса, бравым солдатом на войне, или ты сам наложишь на себя руки. Всё в этом мире циклично, и имеет несколько сценариев, по которым могут разворачиваться события. Именно поэтому, есть много совпадений в описаниях эпидемии из книги, с той которую мы не так давно пережили.
Плотный текст, до безобразия правдоподобный, автор умело раскрывает человеческое нутро. Советую, для неторопливого и вдумчивого чтения.

Сама по себе книга небольшая и состоит из двух частей. И вот первую часть было ужасно скучно читать. Я умудрилась короткие главы растянуть на месяцы. Но в какой-то момент, когда я все же добрела до конца первой части, все разительно изменилось.
Во-первых, я обалдела. Во-вторых, еще в аннотации упоминался суд, но из-за тягомотного вступления об этом я благополучно забыла.
Поэтому представьте мое состояние, когда главный герой, которому на все абсолютно наплевать,

Это был чертов выстрел в меня, а не в персонажа. Потому что сначала я почти засыпала, а тут вдруг ба-бах! И я проснулась.
История короткая. Очень короткая. Но первая часть идет медленно, поэтому можно не дочитать из-за усталости. Но потом все меняется.
А еще мне понравились цитатки, которые я вынесла ниже.

Рано или поздно мы все умрем. Это факт. И как с этим жить?..

Тридцатилетний Марсо, герой дебютного романа Альберта Камю "Посторонний" выбрал безразличие. Ему все равно. Его не трогает смерть матери, хотя на вопрос, хотел ли он, чтобы она умерла, Марсо отвечает, что нет. Он бы предпочел, чтобы мать была жива.

Марсо не интересует карьера, семья, дружба. Когда девушка, с которой главный герой встречается, спрашивает: "Ты меня любишь?" он отвечает, что нет. Но если она хочет, он может на ней жениться, потому что это для Марсо не имеет никакого значения.

Убив человека по нелепой случайности, герой не испытывает никаких чувств. Марсо честен, он не притворятся, что жалеет о содеянном. Хотя общество ждет от него совсем другого. И получается, что главного героя судят не за убийство, а за его равнодушие. Хотя плакать или не плакать на похоронах, это личное дело каждого. Когда Марсо приговаривают к смертной казни, мужчина не тешит себя надеждами на загробную жизнь.

Кто он? Человек...

А может быть смысл жизни и заключен в том, что она заканчивается?

Неоднозначно. Емко. Лаконично. Многогранно...

Абсурдно, что мы рождаемся, и абсурдно, что мы умираем (с) А.Камю

Рассуждения о смысле бытия всегда невольно и вольно приводят к оценке своей непосредственной роли в социуме. А именно что мы привнесли в этот мир, что отдали, какими средствами и что нам от этого стало. Так и главный герой «Падения» Жан-Батист, беззаботно ведя своё существование, вдруг осознает, что строит свою жизнь иррационально. Он сосредоточен на себе, если любить – то самого себя. Если проявлять благодетель нуждающимся, то не из-за доброты душевной, а себя же ради. Чтобы непременно испытать возвышенность над другими и быть тем самым непременно высоко довольным собой и даже более того: быть довольным собой в полной мере. Но жизнь преподносит сюрприз в игре внезапно проснувшейся совести. Людям, которым присуща воля, способным изменить себя согласно гласу разума и перестроить жизненные ориентиры вне укора совести – удается изменить себя. Но их считанные единицы. Человеческая природа абсурдна. Она сгенерирует тысячу причин оставаться на проторенной дорожке, даже если разум самопровозглашает собственные поступки как непомерное зло и аморальную дрянь, а себя самого как объект деградации. Человек, в большинстве своем, все равно из-за комфорта и в силу привычки найдет вагон и маленькую тележку причин оставаться прежним мерзким гадом, даже если общество с этим мирится не станет. Он даже способен придумать собственную теорию, чтобы оправдать не других, а самого себя, что он почти святой. Так и главный герой «Падения» врёт, лицемерит, развратничает. Он осознает и признает свои поступки, он осуждает себя и только ради того, чтобы потом можно смело судить других. И по профессии он никто иной как «судья на покаянии».

Альбер Камю вскрыл огромный пласт человеческого естества, найдя в нем существенное преобладание иррационального и даже абсурдного. При чтении возникает некая ассоциация с «Портретом Дориана Грея» Оскара Уайльда. Но это далеко не означает, что эти книги похожи. Общего в них то, что герои разлагаются и внутри и снаружи. Хотя у Камю разлагаются больше внутренне. Большее сходство, скорее всего, с Достоевским. А именно с его способностью препарировать гнилые души, открывать червоточины – эти глубокие моральные проблемы, которые так глубоки, что не каждый автор сможет их достать.

Стоит отметить, что стилистически произведение выдержано крайне необычно. Повествование идет как чистый поток сознания Жана-Батиста. Он встречает незнакомого собеседника в баре Амстердама, который является его соотечественником и ведет «диалог» с ним. Точнее не «диалог», а монолог с ним. Говорит только главный герой, а собеседник слушает. Можно сказать, что читатель и есть его собеседник. Потому что именно ему – читателю, суждено вынести вердикт всей истории в конце. И вердикт, скорее всего, будет не в пользу главного героя, потому что так жить нельзя. Нельзя так жизнь как Жан-Батист. Осознав себя как лицемера, он вовсе не отказывается от своей сути, а находит новое оправдание для продолжения привычной ему жизни. Это воистину ужасно.

Для тех кто не читал Камю ни разу.

Учтите, что перед вами ода о человеческом несовершенстве. Это дело вовсе не решается в принятии или непринятии несовершенства как такового. А в том, что с ним делать и как быть. «Падение» иллюстрирует яркий случай самообмана в этом отношении, проблему это не решает, зато какой колоссальнейший толчок дает эта книга, чтобы человечество наконец и вправду задумалось. Это настоящая пища для ума и «Падение» заслуженно занимает особую нишу в мировой литературе для людей по-настоящему любящих думать.