Джеральд Даррелл. Комплект из 9 книг

В светлом круге луча фонарика сидела карликовая сова – птица размером не больше воробья. Она глядела на меня круглыми желтыми глазами с молчаливым негодованием священника, который в середине службы вдруг обнаружил, что органист пьян. У меня есть пристрастие к совам всех видов, а карликовых я любил больше всего. Меня, наверно, привлекает их крохотный рост в сочетании с полнейшим бесстрашием; во всяком случае, я решил во что бы то ни стало добавить эту сову к своей коллекции. Направляя луч фонарика прямо ей в глаза, чтобы она не видела моих движений, я осторожно поднял руку и быстро набросил на нее тряпку. Сова вскрикнула от негодования и дико затрепыхалась, запустив сквозь тряпку мне в пальцы свои маленькие, но острые коготки. Положив фонарик на пол, я крепко закутал сову в тряпку, сунул за пазуху и ради пущей предосторожности застегнулся. Потом, еще раз убедившись, что летучих мышей на чердаке нет, я стал пробираться обратно к выходу. С совой за пазухой ползти на животе было по меньшей мере трудно, и мне пришлось пропутешествовать на спине. Это дало мне возможность превосходно рассмотреть пауков. Теперь они казались мне величиной с суповую тарелку, и каждый из них был готов свалиться на меня при любом моем неосторожном движении. Потрясенный их страшным видом, я старался держаться подальше от самых больших и самых волосатых. Наконец я добрался до отверстия и выкарабкался на свет.

К моему удивлению, поимка карликовой совы потрясла и восхитила охотников. Я ничего не понимал, пока мне не объяснили, в чем дело. В Аргентине существует всеобщее поверье, что стоит заполучить эту маленькую птичку – и вам привалит счастье в любви. Это был ответ на вопрос, который занимал меня вот уже несколько недель. В Буэнос-Айресе на птичьем рынке я увидел карликовую сову в клетке. Ее владелец запросил за нее цену настолько фантастическую, что я хохотал над ним, пока не понял, что он и в самом деле хочет получить такие деньги. Торговаться он отказался, и, когда я отошел, не купив птицу, он даже бровью не повел. Через три дня я пришел снова, решив, что теперь продавец будет более покладист, и узнал, что он продал свою сову, и именно за ту цену, которую просил за нее. Это показалось мне невероятным, и я никак не мог придумать удовлетворительного объяснения. Но теперь я понял, что цену мне перебил какой-нибудь деревенский парень, домогавшийся девичьей любви; мне оставалось только пожелать, чтобы сова принесла ему счастье.

Скажу прямо — немного найдется занятий столь же любопытных, как ремесло зверолова. Правда, будет нелишним напомнить — уже в который раз! — что оно по большей части состоит из многотрудной черновой работы, порою на твою долю выпадает столько неудач и разочарований, что начинаешь думать, не бросить ли это неблагодарное занятие и не выбрать ли себе работенку поспокойнее. Но скрепя сердце выйдешь в очередной раз на ловлю — точь-в-точь как в ту ночь, когда мы поймали пипу — и в твоих руках оказывается любопытнейший экземпляр, о котором ты мечтал месяцами. Немедленно жизнь видится розовом свете, мир снова кажется прекрасным, а все прошлые неудачи и разочарования забываются. Больше даже — ты немедленно решаешь, что никакое другое занятие не могло бы доставить тебе такого же удовольствия и радости, как ремесло зверолова, и не можешь иначе как с сочувственной усмешкой на лице думать о представителях всех других профессий и ремесел. Когда счастье струится по твоим жилам, ты готов простить не только друзей за обиды и ошибки, но и всю ту родню, которая тычет в тебя пальцем.