Ваша оценкаТрехтомник приурочен к 80-летию со дня рождения крупнейшего писателя Швейцарии Макса Фриша.
В первый том вошли роман "Штиллер" и повесть "Листки из вещевого мешка".
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,5
15 оценок
- 567%
- 427%
- 37%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 16Хотят прочитать 32
Рецензии
Аноним15 марта 2023 г.ибо я знаю, что шаг в свободу (от которого нас не удержат наши предки) — это грандиозный шаг, сделав его, мы покинем все, что доселе представлялось нам твердой почвой, и если у меня достанет силы сделать этот шаг — никто меня не удержит, ибо это шаг в надежду, все остальное не свобода, а пустая болтовня.Читать далееОпределённо, безвольность отлично подойдёт для описания всего происходящего. Она сквозит по всему тексту и дело даже не в том, о чём повествуется, а в том, кто повествует. Зацепилась я конечно же за аннотацию, а именно за первую фразу: «роман о человеке, который не хочет быть самим собой». Это, пожалуй, единственная тема, где я совершенно не против философских размышлений и самокопания. Человеческий мозг интересно устроен и ещё любопытнее работает его психика, а когда он желает отказаться от себя прежнего и быть кем-то иным, это, по крайней мере, завораживает.
Истории об ошибках прошлого, недовольствах своими качествами, злостью на окружающих и на себя в первую очередь за поступки, о которых теперь хочется забыть и никогда не вспоминать. Нечто подобного мною ожидалось увидеть в романе. Впрочем, я понимала, что текст не структурирован и с ним придётся повозиться, чтобы проникнуться от и до. Но если честно, довольно тяжело отыскать хоть какую-то прелесть в безвольном герое и таких же безвольных людях, его окружающих.
Господин Штиллер бесследно пропал несколько лет назад, оставив свою больную туберкулёзом жену в одиночестве. Но он вернулся, правда всячески открещивается от того, кто он. Мужчина взял себе другую фамилию, придумал новую жизнь и теперь возмущён тем отвратительным отношениям, которому подвергли его полицейские. Он убеждён, что ни в чём не виноват и не должен сидеть в тюрьме, доказывая всем, кто его слушает, что он абсолютно другой человек. Но никому нет дела. Все они повторяют одно и тоже: ты, господин Штиллер, не Уайт, сколько можно притворяться. Надзиратели героя дают ему возможность высказаться – в дневниках и он за неё хватается.
И вот оно повествование – дневниковые записи, где количество воды поможет справиться с засухой. Дело в том, что герой ничего из себя не представляет. У него низкая самооценка, отвратительное отношение к людям, вызванное собственной неуверенностью, и он весьма слабохарактерный. Наблюдать за его разговорами, происходящими в настоящем с людьми, доказывающими ему, кто он такой – ещё ничего. Наблюдать за его прошлым, описанным со слов людей, знавших его раньше – чуть хуже, но по крайней мере на нём не хочется свернуться калачиком и повторить подвиг какой-нибудь спящей красавицы, проспав сто лет. Что действительно невозможно терпеть, так это постоянные истории о его путешествиях. Герой спокойно разговаривает с тюремным охранником и вдруг вы уже в Мексике, плывёте по реке. И так на протяжении всего романа.
К безвольности и слабохарактерности добавляется любовь к глупым фантазиям, и не то, чтобы я уж так против фантазировать на тему лучшей жизни, но истории Штиллера такая же унылая фигня, как и он сам. Да, то что происходит с ним в этих длинных рассказах отличается от реальности, но, если присмотреться и задуматься, лучше в них он не становится. Всё такой же неуверенный и непостоянный, ищущий в других недостатки, когда единственное, что стоит ему сделать, так это посмотреться в зеркало и разглядеть наконец-то истину.
Но стоит отметить, что таким представляется не только герой. Он всего лишь маленький кусочек, отколовшийся от айсберга безнадёги и унылости. Его брошенная жена, его прокурор, его жена (по совместительству любовница героя), его защитник... Правда, продолжать можно до бесконечности, но легче ограничиться одним словом – все в этом романе скучны до невозможности. Они не принимают решений и не живут, просто плывя по течению. Плохо ли это или хорошо, не так важно, на самом деле. У каждого свой путь и не мне искать недостатки в чужих, но у писателя не выходит написать всё так, чтобы я не утонула в бесконечном водяном потоке. Поэтому приходилось делать длинные перерывы, чтобы вычерпать воду из своих ушей и хорошенько проморгаться, чтобы не уснуть.
Возможно (это всего лишь предположение и оно ни на чём не основано), сделай писатель из личности героя настоящую загадку, а не пародию на неё, где ты прекрасно осведомлён о его настоящей личности, меня бы хоть немного увлекало описанное. Но это не загадка. Это уже законченное решение, где не нужно становиться гением, чтобы увидеть, как неловко герой притворяется иным человеком. Печалит не то, что философские размышления о жизни и не желание мириться с нею же, не принесло мне морального удовлетворения. Печалит то, что книга после себя не оставила абсолютно никаких эмоций. Она не запомнится и не отложится в памяти, погрязшая под кучей таких же историй. Как по мне, это всегда хуже, чем те книги, которые вызывают любые эмоции из спектра, даже негативные.
Маленький плюс (если сложить, то может выйдет страниц тридцать текста) – разговоры героя с его «обвинителями» в дневниках. Местами высказанные фразы настолько мне нравились, что я не верила, что это писал один и тот же человек. И ещё один плюс – предисловие. Так вышло, что оно намного любопытнее, чем весь роман целиком. Но его можно рассматривать, как плюс и как самое большое разочарование (если бы я могла ощутить к книге хоть что-то).
771,1K
Аноним24 декабря 2011 г.Читать далее...то, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и, пока я пытаюсь это делать, мне не уйти от поражения, бегства нет!
(Макс Фриш ''Штиллер'')Для небольшой, комфортной, буржуазной и почти райской Швейцарии Макс Фриш — явление. Явление чрезвычайное по мощи таланта и глубине психологических исследований человека, как личности — ассоциальной и, наоборот, абсолютно социальной, находящейся в самом обыденном болоте каждодневной жизни. Никто кроме Фриша не проникал в такие глубины психологии отношений между мужчиной и женщиной, никто так остро и болезненно не рассказывал об отношениях в браке, пожалуй, только Стриндберг да Лоуренс погружались в такие глубины. Но Фриш камернее, у него нет истерии и рефлексии в исследованиях, в попытках разобраться в гендерных отношениях. Фриш создает удивительные картины-пазлы из которых складывается повествование, мир героев, внутреннее состояние героя — это тоже картинка из пазлов: пока подберешь нужный кусочек и совместишь с другим кусочком души, эмоций, может пройти вся жизнь, а можешь и вовсе не подобрать. Когда внутренний и внешний мир распадаются на реальность, сны ( которые Фриш считал линзой, возвращающей отражение в реальность), галлюцинации, полёт воображения. Как те самые полудневниковые записи Штиллера: эдакая полифония из стран, материков, образов, событий, мнений, встреч, которые напоминают то полусон, то реальность. Как картинки из воспоминаний, рассказанные со слов других персонажей.
История Штиллера — история человека, который, отказывается признавать себя Штиллером, с упорством отстаивая своё право быть Уайттом, он отрицает в себе Штиллера, там внутри, отказываясь играть ту роль, которую ему навязывает общество, социум, а новая роль, новый человек ещё не найден, не пройден путь от умирания внутри себя к новому возрождению. Штиллер — бесцелен, Уайтт — аморфен, а новый Штиллер пока ещё не найден. Фриш здорово вплел в записки Штиллера довольно большое количество историй-метафор: история Рипа Ван Винкля, как иллюстрация сна наяву — когда живешь в этом мире, словно спишь, одурманенный обыденностью, убаюканный однообразием существования, предначертаной ролью, своими страхами перед реальностью, а когда внезапно просыпаешься, вдруг, обнаруживаешь, что мир вокруг неузнаваемо изменился; история с кошкой Litlle Gray, как потрясающая иллюстрация отношений с Юликой ( удивительно точно описал Фриш это болезненно-навязчивое состояние возвращений, постоянно выбрасываемой на улицу, кошки); и в заключение история о погребении мертвецов в Мексике — женщины ждут когда дух мертвеца вернется в их лоно...для нового рождения.
Долгий, мучительный путь высвобождения себя из себя, попытки поиска себя настоящего, попытки выскользнуть из привычной роли и найти свою, только свою роль. Жизнь на самом деле это не отрицание какой-либо роли, а сопротивление той, что навязывают другие люди и наши собственные страхи, которые мешают нам открыться и принять мир таким, какой он есть, принять себя таким, как есть. Полное разрушение себя как личности в социуме приводит к аморфности и придуманному существованию, ибо если у тебя нет своей собственной роли, тебе приходится придумывать другие, как Уайту приходилось придумывать яркие и незабываемые рассказы о Мексике и Диком Западе — своеобразный уход от действительности, в которой в тугой узел завязались отношения с женой, любовницей и собственной неуверенностью...''Штиллер'' — это удивительное по глубине исследование отношений мужчины и женщины, смелое и откровенное, в какие -то моменты словно впрыскивание противоядия от замыкания в собственном ''я'', в тот момент, когда двое партнеров, находясь в состоянии фрустрации, углубляют и расширяют пролегшую между ними пропасть молчанием, недомолвками, погружением и концентрацией только на себе и своих желаниях, неразбуженными чувственными желаниями, игнорированием фригидности и мужской неуверенности. Когда двое, находясь на разных берегах, мучительно хотят прикоснуться друг к другу, но не смеют, не знают как и в каком месте перебросить для другого тот мостик, что соединит их. Прикосновения же друг к другу подобны ожогам, измучивающим и испепеляющим. В тот момент, когда происходит внутреннее превращение одного, то превращение другого может и вовсе не состояться.
Человек понимает, что виновен перед другим, впрочем, и перед собой тоже, и в один прекрасный день решает все исправить — при одном условии, что и другой претерпит превращение.
Это очень важно понимать, в противном случае рано или поздно произойдёт катастрофа...
Удивительно то, как Фриш описывает Швейцарию, её стремление к внешней чистоте, когда даже решетки в тюрьме моются с мылом — внешняя чистота в противовес внутренним прблемам; сопротивление прогрессу в попытках законсервировать старые добрые времена, об абсолютно мумифицированном консерватизме...
В Цюрихе есть и свои таланты, но признания они добиваются в чужих краях, и только тогда их слава льстит родной стране, которая сама не способна создать им славу, потому что она провинциальна, иными словами, не имеет истории.
Читать Фриша необходимо, чтобы что-то понять и о себе. Удивительная проза.
66587
Аноним12 августа 2015 г.Читать далееОднажды некий господин на поезде пересек границу Швейцарии. Его спутник подозрительно внимательно всматривался в его лицо, а потом неожиданно господина задержал таможенный служащий для удостоверения личности. Дело в том, что по свидетельствам очевидцев этот господин не кто иной, как Штиллер – архитектор, исчезнувший 6 лет назад. Но господин категорически отказывается признать, что он какой-то там Штиллер. И вот, главный герой оказывается задержанным в стерильной Швейцарии, где даже камера – «мала, как все в этой стране, чиста, гигиенична до того, что не продохнешь, и угнетает именно тем, что все здесь правильно, в самую меру». НеШтиллер восклицает – «В этой стране все правильно до отвращения!» и как-то замечает между делом – «В этой стране как видно, болезненно относятся к грязи». И в самом деле, представьте, «здесь пыль стирают даже с прутьев решетки». Увы, он вынужден, находиться в камере, пока его личность не будет установлена. Кто он? Штиллер или нет? И если да, то почему исчез? Почему отрицает свою личность? Вообще-то нельзя столько лет безнаказанно не уплачивать налоги, и, между прочим, он может быть русским шпионом. Штиллер, вы знаете русский язык? Как вы относитесь к России? Упрямый господин молчит, терпеливо ждет, когда его отпустят, смотрит в окно, гуляет с заключенными по кругу, моется в общем душе, но в большинстве случаев ничего не делает. «Иной раз мне кажется, что я единственный бездельник в этом городишке».
Роман Фриша это полное отсутствие статики. Что-то ускользает от меня. И речь идет не о динамике сюжета, а об общем впечатлении. Методы автора таковы, что читатель находится в постоянной погоне за НеШтиллером. Он спешит за ним в дебри фантастических историй и притч. Кажется, вот-вот догонит при описании очных ставок с друзьями, врагами, родителями и женой. Кажется вот-вот, еще немного, и можно будет схватить «птицу за хвост» - понять героя, его протест, его стремления, его суть-перерождение. Но он действительно как птица – в Штиллере столько свободы, столько скрытых от чужих глаз горизонтов, столько веры и надежды, он настолько сложная и многозначная фигура, что читатель не способен постичь природу главного героя. Не способен удержать его и запереть в клетку обыденности, стандартных представлений о счастливой жизни. Просто потому что сам читатель находится в таком количестве рамок и ограничений, что почти невозможно увидеть что-то «кроме», заглянуть «дальше» и понять «больше», как это дано Штиллеру.
И хочется писать отдельную рецензию только об аллюзиях Фриша. О зашифрованных посланиях Штиллера в его сказках и байках, о том, какова связь между Юликой и серой кошкой, между его бегством и седой бородой Рипа, который пропал на целые годы в горах. Экзотические картины Мексики и болезненные воспоминания о Швейцарии переплелись, слились воедино в уме и сердце главного героя, поэтому он запросто рассказывает, как убил жену и своего врага, как спускался в самую глубокую пещеру и бежал по горящей земле. Фриш рассказал нам все о главном герое, и если мы разгадаем эту головоломку, мы поймем кто такой Штиллер. Точнее НеШтиллер. И даже ответ, почему он сбежал, лежит на поверхности, осталось поднять – «У меня прелестная жена, каждый раз, бывая с нею, я не нарадуюсь, но каждый раз чувствую себя потным, грязным, вонючим рыбаком, поймавшим хрустальную фею….». И вот в тот самый момент, когда кажется, что ты «поймал» героя, понял его, безусловно, и до конца, Фриш бросает вскользь случайную фразу, после которой начинаешь свою погоню за главным героем заново – «То, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и пока я пытаюсь это сделать, мне не уйти от поражения, бегства нет!».Когда я читала роман Фриша, меня терзало чувство дежа вю, природу которого я поняла только сейчас. Неизбывная, безграничная тоска Штиллера напомнила мне трясины русской провинции в «Обломове» Гончарова. И хотя герои швейцарского и русского писателей абсолютно разные, атмосфера болота, тоски по чему-то большему, великому, яркому объединяют эти два романа. Штиллер пытается вырваться из замкнутого круга обыденности, но вновь и вновь оказывается запертым в нем. И вот он решает, что раз он не в состоянии изменить мир мир, можно изменить себя… Наивный максималист. «Я бежал, чтобы не стать убийцей, и убедился, что именно моя попытка бежать и была убийством». Задумайтесь, какой страшный смысл у этого высказывания… Штиллер, понимал, что он убивает жену, любовницу – своим хладнокровием, своей непонятливостью, ревностью, жестокостью. Но одновременно именно он больше всех страдает от непонятности и одиночества, именно по отношению к нему мир несправедливо жесток. И если бы он остался, если бы он проглотил все свои принципы, он бы убил себя. И двух дорогих ему женщин. И он сбежал, а оказалось, что это не помогло… Во всяком случае, ему. В конечном счете, он ведь не смог убежать от себя, а значит, убивает то главное, что составляет его суть… Не забывайте, что «убить человека или хотя бы его душу можно разными способами, и этого не обнаружит ни одна полиция в мире».
Недостижимое. Мне кажется, эта борьба за недостижимое больше всего привлекает в герое. Ведь если посмотреть невооруженным взглядом, главный герой отнюдь не герой. «Несчастный, пустой, ничтожный человек, у меня нет прошлой жизни, вообще нет никакой жизни». «Он женственная натура. Ему кажется, что у него нет воли, но она у него есть, иной раз даже в избытке, и он пользуется ею, чтобы не быть самим собой…». Есть много причин испытывать к нему неприязнь, начиная с упорного нежелания говорить серьезно, его раздражающая манера выражаться иносказательно, и заканчивая его закрытостью и замкнутостью ото всех, и от читателя в том числе. Странное сочетание замкнутости при показном добродушии и приветливости. Герой Фриша отталкивает и притягивает одновременно. Он словно Дон Кихот борется с ветряными мельницами. Он идеалист и романтик, который верит, что можно убежать от себя, и вызывает тем самым сочувствие. Ведь, очевидно, что эта попытка бегства обречена на провал.
Перед современным читателем разворачивается фантастическая панорама литературной карты Европы. Любая страна готова возложить к нашим ногам свои сокровища слова и мысли. Но как ни странно, даже в наш век вседоступности информации, когда мы если не читали, то хотя бы слышали о той или иной книге, на этой карте остаются «белые пятна». Я никогда не читала швейцарских писателей, не видела взгляда изнутри на нее, не погружалась в размышления и критику о менталитете Швейцарии, и уж точно не подозревала о том надломе, сколе, трещине, которые образовались в этом маленьком, чистеньком, правильном государстве. Это всего лишь одно произведение, всего лишь один писатель. Но для меня это большой шаг, в том числе того, что касается заполнения белых пятен на литературной карте мира.
52938
Цитаты
Аноним8 ноября 2012 г.Убить человека или хотя бы его душу можно разными способами, и этого не обнаружит ни одна полиция в мире. Бывает достаточно одного слова, откровенности в должный момент. А не то даже улыбки. Покажите мне человека, которого нельзя уничтожить улыбкой или молчанием.
222,9K- Аноним8 ноября 2012 г.
Любовь без крыши над головой, любовь без пристанища, ограниченная краткими часами экстаза, это каждому ясно, — рано или поздно заходит в тупик.
171,3K
Подборки с этой книгой
Нобелевская премия по литературе - номинанты и лауреаты / Nobel Prize in Literature
- 415 книг
Нейштадтская литературная премия
- 193 книги
Швейцарская литература
- 63 книги
Книги, "увидевшие свет" в 1940 году
- 242 книги
Домашняя библиотека
- 2 152 книги
