Стефан Цвейг. Собрание сочинений в одном томе

С многоуважаемым автором мои отношения начались на не очень мажорной ноте. То ли озвучка была совсем неудачная, то ли не стоило для знакомства брать последний и незаконченный роман автора. В общем, осадок остался, который легко удалось растворить Стефан Цвейг - Нетерпение сердца (да и чтец там был в разы лучше). Так что автор был в моих глазах реабилитирован, и я решила закрепить нашу благоприобретенную дружбу "Письмом...".
Новелла... Во-первых - хорошо, что это новелла. Порой кое-где даже были слишком витиеватые повороты, которые хотелось еще подсушить. Но в остальном - вот все по делу, сколько нужно для полноценной и цепляющей истории. Во-вторых - после маааленького проложика мы, собственно, и узнаем содержание письма. И...
История любви, старая как мир. Девочка (девушка/женщина) влюбилась еще совсем юным созданием в их жильца. Как я поняла по описанию, он - такой светский джентльмен и любитель женщин, который не против ответить на любое женское внимание. Но - ОНА Ж ЕГО ЛЮБИЛА! А он... И понятно, какие ягодки пожинаются от такой "любви", и история даже может показаться трагической. И жутко она мне напомнила один из любимейших фильмов "Брак по-итальянски" - но Филомена все-таки была порешительнее и поизобретательнее.
Очень хотелось тут начать кого-нибудь осуждать и выносить вердикты - но я прям себя останавливала. Не лезь другому в душу пока "не пройдешь милю в его туфлях". Это сейчас, в наше время культуры отмены или всякой meetooшни истории, подобные этой, принято препарировать по косточкам и выбирать сторону. Но мне показалось, что автор задумывал не это. Я про себя прозвала эту новеллу "лакмусовой бумажкой", потому что очень показательны те чувства, которые она вызывает у каждого конкретного читателя. А равнодушным, думаю, она никого не оставит. Очень мне нравится в авторе то, что он не подслащивает и не переваниливает своих героев, а рисует нам - людей. С их реальными чувствами, порой даже эгоистичными, с тем, что творится в их головах...
Поэтому с чистым сердцем советую - любителям подобных классических новелл. Которые сами по себе - любопытное произведение, и не только хорошо написаны, но и - словно вкрадчиво забираются в душу читателю. Очень советую - ее обсуждать, думаю, найдется много интересных мнений. Такая она - великая классика, не просто время убить...

Хочется сказать много. Хочется перебрать каждую новеллу до подробностей, разложить по полочкам, проанализировать, и понимать, понимать, понимать.. А лучше чувствовать. Ибо новеллы Цвейга как волна, сначала тихо поднимается, а потом накрывает и ты уже тонешь..И не понимаешь, что тонешь и это такая удивительная бездна..
Я немного в растерянности. До того меня тронули эти истории. И, как я поняла, это реальные истории, которые были на самом деле. Цвейг ходил по земле и собирал эти истории. Каждый человек - это уже новелла («Летняя новелла»), а чувствовать это всё и записывать- особый дар..
Как можно рассказать о том, как об этом рассказал сам Цвейг? О многом заставляет задуматься, и пусть события и люди из другой эпохи, всё это актуально и в наши дни. Потому что место для чувства, боли, сострадания были и будут всегда..
Нетерпение сердца.Очень тонкий психологический роман. Странно, но почему-то меня в этом романе больше всего интересовал доктор Кондор. Его жизненная позиция и его преданность профессии. Я вглядывалась в лица своих врачей и искала в них черты доктора Кондора. А смогли бы так? А что бы они сделали? Всё это моя больная фантазия, конечно, но всё же...Хочется всегда знать, что есть такой врач. В принципе, роман не об этом. Само название говорит за себя и эпиграф к нему. Но всё же, я несколько раз задавала себе вопрос- а так ли это плохо? А что лучше так или никак? Думаю, что если бы Эдит была другой, то ничего такого бы не случилось. Конечно, ей тяжело и больно, конечно, это для неё трагедия и потеря жизни…Но! Она не одна. Не брошена, о ней заботятся, её любят. И любят, как мы видим, по-настоящему! Ни слуги, ни отец, ни Илона они не притворяются. Так неужели нельзя взять себя в руки и не устраивать истерик? А ещё я думала- неужели я настолько очерствела, что мне её совсем не жаль..Антона мне жаль гораздо сильнее с его нетерпением сердца и состраданием, отца тоже..Но Эдит..Она вызывает противоречивые чувства. С одной стороны я её понимаю, я её так понимаю!!!А с другой..Сколько вокруг больных, которые не имеют и половины того, что имеет она..И каков итог? Человек мучается всю жизнь. Из-за того, что когда-то проявил участие..А ведь потом он мог не проявлять никакого сострадания вообще, проходить мимо..Или нести джина? Не знаю..Не знаю и думаю до сих пор. Вот она- жизнь, реальность какая есть..
Удивительно записал Цвейг эту историю. И каждая история с предисловием. Начинаешь читать и не угадаешь, что дальше.
Новеллы.Бесподобны все. Каждая – особенная. У каждой свой вкус, оттенок и жизнь. За каждой- своя трагедия. Прочла одну, берусь за вторую и думаю: «эээ, нет, эта не такая как предыдущая..эта скучная…». И вдруг (эффект волны) я уже на гребне волны и остаётся только удержаться на доске, что бы не утонуть..Волна стихает, начинаешь новую главу и вот опять уже в водовороте из которого вырваться можно лишь закрыв книгу. И всё равно, ещё качает..Ещё качает, как будто я ещё там..
Каждая оставила свой след…Наверное, стоит рассказать о всех? Потерпите меня немного, или просто перелистните страницу, не отмечая этого места.. Я постараюсь кратко.
В сумерках.
Первая любовь. Странная любовь. И какой глубокий отпечаток на всю жизнь…Новелла о любви. Когда тебе всего 15 лет..Цвейг, если сравнивать с Буниным, даёт больше воли фантазии, но всё равно, это получается у него..красиво. Я в смысле описания, а не действия.
Гувернантка.Простая история, каких тысячи. И было бы банально, если бы ни дети. Дети, которые много не понимают, но уже могут догадаться. Девочки-подростки, вступившие во взрослый мир совсем неподготовленными..Но у них любящая душа, у них преданное сердце, и они пока не готовы прощать..Первые уроки..Всё по-взрослому.
Жгучая тайна.Мать и сын. Сын одинок. Сын мудр. Сын пытается защитить свою мать. Он хоть и слаб физически, но в душе он сильный мужчина. Сын обретает мать. Радовалась, что он так ловко «обломал» графа.
Летняя новелла.Угаданная жизнь.
Страх.Эх, где на свете такие мужчины? Фрау Ирен – просто ей нечем было заняться. Вот и мучилась..Надеюсь, теперь всё оценит. Тонкая психологическая новелла. Во Фрица прямо влюбилась, мало того, что простил, пытался поговорить! Дать шанс..
Фантастическая ночь.Обретение жизни. Человек мёртвый душой воскрес. Эх, там столько всего, столько! Но я обещала кратко.
Улица в лунном свете.Очень грустная новелла..Трагедия и падение человека..И в этой новелле ГГ как раз проходит мимо и не принимает участия, а мы плавно переходим к следующей, где было это участие:
Двадцать четыре часа из жизни женщины.
Я знала, чем это всё кончится, я как-то угадала, чутьём каким-то. Одно жаль, всё было напрасно..А я читала и мне хотелось верить, очень хотелось верить, что чувства меня обманывают..Ан нет..Хорошо, что миссис К. умная женщина и смогла всё пережить с достоинством..Потрясла эта новелла до глубины души. Интересно, а женщины такие сейчас есть?
Закат одного сердца.Трагедия человека..Когда он, на закате жизни понял, что одинок.. Грустно..
Незримая коллекция.
Ложь во спасение. Оправдана? Нужна? Почитайте и поймёте сами. Очень трогательная новелла. До глубины души.
Мендель-букинист.А ну, признайтесь, это не про нас ли с вами, любители книг? Трагическая история. До слёз. И о том, что война это плохо. И много ещё о чём…

«…я, который должен бы знать, что книги пишутся только ради того, чтобы и за пределами своей жизни оказаться близким людям и тем оградить себя от неумолимого врага всего живущего – тлена и забвения».

Напоследок скажу- очень интересная статья о Стефане Цвейге в предисловии «Закат одного сердца»

В «Страхе» Стефан Цвейг мастерски демонстрирует, как вина и страх могут влиять на поведение человека. Автор раскрывает глубокие психологические раны и демонстрирует темные стороны человеческой натуры, сохраняя при этом глубокое сострадание к своим персонажам.

Главная героиня, Ирен — глубоко амбивалентная фигура, оказавшаяся в тисках между своим желанием страсти и преданностью семье. Ее внутренние проблемы и страхи изображены интенсивно и сострадательно. История исследует психологические глубины человеческой души и поднимает вопросы ответственности, морали и возможности прощения. Читая прямо-таки ощущаешь присутствие Зигмунда Фрейда, сидящего у кушетки.

Новелла также является критикой социального положения женщин в начале 20 века, которые часто оказывались зажатыми между собственными желаниями и ожиданиями общества. Чуткое изображение Цвейгом страданий Ирен отражает сложную социальную динамику и эмоциональные дилеммы, с которыми часто сталкивались женщины его времени. Хотя новелла фокусируется на психике главной героини, именно патриархальные структуры определяют повествование и сюжет.

«Ирена лежала с закрытыми глазами, чтобы лучше насладиться тем, что было ее жизнью, а отныне и ее счастьем. Внутри еще тихонько щемило что-то, но это была благотворная боль - так горят раны, прежде чем зарубцеваться навсегда».

Так заканчивается новелла. И это единственный способ, которым она могла закончиться в 1910 году. Главная героиня пережила свой побег — экскурсию настолько далекую и оторванную от реальной жизни, что она могла быть последовательностью снов. Она чему-то научилась и благодарная и виноватая, возвращается к своей роли жены успешного адвоката, который даровал ей благодать. Для женщины высшего класса венского модернизма это был единственный вариант. Сегодня же существует огромное колличество всевозможных концовок для этой истории.

Жалость. Я особо не задумывалась, что такое жалкое отношение. Я также долго не останавливалась на разрастающихся последствиях действий, вызванных этим чувством. Сострадание, великодушие и доброжелательность считаются добродетелями, пропагандируемыми годами религиозного наследия и поэтому были отпечатаны на сознании человечества с начала времен, но умственные процессы и гобелен нейронных связей, которые порождают добрые дела, столь же непостижимы, как мозаика небесного тела, которые распыляют краску холста галактик, что, в свою очередь, может быть невидимым для ошибочного человеческого зрения, но столь же реальным, как солнечные лучи, которые нагревают слепые и ясновидящие лица, обращенные к ним.

Цвейг провоцирует читателя и заставляет его задуматься.
Неужели жалость влечет за собой тщетную снисходительность, замаскированную под бескорыстие?
Разве нет какой-то захватывающей самоотдачи, безвозвратно переплетающейся с инстинктивным желанием угодить другим, чтобы доказать свою ценность для нас самих?
Человеческие умы работают с недоумением, и Цвейг сочетает в себе резкий скальпель своих точных слов с пышностью своей трансфинирующей прозы, чтобы усиленно прощупать в укромных уголках психики его фрейдистских героев, разворачивая серпантинные отрывки, которые формируют настроение жалости.
Подобно ловкому магу, который овладевает своими трюками, Цвейг использует рассказ лейтенанта в течение запутанных месяцев, предшествовавших Первой мировой войне, чтобы разгадать цепочку запутанных отношений, которые заставят читателя созерцать хрупкую границу, отделяющую благосклонность от слабости характера.
За блеском безупречного письма Цвейга идет оглушительный рев траурного водопада, который впитывает читателя и все же оставляет его сухим. Плотное молчание причудливого потопа охотится на читателя с проливными вопросами и засухой ответов.
Жалость или тщеславие? Необходимость проверки или гедонистического эгоцентризма? Честное сочувствие или пустое притворство?

Вы можете войти в вращающуюся дверь ума Цвейга и рискнуть найти свой собственный ответ, но вам лучше быть готовым противостоять повернутому зеркалу совести и проглотить горький страх быть узнанным.

В конце концов, все так просто, вам нужно только подтянуться, глубоко вздохнуть и Остерегаться жалости.

Весь этот мир — шахматы (если только, конечно, это можно назвать миром). Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно!
Льюис Кэрролл

Необычная и интересная новелла небольшого объёма. Чтобы рассказать о ней, не пересказав при этом весь сюжет, надо постараться. Но я попробую.
На пароходе происходит случайная встреча между чемпионом мира по шахматам по фамилии Чентович и неким доктором Б. Как вскоре выясняется, этот доктор Б. (автор специально не называет его, возможно, делая из него собирательный образ) прекрасно умеет играть в шахматы. Так выходит, что ему предстоит сыграть с прославленным на весь мир шахматистом.
Вот в принципе и все. После этого следует финал этой короткой истории.

Первая мысль, которая приходит к большинству читателей, игра в шахматы в новелле служит метафорой фашизма, нацизма, тоталитаризма и прочих -измов, так же, как и метафорой борьбы с этими -измами. Запутанная мысль, но мне сложно объяснить её понятнее.
В шахматах всё (или почти всё) подчинено правилам, ходы можно и нужно просчитывать заранее, опытный гроссмейстер может распланировать партию от начала до конца.

Но это одна сторона. Для игры в шахматы полезно ещё иметь развитое воображение. Господин Б. разыгрывает целые партии в своей голове. Он научился играть при драматических обстоятельствах, находясь в неволе и не видя шахматную доску.
У мировой знаменитости Чентовича совсем другой подход. Он подходит к игре очень технически. Более того, он не знает ничего, что прямо не относится к сфере его деятельности.
Чем-то Чентович напоминает гениального сыщика Шерлока Холмса, который был профаном во многих вопросах, известных каждому школьнику. Он не ведает, что “на свете жили когда-то Рембрандт, Бетховен, Данте и Наполеон”. Для него в мире существуют единственные ценности, шахматы и деньги, которые он успешно зарабатывает, играя в шахматы.

Таким образом в лице двоих соперников, которых свёл случай, мы имеем два подхода к шахматам или, по-другому, два противоположных мировоззрения.
Только взгляд на шахматы и/или на мир у доктора Б. сформировался не по его воле. Ему пришлось побывать пленником в лапах у гестапо.
Почему чемпион стал таким узколобым или, как его называют, мономаном, Цвейг не рассказывает. Вполне допускаю, что на него повлияло то же собирательное “гестапо”, внушив ему определенные ценности.

Возможно, в новелле скрываются и другие смыслы, которые мог бы разглядеть более проницательный и/или разбирающийся в шахматах читатель. Главное, что читать ее интересно.

Какой нож в спину - самый ранящий? Мне кажется, даже уверена, что тот, который всадили родные и близкие люди. Быть может, это глупо слепо верить им, но так уж происходит, что именно от любимых - не ждешь подвоха, даже не представляешь себе и не задумываешься о возможности, что они предадут, заберут самое важное и ценное, солгут и продолжат обманывать. Они же не должны так поступать! И так весь мир способен коварно и вероломно подвергнуть мукам, но не семья, не они!

"Незримая коллекция" - очень грустная новелла и, как всегда у Цвейга, заставляющая задуматься... Ослепший старик, чьим смыслом жизни было собирательство, утратив зрение, не потерял внутреннее любование своей коллекцией. Но он не знает, что его семья превратила смысл существования отца и мужа в иллюзию - на месте бесценных гравюр в папках жена с дочерью оставили пустые листы и картинки, похожие на ощупь на то, чем дорожил старик. И, казалось бы, их можно оправдать - проигравшая войну Германия, невозможность оплатить еду, когда больше некому их прокормить - сестра осталась с малышами без мужа, старик ослеп, а его пенсия превратилась в гроши. Но ведь это - "мелко стелешь", если взглянуть с позиции морали - семья предала своего главу, они обманули, не раз обманули, и продолжили это делать каждый вечер, когда ослепший доставал свою единственную радость, благодаря которой оживал и становился вновь собой, из шкафа...

Обмануть, не оставить выбора, а оставить с иллюзией, воспользовавшись неполноценностью человека - разве должны так поступать родные люди, от которых меньше всего ожидаешь предательства? А потом бояться, что правда раскроется и, кажется мне, больше переживать о себе, чем о старике - что с ними будет, когда тот узнает, что его лишили, буквально, жизни... Ведь, если бы боялись за него, не решились бы украдкой из-под носа у слепого забирать то, благодаря чему он еще держался в этом мире...

Наконец-то я нашла новеллу автора, которая пришлась мне под душе, ура! А то до этого 3 или 4 читала и они меня не впечатлили, так что уже думала, что с автором нам совсем не по пути, но тут рандом удачно подкинул и я решила ещё попробовать. Теперь я с Цвейгом не прощаюсь.
С самых первых строк, при описании такого своеобразного моноодаренного шахматного чемпиона мне стало очень интересно, а уж когда рассказчик стал слушать исповедь доктора Б., и вовсе оторваться было невозможно. Описание шахматных партий тоже получилось увлекательным, при всем моём незнакомстве с предметом. Я даже на третьесортного игрока никак не тяну)
Описание получилось занимательным, а язык автора я и ранее оценила, мне просто было не слишком интересно в других новеллах, даже когда эмоционально рассказ задевал, продолжать чтение желания не возникало. Но не здесь, в этой оде шахматам пополам с психоневрологией. Очень увлекательное произведение. И финал полностью устроил, прямо чудо.

Удивительно, насколько же разные новеллы Цвейга мне советуют. Объединяет их, пожалуй, только одно – неизменно прекрасное впечатление, которое они оставляют. Впрочем, есть ещё одна черта, о которой я уже говорил когда-то, но которой только сейчас нашёл идеальное определение – надрыв. В каждой новелле Стефана Цвейга есть хотя бы один персонаж, который до крайности, с гиперболизированной чувствительностью переживает какую-либо эмоцию, обнажая перед читателем самое сокровенное в своей душе.

Я прочитал не так много произведений автора, чтобы говорить о закономерности, но на данном этапе моего знакомства с писателем создаётся впечатление, что каждая его новелла – это ода одной из граней человеческого сердца, показанная им так близко, точно смотришь в микроскоп. «Шахматная новелла» – это первое моё произведение Цвейга не о любви. Или, по крайней мере, не о любви человека к человеку. Грань человеческого существа, раскрываемая в данной новелле, гораздо более необычна и насыщенна. Цвейг говорит о мономании, маниакальной одержимости одной-единственной идеей, захватывающей человека полностью и вызывающей у него помешательство.

В следующем абзаце будут спойлеры.

На пароходе, плывущем из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес, у рассказчика происходят две знаменательные встречи. Первая – с чемпионом мира по шахматам, Мирко Чентовичем. Одарённый в шахматах, Чентович до смешного глуп в остальных сферах, слывёт личностью мелочной и неприятной. Дав согласие сыграть с азартными пассажирами парохода, не пожалевшими денег ради возможности попробовать свои силы в игре с чемпионом, он, безусловно, разносит их в пух и прах, делая это с показной лёгкостью и скукой. Но игроки не сдаются, уязвлённые пренебрежительным отношением знаменитости, и здесь-то происходит вторая встреча, гораздо более интересная, чем первая. Неизвестный присоединяется к уже практически проигранной партии и выводит её в ничью, вызывая бурное оживление и всеобщий восторг. Однако, лишь только заходит разговор об игре один на один с Чентовичем, неизвестный спаситель ретируется, отказываясь играть. В попытке уговорить таинственного пассажира изменить решение, рассказчик слышит одну из самых необычных и откровенных историй в своей жизни.

История незнакомца – это не только мысли человека, страдающего от серьёзной болезни, это ещё и описание гораздо более сложного процесса – её зарождения, постепенного помутнения разума в результате изощрённой, пассивной пытки человеческого естества. Это один из тех случаев, когда у Цвейга хочется спросить: «Откуда Вы это знаете?» Если бы Стефан Цвейг родился без литературного таланта, он определённо занялся бы психологией, и, полагаю, правильно бы поступил.

Очень достойное и интересное произведение, подкупающее неожиданным поворотом сюжета, размышлениями и, безусловно, прекрасным стилем. Без колебаний советовал бы любителям малой прозы или творчества автора.