Белая гвардия. Повести и рассказы

«Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мразь…». Ну и как тут без знаменитого «благими намерениями устлана дорога в ад» обойтись? Старался профессор, о евгенике заботился, открытие великое сделал, а вышел ад – прижизненные мытарства за заслуги перед медициной. Благо «кудесник из собачьей сказки» все исправил – закрыл, так сказать, ларчик с секретами Природы.
Немного об истории публикации повести «Собачье сердце». Булгаков её написал вслед за «Дьяволиадой» и «Роковыми яйцами» в 1925 году – названия уже интригуют, не правда ли? Впервые шедевр булгаковской прозы вышел в печать в журналах «Грани» (Франкфурт) и «Студент» (Лондон). По идеологическим соображениям повесть в СССР опубликовали только в 1987 году.
Итак, в многокомнатной «буржуйской» квартире профессор Преображенский из собаки делает человека. Все это происходит благодаря хирургическим манипуляциям гениального доктора. Но профессор не спешит предавать открытие огласке, наблюдая за своим пациентом. И тут-то возникает множество противоречий, с которыми доктор вынужден считаться. По сути, Преображенский вернул жизнь умершему пролетарию, пересадив его гипофис в мозг собаки. Неродивый уличный балагур снова жив, и это только начало. Конечно, профессор мог пересадить гипофис более достойного пациента, и не было бы всей этой кутерьмы, но нужно ли это человечеству – спасать мертвецов? Тогда правильный ответ пришел бы к доктору намного позже.
Примечательно, что Преображенский, рассматривая вред и пользу, которые сулит его открытие миру, решает не предавать огласке все достижения – пусть сгинут под спудом. «Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз (это философ такой – прим.автора), когда любая баба может родить его когда угодно!» - восклицает Преображенский. И он совершенно прав – «на какого дьявола спрашивается»? Природа уже все давно распределила, спланировала; ворошить механизмы мироздания – гиблое дело.
Но это еще не все. В повести вы найдете много интересного, без всяких тривиальностей разумеется: собачьи мысли, собачьи метафоры, собачьи невзгоды, собачьи волшебники, собачьи будни и…собачье счастье. Последнего будет выдана маленькая порция – наслаждайтесь. Хорошего – в меру.

Как всё-таки удивительно, что один и тот же писатель может быть настолько разносторонним!
Булгакова я люблю самой нежной любовью, его "Мастера и Маргариту" я перечитывала несметное количество раз, при возможности сразу же приобрела себе бумажную книгу. Купила и "Записки юного врача", куда вошел и "Морфий", эти произведения меня тоже не оставили равнодушной. И вот как-то неожиданно, совершенно несопоставимо на их фоне возникла "Белая гвардия"... Очень непохожа на того Булгакова, что я знаю и люблю, абсолютно о другом и про другое. Тут Булгаков уже хроник, историк, если можно так сказать, свидетель тех страшных событий на Украине, что излагает их на бумаге.

В центре - семья Турбиных, их дом, где всегда рады гостям и могут приютить любого, обогрев теплом и лаской. Нарушает эту идиллию революция, что несет в себе хаос и разрушение. И вот уже потихоньку рушится семейный быт, уходят один за другим члены семьи. Но никто ничего поделать не может: это ход истории, это особенность времени, и как бы ты ни старался, что бы ты ни делал, повернуть колесо истории ты не в состоянии. Нет правых и виноватых, нет хороших и плохих. Есть только люди, которые волей-неволей оказались замешаны и вертятся в этом колесе, только одни по одну, а другие по другую сторону баррикад. Главное в этом хаосе остаться собой, не потеряв ни веру, ни человеческое достоинство, ни мужество.

Это другой Булгаков. Непонятный, сложный, но всё-таки интересный и любимый.

Не знаю даже что и написать. В голове крутится одно — «Великолепно!».
Великолепно красивый язык. Да, местами немного вычурный и украшенный оборотами и словами не свойственными нашему современному разговорному языку, но все же легко читаемый, понятый и очень красивый.
Так же и сама повесть — смесь фантастики, мистики и прекраснейшей сатиры. Булгаков, как очевидец пролетарской революции, просто изумительно показал контраст человека старого типа в виде интеллигентнейших профессора Преображенского и доктора Борменталя с ярким представителем дорвавшейся до власти шушеры, которую так красочно воплотили в себе Шариков и Швондер с компанией.
И, хоть уже многие писали, тоже хочу сказать, что повесть имеет прекраснейшую экранизацию режиссера Владимира Бортко. Ну а Филипп Филиппович, сыгранный Евгением Евстигнеевым и Шариков,сыгранный Владимиром Толоконниковым просто идеально соответствуют образам из книги.
Я считаю, что это однозначно классическое произведение, обязательное к прочтению.

Давно хотела прочесть это произведение Булгакова. Все советующие никогда не могли толком объяснить, о чем оно и что их поразило, и вот теперь я тоже слов не нахожу.

Вся книга пронизана... ощущением снежной бури, воющей вьюги, залезающего под ворот сквозняка. Оно, в принципе, и описано, но и события сюжета вторят такой погоде. На душе непонятно и странно, осознаешь поступающую информацию, но леденяще-хмельное состояние, как после 4 часов катка на морозе, сохраняется. Весьма впечатляюще. И это при том, что по стилю и на понимание, читать лично мне было даже сложнее, чем Достоевского или Толкиена. На небольшой объем книги много героев, перекресных линий сюжета, да и, в общем-то, страна и мир вокруг героев рушится. Им непонятно, автору ни черта непонятно, вот и читатель остается в ледяном неведении. Отдельные моменты греют, от других ноет душа, порой просто закрыть книгу и больше этого не видеть хотелось.

Но дочитала, и даже понравилось.

Очень тяжело шла книга. И стиль, и речь, и события. Фильм я не смотрела, так что это было первое знакомство, хотя я ждала худшего (не в плане качества книги, а более мрачные и жестокие события я ожидала).
На мое счастье, хоть семье Турбиных и выпало много испытаний, те, кому я больше всего сочувствовала, вышли почти что в целости из них.
Да и любое можно простить книге за ее последнюю строку.

Наши глубокоуважаемые чиновники частенько рассуждают об опасностях бюрократии и о необходимости как-то бороться с этим явлением. Но ничего не делается. Несчастные люди все так же продолжают собирать бесчисленные справки, ходить по замкнутому кругу инстанций в надежде когда-нибудь достучаться до нужного должностного лица. Разумеется, ситуация, описанная Булгаковым, полна преувеличений и крайностей, но она как нельзя лучше отражает то, во что может превратить «маленького человека» безжалостная махина государственной власти. Сначала она вторглась в привычную жизнь товарища Короткова, а потом и вовсе свела его с ума. Не могу не сказать о колоритных и необычных эпитетах, которыми автор награждает своего героя. Его товарищ Коротков – нежный, тихий блондин, наивный комик, излишне высокий, нервный и недальновидный, сконфуженный и даже зеленоватый. А еще на его несчастную голову в один момент свалились все беды мира.

Все на этом сайте, конечно, люди образованные и знают, о чём книга и в чём смысл её названия. Поэтому сразу о впечатлении. Читая высказывания центрального персонажа и наблюдая за его поведением, мне в голову пришла следующая мысль: большая часть нас, людей разумных, часто ведёт себя "по-шариковски" и "по-пролетарски".

Ясное дело, мы не гоняемся за котами, да и выглядим в среднем попрезентабельнее. Однако многие любят спорить, не имея достойных аргументов, скандалить без повода, просто из принципа "Баба-яга против". Обильное употребление ненормативной лексики, выходящее за рамки приличий поведение, разговоры на повышенных тонах... Не хочется казаться ханжой, но вот это всё и есть самая настоящая "шариковщина", склонность к которой я замечаю и в себе.

Что такое "пролетариат"? В "Собачьем сердце" это слово носит негативный оттенок, и применяется не в значении "класса наёмных рабочих", "двигателя социализма". Булгаковские пролетарии - это люди вроде Швондера и Шарикова. Они, во-первых, беспрепятственно принимают на веру все идеологическое заявления правительства, и, во-вторых, навязывают свои убеждения окружающим.

Почти в каждом из людей живёт Шариков(в ком-то маленький, в ком-то - побольше), во многих - ещё и "пролетарий". Подводя итог комментарию, хочется сказать, что книга обязательна к прочтению хотя бы потому, что может для кого-то послужить своеобразным взглядом со стороны и разбудить благородный порыв стать сдержаннее и скромнее.

Данная повесть почему-то традиционно воспринимается как плач Ярославны по бедным-несчастным добрым профессорам преображенским, зажимаемым злобными шариковыми. Но давайте вспомним, кто конкретно профессора зажимает?
Государство?
Нет. Наоборот, оно, вкупе с партийной верхушкой, активно поддерживает его привилегированное положение, благодаря которому в условиях всеобщей разрухи он может жить в семи комнатах и вкушать икру под водочку, а заодно быть полностью защищённым от всевозможных доносов всевозможных шариковых. Революция лично ему была нужна как зайцу стоп-сигнал. Но что до революции, что после революции – он жил и зарабатывал деньги и продолжает это делать, кухонно обругивая шариковых и швондеров и ведя себя с вышестоящими лицами предельно вежливо и корректно.
Обстановка в стране как таковая?
Да. Она не может не напрягать, особенно если учитывать её бесцеремонное вторжение в зону комфорта. Если человек привык входить через парадную дверь по мраморной лестнице, устланной персидским ковром – подавайте ему ковёр и мраморную лестницу. И уберите эту вульгарную женщину, переодетую мужчиной, с журнальчиками в пользу детей Германии. Уберите советские газеты перед обедом. И пойдите в задницу с советами типа «всё взять и поделить». А лучше дайте такую бумагу, чтобы ни одна сволочь не села подойти к квартире и ограничить жизненное пространство. В противном случае профессор будет защищать свою территорию. Как видим, весьма успешно.
Представители власти, находящиеся где-то внизу социальной пирамиды, типа Швондера?
Ещё ближе. Но не будем забывать, что со швондерами Преображенский справляется одним щелчком благодаря всё той же высшей партийной верхушке. А с шариковыми – силовыми приёмами, хотя, в благодушном настроении и за обеденным столом профессор любит порассуждать о гуманизме и ласке как единственном приёме обращения с живыми существами.
Преображенский не мученик.
Не наивный кабинетный учёный, выбитый из привычной колеи.
Он прекрасно ориентируется в новой жизни и прекрасно сохраняет свой социальный статус.
Всю дорогу он говорит много правильных, вроде бы вещей.
Например, что разруха – в головах, так что лучше заняться чисткой сараев.
Что «взять всё и поделить» - плохая идея.
Что собственную территорию надо отстаивать.
И с этой универсальной мудростью, пожалуй, готов согласиться любой, что и делает Преображенского таким привлекательным в читательских глазах. Вот только реализуется эта мудрость по-разному.
«Чистит сараи» Швондер, пытающийся уплотнить квартиру профессора и прописать Шарикова.
«Чистит сараи» Шариков – уже в буквальном смысле.
«Отстаивает территорию» и свои права Швондер, когда пытается натравить Шарикова на профессора.
«Отстаивает территорию» Шариков, когда пишет донос.
Но симпатии вызывает именно Переображенский. И причина проста: он собственник, на собственность которого посягают.
Если имеешь комфортабельную квартиру и можешь её содержать, незачем ограничивать себя в жилплощади, да ещё и прописывать сами знаете кого.
Если имеешь образование и определённый кругозор, незачем растрачивать себя на социализацию разнообразных шариковых, гораздо лучше общаться в своём кругу.
Если хватает средств на то, чтобы обеспечить себе приличный стол, плевать на голодающих детей Германии, Африки или там Поволжья.
Если ты привык к определённому уровню, незачем от него отказываться.
По крайней мере, против своей воли.
Ситуация усугубляется тем, что никакой борьбы идей здесь нет. Положительных героев – тоже: недалёкая власть в лице швондеров распустила звероподобного гегемона в лице шариковых и, пожрав преображенских, неминуемо будет пожрана. По крайней мере, так казалось Булгакову, желающему в 20-е годы, чтобы в Россию наконец-то пришёл городовой и навёл бы порядок. Правда, как выяснилось, если кто и погубил страну, то не швондеры и не шариковы, а проклятые либералы... Но это уже совсем другая история.