
Ваша оценкаРецензии
Аноним1 августа 2017 г.Мое знакомство с "Братья Карамазовы".
Читать далееВы знаете, я всегда удивлялась этой способности книги, в которой заключается все ее предназначение и практическая польза, менять мировоззрения людей, разрывать их сознание, восстанавливая его заново по кусочкам уже в новой ранее неизведанной комбинации. Однажды великий мыслитель и философ, Кафка, сказал: «Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее озеро внутри нас». Так вот роман Достоевского «Братья Карамазовы» стал тем самым топором для меня, который взбудоражил мое сознание и душу, оставив большой отпечаток в моей личной «философии», в моих личных представлениях о жизни.
Не имея сведений о том, прочитаете ли вы это до или после собственного ознакомления с романом, я позволю себе рассказать, почему этот роман так важен для меня, не обходя рассуждения о смысле произведения в целом.
«Братья Карамазовы» - роман, который совмещает в себе множество проблем и тем, над которыми можно рассуждать очень долго. В центре произведений Достоевского всегда стоят идеи, за ними – люди, воплощающие эти идеи в жизнь. Достоевский, как психолог, очень точно улавливает определяющие значение влияния ценностей человека, его мировоззрения на его решения, действия и поступки. Носителем идеи в романе «Братья Карамазовы» является Иван Карамазов. В чем же заключается его идея? Он атеист. Замечая как несправедлив мир, он спрашивает с Бога, как с ответственного за то, что происходит на Земле. «Бог Совершенный не смог бы создать такой несовершенный мир, отсюда вывод – Бог сам не совершенен», - вот в чем заключается его идея, его «бунт», бунт его разума. Но как известно,зачастую люди видят и чувствуют мир через призму своих собственных воззрений и переживаний. Раскол не в мире, раскол в душе Ивана. Он не может найти гармонию между разумом и чувствами. Лучше сказать даже так: его холодный разум не может понять всей глубины чувств и эмоций, которые ежедневно испытывают люди. Иван сам признается, что никогда не понимал, какого это – любить своего ближнего. Противоречия, в которые он вступает с самим собой и с миром, оборачиваются раздвоением личности Ивана. Отрицая божественное, он тем самым отрицает любовь, сострадание и все те чувства, которые облагораживают людей, делают из человека человека. В конце романа Иван становится чуть ли не сумасшедшим из-за того, что он не может найти равновесие между чувством и разумом. Иван не чувствует, он думает,но разум не может постичь чувство, хотя чувство может возвысится и стать разумным.
Как вы уже поняли, одной из главных тем романа является тема религии. По моему мнению Достоевский знакомит нас с образами трех совершенно разных типов людей, которые между тем объединены единой карамазовской натурой, о которой мы позже еще поговорим. По духовному развитию Иван стоит на нижней ступеньке, он слеп, в темноте он пытается найти свет, но что можно слепить из темноты, как не еще одну темноту? На верхнюю ступеньку лестницы духовности можно смело поставить Алешу Карамазова. Куда же мы поставим Дмитрия Карамазова и почему? Дмитрий Карамазов полон сомнений, однако его сомнения отличаются от сомнений Ивана. Дмитрий более близок к пониманию религии, чем Иван, потому что Дмитрий – это живое чувство, он руководствуется чувствами, а не разумом. Его душа чувствует свет. Несмотря на то, что Дмитрий совершает неверных поступков больше,чем кто- либо из других героев в романе, он осознает свою вину. Беда Дмитрия заключается в том, в чем заключается беда обычных людей, которых мы встречаем на улице каждый день – он осознает свои ошибки, он жаждет исправления, но душа его еще не знает пути,который смог бы вывести его из состояния упадка и оскудения внутреннего мира,из состояния душевных метаний. В конце романа он остается перед выбором : пойти на каторгу, принять свой крест и искупить свои грехи или избежать наказания, но жить с осознанием собственной душевной трусости и малодушия.
Ну и наконец Алеша Карамазов. Если честно, то я считаю,что его персонаж менее ярко выражен, как отдельная личность со своими собственными переживаниями. Алеша является как бы совестью своих братьев, жилеткой, в которую они плачутся глава за главою. Между тем, Алеша один из самых сильных персонажей Достоевского. Его сила заключается в его духовной стойкости. Несмотря на это, и Алеша допускает ошибки, что сказывается на судьбе других героев. Старец Зосима, отпуская Алешу «в мир», видит его предназначение в предотвращении семейного конфликта, который приводит к отцеубийству. Алеша не выполнил его, убийство состоялось. В чем же причина? Отчего такой положительно прекрасный персонаж смог допустить такой грубый проступок? Да от того, что внутренняя борьба присуща отнюдь не только «павшим» людям или людям в миру, внутренняя борьба – это то, что объединяет всех людей, во внутренней борьбе заключается натура человеческая, где борются две крайности, помните? Алеша тоже прошел через сомнения. После смерти Зосимы он стал задумываться о неправильности церкви и о несправедливости мира, но разрешив эти сомнения, он стал только сильнее: «Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом...»
Что же хочется сказать о других персонажах? Почти в каждом романе Достоевского есть та самая группа «абсолютных подлецов», коими в романе «Братья Карамазовы» являются Федор Павлович Карамазов, отец семейства, и Смердяков. Федор Павлович и Смердяков давно уже опустились в яму зловонного падения. Читая роман, между вспыхивающими желаниями ударить Смердякова по лицу, у меня проблескивало некое даже сострадание к этому персонажу. Он является полным воплощением «униженной гордости». Все свое детство Смердяков ощущал себя приниженным, из-за своего происхождения он даже не мог почувствовать себя человеком, что и сказалось на его поведении. Но это никак не умаляет той степени подлости, которая развилась в нем за эти годы.
Женские персонажи — всегда особая категория в романах Достоевского. Главные женские персонажи в романе — это Грушенька и Катерина Ивановна. Не могу не сказать о них, так как очень долго не могла разгадать именно их образы. К Грушеньке у меня сложилось довольно своеобразное отношение. С начала романа она казалась мне венцом доброты, после той сцены, где она унизила Катерину Ивановну, я стала относится к ней более пренебрежительно, а позже после того, как узнала об ее истории с офицером, я стала ее жалеть. Думаю, что в случае с Грушенькой можно провести параллель с Настасьей Филипповной. Грушенька — красота обманутая, слегка очерствевшая душа в следствии много пережитого и много выстраданного. Она, как и Дмитрий, понимает свой грех и свою неправедность и также ищет исправления, поэтому так прикипела она к Алеше. (Кстати, стоит отметить, что все персонажи романа видят в Алеше брата, заступника своего, знают, что истина за ним. Даже Иван, который вступает в идейную конфронтацию с Алешей, нутром ощущает истинность Алешиных речей, жаждет до конца, что тот переубедит его в его атеизме, разрушит его теорию.) В конце романа Грушенька решает остаться рядом с Дмитрием и разделить его наказание, что, я думаю, говорит о ее духовном совершенствовании. Катерина Ивановна стоит по другую сторону ринга от Грушеньки, они как две противоборствующие стороны в романе. В разных эпизодах романа упоминается о «расколе» Катерины Ивановны. Долго этот персонаж был далек от моего понимания, но позже я увидела эти строки, слова, сказанные Иваном в адрес Катерины Ивановны: «Вы именно любите его (Дмитрия) таким, каким он есть, вас оскорбляющим его любите. Если б он исправился, вы его тотчас забросили бы и разлюбили вовсе. Но вам он нужен, чтобы созерцать беспрерывно ваш подвиг верности и упрекать его в неверности. И все это от вашей гордости. О, тут много принижения и унижения, но все это от гордости…» Я думаю, что «раскол» Катерины Ивановны заключается именно в ее гордости.
Раз уж я решила пройтись именно по персонажам, хочу сказать, что Лиза Хохлакова до сих пор является самым непонятным для меня персонажем. Скорее всего странность ее поведения можно приписать к ее болезненному состоянию. Название одной из глав с ее участием («бесенок») полностью характеризует Лизу.
В начале моей рецензии я обещала рассказать вам, почему эта книга так важна для меня, но вместо разбора определенных сцен романа и ключевых проблем, я предоставила вам краткую характеристику главных героев, какими я их вижу. Надеюсь, однажды у меня снова появится вдохновение и тогда уж я напишу нечто более толковое и более конкретное. А пока пора заканчивать, и последнее, что я хочу сказать — так это то, что я несомненно рекомендую роман «Братья Карамазовы» к прочтению. Этот роман стоит хотя бы того, чтобы просто взять его в руки, а дальше вы сами поймете, ваше это или нет. До новых встреч :)4166
Аноним2 июля 2017 г.Написан не для меня
Читать далееТак тварь я дрожащая или право имею, комментировать творчество такого признанного авторитета, как Федор Михайлович?
Труд, действительно, монументальный: и объем порядка 1000 страниц, и дополнительные сюжетные линии, и отсылки к Евангелие, и к реальным хроникам и игра автора с названиями глав и проч. и проч. Но не проняло. Вообще, я не люблю назиданий в искусстве. Для меня признак высшего мастерства писателя - дать возможность человеку прийти к собственным выводам, взглянув на мир через призму его творения. С Достоевским это не возможно.4131
Аноним29 июня 2017 г.- но все это, воля ваша, по-моему лишь нервы... болезненные нервы ваши, вот что-с.
Читать далееПроизведение масштабное и насыщенное философскими уроками.
«Братья Карамазовы» - детектив? Ничего подобного! Наличие убийства еще не делает книгу детективом. По ходу повествования у читателя не возникает сомнений, что преступник Смердяков. Но есть версия, что убийца все-таки Дмитрий. И перечитав сцены «Митя у окна отца» и «признание Смердякова», понимаешь, что этот вариант вполне вероятен.
Ни один характер романа меня не зацепил. Все они какие-то истеричные, морально нежные. И где-то к 700-й странице устаешь от их нервных горячек.
Дмитрий Карамазов. Дебошир, пьяница, человек страстей. Не знаю где в нем благородство, о котором сам так кричит. Как он хамил следователям, хотя те обращались с ним хорошо и сразу уцепились за деталь в его пользу. А ведь все улики были против него. Его отношение к Грушеньке показывает его самовлюбленную натуру.Митя вдруг почти весело рассмеялся.
- Боже тебя сохрани, милого мальчика, когда-нибудь у любимой женщины за
вину свою прощения просить! У любимой особенно, особенно, как бы ни был ты
пред ней виноват! Потому женщина - это, брат, чорт знает что такое, уж в
них-то я по крайней мере знаю толк!
Повенчают ли нас? А без того я умру от ревности. Так и снится что-нибудь каждый день...Ух, люблю таких, жестоких-то, хотя и не терплю, когда меня ревнуют, не терплю! Драться будем.
Нет, брат, Грушенька, это не то. Ты тут маху дала, своего глупенького женского маху!
Вообще в литературе, да и, наверное, в жизни такие персонажи любят говорить "да! я подлец, ну я же извинился/ благороден и т.д." И все тут же обязаны их простить.
Иван Карамазов. Странный человек.
Впрочем к тридцати годам наверно брошу кубок, хоть и не допью всего и
отойду... не знаю куда. Но до тридцати моих лет, знаю это твердо, все
победит моя молодость, - всякое разочарование, всякое отвращение к жизни.Откуда такие мысли? Разве есть у него повод? Герои Достоевского любят страдание. Им доставляет удовольствие думать, что всё - они погибли.
И потом дурацкое убеждение, что он подбил Смердякова к убийству. С чего взял?
Наконец сел, облокотился на стол, упер голову в обе руки и вымолвил странный- Если б убил не Дмитрий, а Смердяков, то конечно я тогда с ним
солидарен, ибо я подбивал его. Подбивал ли я его - еще не знаю. Но если
только он убил, а не Дмитрий, то конечно убийца и я.Презрение к людям так же присутствует.
- Ты не глуп, - проговорил Иван как бы пораженный; кровь ударила ему в
лицо: - я прежде думал, что ты глуп. Ты теперь серьезен! - заметил он,
как-то вдруг по-новому гля- От гордости вашей думали, что я глуп. Примите деньги-то-с.
Но Иван Федорович остался
очень доволен. Мысли его раскидывались и работали: "если бы не было взято
так твердо решение мое на завтра", - подумал он вдруг с наслаждением, - "то
не остановился бы я на целый час пристраивать мужиченку, а прошел бы мимо
его и только плюнул бы на то, что он замерзнет...Алексей Карамазов. Симпатичный мне персонаж. Своей добротой он не раздражает. Правда его роль в романе какая-то невыразительная, только ходит везде, говорит, что все хорошие и что он их любит. Интересно, что тут же может сказать, кто что думает, у кого, что на душе. Очень правильную вещь говорит про него прокурор на суде.
Затем другой сын, - о, это еще юноша, благочестивый и смиренный, в
противоположность мрачному растлевающему мировоззрению его брата, ищущий
прилепиться, так-сказать, к "народным началам", или к тому, что у нас
называют этим мудреным словечком в иных теоретических углах мыслящей
интеллигенции нашей. Он, видите ли, прилепился к монастырю; он чуть было сам
не постригся в монахи. В нем, кажется мне, как бы бессознательно, и так
рано, выразилось то робкое отчаяние, с которым столь многие теперь в нашем
бедном обществе, убоясь цинизма и разврата его и, ошибочно приписывая все
зло европейскому просвещению, бросаются, как говорят они, к "родной почве",
так сказать, в материнские объятия родной земли, как дети, напуганные
призраками, и у иссохшей груди расслабленной матери жаждут хотя бы только
спокойно заснуть и даже всю жизнь проспать, лишь бы не видеть их пугающих
ужасов. С моей стороны я желаю доброму и даровитому юноше всего лучшего,
желаю, чтоб его юное прекраснодушие и стремление к народным началам не
обратилось впоследствии, как столь часто оно случается, со стороны
нравственной в мрачный мистицизм, а со стороны гр- два качества, грозящие, может быть, еще большим злом нации, чем даже
раннее растление от ложно понятого и даром добытого европейского
просвещения, каким страдает старший брат его".Странный их общий с Лизой сон про чертей. Может в Алеше копится какой-то протест или не выплеснутые эмоции?
Что касается женщин в романе, то все главные героини (Катя, Лиза, Грушенька) злые ревнивые истерички.
Есть моменты похожие с другими вещами Достоевского: мысли - тварь ли я дрожащая, все позволено; соблазненная в юности инфернальная девушка; образованная дворянка с характером; чересчур эмоциональный ревнивец; добрый и всех любящий герой.
Кажется, в это произведение Достоевский попытался вместить все свои мысли и сомнения по поводу веры, русского и всемирного характера, по тому, как жить. Хотя вряд ли Федор Михайлович следовал заветам старца Зосимы.
От самого романа впечатления противоречивые. «Братья Карамазовы» как омут. Я как-то и не старалась понять всё, что хотел сказать Федор Михайлович, да и, наверное, всё, мог бы объяснить только он сам.
Начало было трудным, но потом втянулась и 830 страниц не показались мне бесконечными.4137
Аноним24 декабря 2016 г.Ну не шмогла я, не шмогла...
Этот год был явно не для Достоевского. Летом взяла любимого "Идиота, чтобы перечитать и вникнуть глубже в смысл и детали, но не продвинулась дальше первой части. А тут еще "Братья Карамазовы" во флэшмобе.
Я пыталась. Даже прочитала страниц 100. Но видимо, это мое проклятие. Я прочитаю обязательно их, я даже знаю, что книга мне понравится, но только уже не в этом году явно.
Обидно, я возлагала на нее большие надежды...4107
Аноним23 декабря 2016 г.Читать далееУра!Я сделала это!Я прочла полностью "Братья Карамазовы"
С Ф. М. Достоевским отношения сложные, даже можно сказать,что их (отношений) совсем и нет.Энное количество попыток прочесть "Преступление и наказание", а затем "Идиот" не увенчались успехом. Для меня очень сложный писатель. Не в плане понимания, нет. Как раз в этом плане все понятно. Понятно насколько глубоко ощущает и как подробно описывает социальную сторону жизни своих персонажей,с их проблемами,пороками, размышлениями, мыслями,поступками. И каждый раз,читая классиков, не перестаю удивляться тому,что Н И Ч Е Г О в человеческой жизни не меняется!Те же проблемы,пороки,чувства,поступки.Никто ни чему не учится как говорится "на чужих ошибках". Разве что только вырос уровень цивилизации.
Я очень рада.что благодаря "Игра в классики" я смогла прочесть этот роман.Думаю.что осилю и все остальные постепенно.4119
Аноним15 ноября 2016 г.Читать далееПроза Ф.М. меня очень явно угнетает. Мне нравится, после сотой страницы я перестраиваюсь и читаю с увлечением, с нетерпением, но моё настроение неуклонно ползет вниз, а жизненные силы и желание действовать покидают меня. В голове роится много не мыслей даже - дум - которые эту самую голову клонят к земле, обращая взгляд внутрь, в самое себя. Поэтому его я всегда читаю понемногу, не больше книги за один раз.
Достоевский - хороший автор для того момента, когда хочется напомнить себе о том, что жить все-таки здорово. И "Братья Карамазовы" - едва ли не лучший выбор для этой цели.
484
Аноним28 января 2016 г.Читать далееКак ни старалась я проникнуться этой книгой - я так и не смогла. Это было, наверное, самое тяжёлое литературное произведение в моей жизни. Я знаю, многие скажут: "Достоевский очень сложный, не всем он даётся!" Но его "Преступление и наказание" мне очень понравилось в своё время.
После английской классики - русская классика даётся оооочень тяжело. Вроде родной Русский язык - но давался он очень тяжело.
За все повествование прониклась только к Алеше и Lise.
За книгу, полностью сломавшую мне мозг 6 из 10!456
Аноним6 июня 2015 г.Читать далееКак все-таки любил людей Достоевский и как эта любовь видна со страниц его последнего романа! Может, явно это и не выражено, но, по-моему, между строк читается явно. Должно быть, это и есть образец правильной христианской любви. Вообще, тема христианства, тема Бога - основная в данном произведении, и каждый из трех главных героев по-своему размышляет о ней, и на каждого она оказывает особое влияния.
Старший брат Дмитрий являет собой типичный пример человека слабого, подверженного страстям. Такие и рады бы остановиться, начать новую жизнь, но им не хватает сил, какого-то толчка для этого. В некотором роде им нужно озарение, и желательно выстраданное. Для Дмитрия таким озарением стал сон про "бедное дитё", благодаря этому сну он осознал, что каждый человек, и сам он больше всех, виноват перед каждым. Не на этой ли мысли и зиждется христианское смирение? И не эта ли мысль должна быть руководящей в жизни каждого человека? Перед судом Митя говорит, что в нем тогда "новый человек" родился и что он боится его потерять, и я хорошо понимаю его - ведь как страшно терять в себе что-то, может быть, единственно хорошее! И еще мне понравились слова Алеши Мите:
Ты хотел мукой возродить в себе другого человека; по-моему, помни только всегда, во всю жизнь и куда бы ты ни убежал, об этом другом человеке - и вот с тебя и довольно. То, что ты не принял большой крестной муки, послужит только к тому, что ты ощутишь в себе еще больший долг и этим беспрерывным ощущением впредь, во всю жизнь, поможешь своему возрождению, может быть, более, чем если б пошел тудаВедь часто после такого озарения хочется мир перевернуть, взвалить на себя непосильную ношу, и часто это приводит к тому, что человек ломается и теряет того самого "другого человека". Конечно, важно жить согласно с лучшим в себе, но важно оценивать свои возможности трезво, иначе можно навредить и себе, и окружающим.
Мысли второго брата, Ивана, выражены в основном в его разговоре с Алешей. Он осознанно не хочет принимать Бога из-за того, что в мире много страдания. Но разве страдания не последствия того, что человек свободен в выборе совершать добро или зло? И эта мысль находит некоторое отражение в "Легенде о великом инквизиторе". В ней, я думаю, есть зерно истины - люди, наверное, и правда были бы счастливее, если бы их смогли покорить и лишить свободы. Хотя, это лишь одна из тех идей, на основе которых можно было бы построить идеальное государство, только вот на них никто никогда не согласится и еще - они абсолютно противоестественны. Также Иван говорит, что раз Бога нет, то нет и греха и все позволено, но верит ли он сам в эти слова? Я думаю, он проповедует эту теорию исключительно из какого-то юношеского упрямства, только чтобы иметь какую-то точку зрения. Может быть, он в глубине души и хотел верить? Во всяком случае, такое предположение можно сделать из сочиненной им в юности истории о неверующем человеке шедшему квадриллион километров до рая. Вообще, в некотором смысле этот персонаж так и остался для меня загадкой. Так до конца и не поняла его настроения после ареста Мити. Отчего он какое-то время чуть ли не всерьез считал себя убийцей отца? Неужели он рассуждал так же, как и Смердяков, который говорил, и даже будто верил, что сам Иван подбил его на убийство? Так или иначе, эти страдания, а также тот факт, что он, сам не зная зачем, решает рассказать об истинном убийце, свидетельствуют о том, что все же не "все дозволено".
Что касается Алеши, то его отношение к вопросу понятно - тут даже расписывать не надо. Может, как раз благодаря своей вере он не мучается такими терзаниями, как два его брата? И ведь именно к нему идут все со своими сомнениями и проблемами, открывают ему душу.
Хочется отдельно сказать о записках Алеши о жизни старца. Этот отрывок мне особенно понравился, все цитаты, которые я выписала из книги, - именно из того отрывка, подарившего, кстати, мне несколько часов чистой радости, чего не было уже давно.
Немного удивил эпилог - я почему-то ожидала, что там будет описана дальнейшая судьба героев, как это иногда бывает в столь длинных произведениях, но финал остался в некотором роде открытый: неизвестно, удастся ли побег Мити, выживет ли Иван и что будет с его убеждениями. Однако, мне понравилось окончание романа - речь Алеши перед мальчиками оставляет очень светлое впечатление. И когда я читала о том, что надо взять из детства больше хороших воспоминаний, мне отчего-то вспомнилось из раннего детсва: трапезная какого-то монастыря, залитые утренним светом, девочки в платочках, Пасха... Да, были же и приятные моменты и хорошо же их помнить, пусть они и в прошлом!
451
Аноним26 января 2015 г.Читать далееДостоевский с его "решительно сомневаюсь", "вдруг" "довольно несомненно" и длинными предложениями, которые, кажется, должны быть неповоротливы, но зачастую умудряются быть гармоничными, должно быть, искусно распоряжался языковыми средствами, и потому постоянная ломка более или менее привычного порядка слов, частое использование рядом близких по значению слов (вроде "частность и обособление", "неопределенный и невыяснившийся", "странное и своеобразно выраженное") оставляет в некотором недоумении, но отнюдь не вызывают впечатление неуклюжего и неосторожного обращения с языком, потому как, собственно, эти языковые "вывороты" делают роман вместилищем многочисленных и динамично перетекающих из одного в другой иль неожиданно вспыхивающих эмоциональных оттенков.
О "таких разных", но при том страшащихся одних и тех же пороков Карамазовых было сказано достаточно. Митя, бешено и беспорядочно стремящийся к честной и спокойной жизни с любимой (как же тут без внутреннего конфликта с активным подстреканием остальных субъектов падких до страстей и смакования своих неудовлетворенностей?), Иван (упрямо покушающийся на то, до чего логикой не дойти), Алешенька (смирением и терпением пытающийся воссоздать атмосферу вероятно не предназначенной ему кельи в каком угодно порочном уголке). Среди всеобщих надрывов, надрывов на публику и искренних надрывов обиженной души (второго у Достоевского явно больше - такое чувство, что герои Достоевского используют всякую подвернувшуюся возможность чтобы вывернуть свои души всем на обозрение) Алеша и правда выглядит этаким островком покоя.
Однако, даже у него случаются эти самые "надрывы", что не мешает ему задумываться о судьбе больных детей и непутевых братьев. В итоге, Дмитрий доводит себя (его доводят?) до суда, Иван до чертиков, а Алеша проводит под всем этим безобразием черту (?) в виде разговоров о важности теплых детских воспоминаний и с детским же восторгом заявляя, что "все мы непременно восстанем и... радостно расскажем друг-другу то, что было". Если брать во внимание трепетное отношение Достоевского к своему герою, проявляющееся главным образом во вступлении, где он как будто опасается негативной и нейтральной реакции читателя на Алешу, то можно усомниться в имеющем место быть мнении, что Достоевский сделал бы Алешу в несуществующем продолжении романа ненавистным ему революционером (бесом).
Сгущает сумрак следующее заключение Достоевского:
Дело в том, что это, пожалуй деятель, но деятель неопределенный, невыяснившийсяС венчающим роман призывом Алешеньки "помнить старое и доброе" также не вяжется будущий революционер, готовый рискнуть разрушать устои и там дальше посмотреть, что на этих обломках можно построить. Да и вообще, сам характер Алеши скорее в ненавязчивой заботе, ровном сочувствии, нежели в кипучей, подрывающей базисы социума деятельности, в которой нужно уметь жертвовать чужими жизнями и чувствовать себя гордым распорядителем, оправдывающим все это ИДЕЕЙ. Конечно, характер и ценности меняются, но Алеша представляется мне способным корректировать систему ценностей в угоду гуманистическим (в широком смысле) целям (потому что категорическое рассмотрение какой-либо религии/системы ориентации как гуманной не может не быть чреватой игнорированием ее негуманных проявлений) Как Достоевский, так и Алеша, по-моему, не смогли уверенно выявить каких-то существенных противоречий между христианской религией и гуманистическими идеями в более широком смысле (не основанных на догматизме). Крепкая спаенность христианства и человеколюбия может сто раз быть подвержена сомнению, но в следующем отрывке из романа второе выглядит как благая цель первого:
В области же действительной жизни,
которая имеет не только свои права, но и сама налагает великие
обязанности,- в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами
наконец, мы должны и обязаны проводить убеждения, лишь оправданные
рассудком и опытом, проведенные чрез горнило анализа, словом, действовать
разумно, а не безумно, как во сне и в бреду, чтобы не нанести вреда
человеку, чтобы не измучить и не погубить человека. Вот, вот тогда это и
будет настоящим христианским делом, не мистическим только, а разумным и уже
истинно человеколюбивым делом... "Иван Карамазов - герой, покоривший меня своим страстным поиском истины, заставивший прочувствовать остро противоречивость пытливого, рационального ума и иррациональной любви "нутром" к клейким зеленым листочкам и прочим житейским прелестям. Иван бы стал философом, если бы стремление к истине было самоцелью, а не агонией в поисках какого-то рационального смысла. Так агонизируя, не только не раздуешь реальные и не найдешь несуществующие проявления ненавистной Карамазовской натуры в себе (о которых можно часами разглагольствовать и спорить в чем именно они заключаются), но и неизбежно впадешь в депрессию, отравляющую здоровье (что говорить о способности здраво рассуждать).
473