Федор Достоевский. Полное собрание повестей и рассказов в одном томе

Ой что это было. )

Вопросительный знак. Или восклицательный.

Я думала, «Белые ночи» — барышневое чтиво (я, правда, растаяла от неё вся, хоть и ржала цинично (я до сих пор не могу понять, как во мне сочетается пиратская душонка с романическими настроениями), но «Неточка» по приторности и нежности бьёт все рекорды (и одновременно же очень трогает душу). Как так?!

В книге как бы три истории: рассказ о детстве Анеты, и в этом рассказе много внимания уделено трагической судьбе её отчима, почти гениального скрипача. Это фантастически круто написанная штука про зарывание таланта в землю. И про то, что будет, если много-много лет себе врать, а потом вдруг увидеть правду (спойлер: ничего хорошего). Мне кажется, из всех трёх историй в книге эта часть — наиболее «достоевская».

Вторая история — детство в приёмной семье, и тут, конечно, слиплось от (что это было) дружбы с Катей. Но написано волшебно. Динамика зарождения и развития чувства — просто точнейшая. И мелочи, мелочи вроде эпизодов с запусканием собаки на верхний этаж и проч. и проч. — на одном дыхании. Но слиплось. Простите.

Как это называется? Двойственные чувства. У меня они.

И третья история меня выбесила до зубовного скрежета (и разбила мне сердце) — да, одновременно, да, я сама не понимаю, как. Чёртов гений. Дурацкая драма, дурацкие нравы, дурацкая невозможность людей объясняться словами. то ли дело мы в современном мире, простите за неровный почерк. Всех жалко.

Книга, оказывается, не закончена и обрывается на весьма загадочной ноте. Буквально! Что такое интрига? — Завтра расскажу.

А завтра — не наступило!

Кажется, я не могу писать адекватную рецензию на «Неточку». Экзальтация Достоевского (каков!), помноженная на мою собственную, — вообще без шансов внятно высказаться.

Достань гранату, будет праздник, даром и для всех, простите, ушла.

Приезд князя К., местного чудака, всколыхнул благонадёжное сообщество города Мордасово. Останавливается князь в доме Москалевых, где и разыгрывается комедийно-трагический сюжет повести. Мария Александровна Москалева озабочена стремлением выдать замуж дочь Зинаиду. (Которая успела “ославиться” добрачной связью; с попытками скрыть этот скандал связана настоящая детективная история). К Зинаиде сватается Павел Мозляков, но и мать, и дочь считают его неподходящей партией. Тогда-то Марию Александровну и осеняет: почему бы не выдать Зинаиду за князя? Неважно, что он в маразме, странно одевается, еще более странно выглядит, помрет скоро, оставит Зинаиде наследство - это главное. Мордасовское общество, затаив дыхание, ожидает развязки...

Конечно же, я сразу подумала про то, что “Дядюшкин сон” в некотором роде предтеча “Идиота”: князь Мышкин точно так же перевернул жизни всех героев своим приездом. Но на этом (да наличии любовной линии) сходства заканчиваются. Это произведение скорее апеллирует к Гоголю: тут и вполне гоголевские говорящие фамилии, и сюжетные параллели с “Ревизором” и “Женитьбой”. Текст очень по-гоголевски смешной и острый.

Что меня зацепило в произведениии - так это трансформации, через которые Достоевский проводит своих героев. Особенно выделяется в этом отношении князь. Когда мы встречаем его впервые, он смешон и несуразен, чудаковат, очень поверхностен. Внешне он очень напоминает какую-то куклу, весь его облик нарочитый и искусственный с его париком и накладными бакенбардами, нарумяненным лицом и костюмом по последней моде. Гротескный образ русского, пытающегося выдать себя за европейца. В общем, пустышка. На фоне полубезумного князя остальные персонажи воспринимаются как светочи разума и адекватности. А к финалу происходит поворот: граф оказывается единственным персонажем, который способен сопереживать, глубоко чувствовать, что делает его подлинно живым среди “кукол” высшего света. История Зинаиды, кстати, очень напоминает судьбу Татьяны Лариной. Страстная, бескорыстная любовь - расставание, страдание, в конце освобождение от “юношеских грез” - замужество с важным генералом.

Однако это первое произведение Достоевского, которое оставило меня равнодушной. Сама история мне тоже показалась ничем не примечательной. Не могу сказать, что написано плохо, но это явно не тот текст Достоевского, который обязателен к прочтению.

Как-то, (ещё) будучи мелким школьником, наблюдая по телевизору, как убелённые сединами старики, с патетическим пиететом рассуждали, чуть ли не боготворя, ранне-среднее творчество Пушкина.. -какие жалкие пустые ничтожества, -мелькнуло у меня, -вы, в вашем (почтенном) возрасте сами по себе должны достичь СВОЕГО Величия, а не примазываться и выискивать жемчужины в мальчишеском хулиганстве молодого поэта.. как это унизительно! -и почему ОНИ САМИ не понимают этого?.. (думалось мне).
-Такая же примерно история и здесь. Молодой Достоевский просто сам тащился (и радовался) от этого своего окунания в чувственную "народность", мистику, от нащупывания своих подходов к прото парлептипности.. -И не надо выискивать здесь никаких глубинных контекстов, зашифрованных идей и т.п. "просветлений"..
Но, так как при нащупывании этих подходов, писатель ещё не нашел и не отшлифовал все свои "инструменты", он включает в действие единственный, ему на тот момент известный железобетонный коктейль (подтверждения искренности героев): бесконечные слёзы, рыдания, бледнейшие бледнения, краснейшие краснения, двухметровой слышимости сердцебиения, и (ещё) уже нащупывает свои "фирменные" в последующем полуабсурдистские перепады настроений и мыслей своих героев.

Каждый человек видит других людей по разному. Кто на что обращает внимание - кто-то на внешний вид, кто-то на манеру вести беседу, кто-то ловит слова или ждет поступков. Соответственно, писатели пишут о своих героях, показывая нам то, что видят в людях они. Что же видит ФМ? Видит неловкость каждого своего являемого. Видит неуют его жизни. Видит его кругозор. Еще - обязательно - его материальное положение и как он в нем уживается. Изюминкой же его взгляда является последствия перенесенного унижения героя. За ней то он и гоняется, ее то и смакует. Что это было за унижение? Какая глубина борозды в душе? Куда затянет оно потом, в какие дебри? В смирение ли? В добродетель? В смерть? В страх? В желание оправдаться или отыграться? В ярость? Как униженного будут видеть другие? Захотят тоже унизить или спасти?

В расстановке сил села Степанчикова прожженные обитатели играют против добрейших, а главный, униженный в прошлом, антигерой хочет выжить. И не только выжить, а утвердить свое превосходство над всеми остальными. Он свое возьмет, всех себе подчинит используя то, что сумеет понять о других. Они ему охотно позволят. Почему? Им нравится быть униженными. Хотя бы чуть-чуть. Без боли этот мир не прочувствовать. Пусть будет лучше так, чем по другому. Не хотеть быть униженным это гордыня. Гордыня это грех. Получается, не антигерой он вовсе, никому не навредил, а даже помог.

Если попытаться объяснить одним критерием как видит ФМ своих героев, то проще сказать о них, что они либо игроки, либо идиоты. Игроки всех мастей и идиоты тоже. А потом уже стоит говорить, что Униженные есть в обеих командах и главный двигатель всего происходящего - страдание от унижения. А вот как его отработать - два пути. Путь лукавства и путь святости. Причем, вопреки здоровому принципу "сын за отца не в ответе, а вот отец за сына еще как". Все наоборот! У ФМ еще как в ответе! Унижение отца это мина замедленного действия в мировоззрении сына. Или не замедленного.

Путь святости он и есть путь святости. Мышкин, Алеша, теперь еще и дядя этот Егор. Полковник, к тому же. Бедные рыцари, хоть и не бедны. Доброта, смирение, способность видеть хорошее и светлое, набираться от этого недюжинных сил. С воды и то узор снимут. ФМ бессилен перед ними, он их любит и любуется ими. Перед этим идеалом православного человека. Настолько, что повествуя об их качествах не может привнести в их образы разнообразие. У него от них руки в восхищении опускаются. И не поднимаются окончательно очернить весь этот мир, униженных и оскорбленных. Он верит, что у мира есть шанс, пока есть такие люди.

С игроками он пожестче. Со смаком, пониманием и бесконечным многообразием в вариациях. Их у него много. Этих мужчин и женщин... Умных и глупых. Толстых и тонких. Франтов и оборванцев. Богатых и бедных. Жизнь проживших и только начинающих ее проживать. Расчетливых педантов или самодуров с изощренной фантазией. Пройдох и приспособленцев. Истеричных и зануд. Готовых унижать с умыслом или по неосторожности.

Вот у кого, у какого еще автора можно увидеть этот концентрат унижения в таком масштабе? Русская классическая литература, в основном, творчество дворян. Дворянин значит рабовладелец. Будет ли рабовладелец писать со смаком о своей хозяйской власти во всех ее проявлениях? Сильно ли он замечает то, что унижает уже тем фактом, что является хозяином? Придает ли этому значение? Будет ли писать об этом, если заметит? Граф Толстой со своими причудами писал, но сейчас речь не о нем. Достоевский не был дворянином. Значит, не был рабовладельцем. Но жил в среде рабовладельцев и рабов, хоть бы и бывших (бывают ли бывшие те и другие?). У него был другой взгляд. Когда, в следствие этого понимаешь, что он объективен, в силу происхождения, как никто другой из одаренных талантом - становится страшно. Страшно за наследодателей национального характера в лице его героев. За такую наследственную массу страшно. За такую антропологию. Где на пару сотен игроков и десятка не наберется идиотов и кротких, за которых тоже страшно. Где если не игрок и не идиот, то просто с диагнозом - дурак. А обыденных людей то и нет вовсе. Кто в русских корнях 120-летней давности по-Достоевскому, что за обитатели?

Очень хотелось бы предположить, что ФМ не объективен. Что все дело в его особенном, индивидуальном видении, том самом взгляде. Что пишет он об общечеловеческих проявлениях и смятении, через призму собственного гипертрофированного ощущения неуюта. И национальный колорит тут не при чем. И вообще: преувеличил, фарс это все. Фарс. Но страшно реальность напоминает. Наверное, фарс все же унаследован.

Книга прекрасная. Несмотря на то, что образ Фёдора Михайловича как писателя сатирического так и не сложился.

"Село Степанчиково" принято называть "русским Тартюфом". И сюжет повести действительно очень похож на и сюжет пьесы Жана-Батиста Мольера.

Основной персонаж Фома Фомич Опискин - приживальщик под маской святоши, обладающий совершенно невероятным талантом манипулятора, пользуясь безграничным влиянием на пожилую мать хозяина дома, в котором живёт всё семейство, своими нравоучениями, вздорным характером и бесконечными капризами изводит всех окружающих, но более всего, конечно же хозяина дома, полковника Ростанева Егора Ильича.

Однако, если над "Тартюфом" я прям хохотала, то здесь гротескность происходящего вызывала у меня практически физическую боль. Уж не знаю с чем это связано было, толи с тем, что привыкла я к достоевской рефлексии, толи к тому, что Достоевский к ней привык.

Ну и к тому, что было бы смешно, если бы не было так грустно. Фёдор Михайлович в лучших своих традициях вскрывает гнойник современного ему, да и местами современного и мне, русского общества.

Агафья Тимофеевна, матушка полковника, - классический анекдотический образ матери-тирана, те самые, дети которых - их личная собственность. Те свекрови, у которых ни одна невестка недостойна их сына, а сам сын их - неблагодарное чудовище, обязанное возвращать во веки веков жертвенностью своею все бессонные мамины ночи, проведённые у постели некогда дитятки. Женщины, увлечённые бесполезностью своего существования настолько, что нуждаются в муже (сожителе) как в объекте служения, а если нет мужа, то в лидере деструктивной секты или Фоме Фомиче. Женщины, которым для создания фасада своего благочестия необходимо кого-то облагодетельствовать. Советами и реальной материальной помощью, при этом облагодетельстванными всегда будут лица третьи и никогда - члены семьи, особенно благость таких женщин от чего-то идёт именно мимо их собственных детей. Ничего удивительного нет, что у таких матерей вырастают такие дети, как Егор Ильич.

Фигура Егора Ильича в книге вызывала непреодолимое желание его убить и потом пожалеть. Удивительно бесячий персонаж. Почитать родителя своего, безусловно, святая обязанность сына, но некогда модная тенденция виноватить во всех своих бедах мамино воспитание в подобных случаях хорошая прививка от такого рода мамаш, как Агафья Тимофеевна. Жалко, не всегда рабочая. В истории Егора Ильича, честно скажу, не знаю, за что именно мне больше обидно было, за Настеньку ли, за державу ли. То, что вы, Егор Ильич из-за любви поруганной психанули - это хорошо, то, что дело до конца в полном объёме не довели - мерзопакостно. Я б на месте Настеньки за вас бы замуж не пошла в ультимативной форме: либо я, либо Фома Фомич. Вы б, конечно, Фому Фомича выбрали, но и слава богу, меня б от вас, слюнтяя, избавили. А слюнтяй вы, потому что негоже боевому офицеру погоны марать, называя "вашим благородием" человека, чести такой не имеющего. Вы, Егор Ильич, присягу давали, флаг целовали и на такое поругание Отечество отдали!

Вот Фома Фомич же фигура весьма колоритная. Гнида омерзительная, конечно. Всё мне интересно было, когда ж ты, дрянь, нажрёшься. Но... надо отдать должное, талантливая. Это ж какое виртуозный навык игры на струнах человеческой души нужно иметь, чтобы так их всех в бараний рог скрутить. Однако ж тиранство это тоже смимикрированно. Фома Фомич прекрасно иллюстрирует образ человека униженного, униженного не однократно и настолько сильно, что уязвлён потерей своего достоинства, растоптан. И теперь за унижение это своё мстящего. Мстящего, как водится, совершенно не тем, кто когда-то его обидел, потому как обидевший - фигура недосягаемая. Но мстящего тем, кто фигуру обидевшую его некогда теперь олицетворяет. Понятно ли мне от этого поведение Фомы Фомича и жаль ли мне его при этом - нет, ни сколько, ровно так же, как если бы это был маньяк, насилующий детей от того, что некогда сам подвергся насилию.

Читать ли "Село Степанчиково"? Определённо. Достоевский во всём хорош, даже в сатире от которой мне не смешно)

«Неточка Незванова» - один из ранних романов Федора Михайловича Достоевского, работа над которым была прервана заключением писателя. Впоследствии, из планируемого романа в 6 частях вышла повесть, состоящая из трех частей. Причем, каждая из них разительно отличается от 2 других, они представляют из себя 3 разных самостоятельных произведения.

Первая часть приоткрывает завесу над ранним детством главной героини, Анны Незвановой, которую мать ласково называла Неточкой. Она росла болезненно восприимчивым ребенком, очень чутко реагирующим на все происходящее вокруг. Одно из ее первых детских воспоминаний связано с ссорой между матерью и отчимом Ефимовым, когда, она, стремясь защитить последнего, заслонила его от матери. Такой храбрый поступок маленькой девочки тронул сердце отчима и он приласкал бедного ребенка, недолюбленного матерью.

Неточка, пришедшая в восторг от первой в своей жизни родительской ласки, почти обожествляет Ефимова, доходя в своей любви до умопомрачения: «У меня было только одно наслаждение -- думать и мечтать о нем; только одна воля -- делать всё, что могло доставить ему хоть малейшее удовольствие.»

В своем наваждении она доходит до крайности: мечтает о том, как они с отчимом уйдут из дома после смерти матушки и будут богаты и счастливы, при этом не замечая, что не Ефимов «много терпит и выносит горя от матушки», а как раз наоборот.

Ефимов же, человек пропащий и склонный к саморазрушению, и есть главная причина несчастливого детства Неточки. Склочный, желчный, с раздутым на пустом месте самомнением, эгоистичный и пустой человек, тянущий за собой вниз всех, кому он дорог. Имеющий задатки талантливого скрипача, он выбирает вместо работы над собой пьяные дебоши, кражу денег у больной жены и оскорбления других по-настоящему талантливых людей.

Одна из самых пронзительных и душераздирающих сцен, на которые Достоевский мастер, это сцена после смерти матушки, когда Неточка пытается догнать убегающего от нее отчима:

Во второй части мы встречаемся с Неточкой в доме богатого княжеского семейства, приютившего бедную больную сиротку. Там она встречает новый объект для своей всепоглощающей, безмерной любви – княжескую дочь Катю. Поначалу резвая и бойкая Катя сторонится худенькой и застенчивой Неточки, которую ее отец постоянно ставит ей в пример. Но спустя время, узнав друг друга получше, девочки мгновенно находят общий язык.

Интересно, что у Достоевского эта дружба девочек носит такой же экзальтированный характер, как и безответная привязанность Неточки к отчиму. С болью, надрывом, страданием – иначе это был бы не Достоевский.

Меня очень позабавили отзывы, где читатели негодуют по поводу однополой любви Неточки и Кати. Конечно, имея дело не с творением Федора Михайловича, а иного автора, читатель мог бы предположить некую двусмысленность после нескольких строк, описывающих совместное времяпрепровождение девочек:

И мы целовались, плакали, хохотали; у нас губы распухли от поцелуев. – Неточка! во-первых, ты всегда будешь ко мне спать приходить. Ты целоваться любишь? И целоваться будем.

…закричала княжна, всасываясь в меня своими губками».

Но читателю, знакомому хотя бы с одним романом Достоевского, такой абсурд и в голову не придет. Просто такая вот доходящая до исступления и почти влюбленности дружба – абсолютная норма для писателя.

Третья часть по своей напряженности и драматичности почти не уступает первой. Здесь Неточка, разлученная с Катей, оказывается в доме Александры Михайловны, старшей сестры Кати. С самого начала она замечает странность в отношениях жены и мужа: постоянные недомолвки, непонятные слезы и рыдания, молчаливые упреки и укоры Петра Алексеевича, примирения, полные слез и горечи…

Удивительно, с какой проницательностью Неточка угадывает истинную подоплеку их отношений, безошибочно определяя жертву и тирана, она, такая замкнутая и малообщительная, повидавшая так мало за свои годы. Это еще одно доказательство того, насколько тонко она чувствует окружающих и их душевное состояние. Плюс свой вклад в изучение человеческой натуры внесло и ее увлечение литературой, в котором она также не зала никакой меры.

Очень жаль, что повесть обрывается так внезапно, пожалуй, на самом интересном месте. Из «Неточки» мог бы получиться достойный занимательный роман о взрослении и становлении личности. Что-то наподобие женской версии «Подростка».

Не рецензия, а заметки.
Не роман, а записки, воспоминания о пережитом за четыре года в Омском остроге.
Четыре года физических и нравственных страданий. Четыре года, 1461 день, постоянного ношения кандалов, отчуждения от людей, запрета на книги, кроме Евангелия, запрета писать, 1461 день физических и нравственных страданий, в условиях непригодных для жизни, в тесноте, притеснениях. 1461 день мечты о свободе, дум и наблюдений за людьми, характерами.
Интересно было о театральном представлении. Силами заключённых (артисты в кандалах), по их инициативе, на бытовые сюжеты. Параллельно вспоминается история о тюремной постановке к юбилею вождя: для вас засияют Кремлевские звезды, из "Зоны" 20 века.
Об отчуждении дворянства от народа, которое не уменьшается даже при их уравнении да заключённых, о том отчуждении которое встретят потом романтики народовольцы. О телесных наказаниях, противных природе человека, о страхе перед ними. Легче совершить ещё что-то лишь бы отдалить этот миг. Как это понятно!
Занимательно, хоть и страшно, о быте, занятиях каторжан того времени. Ко всему, подлец, человек привыкает.
Любопытно о прототипах будущих героев и ситуаций. Самый узнаваемый, конечно Митя Карамазов, его кстати, потом освободили, как пострадавшего невинно, нашлись истинные убийцы и сознались. 10 лет, 3650 дней каторги, ни за что, просто стечение обстоятельств.

Скучала в очереди, обнаружила в читалке бесплатную повесть Достоевского, в школе почему-то мимо прошла, так и чуть очередь не пропустила. Всё-таки Фёдор Михайлович потрясающего юмориста в себе закопал. Посверкивает талант то тут, то там, и очень жаль, что не каждый роман озаряет своим присутствием.

Повесть житейская, по-своему трагическая, местами мерзкая (в смысле характеров и поступков героев); я её могу назвать и грустной, и нелепой, и смешной, и сатирической, и гомерической. И вроде бы не особо актуальны сейчас эти феерически мелкие, но местечково крупные маргинальные происки благородных мамаш, но читается на одном дыхании и с интересом. Как свидетельство времени, как живая картинка прошлого (по нынешним временам ни от чего и не заречешься-то). Наверное, поэтому Достоевский всегда будет оставаться актуальным классиком.

Конечно, без чахоточной любови не обошлось, всё банально, но я первый раз читаю откровенный рассказ истерика, что он сам себе капец устроил. То есть тут не про трагическое, а про идиотическое! Как в пять лет - "вот я умру, поплачете на моей могилке! А я встану и гордо уйду".

Только Зина - вполне серьёзный, патетически высокодуховный персонаж, над ней Достоевский шутить не умеет. Зато над другими хорошенько издевается. От имён собственных, до поведения, манер, грёз и разговоров. Картина нравов города Мордасова в миниатюре представляет облик затрапезного светского общества середины 19 века - склоки, клевета, интриги, злость, лживые улыбочки и фига в кармане. Даже лучшие представители (исключения вроде Зины) в итоге принимают правила игры и становятся львицами при степенном муже и высоком статусе.

Прочитала я повесть Достоевского "Двойник".
Произведение интересное, не совсем в духе Федора Михайловича, но неплохо. Почитала о том, что сам автор считал, что повесть у него не удалась, но идея ему очень нравилась и он даже думал ее переписать, но так и не сделал этого.
Когда я только дочитала, у меня тоже было ощущение, что он не "дожал" сюжет. Но сегодня (я дочитала вчера) мне уже так не кажется. В памяти остался необычный сюжет и общие идеи и мысли.

И вообще, это произведение дало толчок многим писателям в их творчестве. Я думаю, что отголоски этой повести есть и в "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" и в некоторых произведениях Набокова. Да и позже похожие сюжеты развиваются в творчестве многих писателей.
Мне кажется, эта повесть очень важная в творчестве Достоевского.
К прочтению точно всем советую.

Я очень люблю творчество Достоевского, никогда оно мне не казалось ни занудным, ни безвкусным, как его иногда характеризуют. Но такого Федора Михайловича мне еще видеть не доводилось.
Яркий, озорной, даже, я бы сказала, немного хулиганский сюжет про ревнивого мужа ветреной красавицы получился невероятно забавным. Несчастный рогоносец то у подъездов неверную супружницу караулит, то в приступе праведного гнева в квартиры к посторонним людям врывается. Сам оказывается в дурацкой ситуации, и других в нее втягивает. Хотя у этих других у самих рыльце в пушку, так что не жалко… смешно и поучительно.
А еще важно в любой ситуации быть вежливым. Даже лежа под кроватью с незнакомым человеком, соблюдать видимость приличий:

Ну прелесть же что такое))
А каких чудных персонажей дарит нам автор: обманутые мужья, настойчивые и нагловатые любовники, находчивые и легкомысленные молодые женушки… все удались на славу, живые и колоритные.
А главное сюжет актуален во все времена, подобных историй в мире не счесть, только декорации все время разные, а люди… всегда будут и ревнивые мужья, и удачливые возлюбленные, и шаловливые жены.
Прочитала с огромным удовольствием. Если бы в отдельных сценах текст не становился совсем уж сумбурным, было бы отлично. Но так тоже очень даже неплохо, тем более, что имеющийся сумбур вполне оправдан, соответствует описываемым ситуациям.