Рассказы, повести и фельетоны

Мне этот рассказ вовсе не показался сказкой. Да и слезовыжималкой я бы его не назвала.
Это просто реальность во всей своей жестокости и несправедливости.
Главный герой Сашка, действительно, не вызывает тёплых чувств, несмотря на своё тяжелое детство (хотя, это уже отрочество скорее). Пьющая мать, безвольный хилый отец, но при этом судьба делает ему подарки от лица богатых покровителей. Только вот Сашка не торопится пользоваться подаренным ему шансом в виде получения образования.
Сдается мне, что он из тех людей, которые ненавидя богатство (а скорее, что просто завидуя богатым) и презирая бедность, сам палец о палец не ударит, чтобы выбраться из этого порочного круга.
А уж эпизод с маленьким Николенькой и вовсе показателен. Да и вообще сцены в зажиточном доме весьма характерны.
Как же распирает этого недоброго пацана от злости: и наивного милого мальчугана он обидел, и к тетке-то он пристрастен и в душе проклинает её, но вот цели своей добивается: что захотел, то и получил.
Поверил в чудо? Растаял и раскаялся?
Да нет, вряд ли. Просто тяга к прекрасному, наверное, живет в каждом человеке. А "прекрасное" каждый понимает по-своему. И иногда эта тяга берет верх над рассудком и практичностью.
Так и у Сашки получилось, иначе с чего бы ему на колени падать?!

Вот только что будет, когда он увидит...

Второго дня, выпущенный из лечебницы для запойных пьяниц, Леонид Андреев, с формулировкой "на поруки", а больше за бессмысленностью дальнейшего лечения, стырил у матушки игуменьи 30 копеек и забился в какой-то темный угол привокзального кабака. Место и средства вполне соответствовали его состоянию, зуд в паху и меж пальцев правой руки неоднозначно давал понять, что нужно что-то написать, дать выход невоздержанности. Буквально через пару минут в кабацкую залу ворвался растрепанный городовой и стал кричать о какой-то бомбе, заложенной где-то на вокзале, дескать, не угодно ли будет господам заиметь совесть и покинуть помещение. Андреев однако понял, что таким образом его просто пытаются согнать с насиженного места. "Хрен вам! - закричал, а может быть и подумал знаменитый писатель. - С места не сдвинусь. 30 копеек-то мне никто не вернет. Знаю я вас". И действительно, вопреки воплям городового, помещение довольно быстро стало наполняться столь любимым самим Андреевым русским народом. Были здесь умелые попы, пропившие весь церковный инвентарь, женщины, поднаторевшие в любви и утратившие в связи с этим смысл бытия, грузные извозчики, предлагавшие тут же, со скидкой, равнодушно домчать на своих желтых повозках до желтых же строений. Малые дети ползали по грязному, заплеванному кабацкому полу, гугукали, тянули ручки к великому писателю, улыбались и тут же какали ему на драные его башмаки.

Андреев не обращал на все это внимания, он был занят. Душевное равновесие не покидало его и позже, когда в залу ворвался взвод солдат-дезертиров и организованно порубал на разновеликие куски всех, кого нашел, от мала до велика. Но они не мешали Андрееву писать, он так и сидел в своем темном уголочке. Там же нашел его семейный поверенный, сообщивший об ужасной кончине всей андреевской родни. Наконец, даже когда объявили о начале ядерной войны и всеобщей эвакуации, будто конец света реально начался, великий писатель и тогда не тронулся с места. Он был занят, он создавал очередной шедевр. Но вот, что-то дрогнуло в его руках, пальцы свело судорогой и его любимое перо надломилось у самого основания, с хрустом сломалось, отдавая дань памяти тому несчастному гусю, что когда-то с ним расстался и сам же лежал недоеденным здесь, перед Андреевым, на кабацком столе, своим недостаточным застывшим жирком символизируя новую эпоху литературного застоя. "Эхх! - нервно вскричал Андреев. - Мое любимое перо! Так и знал!" Он расстроился.

Что же кончилось, у кого?

Всем, кто не разбирается в карточных играх, может и не все будет понятно, но последняя сцена все прояснит.
Итак, хорошая кампания Николай Дмитриевич Масленников, Яков Иванович, Прокопий Васильевич и Евпраксия Васильевна и так им комфортно четвером, они не так близки друг с другом, у них есть общее - игра.
А карточные игры ох какой вызывают азарт, главное уметь вовремя остановиться.
и каждая игра была в принципе предсказуема

Из раза в раз происходило практически одно и тоже, только игра, беседа не ладилась, все были увлечены большим шлемом.

Это же предел мечтаний, не просто так играть, с сыграть большой шлем.
И даже игроки знали какие карты к ним придут, а какие их недолюбливают. Да, вот такие у них были выявлены закономерности.

Все читатели насторожились и в ожидании дальнейшего замерли.
Приходили карты, уходили и о чудо, кажется сейчас сбудется мечта и один из игроков соберет свой большой шлем.
Представляете накал страстей и переживаний, вот у кого сейчас из игроков будет тот счастливый момент, но...
Никогда он не наступит для Николая Дмитриевича ведь от такого напряжения от упал замертво и теперь перед остальными игроками стоит слово никогда, они ему не расскажут, что было в прикупе и вот он заветный большой шлем.
Жизнь для них игра, нет больше ничего и с потерей одного из игроков встает самый главный вопрос - а кто же будет четвертым?
Вот так, печально и грустно, что игроков волнует не смерть человека, а то, что нет четвертого игрока. Так, что не обольщайтесь, что вы кому-то нужны и интересны

По началу я думал, что рассказ будет напоминать такой жанр, как житие, но язык не поворачивается назвать его так. Да и не подходит оно под такое определение. У нас отсутствует истории о чуде во время рождения Василия, да и вообще ничего не сказано о его рождении. Самих чудес нет и на страницах.
На протяжении всего рассказа мы наблюдаем жизнь попа небольшой деревни. Такую ужасную, скорбную. Не совсем ясно, что он ищет в своём служении. Василий постоянно твердит о том, что он верует, но сам чего-то ждёт. Я бы видели два абстрактных понятия как отдельных персонажей. Это ожидание и пустота. Все чего-то постоянно ждут. Чаще всего ждут нечто страшное, что разразится, как гром среди ясного неба, и будет самым разрушающим событием. И это ожидание приводит к череде страшных бед, случившихся с семьёй Василия. Но сам поп будто этого и ищет. Он жаждет увидеть истинную веру, ошибочно полагая, что сокрыта она в страшных бедах, насылаемых Богом. Я бы сказал, что отрывок из Евангелия и наталкивает на данную мысль Василия.
А пустота постоянно живёт в людях и пространстве рассказа. То дом пустой, то улица, то души. Она именно “обволакивает” пространство, как нечто мерзкое и неприятное. И наводит некий страх. Когда один из персонажей говорит, что боится умирать, то это больше наталкивает на мысль о страхе пустоты. Этого могучего Ничто. Василий, постоянно повторяя о своём веровании в Бога, стремится не замечать этой пустоты, но сам то он тонет в ней. Он бежит от неё, но видит, как та пожирает всё вокруг неё. Собираясь уйти из храма, он просит жену зажечь побольше свеч, пытаясь избавиться от тьмы. В конце произведения и вовсе появляется грозовая туча, которая и небо покрывает пустотой. От неё никуда не деться.
В рассказе “Жизнь Василия Фивейского” страшно всё. Не только пустота пугает людей, но и безумие. “В безумии зачатый, безумным явился он на свет”. Этот хаос и беспорядок тоже является лицом рассказа в виде идиота. Получается, что хаос и пустота идут бок о бок. Одна крайность порождает другую. И спастись от этого не получится.

Молчание как бездонная пропасть. Безразличие Бога, холодность Вселенной, невозможность единения с Другим, неспособность понять, услышать и быть понятым и услышанным в свою очередь. Сиротливость Человека в мире, бесприютность. Он только гость в этом сложном и противоречивом мире. Как малое дитя мечется он по своей жизни, натыкается на острые углы, рвет свою душу, как обезумевший и оглушенный о. Игнатий, рвет свою рясу, кружа по кладбищу, плутая в ужасе по знакомым тропам, а вокруг молчание (холодное, безразличное и такое оглушительное, громкое). Даже вера в бога не спасает. Нет смирения, нет кротости. Все замерло в душе (дремлет старый богомолец на скамье у церкви). Страх, злоба, отчаяние завладевает душой, нищий духом, духовное поглощается материальным (бранящиеся нищенки у кладбищенской церкви). Долгое молчание вокруг (сосредоточенный глубокий взгляд серых глаз попадьи – нет в нем ни жалости, ни прощения) и молчание Веры.

И с ужасом почувствовал о. Игнатий, что в ухо его вливается что-то могильно-холодное и студит мозг и что Вера говорит, но говорит она все тем же долгим молчанием.

А вокруг лето, запах пыли и речки, тепло солнца. Далекие звуки жизни почти сразу же поглощаемые молчанием пустого дома.

Нет смысла – все пустое – все закончится и погрузится в равнодушное безмолвие – все живое и звучное будет поглощено этим безжалостным молчанием. Нет надежды и нет спасения даже в смерти.

Каждое утро, после обедни, о. Игнатий приходил в гостиную, окидывал одним взглядом пустую клетку и всю знакомую обстановку комнаты, садился в кресло, закрывал глаза и слушал, как молчит дом. Это было странное что-то. Клетка молчала тихо и нежно, и чувствовались в этом молчании печаль, и слезы, и далекий, умерший смех. Молчание жены, смягченное стенами, было упорно, тяжело, как свинец, и страшно, так страшно, что в самый жаркий день о. Игнатию становилось холодно. Долгим, холодным, как могила, и загадочным, как смерть, было молчание дочери. Словно самому себе было мучительно это молчание и страстно хотело перейти в слово, но что-то сильное и тупое, как машина, держало его неподвижным и вытягивало, как проволоку. И где-то, на далеком конце, проволока начинала колебаться и звенеть тихо, робко и жалобно. О. Игнатий с радостью и страхом ловил этот зарождающийся звук и, опершись руками о ручки кресел, вытянув голову вперед, ждал, когда звук подойдет к нему. Но звук обрывался и умолкал

Многослойность произведения поражает...здесь столько измерений, что просто дух захватывает.

Реалистичный рассказ от писателя модерниста, родоначальника русского экспрессионизма.

Не совсем ровные отношения у меня складываются с творчеством Леонида Андреева. Неоднозначные чувства вызвала его повесть "Красный смех", "Иуда Искариот" остался мною не понят, а вот этот рассказ понравился. Я бы его даже к детским не отнесла, а адресовала взрослому читателю. Среди всей той безнадеги, которым пропитано творчество Леонида Николаевича, здесь забрезжил лучик света.

Если за "Красный смех" Андреева упрекали, что не может человек, ни разу не воевавший, достоверно изобразить войну , то в "Ангелочке" он знает о чем пишет. Несчастная любовь, попытка свести счеты с жизнью, злоупотребление алкоголем, все это из биографии писателя.

Родители Сашки пьют. Сначала после безответной любви начал спиваться отец, затем за ним потянулась и мать. Ребенок растет настоящим волчонком. Людей ненавидит, сверстников поколачивает, учиться не любит и вообще есть мысли расстаться с этой жизнью, только мал еще сообразить, как это сделать. Мать его бьет за каждую провинность, а то еще и голодом морит, чтобы одумался.

Есть у пацана богатые покровители, которые Сашку в гимназию определили и так иногда помогают семье. Вот они-то и пригласили мальчика к себе на Рождество, а там на елке увидел он ангелочка. Настолько эта восковая игрушка поразила мальчика, изменила, сотворила настоящее чудо, на короткое время принесла счастье. Мгновение, и вновь злобный взгляд из-под детских бровей. Счастье оказалось мимолетным, растаяло, как воск от огня. Так хочется верить, что у Сашки вместе с "синеватым светом начинающегося дня" начнется новая жизнь, но я реалист.

Мрачно-тревожное звучание повести погружает в мир главного героя, окутывает пеленой плотной и вязкой, звуки и краски мира становятся приглушенными, почти стираются, и слышится лишь разгоряченное частое дыхание не то о. Василия, не то самого автора. Как будто мечется в бреду больной на постели, жалостливо зовет, стонет, затихает и вновь начинает стонать и звать кого-то по имени, но не разобрать слов, только сердце сжимается от того, что не в силах помочь страждущему, не в твоих это силах. Вот такое впечатление у меня сложилось при прочтении повести. Как всегда у Андреева очень остро, болезненно, сложно, глубоко, символично, очень тонко и проницательно. Библейские темы переосмысливаются и мы видим авторское понимание, авторскую интерпретацию, точку зрения.

Человек в этом мире, человек и его вера, поиски Бога за пределами своего внутреннего мира, крушение надежд и чаяний, потеря смысла, тотальное непреодолимое одиночество и отчуждение от людей и религии, богоотступничество как вызов, как бунт и многие другие темы и вопросы поднимаются автором в этой повести.

Многострадальный о. Василий все мог перенести, но только не равнодушное молчание на отчаянный призыв. Потребность в чуде осталась без ответа. Обездоленный пустой человеческий мир обступил со всех сторон, и поглотило о. Василия мертвое безмолвие.

Самое печальное то, что главный герой так и не нашел покоя.

"Будьте, как дети", учит нас Книга книг. Ребенку свойственна непосредственность, искренность, доброта, бескорыстность. Дети, которые растут в любви и ласке, не видят зло и вокруг. Собственно об этом и рассказ.

Валя рос в приемной семье. Несколько лет назад, его мама-кукушка подбросила кричащий сверток на порог одного дома. Бездетные Настасья Филипповна и Григорий Аристархович полюбили мальчика, как родного, окружили его заботой и вниманием. Валечка ни в чем не знал отказа, рос смышленым мальчуганом, рано научился читать и "бестолковым" детским игрушкам предпочитал книги.

Тяжело ребенку далось переосмысление, что мама, это и не мама вовсе, а тетя. А непонятно откуда появившаяся в доме тетка называет его, Валю, свои сыном. Андреев не раз подчеркнет и то, что та, которая вырастила ребенка и биологическая мать относятся к разным сословиям. Блестят бриллиантовые сережки в ушах у Настасьи Филипповны, в подержанное драповое пальто одета вторая.

Совершенно не вызывает симпатии Валина мама, которая отказалась от ребенка, потому что он был обузой, а через несколько лет, испытав одиночество, вспомнила о сыне. У нее нет ни грамма благодарности к людям, которые воспитали малыша, наоборот, только агрессия и злоба. Как сейчас, так и тогда суд не разбирается в нюансах. Именем закона Вале предстоит уйти из уютного, богатого дома, где его все любят в обшарпанную комнатушку, а женщину, о которой он только что узнал, называть мамой.

Нанесенную обиду, оскорбление, предательство взрослый человек помнит долго, а, порой, всю свою жизнь направляет на то, чтобы отомстить обидчику, ребенок же еще умеет прощать. Как сложится дальнейшая жизнь Вали, можно только догадываться.

Я не устану писать о моей любви к творчеству Леонида Андреева. Этот писатель поражает своей способностью передавать жизненные страдания, да и саму их суть. Он проникает в самые глубины тьмы человеческих сердец и рассказывает нам об увиденном.

В данном произведении описана история жизни Василия Фивейского, а также его жены Попадьи, его детей... Блестяще проработаны персонажи, они как живые... Их эмоции передаются тебе сквозь текст.

Да и в целом история очень трагичная и мрачная ( в духе Андреева). Всем советую ознакомиться с этим произведением.