Dubliners. A Portrait of the Artist as a Young Man

Я плохо знаком как с историей модернизма, так и с произведениями, написанными под вывеской этого направления искусства и литературы. А без этого, как мне представляется, понять революционность Джойса сложно. Тем более, как мне, опять же представляется, в "Портрете..." проявляются лишь зачатки нового стиля и сказать про эту книгу "Вот оно - новое! Вот оно - доселе никем невиданное и нечитанное!" , весьма сложно. Это как смотреть на ранние картины Ван Гога или Моне и сметь предположить, что их авторы, совсем скоро, разрушат все постулаты классической живописи и станут непререкаемыми авторитетами. Так и с "Портретом..." Джойса - зная, что одновременно с 5-й главой этого романа, автор уже писал первые строки "Улисса", невозможно объективно оценить величие первой истории из жизни Стивена Дедала...

Сам роман произвёл сильное впечатление, но исключительно только той частью, которая посвящена говению, покаянию и метанию Стивена. Если это не калька с какой-то настоящей проповеди, а написано исключительно автором, то этот раздел может встать в один ряд с "Великим инквизитором" Ф.М.Достоевского. Текст так эмоционально выверен, его синусоида - от веры до отчаяния, так тонко уловлена и прописана, что человеку, не с каменной душой, сложно даже представить себя на месте мальчика, на долю которого выпали такие испытания.
Что касается начала и концовки романа - не впечатлили. Первые страницы своей вялостью и, уж простите, никчёмностью (с точки зрению последующего повествования), а последние - обилием попыток найти ответ на вопрос "Что есть красота?" Великие умы, за три тысячи лет, исписали сотни тысяч страниц , пытаясь найти ответ, а Джойс хочет это сделать максимум на восьмидесяти. Впрочем, не получилось не только у него, но и у его предшественников...

Первые четырнадцать страниц напоминают бред сумасшедшего, но потом, примерно с 15-йстраницы, ты начинаешь сопереживать... нет, не героям, а настроению, которое сквозит через страницы и, на время, становится твоим настроением, а в моём случае ещё и воспоминанием.

Нет, я не воспитывался в закрытых элитных учреждениях, но я ходил в садик и помню, вернее, эта книга заставила меня вспомнить, свои ощущения, когда всех детей уже забрали, а за тобой ещё не пришли и ты находишься один в огромном зале, за окном темнеет, воспитательницы уже ушли домой и только нянечки тебя пугают, что «про тебя забыли». А ведь это был всего лишь садик. Поэтому можно представить, в каком аду оказались те дети, которые жили в закрытых элитных учреждениях. И тем более понятна детская тяга к Раю.

Кстати, а нам, уже будучи во взрослом возрасте, разве не близки эти детские чаяния?

Описания состояний автору удаются мастерски, начиная с описания ощущений заболевания во время засыпания (именно так, - з а б о л е в а н и я и з а с ы па н и я) ведь эти процессы растяяянуты во времени. В этих длящихся состояниях тоже случается бред (сравните его с бредом обычной жизни).

Кстати, а что бы выбрали вы: публичную порку или отчисление?

Некоторые мальчики говорят, что

А вот другие думают и поступают по-другому...

Эмоциональный скачки довольно резки и непредсказуемы, например, впечатления от телесного наказания перескакивают на эмоциональные переживания по поводу священного (такой Элиаде на минималках), а потом возрастают до радости первого причастия, причём как действующих лиц так и отсутствующих (Наполеона. Того самого Бонапарта.).

Про религию во всех аспектах там будет много: лицемерных попах-политиках, о религиозных догматах и здравом смысле, о иезуитах и бедных детях... Кстати, иезуиты совсем не умные, как их пытаются представить и уж точно не «духовные». А какие же? А вот такие: подленькие, жестокие садисты, издевающиеся над слабыми и зависимыми. Кстати, судя по тому маразматику, который сейчас живёт в Ватикане, современные иезуиты не далеко ушли от тех, что упомянуты в книге.

Хотя, забегая сильно вперёд, надо сказать, что папаша Дедалуса хочет ведь для своего сына самого лучшего, он думает, что иезуиты помогут ему «выбиться в люди», ведь по его мнению, они хорошие дипломаты и джентльмены.

Ну а пока что Стивена ждёт снова сложный моральный выбор: стерпеть несправедливость или попытаться заявить о ней?

Поклоняться ли авторитету, или иметь смелость сказать, что он неправ? И не просто не прав, а ещё и то, что он тупой и жестокий?

Вот, когда читаешь, как будто сам принимаешь эти решения. А ведь это только первый раздел!

Во втором разделе мы продолжаем наблюдать за взрослением героя, который познаёт мир взрослых и взрослую жизнь через слова, особенно через не понятные слова. Давайте вспомним, как мы взрослели? В моём случае кроме слов, произнесённых взрослыми, особенно, не понятных слов, были ещё фильмы, книги, телепередачи и потом ещё и интернет. Но суть от этого не меняется, всё равно, по большому счёту, это были слова. Мы, собравшиеся на лайвлибе любители написанных слов, можем это подтвердить. А если верить Жванецкому, то «секс это тоже слова».

А о чём же эти слова? Да всё тоже самое, что и у нас: политика, социальная несправедливость, родители стараются ради детей, но терпят экономические неудачи и их мебель идёт с молотка; жизнь и смерть, религиозные надежды и религиозные непонятки.

Возвращаясь к юному Дедалусу мы видим, что ради чести его любимого поэта, даже в глазах придурков, он готов терпеть избиения этих придурков. Для любопытствующих сообщаю, что поэт, ради которого пострадал герой – Байрон.

По мере чтения, примерно до страницы 100, приходит осознание, что всё это уже было тобой читано у других: взять хоть Диккенса, хоть Фёдора Михайловича. От Джойса я ждал если не откровения, то хотя бы оригинальности, но её нет. Признаюсь честно – читать это было скучно. При этом хочется верить, что автор всё-таки старался быть оригинальным, ведь кроме внешних событий он вводит ещё и душевные переживания младшего Дедалуса и его фантазии, которые на своих страницах перемешивает с реальностью, чтобы у читателя закружилась голова... Но, голова не кружится и читать, повторюсь, не интересно.

«А ну-ка шокирую достопочтенную публику религиозными размышлениями», - наверняка думал Джойс и вводит многостраничные беседы на религиозные темы.

«Ой, не смешите своей «смелость»», - снисходительно отвечаем мы:)

Да, религиозным темам посвящено много страниц этой книги, но, резюмируя, можно всё свести к проблеме теодицеи: как милосердный и всемогущий Бог допускает страдания и зло? Я ж говорю: всё как сейчас. Вот, например, «моль», он же «окурок», говорит, что якобы воюет с НАТО, но при этом убивает мирных, безоружных и преимущественно русскоговорящих людей.

Но вернёмся к книге. Удивительно, но как описываемая реальность, так и внутренний мир героя довольно унылы, не ярки и очень примитивны. Автор целенаправленно создаёт картинку: всё дерьмо, и не только вокруг, но и в душе. Странно, что на таком удобрении должен вырасти художник.

Стихи, конечно, он пытался писать, равно как и описывать в своём воображении драматические сюжеты (например, с Мерседес и залитой лунным светом ночью).

Но по-настоящему «слёзы радости» заблестели на его глазах только в объятьях проститутки. Это треть книги. И читатель с радостью тоже может выдохнуть: ну наконец то повезло парню:)

Третий раздел встречает нас красивыми и вкусными описаниями погоды и кулинарных мечтаний. Тут же мы погружаемся в описание квартала публичных домов, среди которого блуждает Дедалус. Причём и кулинарные мечты, и блуждания происходят одновременно в голове героя, при этом голод, испытываемый им, вполне реальный.

Такие контрастные перескоки, видимо, рассматривались автором как новаторство, призванное заинтересовать читателя.

Джойс усиливает текст, пытаясь придать ему глубину

Ну красиво. Особенно «грех за грехом». Но вот опять же, всё заканчивается «холодной тьмой». Как-то уже подзадолбала эта «тьма».

Дальше вроде как начинается интересное, а именно – душевные переживания героя по поводу его греховности на фоне религиозности и пребывания в иезуитском учебном заведении. И тут ожидаешь интересных размышлений и рефлексий, но автор снова сворачивает на унылость.

Хотя практика реколекции, имевшая место в жизни Дедалуса, - это ж интереснейший опыт! Вот сейчас, ребята попроще, устраивают нечто подобное, только более примитивное, для «креативного класса», за большие деньги, а некоторые из заплативших и участвовавших пишут об этом длиннющие блоги и даже книги.

И тут надо отдать автору должное, - хотя он не описывает всю реколекцию, но обнажает внутренние переживания героя, осознания его греховности, в вперемешку с довольно страшными проповедями. Много страниц довольно страшного чтения... и Стивен Дедалус решает исповедоваться, но не не у них.

И снова автор подробно показывает душевные переживания юноши. Читать тяжело, но на то он, Джойс, и классик, да и нам прочитать про контрастные переживания и состояния, сопровождающие религиозный опыт главного героя, познавательно, тем более что третий раздел заканчивается очень позитивно и светло.

Интересное начинается в конце третьего –начале четвёртого разделов. Душевные переживания Дедалуса продолжаются. Более того, для многих читателей это может оказаться поучительным.

И вот, когда судьба подводит Дедалуса к вроде как желанному решению, - стать священником, его душевные метания ещё более обостряются (Джойс мастерски это описывает) и, он принимает решение не принимать этого! И снова повторюсь: описания душевных переживаний выписаны ювелирно.

Вот автор показывает рождение творца, - смертный, ограниченный телесной оболочной человек, будет творить что-то бессмертное, что останется в Вечности.

Величественное событие, перемена осознания или мгновенное озарение метущейся души, - тут уж кто как ощущает. И вот на этом можно было бы закончить книгу, ведь автор, повторюсь, показал читателю рождение творческой личности. Но повествование продолжается. Что ж, читаем дальше. И тут надо отметить, что язык автора преображается, видимо, в тон преображения героя и становится очень ярким и красивым:

Перед ним посеред плеса стояла нерухомо й самотньо дівчина, вдивляючись в море. Немов якась чарівна сила обернула її у подобу дивовижної й гарної морської птахи. Голі ноги її, довгі й стрункі, були витончені, мов журавлині, й непорочно-білі, тільки в одному місці смарагдове пасмо водорості немов родимою плямою прилиплоо тіла. Стегна її, повніші і ніжнотонні, як слонова кістка, були оголені майже до клубів, і білі торочки панталонів нагадували ніжний пташиний пух. Темно-синя спідничка, сміливо закасана круг стану, звисала ззаду голубиним хвостом. Груди в неї були м'які і ніжні, ніжні й м'які, наче груди темноперої голубки. Тільки довге біляве волосся її було дівочим, і дівочим був її лик, позначений чудом смертної краси.

И как же красиво автор описывает душевные переживания Дедалуса от этой девушки! И как же крепнет его уверенность в его выборе.

И после этой величественной ноты автор вновь погружает героя в «свинцовые мерзости ирландской жизни», справится с которыми, вернее защитить душу от которых помогают воспоминания о поэзии, литературе и собственное воображение. И снова Джойс на многих страницах описывает как внешние явления, так и переживания Дедалуса. Он делает это очень цветасто и очень многословно, к тому же перемешивая с фактами ирландской истории и фольклора, что более понятно для ирландцев, чем для нас.

Но не нужно впадать в уныние, далее автор предлагает читателю интересный диалог между героем и деканом, насчёт прекрасного, эстетики и мышления.

Кроме этого, приглашает читателя к разговорам между сверстниками героя, вводя в их диалоги политические мотивы. Снова таки, от нас это дальше, чем от ирландцев. Но обратите внимание на разговор с Дейвином, оно того стоит. Более того, он, этот разговор, как бы парадоксально это ни выглядело, актуален и для нас сегодня. Но, когда к разговору присоединяется Линч, он вообще становится «не детским».

И мы видим как на наших глазах взрослеет сам Стивен, как он уже смело артикулирует «эстетические соотношения». Вообще этот разговор стоит читательского внимания, несмотря на затянутость и излишнюю, по-моему мнению, манерность и даже графоманство. Из этого разговора логически вытекают дальнейшие мысли и шаги Стивена.

Однако стоит всё-таки отметить, что Джойс явно переигрывает с манерными описаниями. Сначала ты говоришь сам себе: о, как это красиво и тонко подмечено, а потом: ох, это уж чересчур сладко и пространно. И как тут не вспомнить Шекспира: «Так сладок мёд, что наконец и гадок».

Конечно, мы можем понять, что автор пытается описать живые переживания и вполне светские впечатления религиозными терминами и метафорами, но, по-моему, тут он явно перемудряет. И от этого хочется бросить книгу.

Я иногда сравниваю книги с напитками или блюдами, но в случае с Джойсовским текстом это не уместно: ни есть, ни пить такое не хочется. Я бы сравнил «Портрет...» с очень пафосным парфюмом: сначала тебе сильно не нравится, через время появляются какие-то кричащие нотки, ещё через время они начинают очень ярко и сильно играть, - они завладевают вниманием, их нельзя игнорировать, можно даже восхититься этим, но если обоняние такого аромата длиться слишком долго, то может появиться отвращение. Пользоваться таким парфюмом часто и помногу нельзя, лишь по чуть-чуть и на открытом воздухе... Да, после чтения «Портрета...» необходимо пройтись, даже если погода плохая, но пройтись необходимо, чтобы улеглась феерия чувств и образов, навеянная писателем.

Наверняка именно на такой эффект рассчитывал Джойс. Что ж, отсюда вытекает простой совет: читать эту книгу понемногу, затем откладывать её, пытаться распробовать.

Ближе к концу книги нас радует трезвый діалог героя с Кренли.

- В такій смердючий купі гною, як наш світ, усе може бути непевним – тільки не материна любов. Мати приводить тебе на світ, виносивши в тілі. Що ми знаємо про її відчуття? Але що б вона не почувала, почування її принаймні справжні. Напевно справжні. А що таке наші ідеї, чи амбіції? Гра! Ідеї! У того паршивого мекливого цапа Темпла є свої ідеї. В  Маккена теж. Кожен осел на дорозі гадає, що в нього є ідеї.

А вот рефлексии самого Дедалуса по поповду подобных разговоров и иных обстоятельств его жизни кажутся, при всей их претенциозности, довольно убогими. Да что там, когда их читаешь то прямо хочется рассмеяться от того, как автор слепо косит под Фрейда:)

Да, Дедалус как бы утратил веру, но на самом деле, в глубине души, он стал верить ещё больше, не даром ведь он боится причастия. Автор очень тонко намекает о таком душевном противоречии и предлагает читателю примерить на себя эту «шизофрению». Не знаю как у кого, но лично я наблюдал нечто подобное среди реальных людей. Так, в школьном классе, в котором я учился, был один мальчик-отличник, которого ставили всем в пример, а мы дразнили его заучкой. После окончания школы мы не виделись с ним пару лет, и вот, будучи студентами разных ВУЗов, мы случайно с ним встретились на остановке. Честно сказать, я его не узнал: из «примерного мальчика» он стал окуенным рокером с длинными волосами и специфическим жаргоном. Такое «преображение» удивило меня и, естественно, у нас завязался разговор. Надо сказать что я в то время увлекался философией и немножко теологией, поэтому разговор плавно перешёл к сакраментальному «в чём смысл жизни?». И когда я без всякой задней мысли спросил, читал ли мой одноклассник Библию, он аж дрогнул и сказал, что нет, потому что он «боится, что она (Библия) ему вставит».

Что ж, как прервался этот разговор, так и заканчивается книга и эта рецензия. Но в книге хотя бы автор намекает на великую будущность героя.

Если честно, то произведение мне не понравилось, «портрет» оказался слишком уж схематичным, не раскрыты в полной мере ни духовный рост, ни преображение героя. Но, когда это пишу, я осознаю, что не понравилась она мне именно на данный момент и если я воспользуюсь своими же рекомендациями из этой рецензии, то, обращаясь к этому произведению время от времени и читая его маленькими фрагментами, возможно смогу если не насладиться литературным сокровищем, то хотя бы найти что-то полезное.

Я читаю книги для того и потому, чтобы находить ТАКИЕ.
Безмерно уважаю откровенность, а здесь все на какой-то надломленной и пронзительной ноте.

В этих воспоминаниях через призму личного, детского, через семейный конфликт между родителями – трагедия Ирландии: конфликт политики и религии. Отец – патриот своей страны и мать – истово верующая католичка. Два близких человека, не находящих в этом споре точек соприкосновения, а между ними ребенок: изучающий, постигающий, впитывающий.
Эта первая часть романа читается наиболее спокойно, но, сколько в ней заложено всего того, что будет нужно для понимания дальнейшего.

Весь роман, все его переходы от одной части к другой, от одного эпизода к другому, построен по принципу то усиления, то ослабления напряжения. Или это только для меня? Душа то удаляется, то внимает.

Проповедь. Эту часть я не читала, я ее прожила. Лишь очнувшись, поняла, что все уже закончилось. При этом я почти не помню подробностей, одно только общее потрясение от погружения в эти глубины. Ах, да, бесконечность! Вот она – бесконечность. Да, да! Потрясающе!
А дальше – все эти рассуждения о мелочной раздражительности, все самокопания, все эти сомнения о неспособности дойти до совершенства и это непонимание тебя. Ведь вот она, вся эта ничтожная, второстепенная суета, доводящая до вершин нервозности и вспыльчивости. Говорить об этом всегда трудно; говорить об этом так и подмывает. Это как зудящая рана, прикосновение к которой приятно и мучительно одновременно.
Как подавишь гордыню, из за которой он всегда чувствовал себя таким одиноким?

Мысли эти, сотканные из сомнений и недоверия к самому себе, вдруг озаряются яркими вспышками, окружающий мир исчезает и он приобщается к возвышенному, пусть и в мечтах.
Начинается постижение красоты, начинается зарождение художника. Ни с чем не сравнимое определение красоты устами Луиджи Гальвани - завороженность сердца.
Понимание сущности слова для художника, мыслей – когда ложные мысли как вши (вот она образность!). Постижение формы жизни или искусства, такой, в которой твой дух мог бы выразить себя раскованно, свободно, когда художник становится Творцом.

И не отпускающие по-прежнему сомнения.
– Любопытно, – спокойно заметил Крэнли, – до чего ты насквозь пропитан религией, которую ты, по твоим словам, отрицаешь.
Все те же сомнения, идущие из детства.
Ведь прошлое поглощается настоящим, а настоящее живет только потому, что родит будущее.
Он идет вперед, он идет в это будущее, он приветствует жизнь.
Он – будущий художник, которому будут подвластны такие живые страницы.

Если бы для обсуждения в следующую встречу не выбрали эту книгу, я бы ещё долго обходила Джойса стороной. Но теперь я полна решимости взяться за "Улисс" и, наконец, сходить на постановку по "Улисс" в театр.

Первая четверть "Портрета" вызывала у меня дикий восторг и искреннее недоумение: "ну почему Джойса считают тяжелым?".

Потом стало немного понятней. Но с "Именем Розы" несравнимо, в любом случае.

Вообще, для меня это нечто среднее между "Именем Розы" и "Портретом Дориана Грея": рассуждения в стиле первого и красота в стиле второго.

А ещё это немного "Чёрного обелиска". Совсем чуточку.

Начало XX века, картина мира человека того периода безусловно потерпела коренные изменения в сознании человека - технический прогресс, массовое производство и потребление, войны. Традиционные системы прежней жизни перестали существовать. Такое изменение в мировом сознании поставило мыслителей-писателей той эпохи перед вопросом о значимости имеющихся ценностных установок (аксиологических доминант).

Джеймс Джойс в своем произведении пытался показать человека нового времени. Изнанку человеческой души сквозь призму внутренних переживаний."Портрет художника в юности" - роман взросления, роман воспитания (и самовоспитания). Это роман о юном человеке, который захотел отрешиться от всех, от всего обыденного, мира и своего "мирского" локуса.

Стивен Дедал - главный герой романа, жизнь которого, как снежный ком, с каждым новым жизненным поворотом обрастает все большими и большими душевными переживаниями. Он мучается, пытаясь найти свой идеал, совершенство. Мир безобразен, несправедлив, чужероден. С каждым шагом Стивен спотыкается... блуд, религия. Поняв, что во внешнем мире ему не найти того потерянного детского блаженства, по которому он скорбит, Стивен создает свою собственную совершенную реальность сам - внутри себя. Посредством искусства он создает свою личную, новую прекрасную Вселенную, став тем самым художником своей... души?

"И этому человеку она откроет стыдливую наготу своей души, тому, кто только и заучил, как надо выполнять церковный обряд, а не ему, служителю бессмертного воображения, претворяющему насущный хлеб опыта в сияющую плоть вечно живой жизни?"

Искусство – это способность человека к рациональному или чувственному восприятию предмета с эстетической целью.
Когда-то, очень давно, я начинала читать роман "Улисс". "Начинала" здесь ключевое слово. Так вот, начинала я его читать много раз, но ни разу не продвинулась дальше 50й страницы. Примерно там я понимала, что мозг отключается и читать дальше просто не имеет смысла. В один прекрасный день я оставила эту книгу в покое, пообещав себе, что обязательно ее покорю после того как побываю в Дублине. Ну вроде как, подышу тем воздухом, впитаю атмосферу города и наконец вникну в сюжет, чтобы дочитать до конца и не уснуть. В Дублине я побывала в прошлом году, но до "Улисса" руки еще не дошли, но зато благодаря игре Вокруг света, они дошли до романа Джойса "Портрет художника в юности".
От произведения я не в восторге, читалось тяжело и пару раз ловила себя на мысли, что во время чтения теряю нить повествования, так что приходилось перечитывать абзац или даже страницу по новой. Главные герой не произвел впечатления(

Это был интересный опыт, хотя не могу сказать, что читать книгу было легко. Постоянно приходилось из-за всех сил стараться не отвлекаться от книги, иначе моментально терялась вся нить повествования. И оставалось только перечитывать куски, чтобы понять к чему относятся текущие события – мечтам, прошлому или настоящему.

Но именно в этом потоке сознания и все очарование книги. Оно придает красок, оригинальности этой обычной и ничем непримечательной истории взросления и превращения мальчика в юношу. С присущими этому возрасту поисками себя то в религии, то в искусстве, юношескими переживаниями, дружбой и первой любовью.

Хотя я не знаю, чего ожидала от сюжета перед тем, как брала книгу в руки, но моих ожиданий он не оправдал. Чего не могу сказать о стиле Джойса и интересных размышлениях на тему искусства и красоты, которых оказалось до обидного мало.

Это был интересный опыт. По крайней мере, теперь я знаю, кто такой Джойс, и с чем его едят. Читать было нелегко. На проповедях я несколько раз сбивалась с мысли и возвращалась к их началу. Из Википедии:

Герой мне совсем не близок, описания его духовных метаний тяжелы для восприятия. В общем, если это модернизм, то модернизм мне не нравится.