As I Lay Dying

Умирает Адди, мать фермерского семейства. У нее муж и пятеро детей. Старший вот уже несколько дней под ее окнами делает ей "чертов ящик". Она взяла слово с мужа похоронить ее в Джефферсоне. И вот вся семья едет с гробом в город. На пути огромное количество препятствий, все против них. И только отец семейства твердит, что это воля усопшей.
Вязкая, тяжелая книга. В ней нет авторских слов, все повествование идет от лица либо членов семьи, либо соседей, точнее это их внутренние монологи, мысли, ощущения и диалоги с другими действующими лицами. Всего 14 человек. Погружаясь в них все глубже, мы начинаем понимать мотивы и практически у всех они так-себе.
Наиболее мерзок из всех мне отец семейства. Из-за него 8 дней таскают гроб с разложившимся телом, казалось бы только от того, что он дал слово. Он отправляет сыновей на переплаву и они не могут попрощаться с матерью, потому что 3 доллара не валяются на дороге. Его мысли о вставных зубах, то что он сделал с конем Джула... в общем гореть ему в аду.
Дьюи Делл интересует только как и где сделать аборт. И смерть матери задевает ее как-то по касательной.
Вардаман с его "моя мать - рыба", "мать Джула - лошадь", мысли Кеша про гроб и то, что он неустойчивый, лицемерие и ханжество Коры...
Не совсем я поняла Дарла, или он единственный нормальный среди сумасшедших, но очень хорошо маскируется или правда с головой у него что-то не то.
Весь этот круговорот затягивает в какую-то безрадостную трясину и все что я хотела к концу, чтобы несчастную женщину уже похоронили.
Финал книги оказался для меня неожиданностью, но он достаточно закономерен.
Я не могу сказать, что я в восторге от книги, но что-то в ней есть, что заставляет думать и переживать эту книг во время чтения и после.

Этот роман - моя вторая встреча с Фолкнером, вызвавшая еще больше недоумения, чем первая, и еще большее количество вопросов. Главный из которых - а вдруг они там (за океаном) все такие????

Не думаю, что они сумасшедшие, - они примитивные и они как вирусы - заражают тех, кто с ними сталкивается и заставляют помогать, чему удивляется Талл. Но такие же и те, с кем сталкиваются Бандрены.
Каждый персонаж=мысль, которая им владеет.
Адди - грех
Анс - зубы и "она хочет"
Джул - конь
Кеш - струганые доски и плотно забитые шляпки
Дюи Дэлл - беременность, но "не ее воля" и "он сказал, что есть лекарство"
Вардаман - мой брат, мой брат, мой брат.
Относительно здраво выглядит Дарл, при том, что именно его семейка спихнула в психушку, потому что в семье идиотов разумный всегда калека.
Серые, плоские, тошнотворные.

Неприятное впечатление от прочтения.

К Фолкнеру я буду возвращаться. Снова и снова. Он – мой талисман. Он – моя волшебная палочка, которая всегда вернет мне веру в то, что хороших и непрочитанных книг еще пруд пруди. Только вот дорога к ним бывает долгой и мучительной.

Фолкнер – гений. Фолкнер неповторим. «Когда я умирала» второе для меня его произведение после всем известного «Шум и ярость». Снова - прямо в точку. Только абсолютно одаренный человек может писать так, что читатель собственной кожей чувствует персонажей. Особенно талантливо это проявляется, когда начинаешь чувствовать персонажей совсем тебе не близких – по возрасту, характеру, классу, полу, жизненным обстоятельствам... Ну что мне эта простая, жестокая, недалекая и безразличная семейка американских фермеров? А как больно когда они пытаются похоронить мать! Ту, что умирала так долго, что услышала звук пилы, кропящей над ее гробом.

Язык невероятный (надо все-таки приучать себя читать в оригинале). Как можно не влюбиться в книгу, где нет ни одного авторского слова?! Где персонажи, словно бы расталкивая друг друга стремятся попасть под свет софитов и рассказать свою историю. Выболтать ее, пробубнить, прокричать, прошептать... Это умопомрачительная встреча с почти ожившими героями, а главное - с их речью. С языком на котором они говорят, думают и живут. Красивейший в своей неизысканности язык. Как можно в него не влюбиться?

Это ЧУДОВИЩНО! Это УЖАСНО! Это просто ПОТРЯСАЮЩЕ!
Впечатление такое, как будто тонешь. Тонешь в хаотичном потоке слов одного, другого, пятого, десятого персонажа. Ни один из них не позаботится о том, чтоб тебе было хоть что-то понятно. Речь их часто бессвязна, нет ни начала, ни конца. Их монологи идут в режиме их же настоящего времени, а то, что ты чего-то не уловил - исключительно твои проблемы. Следующий монолог возможно даст тебе ответы на некоторые вопросы, а возможно захлестнет новой волной информации. Так постепенно ты движешься к поверхности потока, но вот всплыть окончательно мне так и не удалось. Остались еще вопросы, так что буду перечитывать обязательно.
Книга о тотальной нелюбви. Перед нами большая семья Бандренов, но я не вижу, чтобы кто-то кого-то здесь любил. Отец семейства очень озабочен исполнением воли покойной жены, прямо патологически озабочен, но и ни у кого из детей не возникает мысли как-то повлиять на происходящие дикости.
А потому что каждый, прикрываясь вроде бы как делом ммм... благородным (?), пытается заодно решить и собственные проблемы. Почти у каждого есть своя личная цель, ради которой он готов попасть в Джефферсон. Не будь у них гроба с покойницей, который необходимо доставить в этот городок, не было бы и официального повода для поездки.
Но мне кажется, что здесь проблема еще несколько глубже. Идея фикс - выполнение воли покойной жены и матери - это еще своеобразная пища, источник энергии для живущего в душе, пожалуй, каждого человека маленького гнилого червячка. Каким бы гнилым этот червячок ни был, иногда и ему хочется чувствовать признание, уважение со стороны окружающих близких и не очень, ну и самого себя побаловать чувством внутреннего удовлетворения от некого "благородного" поступка. Да, не любят Бандрены друг друга, не делали они ничего друг для друга, ну так дайте же им почувствовать себя МОЛОДЦАМИ хотя бы после смерти Адди. Они ведь, несмотря ни на что, похоронили ее на родине в Джефферсоне. А это было ох как непросто, но они преодолели все. Ну не красавцы ли! (и тут гнилые червячки сами себе аплодирую, аплодируют и скромно потупляют взоры).
Наверное, единственным сыном, любившим мать, был Дарл. Только этим объясняется его отчаянная попытка сжечь гроб с телом матери. Единственное, что он совершил из-за любви, это пытался сжечь гроб. Миленько.
Фолкнер берет скальпель и точным умелым движением вскрывает всю гниль души человеческой. У меня даже стали напрашиваться аналогии с Достоевским. Несправедливые аналогии. У Федора Михайловича герои - люди в основном думающие, рефлексирующие. У Фолкнера же мы видим грубых неотесаных крестьян, здесь идеями - убеждениями - теориями и не пахнет. Но обыкновенной человеческой мерзостью от этого несет не меньше. И ты вроде как брезгливо морщишь носик - фи, как неприятно, но уши почему-то начинают полыхать красным.
Это действительно ЧУДОВИЩНО по содержанию и ПОТРЯСАЮЩЕ по силе воздействия.

Читать эту книгу было мучением. Естественно, этот жуткий и непонятный язык был в замысле автора, но все же. Пришлось буквально продираться через недомолвки, невежество "соавторов", чтобы хоть приблизительно понять, что там на этот раз происходит с бедной Адди и/или ее гробом.
Может быть, я не поняла эту книгу... Но как можно было назвать это шедевром, до моего разума не доходит.
И сама история жуткая и беспросветная без тени черного юмора, и язык, которым все это дело описано, такой же. Что еще может привлечь в книге, кроме ее сюжета, стиля, смысла, наконец? Здесь меня не привлекло ничего из этого.
P.s. Семья очень мне напомнила одну семейку из одного эпизода "Секретных материалов" про кровосмесительные отношения сыновей с матерью. По ощущениям - один в один.

Где-то вычитала, что Фолкнера можно либо очень любить, либо совершенно не понимать. Но вот я, пока во всяком случае, зависла в некоем промежуточном состоянии...

Книга далась нелегко, тянулась бесконечно приблизительно до половины, а вот вторая часть пролетела как-то незаметно. С одной стороны, великолепные тягучие описания, вложенные в уста героев, какая-то замысловатая философия, целые куски, так и просящиеся в цитаты, с другой, совершенно непонятная мне лексика (одно слово "опивки" = остатки выпитого коробит меня до сих пор) - грешу на перевод. Если отсутствие знаков препинания в безграмотной деревенской речи понятно, то курсив, разбросанный тонким слоем по тексту, оставил меня в недоумении. Показалось странным практическое отсутствие различий в сложности/ходе/глубине рассуждений между некоторыми героями, т.е. без подсказок в виде названий глав, я вряд ли бы смогла их дифференцировать.

Сюжет, на мой взгляд, не важен, да и нет его, если не считать сюжетом историю 10дневной транспортировки гроба к месту захоронения. Важна цепь семейных отношений, которых на самом деле нет, и самым вменяемым оказывается наиболее странный член семьи (Дарл). Страшная, отталкивающая, эгоистичная семейка.

Я бы, наверное, попыталась перечитать книгу в оригинале, но для этого понадобится некое усилие воли... и однозначно хочу читать Фолкнера ещё, хотя бы за красоту текста.

на самом деле, конечно, не прям воу-воу, но очень качественно

да, я прочитала все рецензии. в отличие от рецензий на хега, картина тут обратная. немного печалюсь, что даже те, кто восторгается, не могут толком ничего записать кроме "гениально". расплывчатая субстанция "гениально" мерным шагом направилась к стройным колоннам столь же замыленных собратьев "счастье", "любовь", "пушкин" и "дали".

мое первое знакомство с фолкнером, ага. с первых же фраз понимаешь, что автор умеет писать. с первых же страниц понимаешь, что автор крайне виртуозно владеет словом. от атмосферы гроб-гроб-кладбище ощутимо веет достоевщиной, но, на самом деле, нет. никакой тоски, обреченности, бренности и прочих пафосных страданий. если и достоевский, то в лайтовой версии каких-нибудь униженных и оскорбленных. если быть точнее, то здесь нет надрыва.

удивительно, что весь сюжет показан через диалоги. в уста умершей дамы (ретроспектива юности) фолкнер успевает вложить наикрутейшую философию про бренность слов. практически нигде в тексте нет конкретных формулировок. через восприятие разных героев улавливаются разные грани происходящего. и, на первый взгляд, незатейливый сюжет обретает очертания мистерии. на самом деле, нет ощущения, что что-то заканчивается и весь кусок от поджога сарая до ареста дарла и якобы осуществления реальных мечтаний про зубы и аборт кажется мне лишним. если бы не он, то это просто однозначно пять звезд, а так - появляется какой-то новый мотив

а, еще. тут почти нет эмоций. все рассудочно. даже "моя мама - рыба"

Удивительный Фолкнер!
Он рушит привычный взгляд на судьбу человека. Одна жизнь рассматривается не автором, даже не ее обладателем или сторонним наблюдателем, мы видим ее через призму стольких персонажей! И даже не жизнь, и не смерть, а просто факт - человек был.Когда читалка показала, что эта страница - последняя в книге, я сказала только "ну и дичь!". Ну не может же каждый в этом больном на всю головушку семействе быть сумасшедшим! Или может? Или...

В семье трагедия - смерть матери. Вернее, это трагедия для нормальной семьи. У Бандренов же разыгрывается очередное цирковое представление. Мать завещала похоронить ее в родном Джефферсоне.

Справили гроб - можно и в путь! И есть в этом дикая доля лицемерия и эгоизма - мы искупаем мать прям в гробу в реке, потрясём гроб в повозке, потаскаем его в течение 10 дней по солнцепёку, чтоб он смердел покрепче, позабористее, посмотрим, как над ним кружат падальщики, но зато похороним там, где она хотела. Вот такие мы молодцы.

И уже когда даже самый терпеливый читатель подумает "ну, хорош уже, закопайте ее, это ж сущее кощунство, да я чувствую сам, как воняет мертвечиной", Фолкнер, добрый человек, помещает в текст главу от имени Адди, несчастной женщины (и, разумеется, тоже сумасшедшей, это заразно), чтобы читатель понял, как важно ей покоиться рядом с родными, не на ненавистной горе рядом с нелюбимыми детьми, а там, в месте, в которое она не смела вернуться даже в мечтах. Но это знает читатель, никак не муж и, тем более, не дети.

Да, ни муж, ни дети, каждый из которых в этом пути лицемер, преследующий под скорбной личиной свою собственную цель. "Пока я умирала"... Пока она умирала, другие продолжали жить своей жизнью. Самый ядреный притворщик, Анс, возглавляет семейство, под лозунгом "эххх вы, а вот я..." стремится попасть в Джефферсон, чтобы на самом деле справить себе зубы, на которые копил-копил, а в итоге отобрал деньги у дочери, а по пути захомутал себе новую миссис Бандрен. "Я ей обещал"...

Кэш, старший сын, практичный, единственный адекватно мыслящий человек (и да! не сумасшедший среди этого хаоса), он слепо верит, что мать надо похоронить там, где она просила, и не отходит от этой позиции ни на шаг, ни вынужденный ловить гроб в бурном речном потоке, ни лёжа на нем со сломанной ногой большую часть пути и вдыхая прекрасные ароматы разлагающейся плоти. Этой ногой он беззаветно готов пожертвовать, лишь бы не причинять никому неудобств. Железный парень, что сказать. Единственное его желание - сопроводить мать (или все-таки гроб?) в последний путь.

Дарл, нежеланный ребёнок, безумно любил свою мать, он пошёл бы на всё, чтобы облегчить ее страдания даже после смерти. От безысходности ли, или со злобы, он своими же руками упекает себя в тюрьму и, заметьте, ни у одного из членов этой недосемьи ничего не дрогнуло (девчонка Дюи Делл не в счёт), никто и пальцем не пошевелил, чтобы защитить его, нет, повалили наземь - на, мол, берите-вяжите его.

Джул (Jewel - ее сокровище), баловень, любимец, с которым мать носилась как с писаной торбой: "ах, всю ночь работал, не трогайте, пусть поспит мой мальчик". Неуравновешенное и непредсказуемое существо, с потерей матери-покровителя становится агрессивным, кидается на людей, удивительно, что не покусал никого. Здоровый бык, ведет себя как пятилетний ребенок. Кто скажет, что это нормально?

Дюи Делл, единственная дочь. Может, хоть ей важна мать? Да бросьте, у неё своих проблем достаточно, ей нужно в город, чтобы разрешиться от бремени, чем похороны не предлог?

Вардаман, самый младший, пал жертвой безумия раньше всех. Еще ребёнок, смерть матери ударила его обухом по голове, и мать для него стала рыбой, мысли утекают, речь - несвязная, мать - рыба, рыба...

Можно, конечно, сказать, что причиной метаморфоз послужила смерть и тяготы пути, но нет. Это не метаморфозы, это привычные состояния семейства Бандрен. А самое гадкое - закопали, ни слова не сказали, была - не была, кто ж о ней теперь вспомнит, да и продолжили заниматься своими цирковыми делами.

И с влиянием новой крови (одумайся, женщина! неужто себя пленили новые зубы старикана?!) цирк Бандренов только обновит свою программу.

На полном серьёзе - все то время, пока читала книгу, чувствовала себя не вполне здоровой, было тяжело даже когда я отвлекалась от неё на свою жизнь :) Было тяжело читать и в плане языка, и в плане попытки уследить за ходом мысли персонажей (может, во мне дело, может, читала слишком быстро). И всю книгу не покидало ощущение, что все то, что происходит - неправильно, что нельзя так. Все эти картинки из серии "умирая уже который день, она смотрит в окно и видит, как её сын делает для неё гроб" и вот это всё (дальше на всякий случай - без спойлеров). Очень болезненно как-то реагировала на отношения в семье, между отцом и детьми, между сыновьями и дочерью. Все в этой книге для меня откликалось вот тем самым ощущением, что надо по-другому, что хочется по-другому. И даже концовка вроде с одной стороны про то, что жизнь продолжается, а с другой - тоже воспринимается как что-то неправильное, потому что слишком быстро, слишком механистично, ещё не отгоревано, вообще никаких переживаний и слез в книге, зато много раздражения, злобы... Книга по-своему гениальна, но для меня совершенно невыносима. Ужасно рада, что дочитала. Пойду, почитаю что-нибудь жизнеутверждающее) После этой книги правда хочется любить, чувствовать, проживать, плакать, смеяться - жить в общем.