Полное собрание романов в двух томах. Том 2. Преступление и наказание. Подросток. Братья Карамазовы

Я всегда негодовал, когда кто-то, вслед за Набоковым, называл Достоевского автором детективов. Очевидно, что книги Достоевского куда глубже, куда идейнее, чем львиная доля литературы, именуемой детективной.

Однако я, кажется, понял, что имел в виду Набоков, прочитав "Подростка".

Это последний роман Достоевского, который я прочитал, и этому я несказанно рад. Предполагаю, что, если бы этот роман я прочитал одним из первых, моя благоговейная любовь к Достоевскому не была бы такой благоговейной и такой любовью.

Начну я, пожалуй, с весьма субъективной вещи, которую не могу в полной мере отнести к недостаткам романа, ибо сам виноват. Я постоянно путался в героях. Даже когда я дочитывал роман, я продолжал спрашивать себя: "Кто это?" и "О чём тут речь вообще?". Мне советовали даже конспектировать и рисовать схемы, но было уже слишком поздно.

Перейдём к следующему аспекту. В романе сознательно отсутствует художественность. Сам подросток, от лица которого идёт повествование, утверждает, что цель этих записок – не художественная. Конечно же, это является особым приёмом, призванным продемонстрировать нам неопытность подростка, его сумбурность и наивность. Однако я сомневаюсь, что кто-то будет спорить с тем, что сухая стенография семейных отношений, где яблоком раздора является наследство, не добавляет книге динамичности и интереса. На мой взгляд, приём с полным отказом от художественности в тексте себя не оправдал.

Третий аспект – идея. В большинстве романов Достоевского у героев есть идея. В "Преступлении и наказании" – это идея о сверхчеловеке, способном переступить через моральные нормы. В "Бесах" озвучивается мысль о том, что жизнь пуста и единственный правильный путь – лишить себя этой жизни. В "Братьях Карамазовых" их как минимум две: от "Если бога нет, то всё дозволено" у Ивана до всеобъемлющей любви ко всем у Алёши.

Идея есть и в "Подростке". Идея эта – стать Ротшильдом, сколотить капитал. Не поймите меня неправильно, идея хорошая, я бы и сам не прочь, но, мне кажется, для Достоевского это простовато, не находите?

Я не знаю, как бы я воспринимал этот роман, если бы его написал не Достоевский, но на фоне других его работ "Подросток" кажется мне слабым.

После прочтения не осталось ничего, кроме негодования.

Как вам "Подросток"?

Больше рецензий в ТГ канале

Повествование романа ведётся от лица Аркадия Долгорукого, подростка, который ищет себя. В романе он изливает душу перед читателями, рассказывая о том, как сложное детство, незаконнорождённость, физическое отсутствие родителей и их любви оставили неизгладимый след. Аркадий одержим идеей стать новым Ротшильдом, чтобы обрести свободу и материальную стабильность. И его можно понять: юность и неопределённость не помогают твёрдо стоять на ногах.

Достоевский поднимает вечную тему отношений между поколениями, где каждый уверен в своей правоте и отрицает чужой опыт.

Текст написан сумбурно и рвано. Всю книгу я пыталась ухватиться за нить повествования, но она оказалась быстрее меня. Достоевский — мастер в создании ярких персонажей и эпитетов, но и здесь я потерпела крушение.

«Подросток» — это роман о поиске себя, о столкновении идеалов с реальностью и вечном противостоянии поколений и их ценностей.

тгк: Lemon and books

– ПОЧИТАЙ ЧТО-НИБУДЬ ЛЕГКОЕ.
– НАПРИМЕР?
– НУ, «БРАТЬЕВ КАРАМАЗОВЫХ» …
(мама)

Если бы у меня был установлен лимит на чтение одной книги в год, то таким романом я бы выбрала «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского. И в отзыве мне бы хотелось рассказать почему:

Во-первых, мама была права (как всегда) и не права одновременно, как бы оксюморонно и комично ни звучала ее рекомендация. На мой взгляд, одним из показателей величия произведения является его способность вовлекать, заинтересовывать читателя. Книга может нести в себе огромные смыслы, содержать высокоинтеллектуальные аллюзии и реминисценции, которые пройдут мимо аудитории, будут пустым звуком из-за ее зубодробительной, занудной формы. «Братья Карамазовы» в этом смысле удивительный роман. При всей сложности поднимающихся в нем вопросов, недостижимой глубины авторской мысли он невероятно увлекательно читается благодаря привлекающей внимание сюжетной оболочки. Ведь на поверхности романа читатель найдет хитросплетенную детективную историю, несколько любовных треугольников с полыхающими страстями, психические расстройства, семейные скелеты в шкафу и, конечно, напряженную судебную драму.

Во-вторых, «Братья Карамазовы» посеяли в почву моего сознания столько тем для размышлений, взращивать и удобрять которые можно не то, что год, а несколько десятков лет. Как говорила мой учитель литературы на уроках, посвященных творчеству М.А. Булгакова: «Первый раз, читая «Мастера и Маргариту», мы будто смотрим в замочную скважину». Подобное ощущение я испытываю и с романами Достоевского. Мое первое прочтение «Братьев Карамазовых» лишь немного приоткрыло дверь на пути к познанию этого романа, показав те слои и смыслы, которые я готова была увидеть и воспринять. Но даже такое неглубокое понимание произведения Достоевского внутри меня что-то поменяло. Будто подсветились те темные пятна души моей, обращать внимание на которые раньше смелости не хватало. Ведь моя реакция на события в романе, поступки и слова героев многое говорят и обо мне. И это очень ценный опыт самопознания через литературу.

«Братья Карамазовы» вообще очень благодатная книга для исследования собственного «Я». Заключительный роман Достоевского, как и другие его произведения, сложно воспринимать в отрыве от религиозного контекста. Размышлений о Боге в «Братьях Карамазовых» очень много. Однако сам роман в первую очередь о человеке, о борьбе добра со злом, которая происходит внутри каждого из нас ежедневно. Может быть, именно поэтому русские «Братья Карамазовы» столь сильно откликаются читателям из разных стран мира. Ведь во всех нас, независимо от национальности, сидит частица этой безудержной «карамазовщины» с ее низменными страстями и пороками, вседозволенностью и безответственностью, цинизмом и жестокостью.

В-третьих, «Братья Карамазовы» стали для меня идеальным образцом психологической прозы, восхитительным примером изображения героев. Персонажи произведения здесь настолько объёмные и интересные, что про каждого из них можно писать отдельную диссертацию, в том числе проводить психиатрическое исследование. Некоторые сцены в романе (например, вторые показания Катерины Ивановны в суде) казались настолько психологически достоверными, что мне в противоположность Станиславскому хотелось воскликнуть: «Верю!».

В итоге «легкий» роман, раньше пугавший меня объемом и монументальностью, кончился внезапно быстро, захлопнул приоткрывшуюся дверь и оставил на последних строках чувство утраты прекрасного.