Отец Сергий: Повести и рассказы.

В последнее время всё чаще и чаще замечаю, что мода ругать русскую классику и как её преподают в школе не заканчивается, а лишь набирает новые обороты. И Достоевский плох, Булгаков чем-то не угодил, а Лев Николаевич записан в ряды графоманов. Но если всё-таки на некоторое время абстрагироваться от школьных воспоминаний о вдалбливании классических мнений критиков о классике и прочих неприятных моментов, которые наверняка были у каждого второго школьника. Забыть это и посмотреть правде в глаза.
Конечно, просто сказать "Это же классика!", значит, ничего не сказать. Слова "Это же классика!" вовсе не аргумент. Но не согласиться, что эта литература на века будет весьма сложно. Она была актуальна и в те года, актуальна и сейчас. Да, нет атмосферы ушедших лет. Зато люди всё те же и проблемы идентичные.
Возможно, "После бала" нельзя назвать шедевром творчества Толстого, но все вышесказанные слова можно смело к нему отнести. Для меня это небольшое произведение как дыхание прошлого, полное боли, разочарования и крови. Оно наполнено реальной жизнью, созданной ярким контрастом бала (в особенности, танец Вареньки и её отца) и той жестокой сценой, что наблюдал главный герой после торжества. Главное, "После бала" полно ошибок. И для каждого читателя они свои.

Хаджи-Мурат у Толстого овеян подлинной поэзией. Горские сказания, легенды и песни, которыми Толстой восхищался задолго до работы над повестью, дивные описания природы, в особенности звездного неба, — все это сопровождает жизненный и смертный путь Хаджи-Мурата.
В 1903 г., рассказывая американскому журналисту Джеймсу Крилмену о своей работе, Толстой говорил: «Это — поэма о Кавказе, не проповедь. Центральная фигура - - Хаджи-Мурат — народный герой, который служил России, затем сражался против нее вместе со своим народом, а в конце концов русские снесли ему голову. Это рассказ о народе, презирающем смерть».
Повесть можно читать и перечитывать много раз, и каждый раз будешь открывать для себя что-то новое.

Заговаривая о Чехове, Томас Манн отмечал, что с ним родился новый эпос: эпос малой формы. Зародился он для того, чтобы идти рука об руку с формой большой, а не для её вытеснения (хотя сегодня всё идёт к умиранию крупных форм; беда в том, что нового взамен ничего не приходит, а талантов, которые освоили бы этот „малый эпос“, на горизонте не наблюдается).

И кто бы мог предположить, что эти слова − о новом малом эпосе − можно будет отнести и к Толстому, к нашему многословному, широкодыханному, всеохватному, деспотичному, по-генеральски безапеляционному Толстому?

„Алёша Горшок“ же именно таков. По-чеховски ёмок. По-толстовски всеохватен. Как на шести страницах уместить полную жизнь человеческую, не исказив ничего и не умолчав? Здесь ответ. Здесь − жизнь.

Не отнять и горячего, гремящего толстовского дыхания, которое вырывается с текста; половодьем разлитого содержания − не отнять.

Толстой нашёл здесь новую диалектику. Достать, развернуть, продемонстрировать мир человека и сложную игру чувств несколькими словами? Легко. Только теперь он не называет чувство, а вкладывает его напрямую в читателя. Познание через угадывание, в котором невозможно ошибиться.

И нет здесь деспотического, как о нём отзывался Чехов, толстовского проповедничества. Обострённая, собранная в одну развёртываемую точку жизнь. Не более.

А более и быть не может, ведь „Алёша“ − венец толстовского творчества. Сам Л.Н., наскоро написав рассказ, остался им, кстати, до страшного недоволен. И больше не возвращался.

Зато современники оценили как следует. Тот же Блок отнёс „Алёшу“ к самому гениальному, что он читал. И не напрасно. Гениальнейшее, что можно прочесть у Толстого, − это точно.

Случайно вышел на этот рассказ – после посещения одноименного спектакля в Театре Коляды. Николай Владимирович плохого не посоветует: рассказ хорош, и мысль там есть для обсуждения, и динамика, и язык приятный. Начинается все с пустяка вроде-бы – два молодых человека подделывают купон (это что-то типа чека по-современному): перед 2 руб.50 коп. пририсовывают единичку. И расплачиваются в лавке у подслеповатой продавщицы. И это не самое, вроде-бы, тяжкое из преступлений является причиной преступлений более тяжких, и смерти тут, и судьбы потерянные. Одна подлость, совершенная человеком, влечет за собой другие подлости, тут сюжет катится как ком с горы, который снегом облипает. Какая-то цепная реакция зла.
«Фальшивый купон» - это концентрированное в 60 страниц мировоззрение Льва Николаевича, которое обсуждалось и вызывало споры, и будет еще вызывать многие века: «Непротивление злу насилием» - это о том, что непротивление это поглощает зло, не дает ему развиваться. В качестве примера – женщина, спокойно, но с укором принявшая смерть от душегуба (6 убийств) Степана Пелагеюшкина. И именно воспоминание об этом так повлияли на Степана, что он переродился душевно, чуть не святость обретя.
Читать обязательно.

Авторство «Отца Сергия» угадывается с первых строк. Парящий язык Льва Николаевича является не только усладой для глаз, но и вызывает чувство неподдельной гордости за наш великий и могучий.

Что касается самого произведения, истории, дать однозначную оценку ему затруднительно. С одной стороны, с учетом в общем положительного образа князя Касатского с самых его малых лет, вызывает уважение методичное движение героя к совершенству, доведение дела до конца, беззаветная преданность Отечеству, Государю, а затем еще и Богу. 

С другой стороны, эти устремления носят чисто эгоистический характер, направлены на получение похвалы, удовлетворение гордыни и других общепризнанных пороков. Даже в затворе отцу Сергию льстит, что он дланью своей исцеляет людей, будто десница Бога. Возможно, богословы со мной не согласятся, но не совсем понятна озабоченность князя Касатского тем, что он, мол, служит людям, а не Богу. Не всеобщее ли благо в конце концов является величиной, к которой мы стремимся, вместе и каждый по отдельности? И разве не божественная ли воля в том, чтобы быть проводником могущества Всевышнего, нести добро людям, и потому принятие этого дара не может считаться гордыней и осуществлением сверх тебе положенного?

В конечном счете Отец Сергий сорвался, поддался слабостям и обернулся снова в князя Касатского. Это вызывает определенное разочарование, однако, пожалуй, раскрывает подлинный смысл произведения. Человек - существо в целом не совершенное. Путь к совершенству не совершенен. Да и нет ничего постыдного в том, чтобы в чем-то не суметь достичь совершенного. Возможно, с учетом открытой концовки повести кто-то поймет замысел Льва Николаевича иначе.

Человек, который придумает термин "эффект бабочки", родится через 13 лет после того, как Лев Толстой окончит этот рассказ. Хотя, конечно, этот мотив встречался в творчестве разных людей и раньше. Лев Николаевич описал этот принцип очень ёмко. В короткий рассказ вложено много судеб и много сути. От наших мельчайших поступков зависит очень многое. Если бы могли вот так отследить причинно-следственные связи каждого своего шага, мы бы очень удивились.

Язык прекрасен. Книга приносит удовольствие. Отличное начало флэшмоба. И, как всегда, фальстарт)

Флэшмоб 2023: 1/50.

Не помню, читала ли я это небольшое произведение в рамках школьной программы. Должна была по идее, но не запомнилось оно совершенно. Хотя по идее должна была запомниться и на подростковый возбужденный ум подействовать сильнее, чем действует сейчас.

Мне очень нравится сама идея рассказа - контраст между шикарным балом с разодетыми красивыми мужчинами и женщинами, шумом, весельем, шампанским и сценой с жестоким наказанием солдата на холоде. Ощущение, что тебя окунают в ледяную прорубь, чтобы ты осознал, где ты находишься и что происходит вокруг. С героя резко сняли розовые очки, чего он выдержать не смог и потерял всякое расположение к понравившейся изначально девушке. Справедливо, наверное. Но не знаю, смогла бы я отказаться от общения с приятным мне человеком, если бы узнала, что кто-то из его родственников занимается откровенной жестокостью. Был бы он малознаком мне - да, скорее всего. Я ведь от этого ничего не потеряю. Это сразу показывает, что никакой любовью, как описывает сам герой, здесь и не пахло. Девушка никак не может быть виновата в поступках отца, тем более, будем честны, совершенными вполне в рамках принятых в то время порядков.

Давным-давно я читала жж Акунина. Интересный он был, пока автор не ударился в политику, что было неизбежно. Внимание мое привлекали в первую очередь занятные (можно даже сказать курьезные) исторические факты. Но кроме того там появлялись различные подборки книг. И вот запала мне фраза про то, что это лучшая повесть о Кавказкой войне. И не прошло и 7 лет я нашла время ознакомиться с этим произведением.

Эта повесть не о Кавказе. (как и эта картина, но включим воображение) А о бессмысленности этой конкретной войны, и Кавказкой в частности. Как человек миролюбивый, придерживаюсь похожих взглядов. Только… когда мнение людей могло противостоять интересам государства? А у Российской империи интерес был, и очень большой. Поэтому и гибель местного героя, и простого солдата все это мелочь. Главное геополитические интересы.
Самого Хаджи-Мурата здесь немного. И он скорее нужен как проводник чужой культуры. О религии, повседневности и отношениях к людям. Все это только приоткрывает чужой мир, в который империя ворвалась как колонист.
Но совсем обелять местное население бессмысленно. Присоединение к русским или имаму, это всего лишь способ решения внутренних конфликтов. Тот же Хаджи-Мурат это говорит откровенно, и все вокруг понимают, что сегодня он с нами, а завтра? Сейчас его держит семья, но что будет потом?
Собственно, отношение к семье и погубило все дело. То ли возможностей не было, то ли желания, но семья оставалась в заложниках. По крайней мере, Толстой придерживается версии, что это была основная причина печальной развязки. И вина в таком случае лежит полностью на русских. Но я бы не стала снимать и ответственность с Хаджи-Мурата. Надо было озаботиться перемещением семьи самому. Или на что он рассчитывал при возвращении? Что Шамиль его встретит с распростертыми объятиями? Дело в любом случае закончилось бы смертью.