Полное собрание романов и повестей. В 2 томах. Том 2

Немного сложно из разбросанных эмоциональных отрывков впечатления сложить целостное отношение к данному произведению. Стоит отметить, что на меня всегда тяжким грузом ложится благоговейное отношение к классической литературе, заставляющее искать и видеть только положительное, нравственно ценное и неоспоримо качественное, которое становится существенной преградой для моей объективности. Но в отношении "Семейного счастия" я попытаюсь сформулировать предельно ясные мысли, без предубеждений.
Итак, это произведение о излюбленной теме всех времён и народов - о любви. Здесь мы знакомимся с историей от первого лица молодой девушки, почти ребёнка, впервые столкнувшейся с этим таинственным и прекрасным чувством. Выбор её души остановился на Сергее Михайловиче, друге её покойного отца, зрелом мужчине с ясным умом, добрым нравом и, естественно, большим жизненным опытом. Толстой женит своих героев, увенчав их чувства взаимностью. Семейное счастие как дар или рок становится цельным островком их существования, позволяя каждому самолично выбирать угол обзора. Тут и начинается драма сюжета. Маша, главная героиня, кажется собирательным образом барышни толстовской эпохи: широко распахнутая душа, которую влечёт к высоким чувствам, поэтическим отношениям и неизведанным страстям. Жизнь она знает только из обрывков книжных фраз, неясных внутренних вибраций, переживаний, стремлений, мечтаний, которые часто бывали неверны и истолкованы ею неправильно. Маша - чистая книга. Сергей Михайлович - благородный дворянин, опытный и умный мужчина. Он понимает сложность будущности данных отношений и его ответственную роль в их построении. Сергей Михайлович способен заполнить книгу жизни Маши, наполняя её теплом и светом. Их брак, в рамках излюбленной Толстым темы, лежит в плоскости эпохальных, нравственных и исторических особенностей. Разница в возрасте, традиции жизни дворянского сословия, этикетные установки, моральный элемент и, наконец, сами чувства тяжело ранят эту душевную привязанность. Кризис отношений очевиден, но как преодолеть, разорвать узел такого тесного удушливого "семейного счастия", если иной исход невозможен, автор пытается объяснить в финале.
Мне осталось до конца непонятным отношение Толстого к Маше. Возможно, он стремился создать её образ настоящим, искренним, слегка по-детски капризным, немного ранимым и очень неопытным. Возможно, ему хотелось показать первые ростки себялюбивой женщины, ветреной, жадной к жизни и её наслаждениям. Ключевую роль тут сыграл Сергей Михайлович и его понимание семейной жизни и её счастья. Его фразами, кажется, говорит сам Толстой. Финальное объяснение расставляет последние акценты произведения, хоть развязка мне показалась несколько поспешной и слегка наигранной. Но смысл романа важный, в некотором смысле он актуален и в наше время. Семейное счастье не может быть константой. Как времена года оно меняет цвет, выражение, наполнение, но, самое главное, остаётся его суть - любовь.

Книга трагична во многих смыслах. Начинается с новости о смерти человека, и рассказывает вкратце о нем самом. О его семье, об отношениях внутри семьи и с коллегами, о нелепой и страшной болезни, которая начиналась с пустяка, но в итоге переросла в чудовищные муки.
И самое печальное - о самих муках Ивана Ильича в течение долгих месяцев перед смертью.
По его же собственным словам, самым страшным была не боль физическая, а боль душевная.

Жил человек, добра наживал, выслуживался, старался ради близких, и себя самого, а в итоге был никому не нужен и не интересен.
Единственным сострадальцем оказался слуга, человек подневольный, но не чуждый простых человеческих качеств.

Всегда с особенным вниманием и интересом читаю всё, что вышло из-под пера графа Толстого. И «Анна Каренина» исключением не стала. Кажется, об этом романе слышали все, и сказать о нём что-либо хоть сколько-нибудь новое представляется невозможным. Однако поделиться своими впечатлениями о прочитанном всё же хочется.

«Огромная разработка души человеческой», - такое высказывание Достоевского значится в аннотации. И, несомненно, правдивость цитаты ощущаешь с первых страниц, впрочем, как и всегда у Толстого. Эта книга - не только энциклопедия любви, разнообразие видов которой рассмотрено и со впечатляющей точностью описано автором, это не только глубинное понимание жизни всех слоёв общества, от крестьянства до дворянства, второй половины XIX века, перенесённое в роман, - это поражающее знание души с её мельчайшими помыслами и страстями. Буквально каждого персонажа Толстой будто соткал из противоречий: в романе, как и в жизни, нет однозначно плохих или хороших героев, а писатель раскрывает перед нами те их мысли, которые побуждают порою поступать противно их убеждениям и характеру. Читатель прослеживает жизненный путь с нравственными терзаниями, с необходимостью трудного выбора, с мыслями, сопутствующими каждому значимому поступку, сразу нескольких кардинально разных по характеру и складу мышления персонажей. Их чувства, многосложные и часто противоположные, очень точно показаны автором, - и оттого они так понятны и с такою силой заставляют сопереживать.

«Детство» Льва Николаевича Толстого, вышедшее в 1852 году, – не просто автобиографическая повесть, а глубокий психологический анализ процесса формирования личности. Это первый и наиболее значимый элемент трилогии, включающей также «Отрочество» и «Юность», представляющий собой своего рода археологию внутреннего мира человека, начинающуюся с первых, самых ярких впечатлений.
Толстой скрупулезно воспроизводит атмосферу дворянской усадьбы, уделяя внимание мельчайшим деталям быта и взаимоотношений. Особенностью произведения является отсутствие идеализации детства. Николенька – живой, противоречивый ребенок, подверженный сомнениям, страхам и мимолетным проявлениям эгоизма. Именно эта реалистичность делает образ героя особенно убедительным и позволяет читателю увидеть в нем отражение собственных детских переживаний. Ключевую роль в формировании личности Николеньки играют отношения с близкими: матерью, воплощающей идеал доброты и любви, отцом, сочетающим строгость и аристократический лоск, и Карлом Ивановичем, преданным учителем и наставником. Смерть матери становится первым серьезным потрясением в жизни мальчика, знаменующим конец беззаботного периода и начало осознания бренности бытия. Описанная с такой пронзительной искренностью, разрывает сердце читателя, вызывая острую боль утраты и глубокое сочувствие к маленькому герою. Толстой с гениальной проницательностью раскрывает механизмы формирования личности, показывая, как первые впечатления, отношения с близкими и осознание собственной смертности влияют на становление человека.
Это напоминание о том, как важно беречь в себе ребенка, сохранять способность искренне радоваться и сопереживать. Это гимн любви, семье и той неповторимой атмосфере, которая окружает нас в первые годы жизни и оставляет неизгладимый след в нашей душе. Это плач по утраченному раю, по безвозвратно ушедшему времени, полному надежд и мечтаний.

Читайте больше друзья !!!

Лев Толстой удивил. "Крейцерова соната" оказалась необычно мрачной и депрессивной повестью с тяжелым осадком, написанной в духе философии Артура Шопенгауэра и полной разочарования в человеческих отношениях в существующем обществе.

Среди пассажиров поезда, мучающихся от безделья в одном из вагонов, завязывается разговор о супружеском браке и роли в нем любви. Беседа сразу перерастает в ожесточенный спор, в который вмешивается человек со всеми явными признаками маниакально-депрессивного психоза - убийца, недавно оправданный и выпущенный из тюрьмы. Он рассказывает мрачную историю своей жизни, осмысливая причины, толкнувшие его на убийство собственной жены. Нельзя сказать, что все дело было просто в ревности. Через признания главного героя Лев Толстой презентует целый пласт своеобразной философии. Если сильно вкратце, то она заключается в следующем:

• любви между мужчиной и женщиной нет, а есть лишь похоть, соответственно все бабы - сучки, а мужики - кобели;
• супружеский брак - это узаконенная проституция, а существующее общество выступает гарантом сохранения высокого уровня развращенности людей;
• дети - это маленькие никому ненужные поросята, случившиеся в результате удовлетворения свинских потребностей их родителей, но при этом, люди все же хуже животных - ибо сознательно пользуются природным механизмом воспроизведения вида для удовлетворения своих низменных потребностей в удовольствиях;
• дружба между мужчиной и женщиной невозможна, так как каждый(ая) уже в мыслях прелюбодействует с каждой(ым);
• развитие чувственности опасно, потому как может привести к потери нравственности, и, вообще, лучше пахать в поле до упаду, чем писать стихи;
• ключ к духовному совершенству лежит через абсолютное воздержание, как физическое, так и ментальное, и не важно, что продолжение рода человеческого в таком случае оказывается под угрозой, так как, если постиг истину и замысел Божий, то все - mission complete - в этом мире ты больше не нужен.

  При всей первоначально кажущейся абсурдности излагаемых убеждений, позиция Толстого выглядит довольно убедительной. Особенно там, где рассуждения касаются причинно-следственной связи между человеческим эгоизмом и проблемами в браке. Многое по делу, и актуально и по сию пору, но согласиться безоговорочно не получится. А спорить с великим классиком по ходу чтения этой не самой большой повести даже очень интересно. Немного, правда, напрягает своеобразная манера подачи материала - как истины в последней инстанции. Уж больно однозначно автор рубит сплеча, забывая о том, что мир не сошелся клином на его мировосприятии. Я, конечно, не верю метаморфозам, произошедшим с Марком Виницием в "Камо грядеши" Сенкевича, который через любовь к женщине обрел христианскую добродетельную любовь к миру. А все же личный опыт позволяет мне не согласиться и с Толстым, отрицающим любовь между мужчиной и женщиной как возможное средство для духовного роста. И физическая близость с по-настоящему любимой женщиной, это все-таки совсем не то, что прижимать и тискать дворовых девок по углам в темных чуланах, пока Софья Андреевна занимается детьми.

Лев Николаевич Толстой - один из самых сложных и неоднозначных для меня авторов. Как ни стараюсь я найти к нему подход, периодически читая и даже перечитывая его произведения, но никак найти общий язык с ним не могу. Мы словно две параллельные прямые: постоянно идём рядом, не допуская никаких точек соприкосновения. Я испытываю глубокий трепет перед его талантом и признаю его величие, но вот обернуть всё это в должный восторг не получается.

Но есть один роман в творчестве писателя, который ещё при первом прочтении не просто мне понравился, а, кажется, вызвал настоящую бурю в моей душе. «Анна Каренина» - один из множества романов Толстого, который я выделяю и, кажется, единственный, который мне открылся. История Анны не просто задела меня за живое, а заставила меня - ещё вчерашнюю школьницу, о многом задуматься.

Судьба этой взбалмошной женщины будила в глубинах моего юного сердца весьма противоречивые чувства: мне вроде было и жаль её безмерно, но сила, с которой она выбешивала меня, была поистине безгранична. Ещё ни одна героиня не была для меня столь неоднозначной. В ту далёкую пору частенько во время чтения я ловила себя на мысли, что даже с некоторым нетерпением жду этот поезд. Вот так Толстой через свою героиню смог вызвать у меня столь сильные, хотя и совершенно неположительные, эмоции.

Сам писатель, потративший четыре года на написание этого романа, называл Каренину «надоевшей, как горькая редька». Он несколько раз переписывал написанное, возможно, именно поэтому героиня и вышла столь противоречивой и непоследовательной. Толстой отмечал, что в романе переплетаются «гедонизм и самоистязание», и именно Анна стала средоточием этого переплетения. Именно она неистово хотела любви, а получив её, так и не смогла в полной мере насладиться этим большим чувством. И начался долгий путь нравственных страданий, который и закончился трагедией непонятой и отвергнутой всеми Карениной.

Как же всё-таки по-разному воспринимаются такие глубокие и многогранные произведения в разном возрасте. Первое моё чтение этого романа пришлось на школьную пору, и тогда героиня жутко меня бесила. Я негодовала от её поведения и совершаемых поступков. Я совершенно не понимала, что же ей нужно? Чего она всё-таки хочет?

Ведь всё, что она желала, она получила. Любовь, нечаянно нагрянув, осталась с ней. Да, пусть для этого пришлось пережить некоторые неудобства, отказаться от статуса и пренебречь множеством условностей, смириться с ролью изгоя в высшем обществе, но ведь зато рядом был любимый человек.

Со всей юной пылкостью и горячностью я сердилась на Анну, мне хотелось схватить её за плечи и сильно встряхнуть, чтобы она пришла в себя и прекратила рушить всё вокруг с грацией слона в посудной лавке. Поэтому и страшный финал, где закончились её мучения и наступил закат её жизни, не стал для меня чем-то горьким и не заставил переживать. Я была зла — и во время чтения, и после того, как роман закончился.

В прошлом году я читала книгу Павла Басинского «Подлинная история Анны Карениной». Не сказать, что она произвела на меня такое уж большое впечатление, как на других читателей, но на многие вещи с ее помощью я смогла взглянуть с другой стороны. И это была столь неожиданная сторона, что без автора я, возможно, никогда бы с этой точки зрения даже не стала рассматривать поступки и действия героев или мысли самого Толстого, которые он заложил в свой бессмертный текст.

Роман никогда меня не отпускал из своего плена. Единственный из всего творчества Толстого, он крепко держал меня в своих силках, и, кажется, Анна как немой укор всегда присутствовала в моей душе, словно призывая попробовать ещё раз разобраться в её сложном и неоднозначном образе. Устоять против этого невозможно, и вот, спустя столько лет, я снова к ней возвращаюсь. И теперь образ Анны заиграл для меня совершенно другими красками. Да, я даже отзываюсь о ней, словно она живой человек, а не персонаж, пусть и великого, но всё же художественного произведения.

Теперь мне кажется понятна эта её женская тоска и мрачная пучина самобичевания. Это постоянное сомнение и острая жалость к себе. Мне стали ближе её внутренние метания и чувство неудовлетворённости собственным существованием. Сейчас, как никогда четко, я вижу тот мучительный путь, который привел ее к последней черте. Он словно подсвеченный лунным светом стоит передо мной, и по нему медленно и устало движется хрупкая фигурка, на плечи которой, кажется, легла вся тяжесть и горечь этого мира. И нет никого вокруг, кто бы смог остановить это трагическое скольжение в бездну.

В этот раз финал взорвался во мне тысячами осколков, причиняя, кажется, физическую боль. Мне было так невыразимо её жаль. Даже зная финал, я всё равно до последнего слова хотела неистово надеяться, что она одумается. Что всё ещё возможно... Но в глубине души я прекрасно понимала, что поезд Анны уже гудит вдалеке, приближаясь с каждым мгновением всё ближе... От судьбы не уйти...

Перечитать этот роман — одно из лучших решений последних лет. Сейчас во мне бушует столько эмоций, что выразить их на бумаге довольно проблематично. Слова путаются и никак не складываются в предложения, но это такой невыразимый восторг. Лев Николаевич для меня навсегда останется гением, даже если я смогла полностью прочувствовать только один из его романов.

Меня зовут Лев Николаевич Толстой, о, мой растленный читатель, и я пришел в этот мир в качестве назидания тебе. Обрати свой замутненный взор вниз, взгляни на клавиатуру, отлепи уже от нее свои грязные, покрытые гнойной корочкой, пальцы. Сколь давно ты уже не касался ее скребницей, не лелеял мягкой порослью ватных дисков, пропитанных живительной влагой пахучего спиртового раствора, благоговейно не чистил ее жесткими волосками щетки для мебели. Что? Протирал? Чистил? Да как ты можешь столько внимания уделять бездушному обесчеловеченному предмету?? Посмотри вокруг себя, ты увидишь людей, которые погрязли в разврате, лицемерии и словоблудии! Они строчат каждый день свои отзывы, продав душу выплате жалких грошей, признают только своего бога Мамону и сына его Графомана.

Конечно, я не могу не оценить «Семейного счастия» любимого автора, хотя, слушая это произведение, я еще раз, отчетливо и прямо-таки физически, ощутил всю беспросветную тоску и безнадежность жизни Софьи Толстой, жены Льва Николаевича. Мне трудно поставить себя на ее место, но, слушая эти ежедневные проповеди, я скорее всего убил бы этого морализатора какой-нибудь тяжелой домашней утварью.

Произведение «Семейное счастие» о самой обыкновенной семье, о самых обыкновенных отношениях, в которых нет феерии первых дней знакомства, то есть – о том, что нас окружает и что присуще примерно ста процентам существующих семей. Если я где-то там, опираясь на собственный практический опыт, согласен с Толстым в выводах, то я никогда не соглашусь с формой, которую он предлагает.

Постоянное восхищение Толстым на тему «как он прекрасно понимал женщин» мне видится нелепым, хотя, в жизни Толстого было много поступков, когда он вынужден был доказывать окружающим то, что он настоящий мужчина, следовательно, была подобная благодатная почва, когда человек сомневается – мужчиной ли он пришел в этот мир или чем-то иным. Да и материал для творчества следовало собирать. Но это не так и важно, ибо те женские образы, которые писатель предлагает своей аудитории, они исключительно демонстрационные. По сути Толстой навязывает свое мнение окружающим, дескать, смотрите, так должна вести себя женщина и, более того, так она должна думать. Постоянно звучащее в «Семейном счастии» определения «я его любила и боялась» меня просто убивает, мужчине ни к чему постоянно напоминать женщине – кто в доме носит брюки, потому что это органично и непроизвольно вылезает само собой.

Несоответствие же любви в браке, как это прекрасно показано в данном произведении, когда муж любил жену в апреле, а она его – в ноябре, говорит о многом. Ну, кроме того, что у одного было весной соответствующее настроение и время, а у другого – осенью. Во-первых, это хорошо демонстрирует ту очевидную истину, что любовь мы для себя придумываем сами, руководствуясь исключительно собственными образами, заложенными где-то там у нас в подсознании природой. Во-вторых, то, что любить мы почему-то предпочитаем исключительно несчастливо. Если наша любовь взаимна, то это уже как-то неинтересно, несозидательно. Куда как занимательнее посидеть, пострадать, а может потом еще что-нибудь с собой попытаться сделать. Фраза же «любовь моя остановилась» больше связана с распространенным женским определением «хотела полюбить». Получается, что абсолютно без разницы – кого при этом любить и когда. Все это мне как-то напоминает увеличение мужского достоинства или что-то типа «с возрастом я стала только крикливее».

Если продолжить оду клавиатуре, с которой я начал данный отзыв, то логично было бы как-то пострадать по поводу «а как я любил свою предыдущую клавиатуру! Воспоминания о ней жгут мое сердце, я задыхаюсь. Вот, уже задохнулся».

Толстовский вывод о том, что основное в браке – любовь к детям и к отцу своих детей, очень точно определяет его собственный брак, который он чудненько возвел в общее правило и, что самое грустное, в основном оказался прав. Конечно, брак самого Льва Толстого – это крайность, но я ни в коей мере не делаю из него страдальца, а считаю, что он намеренно остался рядом со своим раздражителем, ибо это был для него бесперебойный и постоянный источник креатива. Могу только посочувствовать бедной женщине, что провела рядом с ним все эти длительные годы. Плох в данном случае не Толстой, а отношения его с собственной женой.

В итоге по Толстому, брак – это труп, если еще не окончательно разложившийся, но уже смердящий во все стороны. И, если мы посмотрим на все остальные браки, то абсолютно в любом найдем элементы той крайности, которую всю жизнь прославлял великий писатель. Но существует три вида лжи – обычная ложь, святая ложь и статистика. Если я и способен согласиться с автором, в общем и целом, то никак не согласен с ним, например, и в настоящий момент. Так же, как и в некоторые другие моменты. Потому пошел он подальше со своим детерминизмом, если институт брака и доказал свою несостоятельность, то отношения мужчины и женщины живы всегда. В какой они существую форме – это другой вопрос, но лично меня он абсолютно не беспокоит. Как сказал Михаил Арцыбашев, «цветок счастья кровью не поливают».

Что не отнять у Льва Николаевича, он всегда способен вызвать целую бурю эмоций, на его темы можно распространяться до бесконечности, они очень переливчаты и необъятны в своем постоянстве. Читайте Льва Толстого, читайте с известной долей условности, помните о нравственном чувстве, которое главное в этой жизни, зато на него плевать.

Как-то я даже со скучилась по Толстому оказывается. Очень похожа манера подачи текста с Войной и миром, вполне все это можно в одной "вселенной" уместить, как одна длинная история из жизни страны.
Первый раз роман я читала в 16 лет, и тогда я была совершенно невинна в сюжете. Сейчас все мы его знаем наизусть, как минимум из-за бесконечных экранизаций. Но, что интересно, линия Анны, а так же ее мужа и любовника мне была не интересна вообще, другое дело катарсис Долли, слом взросления Китти и познание себя Левиным. Сцены с Левиным самые мощные, я прямо ощущала как покупаю лес и кошу с мужиками в поле, как пробираюсь через болото на охоте или наблюдаю выборы, бессмысленные и беспощадные.
Книга потрясающая, это самая настоящая шахматная партия, где ход любого лица ведет к последствиям, которое и другие лица обязательно должны учитывать и менять свои планы. Вот много книг можно назвать, где больше десяти персонажей взаимодействуют и влияют на планы так живо, где каждый живет своим миром и рефлексирует на явления извне?
Конечно, печалит, что не обходится и без пешек. Я так полагаю за пешек тут дети, многочисленные и молчаливые, чье мнение не волнует почти никого. Они средство, они прикрытие, они убежище, они способы. Они страдают.
Хочется спросить - почему роман называется ее именем? Для меня она тут даже не главная героиня!
Очень забавляли споры интуита с сенсориком, а-ля:

• Но ведь цифры говорят об обратном!
• Что мне цифры, если вся страна говорит, если сердце чувствует!

Если бы не Левин, не добрался бы я до конца этого толстенного томика Льва Толстого. Главное - выбрать себе понятного персонажа и пробовать сопереживать ему. Только благодаря этому внушению я добрался до выхода!

Всё, сломалась моя теория! Доселе я себя относил долго к читателям, одинаково воспринимавшим как Льва Толстого, так и Федора Достоевского. Теперь, после "Анны Карениной"... Достоевский вышел в этой борьбе вперед!

Почему я решился на чтение? По двум причинам. Во-первых, мои коллеги-немцы всегда утверждали, что именно в этом романе они нашли и поняли истинную русскую душу и однозначно и полно показанную картину русской интеллигенции и дворянчества девятнадцатого века. Я же всегда им говорил - читайте "Войну и Мир" и "Идиота"! Вот мы и решили поменяться, я читаю их рекомендацию, а они - мое (от Достоевского). Посмотрим, что из этого получится.

Вторая причина - выход аудиокниги в исполнении народного артиста России Александра Клюквина! В его начитке я могу слушать абсолютно любую книгу, от Соммэра до Пратчетта и Тюрина! Короче, я решил совместить приятное с полезным.

Что мне стало понятно, в "Карениной" для Клюквина не было где развернуться душой. В книге не было героя, за которого бы исполнитель болел душой. Прочитал он книгу, конечно, добротно, как всегда солидно, но изрядной ролевой игры, так привычной любителям Клюквина, в этой книге не наблюдается (почти). И он не виноват в том, речь идет о ровном подходе автора на протяжении всего романа, немного напрягая читателя к его финалу. Но до финала, к известно добираются не все...

Нет, если бы не Левин, я бы тоже, возможно, не добрался. А все идея о поиске душевного покоя, которая не может прийти даже при полном материальном благополучии. Вспоминаются слова Андрея Петрова из песни "В моей душе покоя нет". Да, все время по ходу романа я "ждал кого-то чего-то". И чего же я дождался? Утопичности взглядов автора, сильной сатиричной составляющей в образе Каренина, автобиографичные левинские нотки - только это удалось понять после первого прочтения. А есть ли здесь истинная русская душа? Пока для меня ответ на этот вопрос - потемки!

Меня всегда занимала мысль, что будет, если Галатея не полюбит Пигмалиона? Вот Афродита её оживила, а она взяла и полюбила другого. Или вообще никого не полюбила. Да и с какой стати ей любить Пигмалиона? Исключительно из чувства благодарности? Возможно, связь, основанная на благодарности, крепка, но вот радостна ли? Не становится ли она очень быстро невыносимой для обоих?
Лев Николаевич Толстой рассказывает в «Семейном счастии» старую сказку про Пигмалиона на новый лад. Это вообще популярная мужская мечта: сотворить женщину по своему образу и подобию, вложить в неё свои мысли и идеалы, определить ей чётко заданное место и потирать руки.
Итак, есть милая юная Маша и есть её весьма зрелый по тем временам опекун (а позже муж) Серёжа. Конечно, разница в возрасте почти в двадцать лет и сейчас встречается, и всё же случай это нетипичный. И уж точно определяющий расклад сил: муж всему голова, жена – его творение. А если посмотреть глубже, то мужчина – папик, а жена – его любимая дочка, которая только о том и думает, как папочке угодить:

Как водится, Пигмалион наш Серёжа – человек во всех отношениях достойный. Умный, честный, добрый, только очень уж скучный. В будущей жене он хотел бы видеть товарища, женских чар он страшится, любит естественность и простоту (но не ту, что хуже воровства). И, как человек опытный, подозревает, что скоро жена взвоет, ей захочется новых впечатлений, самостоятельности, захочется, по её меткому высказыванию, жить, а не играть в жизнь. Вот тут-то и начнутся проблемы…

P.S. Как обычно, я не разделяю толстовского пафоса, но не могу не восхищаться его мастерством