Трилогия: Моллой. Мэлон умирает. Безымянный

Я – Матфей, и я – ангел, я, который пришел до креста, до греха, пришел в этот мир, пришел сюда.

Я – единственный человек, все остальное – божественно.

Сперва намусорить, а уж потом убрать.

Непрерывные поиски средств покончить с движением, покончить с разговором гарантируют непрерывность повествования.

Он понемногу изменял меня, превращая в того, кем хотел видеть.

Врожденное знание о своей матери, например, разве такое можно представить? Я не могу. Моя мать была одним из излюбленных предметов их разговора. Кроме того, они открыли мне всю подноготную Господа Бога. Сообщили, что я завишу от Него, в конечном счете.

Я все еще вижу их, моих представителей. А что они мне порассказали! О людях, о дневном свете. Я отказывался верить, Но кое-что запало в память.

Может быть, у меня врожденное знание, вроде знания добра и зла?

Равно возможно и то, отрицать этого я не могу, что я тоже пребываю в вечном движении, а Мэлон меня сопровождает, как Луна сопровождает Землю.

Одним словом, я вижу только то, что происходит прямо передо мной, я вижу только то, что происходит совсем рядом со мной, то, что я вижу лучше всего, я вижу плохо.