Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников. Рвач. Рассказы

Я не буду говорить, что я поняла все намеки и аллюзии. Я не поняла и четверти и, честно говоря, не питала на этот счет особых надежд. Поэтому всё, что будет написано дальше - только и исключительно мои впечатления от книги. Поэтому я и оценку не поставила.

Хулио Хуренито - кто он? Учитель, анархист и провокатор, мексиканский бандит или сам дьявол? Кто бы он ни был, его личность еще хоть сколько-то интересна. Его формулировки точны, суждения едки и циничны. Да, он знает, куда бить, и меткостью снайпера попадает в несуразности и нелогичности нашего мира. Всё это так, но он ничего не предлагает в замен. А рушить гораздо легче, чем строить, как бы банально это не звучало. Низвергать авторитеты, опровергать догмы. Легко идти от противного. Идеи Хуренито не создают нового и направлены на ниспровержение старого. Они нежизнеспособны в первую очередь от того, что они в основном разрушительны. Может поэтому и умирает этот то ли великий Учитель, то ли сам Дьявол в канаве с разбитым лицом. Но, что существенно отличает его от учеников, что если не добавляет ему симпатии, то хотя бы не вызывает раздражения и неприязни - его независимость, приспособленность к жизни, по-своему деятельная натура.
Ученики же Хуренито в большинстве своем симпатий не вызывают. Серьезно, ни один из них. Начиная от деятельного мистера Куля и заканчивая самим рассказчиком (Эренбургом) с его восторженной любовью и преклонением перед Хуренито. Я даже не знаю, что еще про них добавить, кроме того, что раздражал каждый из них (может быть за исключением Айши).

В целом же, книга достаточна интересна с точки зрения суждений, которые оказались удивительно пророческими для 22 года в котором книга была издана. Но все эти суждения тонули в тоннах слов, вместе с ними терялся и смысл. В результате книга оказалась очень тяжелой для восприятия, что вызвало желание поставить, если не отрицательную, то нейтральную оценку.

Сложная для восприятия вещь. Я совершенно уверена в том, что не уловила большей части намеков, аллюзий и скрытых подтекстов, но мне все равно понравилось, книга удивительно пророческая и содержит много истин и спорных утверждений.

Очень цепляет образ главного героя, Хулио Хуренито. Этакий трикстер, "не черт" по его собственному утверждению, провокатор и анархист, необычайно многогранная и харизматичная личность, к которой тянутся совершенно разного сорта люди, так называемые "ученики". Мистер Куль, для которого доллар и библия обозначают примерно одно и то же, Айша - негр, поклоняющийся самодельным деревянным божкам, Тишин, почитатель Достоевского и русский интеллигент в кубе, мосье Дэле, профессиональный гробовщик, хоронящий людей по классовой системе (и пусть никто не уйдет обиженным!), Эрколе - итальянец, олимпийский чемпион по плевкам, Карл Шмидт, мечтающий о системе и организации всего мира, и, собственно, автор - самый первый и нелюбимый ученик, Илья Эренбург, еврей, человек, который продолжает говорить "нет", когда все остальные кричат "да".
В общем-то, о похождениях этой разношерстной компании и идет речь, персонажи то сходятся, то расходятся, происходят бредовые и не очень события, Первая мировая и революция в России. Описание всего этого захватывает.
Но после прочтения у меня все же осталось чувство неудовлетворенности - вопросов было задано много, а ответа не дано ни одного, с другой стороны, может, я просто не заметила эти ответы, так что обязательно перечитаю эту книгу когда-нибудь.

26 марта 1913 года в кафе "Ротонда", что на бульваре Монпарнас в Париже, вошёл загорелый мужчина в котелке и сером резиновом плаще. "Ротонда" дрогнула, замолкла и тревожно зашептала - "Сатана!" Незнакомец сел за столик, заказал стакан пива и развернул газету, рогов под котелком и хвоста под плащом не оказалось.

Давайте честно, без этого ныне забытого плутовского памфлета Эренбурга не было бы ни "Золотого телёнка" Ильфа и Петрова (Бендер частично списан с Хуренито), ни "Мастера и Маргариты" Булгакова (явление "Учителя" Хулио один в один появление Воланда на Патриарших). Барочный язык и трансцендентный юмор книги заставляют внимательнейшим образом вычитывать каждый оборот, беря после иного абзаца лёгкую паузу на инженерию ускользающего смысла. Николай Бухарин (однокашник Ильи Григорьевича) лично писал предисловие к первому изданию в советской России, сам же роман камня на камне не оставлял от "ленинской Атлантиды", с франсовским темпераментом обличая коммунистическую утопию. Симметрично достаётся у Эренбурга и остальным авторитетам, "ушаты сатиры" льются и на капиталистическое и монархическое общество Европы, и на "американскую мечту", и на клериканство, персона Хуренито с лёгкостью выворачивают Евангелие наизнанку.

Путешествует себе по миру разношерстная компания непохожих людей. Непохожих по темпераменту, по социальному статусу, по жизненным целям и ориентирам и т.д. и т.п. Объединяет их лишь то, что все они, независимо от того, знают ли они это сами, являются учениками некой загадочной и неоднозначной личности. Именно эта личность, как клей, скрепляет и удерживает подле себя всю эту разнокалиберную группку. Кто эта личность? А вот тут начинаются загадки. Почему-то принято видеть в Хулио Хуренито кого-то вроде булгаковского Воланда. Да, я почитал несколько рецензий, но особого сходства не уловил. Впрочем, что с меня убогого взять… Лично у меня по ходу чтения возникали параллели и ассоциации не с «Мастером и Маргаритой», а с другим произведением. Ну, может только возраст целевой группы (если она есть) несколько разнится. А так, те же абсурдные утверждения, гротескная комичность и т.д.

Эренбурга нередко называют пророком. Что ж, в этом что-то есть. Если притянуть за уши. Тут и массовое истребление евреев, и атомная бомба… Честно говоря, я удивился, когда узнал, что книга написана в 1921 году, а не после Второй Мировой войны.

Несмотря на обилие размышлений заглавного героя на различные темы, несмотря на некоторые фразы, целые абзацы и даже большие (ударение на первый слог) фрагменты текста, которые приходилось перечитывать по нескольку раз (на самом деле я так не делал), чтобы их понять (так и оставались непонятыми), чтение скорее доставляло удовольствие, чем вызывало негатив и безразличие.

Илья Григорьевич Эренбург придумал для этого романа очень длинное название в старинном духе: «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников: мосье Дэле, Карла Шмидта, мистера Куля, Алексея Тишина, Эрколе Бамбучи, Ильи Эренбурга и негра Айши, в дни мира, войны и революции, в Париже, в Мексике, в Риме, в Сенегале, в Кинешме, в Москве и в других местах, а также различные суждения учителя о трубках, о смерти, о любви, о свободе, об игре в шахматы, о еврейском племени, о конструкции и о многом ином». Заголовок соответствует содержанию и, рассказывая кратко о персонажах романа, я буду в последовательности, предложенной автором. Но сначала нужно сказать несколько слов о самом Эренбурге.
Поэт Давид Самуилович Самойлов с явной неприязнью говорил об Эренбурге: «Он прирожденный журналист. Поэзии нет в его природе. У него и ум, и глаз, и стиль журналиста. Он писал о временном, а делал вид, что пишет о времени…»
Давид Самойлов во многом прав, но разве можно упрекать другого человека за то, что у того дар журналиста? Не всем же быть поэтами… И в конкретном случае Эренбург не «делал вид», а писал «как бог на душу положит», без оглядки на власть имеющих и без «фиги в кармане». Поэтому, при всех недостатках, свойственных журналистам, роман получился именно «о времени»…
Для журналиста важно оказаться в нужное время в нужном месте. Эренбургу необычайно повезло. Он родился в Киеве, в 1891 году. (Как и Михаил Афанасьевич Булгаков, с которым у Эренбурга много «параллелей».) В молодости увлекался революционной деятельностью и в результате в 1908 году оказался в эмиграции. Жил в основном в Париже, где находился и в начале Первой мировой войны. Работал военным корреспондентом на французско-германском фронте. Летом 1917 года вернулся в Россию, в Петроград. Жил в Москве, в Киеве, на Кавказе. Видел и красных, и белых, и петлюровцев. В марте 1921 года уехал на Запад, но с советским паспортом… Наблюдений и впечатлений с лихвой хватило бы на несколько книг и в июне-июле 1921 года в Бельгии Эренбург за 28 дней пишет роман…
Журналист, в отличие от прирожденного писателя, не может «писать в стол», для будущих поколений. Он всегда обращается к своим современникам и вынужден считаться не только со вкусами читателей, но и с требованиями редакторов… Первые читатели «Хулио Хуренито» – это, прежде всего, русские люди, живущие либо в эмиграции, либо в советской России. Сатирическое изображение предвоенной Западной Европы и войны у абсолютного большинства русских читателей принципиальных возражений не вызывало, как быть с сатирой на большевиков и советской цензурой?.. И здесь Эренбургу исключительно повезло: именно в марте 1921 года, когда он уехал из России, в политике советской власти произошли важные изменения: начался переход от «военного коммунизма» к «новой экономической политике» (НЭПу). Большинство людей восприняло это положительно, но для части революционеров НЭП был «отказом от революции»… В конкретной ситуации сатира Эренбурга воспринималась именно как сатира на «военный коммунизм»… Фактически именно так оно и было, чего современные читатели, и даже литературоведы, не понимают…
Действие романа происходит в основном там, где был в описываемое время сам Эренбург. Авторской выдумки не так уж и много и она не очень удачна. (Что лишний раз свидетельствует о журналистском, а не писательском даре Эренбурга.) Но в романе действуют персонажи и их нужно, хотя бы отчасти, выдумывать. Насколько Эренбургу это удалось? Более, чем наполовину… В заглавии перечислены восемь персонажей разных национальностей, о каждом из которых я скажу несколько слов.
****
Мексиканец Хулио Хуренито. Кто он?
Концептуально мыслящий литератор Д.Л. Быков утверждает, что Хуренито – это, жулик. Нельзя сказать, что Быков клевещет, но нормальный жулик – это человек, стремящийся к обогащению, а Хулио Хуренито материальные блага мало интересуют. Он аскетичен, тратит деньги не только на себя, но на содержание «учеников», большинство из которых – люди бедные…
Некоторые называют Хуренито «демонической личностью» и видят в нем прообраз Воланда… Возможно, Эренбург как-то повлиял на Булгакова, решившего «поспорить» со своим земляком, но в Хуренито нет ничего потустороннего. Когда рассказчик принимает незнакомца за чёрта, Хулио ясно говорит: «Я знаю, за кого вы меня принимаете. Но его нет». И это правда, по крайней мере в рамках романа…
Есть версия, что прообразом Хуренито является мексиканский художник Диего Ривера. Действительно, Эренбург был приятелем Риверы и «позаимствовал» у него некоторые биографические факты для своего героя. Но не более того…
А я вам так скажу: прежде всего Хулио Хуренито – революционер. В романе сказано, что «Хулио Хуренито учил ненавидеть настоящее». От сбя добавлю, что он мог бы повторить слова Михаила Александровича Бакунина: «Позвольте же нам довериться вечному духу, который только потому разрушает и уничтожает, что он есть неисчерпаемый и вечно творящий источник всякой жизни. Страсть к разрушению есть вместе и творческая страсть». Хотя, в отличие от Бакунина, Хуренито не верит в «вечный дух»…
Не претендуя на абсолютную истину смею заметить, что Хуренито связан с некоторыми персонажами из книг Ивана Сергеевича Тургенева.(Конечно, здесь нет заимствования: Эренбург не только лично знал многих революционеров, но и сам когда-то был одним из них…) Рудин из одноименного романа Тургенева говорит о себе: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду…» Хулио Хуренито «был человеком без убеждений» и сознательно выбрал себе гибель, спровоцировав неизвестного убийцу своими… английскими ботинками. Фактически это было самоубийство. Самоубийство совершает и революционер Нежданов, герой романа Тургенева «Новь»…
Короля делает свита, а Хулио Хуренито – его «ученики», над которыми возвышается умный и бескорыстный «Учитель».
**
Мосье Дэле, французский буржуа. Можно сказать короче: «буржуй». Очень яркий сатирический образ. Чувствуется, что Эренбург пишет «от души»… Мосье Дэле человек крайне самовлюбленный. Он с гордостью рассказывает: «В пять лет я уже знал, что Поля, сына прачки, можно поколотить, а Виктора, сына мэра, нельзя. Хи-хи, наука жизни…» Мосье Дэле тонко чувствует, на чем можно сделать деньги. К примеру, после войны он устраивает экскурсии по местам недавних боев: Мужчины и дамы в комфортабельных автомобилях выезжают из Парижа. В Вердене они осматривают развалины и кладбища, а также хорошо завтракают. Потом едут дальше. На местах, где шли особенно ожесточенные бои, мосье Дэле устроил небольшие кафе; там можно выпить замороженный оранжад и отправить открытку с видом пустыни друзьям. Дальше -- обед в Реймсе. Продажа сувениров из осколков снарядов и спокойное возвращение домой…»
Карл Шмидт, немец. Человек педантичный, энергичный, с хорошими организаторскими способностями. В отличие от Дэле он не гонится за материальными благами. Шмидту нужны порядок и «смысл». Ещё до войны он заявляет: «Я готов одобрить уничтожение тысячи младенцев для блага общества, но я не могу вынести бессмысленности…». И это не пустые слова. Карла Шмидта легко представить нацистом, устанавливающим «новый порядок» или организующим «образцовые концлагеря». Эренбург одним из первых заметил и описал этот тип…
Мистер Куль, американский капиталист. Похожих американцев, наверное, можно найти в советских политических фельетонах времен «холодной войны», да и современному типажу «америкоса» он вполне соответствует… Но в 1921 году это, возможно, было открытием. Мистер Куль верит, что существуют «два могучих рычага цивилизации – Библия и доллар». Вера в Библию ограничивается крайне ханжеским пониманием в протестантском духе. А доллары мистер Куль умеет не только хорошо делать, но и тратить их, навязывая другим свою волю. В последней главе мистер Куль пишет: «"Я счастлив. Религия укрепляется. Доллар стоек. Мое хозяйство процветает. На снарядах, изготовляемых моими заводами, марка – олива мира. Да разнесут они когда-нибудь благую весть во все земли, острова и материки!»
Алексей Тишин, русский дворянин и интеллигент. Нудный человек и жертва эпохи. Если три предыдущих «ученика» - яркие сатирические образы, то здесь в основном литературная пародия на персонажей русской классической литературы ХIХ века. Пародия, может быть, и не плохая, но по сравнению с тремя предыдущими яркими типажами выглядит слишком мелко и вторично. Возможно, Эренбург просто старался не обидеть русских читателей…
Эрколе Бамбучи, итальянский «босяк». Человечек ленивый, наглый и хитрый, но в общем добродушный и безвредный. Мне, как русскому читателю, сразу вспомнились «босяки» из произведений Алексея Максимовича Горького. Сравнение явно в нашу пользу: «Наши босяки гораздо интересные и одухотворенные». С образом Бамбучи связана сатира на католиков…
Илья Эренбург, еврей. Выступает в роли рассказчика и имеет с Автором общие факты биографии. На этом сходство заканчивается. Эренбург не хотел ни обманывать читателей, ни «исповедаться» перед ними. Персонаж получился «никакой»…
Негр Айша – это пародия не известный в европейской литературе эпохи Просвещения образ «благородного дикаря». Пародия получилась довольно удачной, остроумной и уместной в романе…
**
В романе 35 глав, есть и неудачные, но по больше интересных. Немного остановлюсь на главе 11 «Пророчество Учителя о судьбах еврейского племени».
Некоторые литературоведы утверждают, что в этой главе Эренбург «предсказал Холокост». «Предсказанием» является объявление, которое напечатал Великий провокатор Хулио Хуренито в 1913 году: «В недалеком будущем состоятся торжественные сеансы уничтожения еврейского племени в Будапеште, Киеве, Яффе, Алжире и во многих иных местах. (…) Приглашаются (…) все желающие. О месте и времени будет объявлено особо. Вход бесплатный».
Есть ли здесь «предсказание»? На самом деле уничтожение евреев проводилось нацистами по возможности тайно…
В Яффе и Алжире Холокоста не было. В «пояснениях» Хуренито нет намеков на участие в этом Карла Шмидта, а Тишину, восклицавшему, что «Это немыслимо!», Учитель возражает: «Очень скоро, может, через два года, может, через пять лет,ты убедишься в обратном». Через пять лет будет 1918 год…
Нет здесь никакого «пророчества», а есть воспоминания Эренбурга о погромах времен гражданской войны и его личное неверие в возможность пророчеств…
В этой же главе Хуренито задает «ученикам» очень интересный вопрос: «Скажите, друзья мои, если бы вам предложили из всего человеческого языка оставить одно слово, а именно "да" или "нет", остальное упразднив, – какое бы вы предпочли?»
Шестеро отвечают, что предпочли бы слово «да», и лишь один Илья Эренбург выбрал слово «нет». Он это как-то объясняет. (Объяснения всех семи учеников неинтересные…) Остальные шестеро отсаживаются от него подальше, а Хуренито, – сам не отвечавший на вопрос, – поясняет: «Произошло естественное разделение. Наш еврей остался в одиночестве. Можно уничтожить все гетто, стереть все "черты оседлости", срыть все границы, но ничем не заполнить этих пяти аршин, отделяющих вас от него…»
Я считаю, что эпизод получился фальшивым, хотя бы потому, что сам Илья Григорьевич Эренбург в жизни предпочитал слово «да», а не «нет»…
А вопрос хороший. И ответ на него не зависит от национальности.
Лично я выбрал бы слово «нет». Есть множество способов выразить свое согласие: улыбкой, кивком головы, молчанием. Но иногда необходимо четко и однозначно сказать «нет». Не только другим это сказать, но и себе. Своим порокам и слабостям. Человек тем и отличается от скотины, что способен говорить «нет».
****
В заключение, выскажу свое личное мнение, никому его не навязывая. Не смотря на многочисленные недостатки, в целом роман получился «настоящим». Его интересно не только читать, но и перечитывать.