Праздник, который всегда с тобой. Прощай, оружие!

Когда мне было четыре года, у меня умер попугайка. Я проплакала половину ночи, жалея бедную зверушку, но больше себя ("как же мне теперь, бедной, быть, без живой игрушки-то?"), а вторую половину ночи проплакала от осознания, что когда-нибудь умру и я.

К чему я это?

Да к тому, что мне было четыре года, когда до моей тупой детской головушки дошло, что все - бренно.

До главного героя этой книги это дошло только на тридцатом году жизни. Единственный вывод, который находит для себя Фредерик в концу книги - то, что жизнь - убийца, она негуманно обращается с нами, с самого начала обрекая нас на смерть. Причем на протяжении всего романа он является лейтенантом санитарных войск, где постоянно кто-то гибнет, но доходит до него эта "гениальная мысль" только после того, как женщина умирает от родов. Genius.

Главный герой постоянно от чего-то бежит. Причем не только от чего-то физического, но и от абстрактного. Его мышление - не мрачное, но встречающее постоянно мрак. Он не видит смысла в вере и бежит от бога. Не видит смысла продолжать войну, если поражение неизбежно, и бежит с фронта. А в конце он перестает видеть смысл в жизни, если он все равно умрет (ух, бедненький, дошло, наконец, что жизнь еще тот хардкор), однако продолжает жить.

Даже его любовь к Кэтрин Баркли оказалась побегом. Побегом от страшного военного времени, побегом от бойни и кровопролитий. С ней он создал какой-то свой мирок - мирный, гармоничный и идеализированный. Заблудившись в такой мирке, обычно нельзя кончить хорошо.

И да. Не забываем про литры алкоголя, в градусах которого Фредерик успокаивает себя на протяжении всего романа. Poor fellow.

Ладно. Допустим, мне вполне понятен главный герой - как-бы трус и как-бы не трус, а истинный герой на самом деле.

Допустим даже, мне понятна его дурочка-любовница - как-бы сумасшедшая, но и как-бы всего лишь отчаявшаяся девушка с грустными воспоминаниями об ex-женишке, погибшем на войне (хотя на протяжении всей книги - о нем только пара слов, ну ладно, забудем).

Хотя.. нет. Ты все равно не одурачишь меня, Хэм. Скажи мне, ради чего все это было написано? Ты пытался донести до нас, что если каждый человек скажет войне "Нет", то войны не станет? Но в твоем случае от войны отказался лишь один единственный: да, у Генри были причины понять, что "Оно того не стоит" после ранения, но также его участь была не самой тяжелой участью солдата, насколько я могу судить.

А, может, смысл в том, что человека нельзя принуждать брать оружие и стрелять по людям? Что у каждого должен быть выбор и право на счастливую жизнь? Но ведь Генри был добровольцем, поэтому такая мысль определенно нелогична.

Почему в этой книге я не нашла ни одного ответа?

Теперь я убедилась, что Хемингуэй – не мой автор. Я уже давно себя пинаю прочесть его повесть «Старик и море», потому что скоро мы будем изучать её на уроках литературы, но никак не могу перебороть себя, не идет у меня чтение. Но вот решила рискнуть и всё же взять эту книгу, тем более начиталась положительных отзывов, где читатели утверждали, что это лучшее произведение писателя. Прочла. Не тронуло. Точнее, не то чтобы тронуло или нет, мне было скучно (хотя люблю подобные произведения, где автор рассказывает о своей жизни). Видимо «Праздник…» - исключение.
Хотя, ничего худшего сказать не могу, да и, если честно, стыдно ставить такому известному автору столь низкий балл. В данном случае всё потому что автор действительно не мой и его творчество не для меня. Тут уже у каждого свои фломастеры. Может, кому-то и правда понравится, а кто-то, как я, разочаруется. Так что, читатель должен сам решить знакомиться ли с этим автором.

Я всегда думала, что писать рассказы - это непросто. И тут Хемингуэй, про которого я всегда думала «мне его рано», говорит, что всё просто - точи карандаш и иди в кафе. И сиди там, пока не получится любую историю дописать до рассказа. И закуси всё устрицами, пожалуйста.
Звучит дорого, особенно, если знать, что кафе парижское. Но это сейчас. А тогда, в 1920-х в Париже можно было «неплохо прожить вдвоем на пять долларов в день и даже путешествовать». Но всё равно, тут будто бы что-то нечестно. Наверное, то, что «Праздник, который всегда с тобой» - это автобиография, но написанная спустя 30 лет после событий. В 1920-х Хемингуэю 25, а в этом возрасте всё с надрывом и яркостью. Спустя много лет это всё остаётся в памяти чем-то романтичным, первая из пяти (вроде бы) жён - твоя главная соучастница, нежная спутница, а герои-писатели, несмотря на голодную худобу - романтики. Пьют правильно виски «если маленькими глотками - надолго хватит», все, как один - бомонд, из которого, кажется, соткан весь Париж-век-назад.
Это всё - воспоминания. Того самого старика Хемингуэя в свитере как на его самой популярной фотке, мне так кажется. Воспоминания такие, от которых щемит душу и хорошо, что так было. «Все воспоминания о прошедшем - вымысел». Всё время чтения мне казалось, что за окном дождь и ветер, законов придумано меньше, а шансов на гениальность больше у каждого. И я так и не поняла какой он, этот Эрнест - американский или французский автор. Поняла лишь одно: когда его читаешь и что-то кажется знакомым, кажется, что это что-то Хем придумал и открыл первым, а ты лишь заметил его открытие.
Ну и устриц бы. Холодненьких.

Знакомство с Парижем в компании самого Хемингуэя. Здесь нет чисто туристических описаний, но есть люди, друзья, ситуации. Узкие улочки, маленькие кафе, вечера в барах. Именно там Хемингуэй искал сюжеты, характеры и нужные слова.
Упоминается много имен, как известных, так и ныне призабытых.
Особенно привлекла внимание история появления знаменитого термина «потерянное поколение». Даже верится с трудом – не стали чинить твою машину немедленно и вне очереди и сразу: «вы - потерянное поколение, вы никого не уважаете, вы только пьёте». Такой знаковый термин и появился из такого пустяка. Или это всего лишь легенда …
Много внимания Фицджеральду и лишнее подтверждение тому, что хороший писатель – не обязательно хороший человек. Даже если отдельные моменты и преувеличены, дружить с ним было очень непросто. Очень жаль его было – особенно в эпизоде с походом в Лувр.
Но книга не о городе, а о том периоде жизни, когда веришь, что всё удастся и всё впереди. Особенно если ты в Париже. И здесь же – Гертруда Стайн, Френсис Скотт Фицджеральд, Эзра Паунд.
Очень теплое впечатление, город-праздник, город-мечта.

- С твоими пороками нужно быть как минимум Хемингуэем...

• Ты действительно считаешь его хорошим писателем?

Есть такой жанр – «что вижу, то пою». Многие авторы барахтаются в нем с видимым удовольствием, но чтобы успешно выплыть и не потерять читателей по пути нужен талант девятьсот девяносто девятой пробы. Здесь бесконечные «поел устриц, попил вина, прошелся по улице, поговорил ни о чем с женой, поговорил ни о чем с одним чуваком, поговорил ни о чем с другим чуваком» начинают утомлять с десятой страницы. Рассказ про Гертруду Стайн и Фицджеральда немного оживляют повествование, но ровно настолько, чтобы кое-как доползти до конца этой недлинной вобщем-то книги. Да и люди вокруг автора: один – дурак, другой – надоедливый дурак, третий – самовлюбленный дурак, четвертый – подлец, и только сам автор – беден, но умен и благороден. А то, что жене изменил, так на то была воля высших сил.
Если в двух словах, то – скучно и бессмысленно.

Эрнест Хемингуэй довольно-таки любезно провёл по закоулкам своей памяти, показав Париж времён его молодости, когда у него, бедного и беззаботного, вообще ничего не было, но он, несмотря на обстоятельства, был счастлив. Жена, сын и кот, синий блокнот, карандаш и вдохновение, прогулка вдоль Сены, посиделки в уютных кафе, наслаждение вкусной едой, – всё такое простое, но приносящее столько радости; казалось, больше ему ничего и не надо... «Я сел в углу – так, чтобы через моё плечо падали лучи вечернего солнца, и стал писать в блокнот». О творческом процессе было сказано не так уж и много, но это были занятные крупицы, как и то, что он говорил о книгах, ибо чтение было для него жизненно необходимым занятием, он не мог не читать, как и не мог не писать. «Рассказ писался сам собой, и я с трудом поспевал за ним». Его мучил яростный голод, и голод не только по еде – по чему-то ещё, что он, великий мастер, не мог облечь в слова. То ли это был голод по творчеству, то ли по жизни... Но он был счастлив. Так ему, по крайней мере, казалось. Но так ли это было?.. Взявшись за разрозненные записи тех лет, он, очевидно, попал в капкан очарования прошлого, это чувствовалось, потому и доверия особого всё это не вызывало. Впрочем, доверие к Эрнесту Хемингуэю – это вообще вещь довольно хрупкая.

Когда знаешь, что из себя представлял этот человек на самом деле, читать эту книгу забавно. Нет, ну какой славный парень! Благородный, кроткий и, что самое главное, очень скромный! Про других вот так не скажешь... Нет, он прощал им все грехи, но всё-таки страшно, очень страшно, что вон тот товарищ много пил, вон та дама была крайне себялюбивой, а вон тот писатель так вообще был безграмотным! Все дружно ахнули от возмущения, да. Я будто не книгу именитого писателя прочитала, а какой-то сборник желчных слухов, где главный сплетник проходился не столько по личностным качествам людей, сколько по их внешности и привычкам, не гнушаясь в том числе и интимного (а какое, собственно, его дело?.. кто бы знал). Зная, какие отношения его связывали с теми, по кому он прошёлся с таким удовольствием, понимаешь, насколько же фальшив этот образ рыцаря в белом пальто. Он никого не жалел, страдали все, от жён до друзей, и потому читать всё это было... странно. Я не могла не вспомнить Карла Уве Кнаусгора, тот тоже кого только не упомянул, но при этом он честно описал самого себя, не пытаясь выглядеть милым добряком, и чувствовалось, что это настоящее, а не выдуманное, в отличии от. Кто после такого вот “откровения” и выглядит в итоге неприятным, то это, собственно, не “жертвы” пера, а тот, кто это перо держал.

Это чертовски сложно – отделять произведение от его автора. В данном же случае не размышлять об этом невозможно по той причине, что это так называемые записки из жизни. И ведь текст сам по себе хорош, вот в чём дело! Мне понравились прогулки по парижским улочкам, описания еды были манящими, строки о творчестве – занятными, были и понравившиеся мысли, будь то простое: «Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья», или же нечто более сложное: «Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее». Но всё остальное... ох. Не знаю. Он ведь перерабатывал эти записи спустя столько лет после их написания, где мудрость, самоанализ, признание? Взять ту же борьбу вышеупомянутого, он ведь взялся за автобиографию для того, чтобы одолеть своих демонов, и у него это, судя по всему, получилось. Но Эрнест Хемингуэй о подобном даже не помышлял, нет. Все плохие, один он хороший. Дожить до таких лет и вообще никаких выводов не сделать, есть в этом что-то... жалкое. И печальное, конечно же, учитывая итог. Так что да, всё очень неоднозначно. Но Париж, который у каждого – свой, прекрасен, это я признаю со всей страстностью.

Я категорично против описание войны как романтического события в жизни мужчины. Поэтому Эрнесту Хемингуэю - большое спасибо - своими творениями он умело показывает нам реалии войны ( страшной и отвратительной).
Все романы Хемингуэя мне кажутся от части биографическими. Фредерик Генри – это отражение самого автора книги. Он устал от войны, считает её абсурдной, ведь ни одна, ни другая сторона противостояния от нее не в выигрыше. Война негласно забирает всё, в том числе и будущее человека. Самое печальное что главные герои не видят будущего, они потеряли надежду.
Книга заставляет чувствовать, думать и благодарить Бога что мы живем в другое время.
Эрнест Хемингуэй - жив! Я восторгаюсь тем, как он умеет пользоваться словом и как передает человеческие чувства. В его книгах нет сухости и бессмысленности, каждое слово несет определенный смысл. - как будто не читаешь книгу, а сидишь с писателем на кухне с чашкой чая.
Роман не оставит никого равнодушным.

Уже давно мечтала прочитать эту книгу. И, наверное, хорошо, что я взяла её в руки именно в этот момент, когда уже немного знакома с ранним творчеством Хемингуэя ("И восходит солнце", "Прощай, оружие!") и писателей потерянного поколения: Ремарком ("На западном фронте без перемен") и Олдингтоном ("Смерть героя"), когда я слушала лекции о С.Фицджеральде и прочитала роман "Великий Гетсби", потому что, чтобы погрузиться в атмосферу Парижа 20-х гг. и жизни молодого писателя, мне кажется, нужно иметь хоть какое-то представление обо всём этом.
Если честно, название меня сразу отправляло в какую-то сказочную историю, поэтому я ожидала увидеть на страницах скорее вымысел, но никак не реальную жизнь. Но с другой стороны, ценность этого произведения в том, что Хемингуэй писал это уже в сознательном возрасте, когда определенный этап был пройден и некоторых героев книги уже не было в живых, что позволяло автору рассуждать о мотивах поведения, поступках, зная наперед, чем всё это обернется в будущем. Да, я говорю сейчас именно о главах, посвященных С. Фицджеральду. У меня возникало множество вопросов "Неужели всё это действительно было? Неужели этот человек века джаза так легко подвергался влиянию алкоголя? ... Где же была его сила воли? И почему он подвергал свои рукописи такому тщательному редактированию?" А уж женщина юга, в моем представлении, никогда бы не стала ревновать мужа к работе и тем более мешать ему. Но возможно, просто так влияет мое идеализирующее воображение)

Впрочем, не одними историями привлекательна книга. Сам Париж 20-х притягивает к себе. Это момент, когда совпало и место, и время: когда, гуляя по городу, ты можешь легко встретить гениев искусства, когда, заглядывая в кафе, ты можешь увидеть Джойса с семьей - в Париже переизбыток гениальности (и может быть, из-за этого чувствуется капелька неизвестной горечи, какой-то предопределенности)
Хемингуэй еще не так известен в те годы (он только-только начинает использовать на практике принцип "айсберга", который будет в будущем характеризовать его прозу), но уже есть те, кто отмечает его талант. И хотя семье Эрнеста и Хэдли не всегда хватает денег, они чувствуют вкус к жизни, они умеют ценить то, что подарила судьба.

А конец будто возвращает к реальности: иногда не хочется верить, что в отношениях может быть что-то другое. И Париж никогда не станет таким, каким был прежде.

Разочарована. Я ждала что-то вроде "На западном фронте без перемен" Ремарка, но тут совершенно другое. Конечно, я могу включить сейчас кэпа и повторить самой себе, что Хемингуэй - это Хемингуэй, но, честно говоря, не помогает. Второе произведение и второе мимо.

Эта книга о военном времени. Но сколько здесь о войне? Эта книга о любви. Но где здесь любовь?

Где здесь идеальные Мужчина и Женщина? С большой буквы, как говорится. Разве в этом состоит идеал? Разве ложь уже легла в основу идеальности? Разве глупость нужно поощрять?

Главный герой вызывает у меня исключительно жалость своей убогостью.Человек, который никого не любил, кроме себя самого - ни Кэтрин, ни товарищей, ни родственников . И если в начале у меня проскальзывало к нему какое-то уважение (попытка спасти раненого, отказ от госпитализации в первую очередь), то потом это было напрочь сметено его эгоизмом. И это настоящий мужчина? Не смешите, пьяница и пафосный выскочка.
О пьянстве, кстати, можно отдельно поговорить. Я боюсь посчитать, сколько раз в книге был упомянут алкоголь. Бесконечные сцены распития коньяка к концу книги уже откровенно начинают утомлять.
Еще одна главная героиня, Кэтрин, это просто образ какой-то неразумной куколки. НЕ ВЕРЮ. Ни единому ее слову.

Когда я так высказываю об общепризнанных классиках, мне сразу вспоминаются слова моей бывшей учительницы по литературе: "Кто мы такие, чтобы их судить и критиковать?" Я никогда не была с этим согласна. В таком случае, кто мы такие, чтобы их читать и любить? Это уже какая-то двуличность. Хвалить можно, ругать нельзя.
Мне не понравилось. И почему я должна стесняться об этом сказать? Местами хотелось даже перескочить со страницы на страницу. Только чтобы пропустить эти посиделки с коньяком и бестолковые, растянутые диалоги.

И еще пара десятков бессмысленных вопросов-ответов. Поразительная наигранность. Сухой язык, безликие герои. Конец создает впечатление, что автор всеми силами старается выжать из читателя слезу или хотя бы какое-то сожаление и сочувствие.
От этого все становится еще более скучно.

Даже война. Война, которая просто не может оставить людей равнодушными, отходит здесь на второй план. У меня это просто не укладывается в голове.

Я обязательно прочитаю еще что-нибудь, чтобы окончательно понять, что это не мой автор. Сейчас я больше склоняюсь к тому, что подобная литература не для меня. Не выношу наигранности. А роман "Прощай,оружие!", увы, в изобилии пичкает этим читателя.

Никто так и не смог пока ответить на вопрос зачем мужчины воюют? Хотя сами они точно знают: идем на войну, чтоб войны больше не было. Война, конечно, тетка прескверная. Но история человечества складывалась и складывается таким образом, что от этой грязной и кровавой мерзавки никуда не денешься. Периодически она вламывается в нашу жизнь, совершенно не интересуясь тем, что ее не ждали. Ну, вот так! И что с этим поделать? Научиться жить вопреки. Попытаться любить, быть любимой и подарить миру новую жизнь. Если получится, конечно.
Эта книга о бесконечных верстах войны. Да не покажется вам странным, но, наверное, лучшей рецензий для этого романа было бы стихотворение Михаила Кульчицкого. Русского поэта, погибшего в 1943 г. под Луганском.

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: "лейтенант"
звучит: "Налейте нам!"
И, зная топографию,
он топает по гравию.

Война - совсем не фейерверк,
а просто - трудная работа,
когда,
черна от пота,
вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чeботы
весом хлеба в месячный паек.

Эта книга о любви. Отчаянной, похожей на вспышки зарниц в полной темноте. О любви, безоглядно бегущей от смерти и войны. Вот-вот, еще один рывок и все! И наступит наконец нескончаемое счастье. Но, увы. в мире хаоса безмятежному счастью места нет...

Хемингуэй, наверное, самый мужчинистый мужчина из известных миру писателей. Он знал войну в лицо и прекрасно понимал, что это не лицо вовсе, а жуткая морда смерти. Он знал Любовь. Много любви. И каждый раз это оканчивалось трагически. Пока однажды писатель сам не поставил последнюю точку в игре под названием Жизнь. Это не было слабостью. Просто старина Хэм проиграл. И решил уйти как солдат.
Как странно: человек, добровольно прошедший практически все войны первой половины ХХ века, написал одну из самых антивоенных книг этого столетия, дав ей название, ставшее навсегда, как сейчас говорят, мемом.
И совершенно не удивительно, что именно этот роман одним из первых полетел в костер из книг, зажженный нацистами в Берлине в 1933 году.
Мне всегда была дикой и непонятной эта вакханалия. В чем виноваты книги? И кто дал право распоряжаться, что мне читать и на каком языке? Вот оно, главное и неотъемлемое право человека, о котором напрочь забывают власть имущие: Аз есмь человек и мне дано право выбора. Я, и только я, решаю, что мне читать, смотреть, во что одеваться и на каком языке говорить! Ни один из вас не имеет право мне запретить! Ну, а те страны, в которых пылают костры из книг, где книги вывозят грузовиками и выбрасывают на мусорники, потому что они якобы написаны неправильным языком... Они, на мой взгляд, уже обречены.

Читать/не читать Конечно же читать! Да, мы оказались в тяжком времени, Да читать очень тяжко. Да подступают слезы, и давит депресняк. Но читать нужно. Чтобы в конце концов вынырнуть и вдохнуть полной грудью.