Праздник, который всегда с тобой. Прощай, оружие!

Такими книгами не стыдно в холода топить печи.
Кошмарное (очередное, хотя, фактически, одно из первых) произведение от невменяемого американского параноика, "классика" Хемингуэя.
Господи, ну какой же это ужас! Плоское, бездарное, пресное, обескураживающее чтиво без идеи вообще. Меня эта книжонка даже немного разозлила.
Я тут пробежался по остальным рецензиям на эту "оду бессмысленной жестокости" и, признаться, от многих фельетонов местных пользователей у меня кровь шла из глаз. Настоящая любовь, ужасы войны, герой - настоящий мужчина (это вообще за гранью добра и зла), хорошо проработанные характеры, диалоги. Господа хорошие, вы что несёте? Вы вообще литературу в принципе-то читали? Ну, в смысле книги?
Ладно, ближе к делу.
По началу в книге есть некая атмосфера. Странная такая, будто во сне. Создаётся это совершенно безумными, нечеловеческими диалогами главных (как правило) героев. Кто они? Умственно отсталые? Аутисты? Унылые роботы, механичски, без выражения, читающие странный текст? Кто? Ведь нормальные живые люди так не разговаривают! Не разговаривали тогда и сейчас не разговаривают. Но потом доходит. Это не атмосфера такая, это великий и ужасный Хемингуэй. Это тут любовь такая. Таких натужных, театральных, бессмысленных по абсолютно всем критериям диалогов я не читал очень давно. Тексты общения главного героя со своей пассией вообще доводят до безумия. Они омерзительно глупы и до предела скучны. Порой возникает безудержное желание закрыть эту херню и никогда к ней не возвращаться. При том это не забавные, умиляющие глупости двух влюблённых, а натурально разговор робота и идиотки.
Главный герой, которого господин Хэ явно писал с себя, человек просто отталкивающий. Эгоистичный робот, никого кроме себя не любящий по большому счёту. За всю книгу ни разу не прозвучала адекватная мотивация участия этого товарища в военных действиях. Относится он ко всем и вся совершенно безразлично. Видимо, настолько суров, что воюет просто от скуки. Целей у него в жизни - пить разнообразное спиртное, тратить деньги, которые ему шлют состоятельные родственники, которых он не любит, и предаваться прочим гедонистским прелестям жизни состоятельного офицерства голубых кровей, типа бессмысленных разговоров в своей богемной тусовке, скачек, игре на бильярде и т.п.. Он с таким же успехом мог быть и австрийским офицером, но тут вот так сложилось и стал итальянским.
Кругом описания кто и чего выпил (пьют в книге очень много, всегда и везде, читать - утомляет), какая роскошная была гостиница, и как весело ходить в офицерские бордели.
Один из лейтмотивов книги - омерзительный быт аристократии, в жизни не работавшей, но рассуждающей о ужасах войны. Быт простого солдата, являющегося пушечным мясом, господин Хэ, по незнанию, излагать в своей книге не стал.
Главная героиня тут просто вне конкуренции. Писать особо нечего, там какая-то патология на уровне мозга. Персонаж вырезан из картона, даже обсуждать смешно.
Любовная линия, её зачин, продолжение и развязка - одно большое "не верю". Повторю, главный герой никого, кроме себя не любил. Ни эту Кэтрин, ни сына, ни родственников, ни друзей, вообще никого. Хемингуэй писал с себя, ясное дело. Он в вечную любовь не верил, кстати. Это умникам, которые пишут что в книге, мол, такая-то настоящая любовь, чувства, настоящие мужчины и женщины. Ознакомились бы хоть, чтобы не позориться. Нет там ничего этого. Дурочка там есть и тупой эгоист, заслуживающий разве что плевка в надменную аристократическую рожу.
Линия со священником запорота. Так выписывать персонажа, чтобы потом тупо закрыть и не упоминать - слишком дешево.
В конце эти тягомотные описания родов, которые ждёшь не дождёшься когда закончатся. Ты уже и финал понял, и оценил грандиозность тонкой хемингуэевской находки про "мне кажется я умру в дождь" и дождь за окном больницы. Хочется прокричать в книгу "Да отдай ты уже концы наконец! Достала!"
Хотя с технической стороны история конечно трогательная и печальная, но она такая лишь в той плоскости, что вообще любая история про умирающую при родах женщину и её новорожденного - печальная. И Хемингуэй тут ничего нового не открыл.
О жестокости войны и прочей любви среди разрывающихся бомб тут нет вообще ничего. Не сочиняйте. Не в силах Хемнгуэй поднять эту тему. И никогда бы не осилил.
Возможно, в 30х годах прошлого века подобная литература и могла трогать сердца читателей. Но сейчас это выглядит серым пятном помоев среди действительно достойных произведений.
Ладно, устаю уже. Допишу ещё что этот хемингуэевский стиль меня просто достал. Терпеть его не могу. И я встал, и посмотрел в окно, и за окном была улица, и на ней была зима, и она была холодная, и я взял бутылку вина, и выпил ее, и мне стало лучше. И, и, и, и.
И не нужно мне говорить что я чего-то не понял, что за внешней оболочкой не увидел сути, что не дорос до "великой классики", что Хемингуэй не моё. Не надо. Это - дерьмо. Форменное, безапелляционное, хрестоматийное дерьмо от дутого гения (Хемингуэй очень сомнительный товарищ, как по мне). Книгу не рекомендую читать никому. Она просто откровенно плохая. Ещё один кандидат на выбрасывание в мусорное ведро в прямом смысле этого слова, будь у меня бумажная версия. А такая ситуация для меня редкость. Единица!

Я и не думал, что писать рассказы так легко. А ведь Хемингуэй говорит, что рассказы писать очень легко. Нужно только найти одну настоящую фразу и с нее начать. А все остальное напишется само собой. Нужно только начать с одной настоящей фразы.

Когда Хем бросил занятие журналистикой и решил стать писателем, он поставил себе за правило написать по одному рассказу обо всех интересных случаях, которые знал. И каждый день он приходил в парижское кафе, когда еще мыли пол и расставляли стулья, доставал блокнот, карандаш и точилку, заказывал кружку кофе и писал. А заканчивал работу только тогда, когда что-то получалось.

Дождливый парижский день наполнял сыростью Миннесоту в его рассказах, а голод, который он тогда часто испытывал, делал его героев худыми и голодными. Он научился не думать о рассказах между работой, а занимался тем, что читал книги и общался с людьми. Ему было 25 лет, у него красивая была жена и маленький мистер Бамби. Рассказы плохо покупали, Хемингуэи были очень бедны, но счастливы: весь день Хем работал в кафе, вечером они с женой ходили в гости к Гертруде Стайн или Фицджеральдам или гуляли по набережной Сены, а ночью любили друг друга. И все было только впереди.

Почему они жили в Париже? Все просто. Тогда в Париже можно было «неплохо прожить вдвоем на пять долларов в день и даже путешествовать», пишет Хем. Поэтому нет для начинающего писателя места лучше, чем Париж. Сейчас на 5 долларов в Париже можно выпить чашечку хорошего кофе. Или съесть тарелку супа у марокканских братьев. Но тогда в Париж ехали, когда все начиналось. Теперь – в маститой старости, греть старые кости на солнышке открытых кафе.

«Праздник, который всегда с тобой» – светлая книга про счастье, которое возможно только в юности. С высоты своих шестидесяти пяти Хем видит жизнь в Париже чудесной. Первая жена предстает перед нами настоящим ангелом-единомышленником, неизменно нежной и любящей в радости, печали, бедности и скитаниях. Хем был женат пять раз и, наверное, каждый раз было все хуже. А в Париже нет денег на дрова, нет денег на обед, яблоки замерзают в комнате, если на ночь их не положить в карман, туалет на улице, и нет водопровода, но есть счастье.

Наверное, это прозвучит несколько наивно, но Хемингуэй всегда мне подсказывает какие-то очень простые и важные вещи, которые врезаются в память на всю жизнь. В романе «Фиеста» я прочитал, что между мужчиной и женщиной может быть дружба только в том случае, если кто-то тайно влюблен. А в «Празднике» – «Путешествуй только с теми, кого любишь». Это ведь так очевидно. Но надо запомнить, чтобы опять не забыть.

Одним словом, это роман не про Париж. Да и нет того Парижа больше. Это про молодость, надежды, труды и любовь.

Пожалуй, если бы меня спросили, о чём роман Хэмингуэя "Прощай, оружие!", я бы ответила, что он о хрупкости человеческого счастья. Выбрав фоном Первую мировую войну, Хэмингуэй удачно продемонстрировал, как зыбка грань между "быть" и "не быть" в масштабах не столько масштабного исторического события, сколько в пределах конкретно взятой истории.

Сюжет, как таковой, довольно прост, хотя и не лишён романтического флёра в драматических декорациях. Фредерик Генри – американский архитектор, добровольно вступивший в ряды итальянской армии в качестве лейтенанта санитарных войск. Он и сам не может объяснить себе этот поступок, но искренне пытается хорошо делать свою работу. В свободное от работы время Генри, как и остальные офицеры, развлекается подручными средствами – игрой в бильярд, алкоголем и походами в местный бордель. Так продолжается, пока лейтенант не знакомится с Кэтрин Баркли, английской медсестрой, работающей в соседнем госпитале. Больше от скуки и от боязни подхватить какую-нибудь заразу в борделе, он начинает ухаживать за молодой англичанкой, которая хоть и немного странная, но очень даже симпатичная. Вскоре Генри понимает, что девушка по-настоящему полюбила его, но пока его сердце молчит.

Только пережив ранение и серьёзную операцию на колено, только ощутив тоску в отсутствии девушки, он понимает, что готов ответить Кэтрин взаимностью. И здесь он даже готов вести её под венец. Однако не только новое чувство влюблённости занимает мысли Генри. Теперь он осознаёт бессмысленность и бесчеловечность войны, и всё больше уверяется в своей неготовности сложить свою жизнь на алтарь чьих-то антигуманных амбиций. Именно поэтому в конечном итоге он решает дезертировать и увезти любимую женщину, ждущую их общего ребёнка, в нейтральную Швейцарию.

Казалось бы, всё могло сложиться чудесно: тихая, мирная жизнь в аполитичной Швейцарии, радости только что созданной семьи, возможность остаться верным своим убеждениям. Но Хэмингуэй не оставляет выбора – мир слишком жесток, чтобы оставить несломленным сопротивляющегося; он будет его ломать до тех пор, пока тот не станет крепче или пока не умрёт. Печальный финал предопределён, все жертвы принесены.

Дабы избежать ненужных разногласий, сразу скажу, что это сугубо субъективный, очень личный отзыв, не претендующий на трезвую оценку произведения. Слишком долго я собиралась прочитать эту книгу, поэтому все нижесказанное – только лишь мои впечатления.
Обычно я стараюсь написать отзыв сразу после прочтения, пока все бурлит и кипит внутри, пока будни не стерли первоначальное впечатление. Потому как считаю, что первое мнение о книге – самое верное, самое искреннее. Все, что появляется потом, не более чем «накрутка». Однако в данном случае все сложилось иначе.
«Прощай, оружие!» я начинала и бросала раз 5, каждый раз говоря себе, что я еще маленькая, неопытная и слишком «голодная» (не знаю, как еще выразить это чувство) для этой книги. Сначала нужно создать почву, утолить тот дикий книжный голод, что пожирал меня изнутри годами, прежде чем опять взять в руки это произведение. И вот мне 25, у меня семья, работа и ремонт в полном разгаре, юношеские мечты лопнули, уступив место более реальным и земным фантазиям… Это ли не самое время для осмысления Хемингуэя? Собравшись с духом, я окунулась в его рваную, пахнущую коньяком и потом книгу.
Вынырнула на поверхность я абсолютно потерявшейся и раздавленной. Никогда в жизни не испытывала такой страшной тоски, мерзкой и липкой, такой ужасной ноющей тупой боли в голове, как после этой книги. Более того, никогда еще я не была так сбита с толку: старина Хем вызвал во мне столь противоречивые чувства, что трудно передать все это словами. На протяжении всего повествования меня тошнило от низости и мягкотелости главного героя. Он образец абсолютной бесхребетности, любитель плыть по течению, беспринципный, ни рыба ни мясо, как говорится. Возможно, эта ненависть и отвращение основаны на том, что в этой амебе я узнала себя, бывшую головной болью для родителей и друзей несколько лет назад. Такое же наплевательское отношение к жизни, боязнь ответственности, привычка топить свои проблемы на дне бутылки, жестокое отношение к тем, кто меня любит … Сейчас все в прошлом, но ощущение хрустящего песка на зубах до сих пор не покидает меня.
Не менее отвратительные эмоции вызвала и эта так называемая женщина. Совершенно без чувства достоинства, без гордости. Она вызывает стойкое желание называть ее только женщиной, но никак не Человеком. Этакий образец идеальной самки: заботиться, ухаживать, любить, но не иметь своего мнения. На моем пути часто попадались подобные экземпляры, поэтому встретив такой же в книге, я испытала очень неприятные ощущения.
Неудивительно, что такие «никакие» герои могли существовать только в таком же «никаком» сюжете. Нет того крючка, который бы зацепил читателя, нет взрыва и брызг. Есть только унылые однообразные действия и мысли.
Но все же одна вещь меня зацепила, заставила дочитать до конца и задуматься. Это язык. Я обожаю необычный, неординарный, красивый слог. Раньше мне казалось, что по-настоящему прекрасным может быть только сложный, витиеватый язык, серпантином разноцветных дорог разливающийся на страницах. Хемингуэй убедил меня, что предельно простые, лаконичные, местами даже сухие слова могут быть атмосфернее самых вычурных фраз. Стоило мне открыть книгу, как я окуналась в мерзкую осень с вечно моросящим дождем, противными холодными струйками стекающими по спине, вокруг все становилось серым, казалось, выхода нет и до конца своих дней я обречена на унылое скитание в тумане воспоминаний. Это были неприятные ощущения, но они были настолько сильны, настолько реальны, что даже не верится. Хемингуэй обычным простым словом менял мое восприятие и эмоции. Это стоит дороже красивых сюжетов и сильных персонажей. Если книга не позволяет тебе хоть на миг окунуться в другой мир, другую жизнь, плохую или хорошую, это неудачная книга. Если после прочтения ты не задумываешься над тем, что же произошло в тебе, пока ты читал, что же перевернулось внутри, что за ниточка лопнула, обнажив самое сокровенное, значит ты зря читал. Если твое настроение до, во время и после книги не меняется, оно одинаковое, значит автор не справился со своей задачей.
Меня Хемингуэй погрузил в вечную слякоть осени, унылую пору жизни, когда ты все потерял, когда ты ничего не любишь и ничего не стоишь. Это были ужасные ощущения, но они были. Без наркотиков, без алкоголя, одними буквами, сложенными в слова, автор изменил мое сознание. И за это я буду бесконечно ему признательна. Отрицательные эмоции тоже имеют право быть, они должны быть, чтобы мы могли ценить то хорошее, что есть в нашей жизни. Благодаря этой книге я поняла, что вовремя свернула с кривой дорожки, взяла себя в руки и начала жить по-настоящему. А разве не это истинное призвание книг, менять жизнь, менять людей в лучшую сторону? :)

И еще. Все, абсолютно все сравнивают Хемингуэя с Ремарком, не в пользу первого как правило. Раз уж я начала говорить о личных ощущениях, то сказу, что это просто глупо. Это равносильно тому дурацкому вопросу, который частенько нам задают «Что ты любишь больше: огурцы или помидоры?». Возможно, неудачное сравнение, но это самая первая ассоциация. Почему люди вечно сравнивают то, что имеет одну природу, но абсолютно разное применение? И огурцы, и помидоры овощи, но у них абсолютно разный вкус, состав, применение, сочетание с другими продуктами. Вы же никогда не будете выбирать из них, правда? Один вы добавите в одно блюдо, подходящее для него, другой – в другое. Так же и с этими авторами. Да, оба пишут о войне. И что? Каждый хорошо по-своему. Их нельзя сравнивать! Толстой и Лермонтов писали о войне 1812 года, но почему-то никому в голову не приходит их сравнивать. Ремарк и Хемингуэй похожи, но тем не менее они разные, нельзя оценивать их одними критериями, это слишком многогранная и сложная литература, слишком сильная по своей эмоциональности, чтобы просто так сказать «Ремарк круче, чем Хем». Другое дело, что кто-то больше тяготеет к одному, кто-то к другому. Это уже на вкус и цвет, как говорится :)

Не так давно я перечитал и принял участие в обсуждении романа Хемингуэя «По кои звонит колокол». Старина Хэм, да простит он мне эту фамильярность, всегда оказывает на меня такое воздействие, что хочется продолжить общение с ним. Поэтому логично, что за историей о Роберте Джордане последовало повторное свидание с Фредериком Генри.

И, хотя «Прощай, оружие!» было написано раньше, чем «По ком звонит колокол», но в моей читательской биографии они поменялись местами, издержки 80-х годов прошлого века (как звучит!), когда за хорошей литературой приходилось охотится, и мы читали то, что попадало в руки.

Вот и рецензии на эти два романа у меня выходят в той же последовательности.

Три кита, на которых стоит творчество Хемингуэя: война, любовь, смерть – в его книгах они слиты воедино. Даже в тех произведениях, где, казалось бы, нет войны, она все равно присутствует, как, например, в «Фиесте», в которой Джейк Барнс воспринимается своего рода реинкарнацией того же Фредерика Генри. Может быть, особняком стоит «Старик и море», но здесь война и смерть предстают в особом статусе, война, как борьба за выживание, смерть же постоянно стоит над старым Сантьяго, и, именно её присутствие заставляет его бороться.

«Прощай, оружие!», на мой взгляд, самая удачная из всех антимилитаристских книг, когда-либо написанных. Хемингуэй честно показывает, что происходит с людьми, затянутыми в чудовищную мясорубку. Война требует жестокости, отстраненности и бездушия. А человек, если он нормальный человек, а не монстр, не может жить без положительных эмоций, человек по своей сути созидатель, как созданный в свое время по образу и подобию, а не разрушитель. И созидательная сторона начинает все упорнее проявлять себя, и тогда человек вступает в непримиримый конфликт с происходящим. И тем быстрее находит гибель во всепоглощающем котле, первыми гибнут – утверждает автор – самые добрые, самые нежные, самые храбрые.

И нет ничего хуже войны, лучше только – проиграть её. Все участники этого апокалипсиса, которых встречает Генри, выглядят смертельно усталыми. И как окончательный диагноз звучат слова, что войну выиграет та армия, которая последней поймет, что она выдохлась.

Итальянцы страшатся дезертирства, потому что за это будут наказаны их родные, оставшиеся в тылу, но смертельно уставшему от войны американцу Генри это не угрожает.

И, когда он понимает, что в образе немного странной, удивительно тонкой и красивой английской медсестры Кэтрин Баркли, к нему пришла настоящая любовь, ему становится ясно, что это спасение. Ведь, Генри считал, что он уже не сможет любить, но фронтовой священник заметил, что душа у него не убита, и он еще научится любить. И вот – это чудо свершилось, среди войны, боли, крови и разрухи, он чувствует, что такое счастье.

И тогда Генри заключает свой сепаратный мир, война для него закончилась. Казалось бы, конфликт разрешен и на этом можно поставить точку, но Хемингуэй не был бы сам собой, если бы позволил себе такой финал. Если на фоне великой мировой трагедии возможно личное счастье, то речь может идти только о частном случае, великие же произведения являются обобщением судеб и чувств представителей описываемой эпохи.

Поэтому, как ни жалко автору было умирающую Кэтрин и остающегося жить, раздавленного и растоптанного Фредерика, он не мог поступить иначе. Он должен был показать читателю, откуда оно взялось – это потерянное поколение.

Эту книгу люблю до обожания и не люблю одновременно. Люблю за подаренный праздник, за чудесный послевоенный Париж двадцатых годов двадцатого века, переданную атмосферу парижских кафе, шум улиц, тишину музеев и художественных выставок, гул скачек, за весну и осень, встречи и расставания, за то, что мне разрешают подглядывать не в замочную скважину, а все двери нараспашку, и там вижу труд и жизнь любимых писателей и просто тех, без кого не представляю литературу и себя.
Не люблю за резкость и холодный тон, с которым Хемингуэй говорит о некоторых людях. Он честно дает себе право не любить, но я то люблю, и такие места в книге для меня и ценны, и драматичны. Ценю правдивость и подозреваю в неправде, потому что злость или раздражение часто не правдивы. Потом тут же оправдываю Хемингуэя, ведь эта его книга была издана уже без его участия стараниями сына и жены. Появилась бы она в таком виде при жизни самого писателя, не знаю. А внук и сын писателя через полвека проделали огромную работу и восстановили подлинный текст рукописи в том виде, в каком он существовал еще при жизни писателя.
Ценю все главы о Скотте Фицджеральде и именно к ним отношусь с недоверием. Сам Фицджеральд в своей книге «Портрет в документах: Письма. Из записных книжек. Воспоминания» Фрэнсис Скотт Фицджеральд иначе рассказывает об этом времени и о дружбе с Хемингуэем.
"Праздник, который всегда с тобой" пьянит меня, как шампанское, как возможно опьянил бы Париж. Это удивительное чувство, что я побывала там и в одно время с теперь уже известными и знаменитыми. Недавно играли с друзьями в игру, спрашивали, где бы мы хотели побывать и в каком времени. Тогда я растерялась и назвала множество мест сразу. Сейчас, перечитав эту книгу, хочу в Париж того времени, посидеть утром в полупустом кафе и присутствовать при разговоре двух незнакомцев, один из которых что-то записывает карандашом в свой блокнот.

Моё знакомство с творчеством Хемингуэя началось отвратительно, с его знаменитого рассказа “Старик и море”. То, насколько отрицательно я отозвался о нём можно посмотреть в этой рецензии. И я совсем не отказываюсь от своих слов. Но это, люди, это – иное. Знаете, не надо было мне читать роман “Великий Гэтсби” Фицджеральда, не надо было читать “Чёрный обелиск” Ремарка и мучить несчастного “Старика…” Хемингуэя. По край не мере не надо было этого делать до прочтения “Праздника…”.

Эта книга – нечто. Такая приятная, праздничная истома. Эрнест описывает самое лучшее время в своей жизни. У многих авторов это детство, у Эрнеста это зрелость, созерцательность, Париж. Многих читателей может смутить частые названия улиц, кафешек, множество незнакомых имён. А мне это даже понравилось. Эрнест с искренней человеческой любовью описывает город. Он честно, полностью раскрывает свою личность. Он буквально парой художественных мазков передаёт суть выдающихся культурных деятелей эпохи, раскрывает именно их личность. Он честно и субъективно рассуждает о любимых книгах мировой литературы.
Читать роман я начал только ради одного – чтобы боле тесно познакомиться с Гертрудой Стайн и Скоттом Фицджеральдом. Но признаюсь, в процессе чтения эта цель отошла на второй план. Я буквально с головой нырнул в Париж, в замечательную личность Эрнеста, в душу потерянного поколения.
Я не могу тут передать силу этого произведения, его прекрасную атмосферу. Я могу лишь сказать – это та самая книга, с которой мне следовало начать знакомство со знаменитыми представителями потерянного поколения. Эта та самая книга, с которой мне стоило начать знакомство с Хемингуэем. Эту книгу я хочу к себе в бумажном варианте, чтобы периодически перечитывать некоторые моменты. А то и перечитывать её целиком.

Растерянные, уничтоженные, но не сломленные люди. И город, способный лечить.
Прекрасно!

Его «бородатый» фотопортрет в грубом свитере от Диора и культовое произведение "Старик и море" известны, пожалуй, каждому.

В 1954 году Эрнест Хемингуэй был удостоен Нобелевской премии по литературе "За его высокое мастерство в искусстве повествования, продемонстрированное недавно в «Старике и море», и за влияние, которое он оказал на современный стиль."

Продолжая развивать свою идею прочитать хотя бы по одной книге каждого Нобелевского лауреата, решила вернуться к автору, отдаться его неповторимо аскетичному стилю и, конечно, свитеру (зря, что ли, Диор старался, вязал такую прелесть)))).

"Прощай, оружие" - третий роман в моем послужном списке после "Праздник, который всегда с тобой" и "Старик и море", и это нечто совершенно иное, совсем не похожее на предыдущие книги. Всё другое, и стиль, и темы.

Роман "Прощай, оружие" произвел сильнейшее впечатление на меня, но любви, к сожалению, снова не случилось.

Автобиографический роман о любви в условиях Первой мировой войны. Минимализм Хемингуэя, его аскетичность, скупость обрубленных фраз - всё лишь подчеркивает бессмысленность и беспощадность войны.

Сухой, как дорогое итальянское вино стиль автора меня в очередной раз не пробил. Возможно мне нужно ещё дорасти, понабраться опыта, но пока я с вежливым, но прохладным уважением буду ждать новой встречи с автором, обязательно хочу читать "По ком звонит колокол" и надеюсь, что смогу полюбить великого и непокорного старину Хэма)))

Это мое первое знакомство с Эрнестом Хемингуэем (не считая одного небольшого рассказа), и, честно признаться, поначалу меня раздирали довольно противоречивые чувства, в которых было очень непросто разобраться.

Первое, на что я обратила внимание - это сухой, очень сдержанный язык повествования, который меня удивил. Я ожидала чего-то сложного, замысловатого, непонятного и философского - а тут короткие отрывистые предложения, особенно что касается диалогов между героями. Но, как ни странно, мне это даже понравилось - такой стиль помогает создать нужное настроение, и возникает чувство, будто автор отбросил всё напускное и ненужное, сосредоточившись на том, что действительно важно и ценно.

Не смогу удержаться от сравнения Хемингуэя с Ремарком в этом отзыве - ведь оба они провозглашены писателями “потерянного поколения”. Так вот - они абсолютно несравнимы, по крайней мере в моем представлении. Они очень-очень разные, и к каждому из них нужно найти свой подход - только тогда можно получить настоящее удовольствие и эстетический восторг от знакомства с их книгами.

Но вернемся к Хемингуэю. Мне сложно причислить “Прощай, оружие!” к разряду произведений о потерянном поколении - для этого слишком мало войны и слишком много любовной линии. Правильнее будет назвать его романом о любви во время войны.

В отличие от Ремарка, Хемингуэй довольно скуп в плане описания ужасов и тягот войны, оставляя за кадром бОльшую часть подробностей фронтовой жизни. Но стала ли от этого война менее страшной и ужасающей? Отнюдь.

Весь кошмар воинский службы у Хемингуэя заключается в ее нелепости и абсурдности, которые писатель так умело обнажает перед читателями. Бронзовая или серебряная медаль за ранение, полученное не на поле боя, не во время совершения подвига или спасения раненых товарищей, а во время ужина - как говорит главный герой: “Когда рвануло, я ел сыр”. Убийство одного из водителей своими же - а вдруг это переодетый в итальянскую форму враг? Расстрел случайно выбранных офицеров и солдат из колонны отступающих - вдруг это шпионы? Вот так и записывайся добровольцем в итальянскую армию - за твой американский акцент расстреляют без жалости и сомнения, вот и вся благодарность за твое доблестное рвение помочь в борьбе с общим врагом.

Эрнест Хемингуэй сумел показать войну с абсолютно новой для меня стороны, и теперь картина, складывающаяся в моей голове, выглядит еще более ужасающей и безнадежной.

Но центральное место в романе всё-таки занимает любовь. Любовная линия навеяна воспоминанием писателя о своем романе с медсестрой в миланском госпитале, как впрочем и весь роман в целом, являющийся осмыслением личного опыта Хемингуэя. Ведь он, как и его главный герой, отправился добровольцем на фронт Первой мировой войны в Италию, где был серьезно ранен.

История любви Кэтрин Баркли и Фредерика Генри очень напомнила мне сюжет романа Ремарка “Время жить и время умирать”, где главные герои тоже обрели друг друга во время войны и сумели создать с помощью своей любви своеобразный островок тепла, уюта и душевной близости посреди хаоса смерти, несправедливости и вечного страха.

И вот всё дело в том, что читая Ремарка, я верю в любовь героев и могу прочувствовать всё написанное, разделить с ними их радость и горе, надежду и отчаяние, страх и уверенность, а читая “Прощай, оружие!” такого волшебства не происходит.

Кстати, сам Хемингуэй прекрасно описал это волшебное влияние книг на человека: ”…Все хорошие книги имеют одно общее свойство – то, о чем в них рассказывается, кажется достовернее, чем реальность, и, перевернув последнюю страницу такой книги, вы почувствуете, что описанные в ней события происходили в действительности, и происходили именно с вами. И тогда счастье и горе, добро и зло, радость и печаль, еда, вино, люди и погода – все, о чем вы прочитали, навсегда станет частью вашего прошлого. Если ты можешь дать это читателю – ты настоящий писатель”.

Наверное, у нас немного разные представления о любви - этим и объясняется тот факт, что я не смогла в полной мере проникнуться историей Кэтрин и Фредерика.

Их любовь видится мне чем-то болезненным, какой-то отчаянной и безнадежной зависимостью, об которую каждый из них лечит собственные душевные травмы. Полное слияние - это не про здоровые отношения.

“Никакой "меня" нет. Я - это ты. Пожалуйста, не выдумывай отдельной "меня".

“Потому что ведь мы с тобой только вдвоем против всех остальных в мире. Если что-нибудь встанет между нами, мы пропали, они нас схватят”.

Также очень сильно настораживает желание Кэтрин быть хорошей для своего возлюбленного, оградить его от всех переживаний и волнений за нее: “Я ведь хорошая, да, милый?” - спрашивает она с надеждой. Но ведь любят-то не за это!

А впрочем, кто я такая, чтобы судить их чувства. Разве можно знать, какая любовь правильная, а какая нет? Ведь у нее множество оттенков, и каждый ищет среди них то, что подходит именно ему..

Поэтому я не могу не признать, что история любви Генри и Кэтрин по-своему волшебна и романтична. Вот этот кусочек диалога как нельзя лучше передает чарующую атмосферу их обреченной любви:

– Сильный дождь.
– А ты меня никогда не разлюбишь?
– Нет.
– И это ничего, что дождь?
– Ничего.
– Как хорошо. А то я боюсь дождя.
– Почему?
Меня клонило ко сну. За окном упорно лил дождь.
– Не знаю, милый. Я всегда боялась дождя.
– Я люблю дождь.
– Я люблю гулять под дождем. Но для любви это плохая примета.
– Я тебя всегда буду любить.
– Я тебя буду любить в дождь, и в снег, и в град, и… что еще бывает?
– Не знаю. Мне что-то спать хочется.
– Спи, милый, а я буду любить тебя, что бы ни было.
– Ты в самом деле боишься дождя?
– Когда я с тобой, нет.
– Почему ты боишься?
– Не знаю.
– Скажи.
– Не заставляй меня.
– Скажи.
– Нет.
– Скажи.
– Ну, хорошо. Я боюсь дождя, потому что иногда мне кажется, что я умру в дождь.
– Что ты!
– А иногда мне кажется, что ты умрешь.
– Вот это больше похоже на правду.

Кстати говоря, меня просто заворожил поток сознания в исполнении Хемингуэя - он невероятно прекрасен. Отрывок из последней главы, который передает мысли Фредерика в больнице, по силе воздействия превзошел все мои ожидания - очень сильный момент.

Закончить отзыв хочется цитатой из текста романа, которая лучше всего передает главную мысль автора и напоминает нам о скоротечности момента и хрупкости человеческого счастья…

“Вот чем всё кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему всё это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют”.