Ваша оценкаВ книге "Пятница, или Тихоокеанский лимб" (1967) Мишель Турнье обращается к сюжету, который обессмертил другого писателя - Даниеля Дефо. Однако пропущенный сквозь призму новейшей философии, этот сюжет не просто переворачивается, но превращается в своего рода литературный конструктор, из которого внимательный читатель сможет выстроить свою версию знаменитого романа.
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,9
273 оценки
- 538%
- 434%
- 320%
- 24%
- 13%
Ваша оценкаПрочитали 308Хотят прочитать 552
Рецензии
Аноним22 февраля 2012 г.Читать далееСамое интересное в этом романе то, что перед первой главой идёт своеобразный пролог, где подробно, но иносказательно разжёвывается весь следующий сюжет. Робинзон Крузо плывёт на корабле с капитаном, любящим и умеющим гадать на Таро, который, аки цыганская гадалка с позолочённой ручкой, пошагово рассказывает Робинзону все его последующие приключения. Но как Робинзон забывает их сразу после пролога, так и читатель, ничего не понимающий в этом нагромождении символов, не вспоминает о них до самого финала.
Робинзон Турнье, как и следовало ожидать, по характеру совсем не похож на классического Крузо. На своём (если его можно назвать своим) острове он поочередно пытается пройти все этапы эволюции общественного строя, забывая, что для этого ему не хватает общества. И подавляющее большинство его начинаний заводят в тупик. Очень интересен момент, когда он, впав в апатию, опускается до животного уровня развития и целыми днями лежит в тёплой грязи болота, как огромный хряк. Даже, пожалуй, не в животное он превратился, а в овощ, но потом силы природы умудрились-таки дать ему пинка, и он запаниковал из-за самого себя. Тут же Робинзон впадает в крайность и измучивает себя работой и строгими правилами. Он убеждает себя, что у него всё относительно в порядке, читать его внутренние монологи очень интересно, но… Это всё пустые слова, он несчастлив, не получает удовольствия от жизни, потому что ни с чем не может вступить в гармонию. И всё же Робинзон смутно осознаёт, что гармония сокрыта где-то в отношениях «человек-природа», но по социальной глупости своей он эту природу олицетворяет, очеловечивает, даёт имя и ревностно оберегает. Насколько глубока бы ни была духовная подоплека соития с островом, но это, правда, очень смешно.
И вот Робинзон упрятал себя в башню правил, законов, работы и всего того, что цивилизованный человек счёл бы «нормальным» — дом, хозяйство, запасы на будущее, волнение о завтрашнем дне и планы, планы, планы. Но эта нормальность годится только для социализированного общества, в дикой природе (какой она представлена на острове Сперанца) — это всё только условности. Появляется Пятница, который противопоставлен этому царству Порядка. Из этого порядка Пятница творит Хаос. Он показывает Крузо, как можно быть счастливым, получать удовольствие от существования на земле и не растрачивать своё время на занятия, которые скучны и необязательны. Зачем запасать еду, если круглый год вокруг спелые фрукты и тучные козы? Зачем строить дом, если в дождь можно укрыться под кронами деревьев, а всё остальное время так жарко, что он попросту не нужен? Зачем хранить вещи, которые тебе не пригодятся? В это время можно попеть, поесть, поспать или смастерить игрушку. Пятница кажется олицетворением Хаоса, но он последователен и логичен, в мире дикой природы он более органичен, чем Робинзон в своей броне из цивилизационных предрассудков. Он живёт здесь и сейчас, получая от этого удовольствие. Не знаю, понял ли это в конце концов Робинзон, потому что подражать Пятнице он научился, но, судя по его записям, психологическое развитие цивилизованного человека идёт очень сложными путями.
Хорошая книга о погружении в собственное подсознание, о гармонии с миром вовне и внутри. Приключенческая часть не слишком богатая (хотя финал неплохой), а вот психологическая насыщена до предела.
481,3K
Аноним10 октября 2014 г.Читать далееНи за что не взялась бы за книгу с таким названием («Робинзон» Дефо, прочитанный в подростковом возрасте, не впечатлил, а «вариации на тему» тоже малоинтересны), если бы ее автором был не Мишель Турнье, с творчеством которого я познакомилась в прошлом месяце. Первый прочитанный роман автора оставил настолько сильное впечатление, что я была абсолютно уверена: Турнье не просто расскажет эту историю по-новому – это будет интересно, это будет необычно, это будет мощно, это будет не хуже оригинала. Это действительно было интересно, необычно, мощно и – для меня – лучше оригинала.
Если не считать пролог (довольно интересный для читателя с хорошей памятью, а впрочем, его неплохо бы перечитать и после прочтения романа), то судьбы занесенных на необитаемых остров Робинзонов Дефо и Турнье поначалу схожи (хотя и здесь можно найти существенные различия, которые позже приведут к тому, что дорожки этих двух Крузо разойдутся в абсолютно разных направлениях): желание поскорей покинуть остров и тщетная надежда на спасение; затем – попытка утвердиться в этом безлюдном царстве в качестве главного, управляющего: обустройство жилья, земледелие, создание устава острова (свода правил и наказаний за их нарушение); ведение дневника и чтение Библии...
А вот потом... потом с Робинзоном Турнье происходит удивительная метаморфоза. Процесс «дегуманизации» Робинзона, процесс постепенного распада личности человека цивилизованного, углубления в себя, изучения себя, изменение восприятия окружающего мира. И в результате – появление нового Робинзона, нового человека: не христианина – но язычника, не продукта цивилизации – но творения природы, не дитя земли – но дитя Солнца, не зависящего от времени – но контролирующего его.
И в этом, конечно, кардинальное отличие от романа Дефо, где Робинзон – венец человеческой цивилизации, преодолевший все преграды и самосовершенствующийся как человек культурный, человек образованный, человек прогресса. Он подчиняет своим правилам и нормам и весь остров, и спасенного им дикаря Пятницу. Это практически гимн цивилизации, которая победит везде – даже в условиях необитаемого острова. Робинзон же Турнье, напротив, идет не «вперед», а «назад», к истокам, к корням, к естественному. Изменяется его восприятие себя, острова (эта земля становится живым и равноправным человеку существом), религии, культурной и "дикой" жизни, смысла жизни, наконец. То, что вначале казалось мудрым, важным, непреложным – после стало безумным, ненужным, лишним. Всё цивилизованное постепенно отпадает от него, как ненужная шелуха. Словно из куколки – бабочка, появляется на свет Робинзон Турнье, в то время как Робинзон Дефо только всё больше заматывается в кокон цивилизации, кокон правил и ограничений.
Интересны отношения с Пятницей, а именно – их метаморфоза: из «Робинзон-хозяин – Пятница-слуга» в «Робинзон-ученик – Пятница-учитель». Происходит буквальное «столкновение лбами» двух цивилизаций, христианства и язычества, культуры и природы. Здесь и столкновение их в одном человеке, волей судьбы заброшенного на необитаемый остров и тем самым лишенного оценки своих действий кем-либо со стороны, столкновение естественных потребностей и желаний – и норм и правил, навязанных обществом.
И знаете, я больше верю версии Турнье: история его Робинзона кажется куда более правдоподобной, логичной, закономерной. И главное – выбор его Робинзона более естественен; очевидно, что с таким выбором жить на этом острове он будет куда более комфортно и счастливо, чем загнавший себя в рамки герой Дефо. Конечно, это ни в коем случае не умаляет значение романа Дефо – в XVIII веке никакой писатель не мог написать ничего подобного, ведь очевидно, что автор романа «Пятница...» – это человек, знакомый с философией и психологией ХХ века; ХХ век прёт в этом романе отовсюду, несмотря на то, что у Турнье действие происходит в тот же временной период, что и у Дефо. Да и устремления этих двух эпох совершенно разные: верящий в величие цивилизации, радостный в предвкушении новых открытий и достижений 18-й век – и разочарованный, опустошенный, осознавший, что эти достижения могут принести как благо, так и зло, век 20-й. Тем интереснее сравнение этих двух произведений.
А Пятница... О, каким же непредсказуемым оказалось это дитя природы! Что символизирует его неожиданный, нелогичный поступок? И символизирует ли? А может, это лишь прихоть автора? Здесь для меня – тупик. Хотелось бы узнать мысли самого Турнье по этому поводу.
Что касается жанра, то это роман прежде всего психологический и философский (экзистенциальный), но в определенной степени и приключенческий, и религиозный. Возможно, не всё будет понятно читателю, далекому от определенных философский идей, но даже минимума знаний достаточно для того, чтобы получить от прочтения удовольствие и... призадуматься, конечно.
431,8K
Аноним31 мая 2025 г.«Робинзон» наоборот
Читать далееЛюбой текст можно творчески переосмыслить. Границы интерпретации даже известного текста, каким является история Д. Дефо о Робинзоне Крузо и Пятнице, не ограничены вообще ничем, кроме субъективности читателя и его фантазии. Акцент читающий может сделать на чем угодно, даже на пустяковой детали, всего лишь раз промелькнувшей в тексте, но ставшей для него главной, а уж если говорить об основных темах и смыслах… М. Турнье сосредоточивается на теме изоляции и том опыте, который она может дать человеку.
Настоящий Робинзон строит на необитаемом острове мир, который знаком ему по прежней жизни, где он был окультуренным субъектом, имеющим представление о благородной миссии нести свет цивилизации в дикую природу. В формуле «натура плюс культура» именно то, что он носитель современной культуры (может построить лодку или жилище, соорудить какие-то сигнальные приспособления, читать Библию и пр.) обеспечивает ему выживание (и стимулы для него). Д. Дефо стремился показать, что именно цивилизованность дает Робинзону преимущества перед дикарями, и Пятница в его книге в полном соответствии с канонами того времени становится благодарным адептом транслируемой ему культуры. У М. Турнье все с точностью наоборот: Робинзон девальвирует культуру и возвращается в природу (как не вспомнить феноменологический лозунг Гуссерля: «назад к самим вещам»!).
М. Турнье показывает, что налет культуры даже в современном человеке тонок и хрупок. Потеряв надежду на возвращение в свой прежний образ жизни, переживая неудачи на пути овладения природой культурными средствами, Робинзон впадает в отчаяние и шаг за шагом теряет облик «человека культурного». Скатившись в кошмарное болото и тем самым сливаясь со средой (но еще вовсе не превращаясь в природное существо!), он переживает «символическую смерть», после которой начинает «новую жизнь», но… все еще на старом фундаменте. Это для него – уже другая жизнь, требующая других сторон его «Я», возвращения к человеческим истокам. Он пытается осмыслить свое настоящее с позиций применимости самого себя, и в каком-то смысле ему это удается – как может удаваться игра с самим собой в свои другие «Я».
Но М. Турнье этого мало. Он посылает Робинзону, как и в романе Д. Дефо, юношу-арауканца, чьи отношения с миром мало того, что непонятны Робинзону, но и сильно отличаются от его собственных, в каком-то смысле даже недоступны его цивилизованному уму. Никакая Пятница не низшая раса, которую надо цивилизовать, учить и воспитывать, а, наоборот, он есть воплощение совершенно иного и не менее эффективного способа существования. И в его мире побежденные дикие козлы могут летать и петь. Когда действия подвергнутого пытке цивилизацией Пятницы приводят к уничтожению всего, созданного руками Робинзона, ему волей-неволей приходится меняться, начиная все с теперь уже абсолютного нуля, без культурных подпорок (и как тут не вспомнить Г. Торо!). В этом мире его проводником становится Пятница, наделенный иными способностями и возможностями.
Так почти полностью стирается тонкий слой цивилизации и Робинзон преображается. Конец романа, который придумал М. Турнье, для Д. Дефо был совершенно невозможен. По правде говоря, я думаю, что и для турньевского Робинзона он невозможен, но фантазия может все. Автор примеряет на своего Робинзона ту идею о жизни, которая уже невоплотима в современном мире, хотя для кого-то может стать привлекательной (уезжают же дауншифтеры в далекие края). Интересно, если бы он писал свой роман не в 1967 году с его революцией молодых (сегодня это осмысляется совершенно иначе), а сейчас, возможен ли был для него такой конец?
33333
Цитаты
- Аноним22 февраля 2012 г.
Он опять убеждался в том, что ум и глупость вполне могут сосуществовать в одной и той же голове, не мешая друг другу, как никогда не перемешиваются вода и масло, налитые в один сосуд.
191,1K - Аноним22 февраля 2012 г.
Вот врождённое свойство английской души: жалеть животных больше, чем людей.
16818 - Аноним22 февраля 2012 г.
Одиночество пьянит, как вино. Невыносимо страшное для ребёнка, оно терпкой радостью наполняет душу взрослого человека, сумевшего обуздать, коль скоро он поставил себе такую цель, судорожный трепет трусливого сердца.
15472
Подборки с этой книгой
Топ-623
- 623 книги
Дебют известных и знаменитых писателей
- 3 010 книг
Гениальные книги
- 757 книг
Западный канон Гарольда Блума
- 588 книг
Рыжие персонажи
- 409 книг
Другие издания
