Собрание сочинений в 2 т. Том 1. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Петербурские повести

Николай (или Микола?) Гоголь один из самых спорных и загадочных писателей. Но для меня он просто чародей. Великий чародей слова. Язык, которым написано произведение, настолько яркий и живой, наполненный метафорами, фольклорными мотивами и удивительными оборотами речи, что создаётся ощущение полного погружения в культуру того народа, которому, собственно, и посвящена повесть. С самых первых страниц мы знакомимся с бытом казаков. Хата, в которой «всё было чисто, вымазано цветной глиной»; маленькие окна «с круглыми тусклыми стеклами»; вокруг окон и дверей «красные отводы»; на полках хозяйственные принадлежности, а на стенах военная атрибутика; в парадном углу стол под образами. Живописная картина! Когда-то, в бытность УССР, я видела такие хаты и светлицы, когда ездила во Львов. Потрясающая картина народной культуры! А сегодня? Вряд ли сегодня в Украине сыщешь хоть одну такую хату. Разе, что в песнях да в «народных думах», ну еще, может быть, в повестях Николая (или Миклолы?) Гоголя.
А с какой любовью Гоголь пишет о казаках! Этом «необыкновенном явленье русской силы: его вышибло из народной груди огниво бед». В них дышит широкая воля казацкой жизни. И не было ремесла, которого бы не знал казак. Сила и могущество у них порой перехлёстывает через край и ничто не в силах удержать его возле красавицы-жены. Упрямый и непреклонный, он спешит в степи, в вольницу товарищей под названием Запорожская Сечь? И что же мы там видим? Мы видим сборище разбойников, беспрерывное пиршество, пьянство и периодические набеги на близлежащие селения. У пьяных мужиков просто чешутся кулаки и подраться очень хочется. Вот и нашли они повод напасть на ляхов их притесняющих. Нет, я глубоко уважаю патриотические чувства каждого. Борьба за веру, правду и свободу – одно из лучших человеческих качеств. Но до каких пределов должна распространяться любовь к Отчизне? В какой момент борьба за свободу перестаёт быть просто борьбой, а превращается в кровавую бойню? От жестоких батальных сцен мне от страха и ужаса хотелось забиться под кровать. В пылу братоубийственных сражений все напрочь забыли о старушке-матери, от чьих слёз стало солёным Чёрное море. Её плач, подобно крику «степной чайки», несётся к нам через века. Услышим ли мы его?...

Это моя первая рецензия на LL, но я не смогла пройти мимо. Произведение не "зацепило" меня и в школьные годы, но сейчас, перечитав его без спешки, вслушавшись в то, что доносит до меня автор, я готова проголосовать за исключение этого ужаса из школьной программы. На паре сотен страниц мне без устали нахваливают спесь, гонор, бахвальство, дурость больших мужиков, качества, которые в комбинации с алкоголизмом, по мнению автора, равняются патриотизму и борьбе за веру.

Ни одно событие в книге не было мотивировано ничем, кроме гордыни, жадности до денег, чешущихся от безделья ручонок и пропитых мозгов. Из гордыни и от нечего делать Тарас везёт сынов в сечь. Его шабутные камрады тоже за любой кипишь - чё, говоришь? слово дали басурманам, что мир будет? Сами дали, сами заберём, только сыкотно... А тут раз – и второе предложение и поближе, и слова никакого ляхам никто не давал: одна баба сказала, что где-то, точно не знаю, кто-то – должно быть, еретики с евреями, что-то сделал – покушался на веру, в общем идеальное для казаков преступление. (Потенциальному возмущённому читателю моего отзыва: я ни в коем случае не обсуждаю исторические факты о жестоких притеснениях православных жителей Малороссии со стороны поляков и иже с ними, я обсуждаю только текст конкретного произведения и фауну, в нём подробно описанную).

И вот эта армия убийц-алкоголиков, которая каждым днём своего существования опровергает все законы Божии, понеслась в свой мини-крестовый поход. Нет, они не дознались, кто обидчик бедных людей, не нашли его и не разгромили, они просто поубивали всех на своём пути, кто не смог им ответить. А как только им встретился хоть маломальский противник, городишко с небольшим военным контингентом – усё, рыцари перешли к занятию, которое им удаётся лучше всего – буха́ть. Ну и добухались, часть товарищей, будучи в стельку "бдящими", гордо пала на пути поляков, часть в чём мать родила предстали перед очами своих друзей-героев с утра. Конечно, справедливо были обвинены поляки, что не дали вельможным казакам одеться перед пленением, где это видано, чтоб такое себе позволял военный противник. Сами-то они точно всех по чести на тот свет отправили во имя всего, чего хотелось.

Отдельно тошнило с сожаления писателя по лучшим казакам, которые погибли, подбирая с убитых дорогую амуницию. Но, к сожалению, главный герой пережил все испытания, которые он обрушил на своих собратьев. Мужик с шилом в одном месте лишил мать детей (единственный образ, который вызвал положительные эмоции), науськал свору себе подобных идиотов на войну ради того, чтобы его сыновья научились убивать, ради собственной задетой гордости в виде сына-предателя разделил надвое армию (читай, сделал неспособной ответить ни басурманам, ни ляхам), ради удовлетворения своей мести подвёл второго сына-киборга (как минимум, андроида, ведь этот рубака-парень ещё и с золотой медалью школу закончил) под отряд поляков и плен, ради удовлетворения своей спеси наорал на поляка, покусившегося на его веру (а выбор был увидеть в последний раз сына или показать, кто здесь босс – казалось бы, чего сложного?), ради какой-то трубки предпочёл умереть. Какой монолог о товариществе? Какая любовь к отчизне? Какая вера? Клал он на это всё самые тяжёлые крепёжные изделия. По современным меркам он – опасный манипулятор, который в угоду своему страшному эго дал вырезать всех вокруг, включая родных и близких.

Для меня, конечно, непонятно, как такой типаж оказался "героем своего времени" в 30-х годах 19 века... На ум с ходу не приходят подобные индивиды из других произведений, где они были бы воспеты, а не закиданы камнями. И нет, при прочтении во мне не пробуждается никакой гордости, праведного гнева, или что там должно пробуждать это "творение", смысл существования и наратив которого остался для меня неясен. Надеюсь, никого не обидела, но таково моё мнение.

Какое же удовольствие я получила перечитывая “Невский проспект». Последний раз я его читала в школе и к стыду своему основательно подзабыла о чём там речь. В памяти осталось ощущение чего-то мистического и, конечно же, великолепный гоголевский слог.
Надо сказать, что и теперь, спустя много лет, повесть меня не разочаровала. Гоголь прекрасен в своём невероятном умении пользоваться всем богатством русского языка. Пара предложений и вот уже перед глазами встаёт Невский проспект во всём своём великолепии, непостоянстве и коварстве.
Что же касается историй двух приятелей, отправившихся на поиски приключений вслед за прекрасными незнакомками, то никакой мистики там не оказалось. Всё до обидного просто и повседневно. И даже трагично. В общем, очень по-гоголевски.

Гоголь – не совсем мой автор. Я помню уроки литературы, когда нам впихивали обязательную программу, но тогда еще не знала, что ужасы/мистика и все вытекающие поджанры –это то, на чем буду крепко "сидеть". Правда отчетливо запомнился урок, когда нам показали фильм «Шинель» и... ВЫ СЕРЬЕЗНО?! Я НЕДЕЛЮ НЕ МОГЛА СПАТЬ НОРМАЛЬНО!!! Что уж говорить о повести и экранизации «Вий».

Знаете, решила рискнуть и, в рамках самого атмосферного месяца, перечитать. Слог автора не из любимых, так что нашла потрясающую театральную постановку и погрузилась в мистическую атмосферу. Увы, но видимо уже на столько избалована жанром, что Гоголь уже детский вариант.

Сложно сказать что-то новое, ведь классика. Обзоры, разборы и т.д. и т.п. – этого полно, но как личное восприятие, – остаюсь равнодушной.

3 и 5

Эх... земля украинская, просторы да степи бескрайние, ночи тихие, звездные, реки широкие, как душа русская. Нравится мне все это в повестях Н. Гоголя. Так он все это описывал, что как будто сама все это видишь и слышишь, запахи чувствуешь. А песни казацкие льются тихой речкой, переливаются, с одного куреня в другом откликаются. Благодать да и только, душа радуется. Не буду описывать что и как здесь было, всем эта повесть известна со школьной скамьи. Но только сейчас я вчитывалась вдумчиво. Многое в школе было не понято мной, многое упущено и поэтому сейчас книга произвела на меня другое впечатление: совсем другие переживания. До слез пробила меня речь Остапа, когда в последние минуты своей жизни он вспомнил родителя своего, батько Тараса. Образ матери Остапа и Андрия тронул меня до глубины души (наверно это связано с тем, что теперь у меня тоже есть дети, по крайней мере, я не помню, чтобы в школе образ матери произвел на меня большое впечатление). Очень хорошо прописал Гоголь образы людей того времени и их характеры, описал, почему именно они были такими, а не иными.
Книга мне очень понравилась (5/5 баллов), что уж тут и говорить - Гоголь один из любимых моих писателей. О книге могу сказать, другой возраст, другие переживания. И если кто-то ни разу не читал эту книгу после школы, то ее стоить прочитать.

Гоголя я обожаю со школы, но в отношениях с ним имеются кое-какие пробелы.
Отлично помню, как мы в обязательном порядке читали "Тараса Бульбу" и факультативно (в составе списка на лето) еще "2 любые повести из цикла "Миргород". Конечно, я первым делом выбрала "Вия". А потом отчего-то сопроводила его "Старосветскими помещиками", то ли испугавшись длинного названия, то ли просто внаглую манкировав "Повестью о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем".
Время шло, я периодически взахлеб перечитывала "Вечера на хуторе близ Диканьки", но по-прежнему игнорировала сиротливо забытую последнюю часть "Миргорода".
К счастью, игры на Лайвлибе расширяют горизонты и закрыть этот гештальт мне всё-таки удалось. Хотя бы сейчас.

Что ж, Николай Васильевич никогда не подводит.
История о том, как двое соседей сначала дружили взахлеб на радость всей округе, а потом один попытался выцыганить у другого ружье, за что был обруган "гусаком" и спровоцировал судебную тяжбу, растянувшуюся на десятилетие с лишним, отличается всеми теми чертами, за которые я когда-то полюбила этого писателя.
Номер раз - превосходный слог без лишних, бесконечных в своей красоте и изворотливости слов, которыми порой грешит литература. (Да, я сторонник кратких, точных формулировок и пространства для читательской интерпретации и не отступлюсь от собственных убеждений ради какого-то засевшего в мозгах многих современных читателей Макса Фрая.)
Номер два - острая социальная сатира, подаваемая с гарниром из обобщенных портретов народонаселения под соусом из некрасивых поступков и двусмысленного поведения.
Номер три - юмор, то и дело проскальзывающий в характеристиках персонажей и даже просто в строении фраз.

Славная история получилась у Гоголя! отличнейшая! А какие образы! Фу ты, пропасть, какие образы! яркие, с усмешкой! Я ставлю бог знает что, если у кого-либо найдутся такие!

Приятного вам шелеста страниц!

На первый взгляд "Коляска" выбивается из общего ряда "Петербургских повестей". На поверку это тоже повесть о "маленьком человеке" - эта тема главенствует во всём цикле. Чертокуцкий потому "маленький", что подобострастничает, хорохорится перед господами офицерами, а когда попадает впросак, вместо того, чтобы с достоинством выкрутиться и сгладить обстановку (ведь мог же он извиниться за отсутствие обеда, пригласить гостей посмотреть дом, познакомить их с хозяйкой (чему генерал был бы очень рад), показать наконец пресловутую коляску), попадает в ещё бОльшую несуразность. Да и сам факт - аристократ (по крайней мере, называющий себя так человек), прячущийся в халате от гостей в сарае, какими бы ни были обстоятельства - приговаривает его к ярлыку "маленький человек".

Если разобрать, чем занимается Чертокуцкий (чья фамилия опять апеллирует к чёрту - всегдашнему спутнику гоголевских произведений) и как он ведёт хозяйство, у нас создастся, неизвестно насколько точный, не лучший образ провинциального аристократа-помещика. Он пьёт (рому возит в коляске по 10 бутылок за раз; на званном обеде напивается как бы невзначай) курит табак, играет в карты (коляску выиграл именно так), говорит о лошадях лишь да о любовных похождениях (спросите девиц Тамбовской и Сибирской губерний), щегол каких сыскать. Приданное жены в размере 200 тысяч он "тотчас" разбазарил на дворецкого (без которого в хозяйстве никуда, вы ж понимаете), золотые дверные замки (чтоб сразу бросались в глаза гостям), 6 лошадей и ручную обезьяну (без комментариев).

Да и городок, в котором он живет, ему под стать. Городничий спит да пьет, крыши пооблупились, заборы покосились, одно здание о двух окнах (т.е. небольшое) на рыночной площади (сердце города) строят уже лет как 15. Только приезд бравых кавалеристов хоть как-то оживляет местную жизнь. А уедут - всё снова обратится в спячку.

Но, конечно, главное достоинство повести - её юмор. Над иной полуторачасовой комедией не так смеешься, как я смеялся в голос над "Коляской"! Единственное: сначала концовка показалась обрывистой. А потом я подумал: "А как ещё можно было её описать?". Ведь вся соль повести - в последней смехотворной сцене, и Гоголь правильно сделал, что поставил затем точку.
А я в знакомстве с "Петербургскими повестями" ставлю последнюю запятую - остались только "Записки сумасшедшего".

Не вижу ни одной достойной причины, почему я не прочитал Вия раньше.
Сотрите мне память, хочу прочитать это еще раз.
И отберите у меня пишущие принадлежности, потому что мне хочется написать о Вие много. Но если напишу много, будут одни восторги и мало конкретики, а поэтому начнем так…

В детстве мною был посмотрен фильм «Вий» из которого мой детский испуганный разум сохранил лишь – «Панночка помэрла!» и уже упомянутые веки. Приближаясь к прочтению повести, я пытался понять, почему панночка просит поднять себе веки и кто такой Вий и почему он не панночка? Не знаком я был с восточнославянской мифологией, что и к лучшему, а то бы прочтение не было бы таким увлекательным.

Я очень люблю фильмы Альфреда Хичкока, создаваемый им саспенс, особенно при первом просмотре, ощущается кожей, наваливающийся на героев ужас проникает в тебя и поэтому не вздрагивать от резкого звука невозможно. Гоголь же написал такую книгу. Три ночи Хомы Брута погружают тебя в ужас героя, но только при быстром чтении, попробуй остановиться на подробностях и книга уже не кажется пугающей. Текст автора изобилует детальными описаниями внешности панночки, её ранних злодействах и противоборства с Хомой. Приводимые детали могут отвлекать от сюжетной канвы и снижать эмоциональный накал, что служит немаловажным плюсом для чтения впечатлительными людьми.

Противостояние Хомы и нечистой силы раскрывает веру героя, на протяжении всей повести он не дает подступиться к себе злу, круг же служит лишь символом, вера удерживает нечисть. Переживая за героя, задумываешься, сколько страданий ты сможешь пережить, и какое количество зла победишь в себе, прежде чем сломаешься? Или сможешь идти до конца, сохранив веру в себя и добро. Ответ на вопрос: «Что будет, если вера пошатнется?» дан автором, и его можно узнать, прочитав повесть «Вий»

Очень понравилось сие произведение) Хотя и небольшого объема, но открывает перед нами яркий, живой образ жизни и быта украинского народа. И образы! Как детально описаны образы Черевика, его жены и дочери. Гоголь очень ловко высмеивает их недостатки, заставляя читателей смеяться над обыкновенными и мистическими ситуациями жизни. И как умно все провернули цыгане: свинная мордашка в окне да кусок красной свитки - и готово! Все поверили в черта. А эта ярмарка...всем ярмаркам ярмарка!

И мюзикл, оказывается, есть)

Описание Невского у Николая Васильевича вызывает восхищение. Внимание к мелким деталям, обрывки фраз, суета, променады, выкрики извозчиков, блеск и нищета. Н.В. свойственно структурированное изложение. Описывая отличия Ивана Ивановича от Ивана Никифоровича в одной из повестей «Миргорода», автор своеобразно маркирует текст. Описывая же Невский проспект, Николай Васильевич хронометрирует обитателя Невского: до 8.00 – Невский такой и бывают на нём те-то, до 12.00 – дело обстоит так… и т.д. Это любопытно. Вряд ли читатели воспринимают Гоголя как рационально мыслящего писателя-логика, каким, на мой взгляд, он и является.

Два приятеля, променадствуя на Невском замечают красивых девушек и следуют за ними. Получается две истории. Первая, собственно, анекдот о парящем в небесах художнике, влюбившемся в нимфу, оказавшейся недалёкого ума проституткой. Затем анекдот превращается в трагедию. Живя в фантазиях и сновидениях о своей Лауре, Пискарёв теряет сон и чтобы его вернуть начинает принимать опиум. Художник Пискарёв выбирает между грёзами и явью, конечно, грёзы и перерезает себе горло. Герой второй истории, поручик Пирогов, влюбляется в прекрасную, но недалёкую немку, всячески её преследует и пикируется с её мужем, типичным петербургским немцем. Проживи Н.В. ещё лет 30 и Пирогов бы стал первым русским нигилистом.

Интересные пересечения. Свои художественные идеи черпали из этого удивительного рассказа Ф.М. Достоевский и Н.С. Лесков. Фёдор Михайлович фактически один в один использует структуру «Невского проспекта» в ёмком рассказе «Маленькие картинки»: те же городские пейзажи, тот же Невский и из пейзажа вытягиваемые микроистории. «Маленькие картинки» - самый недостоевский и самый гоголевский рассказ ФМ, на мой взгляд. Николай Семёнович в пространной своей повести «Островитяне» описывает петербургского немца и петербургского художника, как в «Невском проспекте», только герои уже противоречивые, немцы у Лескова – положительнее и сложнее, художник – реалистичнее и утяжелён психологизмом.

Мне несколько не хватило воздуха в рассказе. Ну, прекрасная же находка – петербургские немцы – Шиллер и Гофман, но не тот Шиллер и не тот Гофман. Позже этот приём будут использовать и другие русские писатели. Но, внутренне богатые образы петербургских немцев, не дораскрыты, как и поручик Пирогов не дорассказан, его история не состоялась. Вот художник Пискарёв высказан полностью, но сам образ художника не настолько интересен, как образы немцев и Пирогова. Лесков в «Островитянах» пошёл дальше своего учителя, он слил образы Пискарёва и Пирогова в один – художника-нигилиста, оставил конфликт с немцем и сделал его ещё острее. «Невский проспект» - уникальный рассказ, а «Островитяне» и «Маленькие» картинки – его оригинальное последействие.

P.S. Интересная иллюстрация к рассказу. Рисунок изображает не картинку из текста, а фантазию писателя. Полное попадание кисти художника в перо писателя.