Ваша оценкаРецензии
- Аноним31 января 2014 г.Читать далее
Этот роман имеет все шансы стать самой неоднозначной книгой моего едва начавшегося читательского года: за пять сотен страниц я успела зачитаться, захлебнуться, почти влюбиться, заскучать, позевать, через силу продраться сквозь текст и пожалеть, что он закончился. Потом сидеть в полной растерянности и, кажется, немного очарованной, гадая, нравится мне или нет, оставлять на полке или отдать кому-нибудь из друзей, хватать следующую книгу или взять передышку...
«Сто лет одиночества» — это история про кровь, смерть и два мира, которые они связывают.
Мотив семьи, наследственности, кровных уз, кажется, звучит у Маркеса постоянно; кровных уз — и незримых, неизлечимых болезней, который с кровью передаются. От отца к сыну, от матери к дочери... Мир отцов и детей — вечная тема, их нестыковка — вечная проблема, а в семье Буэндиа и вовсе всё повторяется много раз, четырнадцать раз, будучи заранее прописанным в зашифрованных пергаментах.В заколдованном круге, где первый был привязан к дереву, а последнего съели муравьи, смерть была едва ли не самостоятельным, полноправным героем: она приходила туда, где ее не ждали, и не являлась, когда всё вело только к ней; отпускала призраков, рождала миражи, дурачила — но всё же поставила последнюю, завершающую точку. Да, завершающая точка была прекрасна. И всё же...
Глядя отстраненно, я готова признать работу Маркеса ювелирной, мастерской и почти гениальной — но это совершенно не моя книга. Можно разложить ее на состовляющие, сказав, что в ней слишком много семейной саги и слишком мало магического реализма, слишком много войны, слишком душно, недостаточно воздуха, но это были бы только отговорки.
Правда скорее в том, что для меня в романе есть всё, кроме самого главного — резонанса со мной.23214 
Аноним18 мая 2012 г.Читать далееНе смотря на то что с момента написания этой повести прошло более 50 лет и написана она была далеко не в России, это произведение актуально сейчас как никогда. Сколько же общего я увидела у полковника и у наших пенсионеров. Наверное годы и географическое положение ничего не меняют в судьбах людей. Все те же чиновники, которые не могут дать ответ по поводу пенсии участнику войны, все те же способы заработать, продавая последнее, все та же вера в лучшее и воспоминания о детях. Горько становится от всего этого. Что же должно произойти, чтобы о стариках задумались?!
2352
Аноним27 октября 2025 г.8 лет одиночества из 10(0)
...ветвям рода, приговоренного к ста годам одиночества, не дано повториться на земле.Читать далееСмачно, отлично, эфимерно и очень вкусно - такими эпитеты я жонглировал, читая эту книгу.
Стоит отметить, что читать этот роман довольно непросто из-за обилия повторяющихся имён. Конечно, мы знаем, что это сделано специально, чтобы показать повторяемость и цикличность судеб, одиночества и всего такого. А также, чтобы создать какое-то попурри / салат, в котором, возможно, тебе и не нужно различать людей, а все слились в одно облако.
Я читал вот с такой схемой, постоянно подглядывая в нее. И даже так я запутался.
Маркес пишет очень круто, метафорично, вкусно. Часто повторяется тема одиночества, много секса/любви, кровосмешения и смерти.
"Никто тут не хочет иметь дело с мужчиной, которого смерть приглядела, - сознавалась она. <...>"
Ребека распахивала двери на заре, и ветер с кладбища влетал через двери в патио и белил стены и уплотнял мебель прахом покойников.
Макондо проснулся и впал в оцепенение, завороженный звуками цитры, рожденными наверняка в этом мире, и голосом, которому по силе любви, конечно, не было равных на всей земле.
Иногда при виде легкого акварельного наброска Венеции ностальгия обращала в тонкое цветочное благоухание тошнотворный запах тины и моллюсков, гниющих в канале. Амаранта вздыхала, смеялась и мечтала о второй родине с прекрасными женщинами и мужчинами, которые лепечут по-детски, и о древних городах, от былого величия которых остались только коты, бродящие среди развалин.
В августе, когда зима превращается в вечность, Урсула смогла наконец сообщить ему нечто правдоподобное.
Соседей пугали вопли, будившие весь квартал раз по восемь за ночь и до трех раз после дневной сьесты; люди молили Бога, чтобы такая бешеная страсть не нарушила покой мертвых на кладбище.
Ему давали немало, но он желал большего, ибо храму нужен был такой колокол, чтоб от его трезвона вспылывали утопленники.
«Какой сегодня день?» Аурелиано ответил, что вторник. «Я тоже так думал, – сказал Хосе Аркадио Буэндия. – Но вдруг понял, что продолжается вчерашний понедельник. Посмотри на небо, посмотри на стены, посмотри на бегонии. Сегодня тоже понедельник». Привыкший к его бредням, Аурелиано не стал слушать. На следующий день, в среду, Хосе Аркадио Буэндия снова посетил лабораторию. «Просто беда, – сказал он. – Взгляни на воздух, послушай, как жужжит солнце, в точности как вчера и позавчера. Сегодня тоже понедельник».
В пятницу, пока все еще спали, он снова и снова выискивал сдвиги в природе, пока окончательно не убедился, что вокруг - понедельник.
Когда же наконец Хосе Аркадио Буэндия, потрясенный тем, что умершие тоже стареют, узнал гостя, его взволновали давние воспоминания. «Пруденсио, – воскликнул он, – как ты попал сюда?» После долгих лет небытия тоска по живым стала такой жгучей, потребность в обществе людей – такой неодолимой, близость другой смерти, существующей в этой смерти, так пугала, что Пруденсио Агиляр в конце концов полюбил своего злейшего врага. Он очень долго искал его. Расспрашивал о нем мертвых из Риоачи, мертвых, приходивших из Валье‑дель‑Упар, из всей низины, но никто не мог ему ничего сказать о Хосе Аркадио Буэндии, ибо умершие не знали о Макондо до тех пор, пока не прибыл Мелькиадес и не обозначил городок черной точкой на пестрых картах смерти.
Но за всплеском изведки Аурелиано нашел глубокую заводь понимания.
Дальше пошло гладки и ловно, позади остались крутые пороги страданий, и он утонул в Ремедиос, уоторая раскинулась перед ним бескрайней топью, пахла загнанным животным и свежевыглаженным бельем.
Дом наполнился любовью. Аурелиано изливал чувство в стихах, не имевших ни конца, ни начала. Он писал их на древнем пергаменте, подаренном ему Мелькиадесом, на стенах купального домика, на коже собственных рук, и везде ему виделась и чудилась Ремедиос: Ремедиос в сонном воздухе жаркого дня, Ремедио в затаеном дыхаии роз, Ремедио в кружении мошек над водой, Ремедиос в запахе хлеба на рассвете, Ремедиос всюду и Ремедиос навсегда.
Так они жили в ускользающей действительности, которая на мгновение останавливалась словами, чтобы тут же бесследно исчезнуть, как только забудется смысл написанного.
Работали с таким рвения, что скоро стало уже нечего делать и к трем часам утра люди сидели сложа руки и считали ноты в вальсе часов.
Но Виситасьон объяснила им, что самое страшное в бессонной болезни не то, что нельзя сомкнуть глаз, - ведь тело не устает, - а то, что в конце концов человек предает забвению всех и вся. Она объяснила, что, когда заболевший привыкает к бдению ночью и днем, из его памяти начинают сначала стираться воспоминания детства, потом забываться имена и названия вещей и, наконец, он перестает различать людей, не понимат, кто он сам, и впадает в своего рода маразм, навсегда расставаясь с воспоминаниями о прошлом.
Урсула отбила сына у смерти.
Она доставила себе удовольствие умереть обычной старушечьей смертью после того, как отказалась от царского трона из страха перед бессонницей.
Ее пять дочерей, унаследовавшие жаркую кровь матери, уже в юности потерялись на кривых тропках жизни.
Заблудившись в дебрях одиночества своей необъятной власти, он потерял путеводную нить.
Одинокий, лишенный своих предчувствий, бегущий от холода, который преследовал его до могилы, полковник Аурелиано Буэндия нашел пристанише в Макондо. где мог согреться теплом очень старых воспоминаний.
Однако прежде чем взглянуть на последний стих, он уже понял: ему никогда не покинуть эту комнату, ибо было предречено, что зеркальный (или зазеркальный) город будет снесен ураганом и стерт из памяти людей в ту самю минуту, когда Аурелиано Вавилонья закончит чтение пергаментов, и что все написанное в них неповторимо отныне и навеки, ибо ветвям рода, приговоренного к ста годам одиночества, не дано повториться на земле.
Немного погодя, когда столяр снимал мерки для гроба, они увидели, что за окном моросит дождик из крохотных желтых цветов. Всю ночь цветы падали на городок тихими крупными звездами, и запорошили все крыши, и завалили двери, и удушили животных, ночевавших в открытых загонах.(в недавней нетфликвской адаптации это очень красиво показано, но осторожно, потому что может быть спойлер - там кто-то умер: дождь из цветов)
Это говорил автор о гуаяве, которая упоминается в романе:
"Если бы я не мог вспомнить, как пахнет гуаява, то понимал бы,что утратил связь с прошлым, со своими корнями".Тут в шатер вошли цыганка с сочными телесами и какой-то мужчина — не из цыганских комедиантов, но и не из города, — и оба начали раздеваться прямо перед кроватью. Женщина невольно скользнула взглядом по телу Хосе Аркадио и в немом восхищении уставилась туда, где дремал его величественный зверь.
— Мальчик! — воскликнула она. — Да сохранит тебе его Бог в целости и невредимости!
Подружка Хосе Аркадио попросила оставить их в покое, и пришедшая пара устроилась на полу, возле самой кровати. Их страсть влила желание в Хосе Аркадио
Они были счастливые жених и невеста в веселом кипении толпы и даже стали подумывать, что любовь — это вроде бы чувство более степенное и глубокое, чем сумасшедшее, но скоротечное блаженство их тайных ночей.
Однажды, когда тот подробно объяснял ему механику любви, он его прервал вопросом: «А самому тебе как?» Хосе Аркадио не задумываясь ответил: — Как во время землетрясения.
Они достигли уже такой стадии близости, что через какое-то время невольно заговорили друг с другом тихим шепотом.
Однако когда она приходила к ним — болтливая, беспечная вертихвостка — ему не надо было унимать волнение крови, ибо эта женщина, чей взрывчатый смех заставлял вспархивать голубей, не имела никакого отношения к той неведомой силе, которая принуждала его хватать ртом воздух, не выдыхая, и рвала сердце из груди, и открыла ему, отчего мужчины страшатся смерти.
Ожидание отнимало у нее силу чресел, упругость груди, мечту о ласке, но нетерпение плоти осталось прежним.
Их музыка и танцы разливали на улицах головокружительное веселье, их радужные попугаи хрипло пели итальянские романсы, а курица несла до сотни золотых яиц без отдыха под аккомпанемент бубна, а ученая обезьяна угадывала мысли, а механическая мельница одновременно пришлепывала пуговицы к одежде и ветерком сгоняла жар при лихорадке, а какой-то насос вытягивал из сердца горькие воспоминания; был там и пластырь, к которому липло потерянное время, и еще тысяча всяких вещей, таких сногсшибательных и необычных, что Хосе Аркадио Буэндии захотелось изобрести машину памяти, чтобы ни о чем не забывать.
«Для науки нет расстояний, — вещал Мелькиадес. — Скоро человек, не выходя из дому, увидит все, что творится в любом уголке земли».
«Всякая вещь — живая, — объявил цыган категорично и сурово. — Надо только суметь разбудить ее душу».Обложек что-то не так много красивых...
Пи.Си.: каким-то своим вайбом (семейная сага, Колумбия, сплетения судеб, передряги, любовь, секс и рок-н-ролл) мне напоминает Эвелио Росеро - Дом ярости
22378
Аноним16 декабря 2023 г.,,В тот день, когда люди станут сами ездить в первом классе, а книги будут возить в товарных вагонах, наступит конец света" - учёный каталонец.
Читать далееТрудно необычайно писать о книге, которая не может считаться просто книгой с привычным нам всем повествовательным сюжетом.
Трудно необычайно писать о книге, которая популярна и оценена по достоинству во всём читающем мире.
Трудно необычайно сконцентрироваться на какой-либо сюжетной линии, пронизывающей роман.
Трудно вообще определить своё внутреннее состояние по прочтении этого глубочайшего произведения.
Наверное, это просто невозможно сделать не обладая таким огромным философским даром, что был дан Богом Габриэлю Гарсиа Маркесу. Вглядитесь в его лицо. В глазах атора такая бездна понимания нашего бытия, такая бездна осознания нашей мимолётности, что все слова бессильны.Потому, понимая невозможность объятия всего того, что очень важно в книге, попробую лишь кратко остановиться на том, что более всего впечаталось в моё сознание.
- ,,Первый в роду будет к дереву привязан, последнего в роду съедят муравьи" - предрёк цыган-провидец Мелькиадес. Его образ, действия и дух, что витает над всеми страницами, заключённый в зашифрованное послание, и есть то время, отпущенное не только роду Буэндиа, но и всему Макондо. Всё в мире предрешено, и неизбежная череда поколений лишь повторяет прошлое, добавляя каждый раз свежую кровь в неиссякаемый ручей забвения.
- ,,Вещи тоже живые, надо только уметь разбудить в них душу".
Вчитайтесь в книгу внимательно и обнаружите удивительную фантастическую жизнь всех присутствующих вещей. Они одухотворены, они имеют свою особенную историю, свой характер и влияю на все события. Даже сам Макондо проходит весь жизненный цикл: рождение, становление, буйство молодости, неизбежное медленное угасание и смерть от ветра и вездесущего песка, стирающего даже память о нём. Дом семейства Буэндиа также живой и является очень важным персонажем, сопротивляющимся всемогущему времени и разрушающимся лишь в конце.- ,,Секрет спокойной старости -это не что иное, как заключение честного союза с одиночеством".
Философская мысль, пронизывающая контрапунктом всё действо, не может быть не поставлена мной во главу угла понимания общности последнего этапа жизни всякого в любом уголке земли нашей. Именно духовный и физический вакуум и является той частью естественного жизненного хода, который предшествует забвению. Да, именно прелюдия к общему и вечному забвению и есть то время, данное на осознание невозможности полного познания и окружающего мира и самого себя. Увы, это так и частенько отголоски осознания диссонансами врезаются в мерное течение мыслей.- ,,На этот раз мы решили выиграть войну любой ценой. Но разве на моём месте ты не поступил бы так же?"
Война проходит красной линией не только через ,,100 лет одиночества". Её отголоски слышны везде, где присутствует Макондо. Видимо, сам город есть питательный бульон для буйства силы. Но ведь война у Маркеса лишь вымышленная, имеющая многочисленные продолжения и вариации. Неизменно лишь поражение, усугубляющее и без того смертельный ход часов. Война и в воспоминаниях всегда есть напоминание о несогласии человека с его участью. Природа жизни пытается восстать против закона смерти и проигрывает, всегда проигрывает.- Ход времени у Маркеса необычайно важен, сложен и витиеват. Об этом, конечно, надо писать отдельно. Очень интересна это тема. А потому мне остаётся всем, дочитавшим до конца мои простые мысли, пожелать не терять связи с реальным ходом ИМЕННО СВОЕГО ВРЕМЕНИ. Берегите его, читайте Маркеса и может быть хоть немного приблизитесь к пониманию нашего мироустройства.
22929
Аноним22 января 2020 г.Утопленник и живые
Читать далееСтранный рассказ, как и всё у Маркеса, но в самом хорошем смысле этого слова.
Удивительно, но рассказ, весь сюжет которого построен на описании похорон выброшенного на морской берег неизвестного молодого мужчины, не оставляет тягостного ощущения. Видимо, связано это с тем, что погибший человек не ушел в мир иной безвестным и одиноким. Женщины селения так увлеклись фантазиями, что придумали ему имя, представили его жизнь среди них, вовлекли в эту игру недовольных поначалу мужчин. В результате «ничейный» утопленник получил названных родителей и братьев. Смерть забрала свою дань. Но о человеке будут помнить и, как бы дико это ни звучало, ждать его возвращения. Ведь он настолько не вписывается в жизненный уклад уединенного рыбацкого селения, что и обычная смерть с ним не ассоциируется. Он просто ушел, и может вернуться. А в жизни людей появилось нечто новое — если он такой большой и красивый, то и они могут стать лучше и жить ярче, по крайней мере попытаться.
Маркес так владеет пером, что я поняла переполох возле трупа. Я даже влюбилась в этого красивого мужчину, так хорошо был передан запал живых людей.
Вот так один мертвец может воздействовать на жизнь здравствующих людей.22861
Аноним24 июля 2019 г.Необычное название и необычная семья
Читать далееСуществуют такие книги, мнение читателей о которых всегда сугубо диаметральное: одним очень нравится, вторым - категорически нет. Сюда входят «Атлант расправил плечи», «1984» и... «Сто лет одиночества». Кто-то называет этот роман шедевром мировой художественной литературы, а иной утверждает, что «это не читаемо». Спорить тут нет смысла: на вкус и на цвет, как говорится...
Книга была написана не так давно, как мы можем предполагать, а точнее - в середине прошлого века колумбийским писателей Габриэлем Маркесом, которому этот роман принёс мировую известность. Заслужено? Я полагаю, что да, мне «Сто лет одиночества» очень понравился, но об это позднее.
Итак, Дон Маркес предлагает нашему вниманию произведение в духе магического (!) реализма, что будет довольно заметно и кое-кому может серьёзно резать глаза. Действие происходит в XIX-XX веках в вымышленном городке Макондо и затягивается на целых сто лет (ну, собственно, должно же название оправдывать своё существование).
С чем достаточно серьёзная беда - с именами. Порой сообразить «кто кого родил» тяжело. Даже для меня было иногда напряжно запомнить семейное двери рода Буэндиа. Для пользы читателей (и будущих, и потенциальных, и даже уже прочитавших) попробую кратко охватить свою семью, возможно, это окажется для кого-то полезным.
I.
Хосе Аркадио Буэндиа. Изобретатель и выдумщик, падкий на тщетное исполнение несбыточных мечт, в конце концов сошедший с ума. Имел троих детей: Хосе Аркадио и полковника Аурелиано, дочь Амаранту. Муж Урсулы.
Урсула Буэндиа. Трудолюбивая и покладистая женщина, более полувека тянувшая за собой всю семью. Жена выдумщика Хосе Аркадио и мать двух сыновей - Хосе Аркадио и полковника Аурелиано - и дочери Амаранты
II.
Хосе Аркадио Буэндиа. Сын Хосе Аркадио и Урсулы, огромный и мощный мужчина, за свою жизнь имевших десятки любовниц, бывший моряк. Женат на своей дальней родственнице - Ребекке, но от своей давней любовницы имел сына Аркадио.
Полковник Аурелиано. Сын Хосе Аркадио и Урсулы. Тихий, но ужасно тщеславный и замкнутый мужчина. После смерти жены стал революционером и национальным героем, однако после Гражданской войны не принимал никаких званий и наград. Имел сына Аурелиано Хосе и ещё 17 сыновей от разных женщин.
Амаранта Буэндиа. Дочь Урсулы и Хосе Аркадио, сестра Хосе Аркадио и полковника Аурелиано. Дожила до самой старости, ни разу не вышла замуж, оставаясь до смерти старой девой. При этом была довольно привлекательна и имела опасные любовно-духовные отношения с близкими родственниками.
Ребекка. Сирота, дальняя родственница семейства Буэндиа. Странная девушка, постоянно сосущая палец и евшая землю. Влюбилась в своего дальнего родственника Хосе Аркадио и разорвала помолвку со своим женихом, страстно любившим ее.
III.
Аурелиано Хосе Буэндиа. Сын полковника Аурелиано, также избрал военную стезю. Был влюблён в свою тётку Амаранту
Аркадио Буэндиа. Сын моряка Хосе Аркадио Буэндиа. До начала Гражданской войны был скромным учителем, но в лихое время смог стать диктатором городка Макондо, таким образом давая выход своему тщеславию и высокомерию. Имел трёх детей: красавицу Ремедиос и двух сыновей-близнецов - Хосе Аркадио Второго и Аурелиано Второго.
IV.
Ремедиос Прекрасная. Дочь Аркадио и сестра Хосе Аркадио Второго и Аурелиано Второго . Невиданно красивая девушка, впрочем, совершенно не приспособленная для жизни: она ходит почти голой, не умеет читать и писать, порой говорит несвязанные глупости. В неё были влюблены все мужчины Макондо, но сама Ремедиос никогда не думала о любви и браке.
Хосе Аркадио Буэндиа Второй. Сын Аркадио и брат Ремедиос Прекрасной и Аурелиано Второго. Тихий и погруженный в Книги молодой человек, оказавшийся втянутым в конфликт между рабочими и хозяевами фабрики, где он работал. Оказался свидетелем страшного расстрела рабочих и сошёл с ума.
Аурелиано Буэндиа Второй. Сын Аркадио и брат Ремедиос Прекрасной и Хосе Аркадио Второго. Веселый и беспутный человек, на протяжении всей жизни имевший и жену, и любовницу. Растратил жизнь в пирах и весельях, отчего был невероятно тучен. Имел троих детей: дочерей Ренату Ремедиос (Меме) и Амаранту Урсулу, сына Хосе Аркадио.
V.
Хосе Аркадио Буэндиа. Сын Аурелиано Второго. С раннего детства все в шутку прочили ему стать папой Римским, однако, попав в Ватикан, молодой человек вскоре сбежал оттуда и посвятил свою жизнь удовольствиям и развлечениям. Был влюблён в свою троюродную тетю Амаранту.
Рената Ремедиос Буэндиа (Меме). Дочь Аурелиано Второго, перенявшая от отца тягу к праздной жизни и всевозможным увеселениям. Имела незаконного сына Аурелиано Бабилонью.
Амаранта Урсула Буэндиа. Младшая дочь Аурелиано Второго. Красивая и независимая женщина, получившая образование в Европе. Была любовницей своего племянника Аурелиано Бабилоньи и имела от него сына Аурелиано.
VI.
Аурелиано Бабилонья. Сын Ренаты Ремедиос (Меме) Буэндиа и механика с завода. Тихий и домашний юноша, всю жизнь сидевший над книгами, из-за чего обладает невероятным количеством знаний. Влюбился в свою тетку Амаранту Урсулу и имел от неё сына Аурелиано.
VII.
Аурелиано Буэндиа. Сын Амаранты Урсулы и Аурелиано Бабилоньи.Я постаралась дать краткое описание генеалогического древа этой семьи, по возможности без спойлеров, но так, чтобы было понятно и передавало ёмкую картину действия. Потому что я сама достаточно долго путалась в именах, и иногда приходилось возвращаться на 10-20 страниц назад, чтобы понять, какого именно бессчетного Аурелиано автор имеет в виду.
Персонажи, как правило, лично для меня были все же неприятные, но могу найти героев, которые мне были близки и понравились. Это:
1) Однозначно полковник Аурелиано Буэндиа. Мой самый любимый персонаж отсюда. Его личная трагедия настолько понятна, что я не смогла остаться к нему равнодушной. Сильный и мощный образ.
2) Урсула Буэндиа. Опять же сильный герой. Она прожила более ста лет и все это время заботилась и опекала всех членов семьи, была их надежной опорой. В сравнении с прочими персонажами, выбравшими себе в жизни дорогу наслаждений и буйных увеселений, Урсула представляется собой выгодный контраст.
Сама книга мне понравилась: да, вроде бы и магический реализм, но с другой стороны - все такое простое и близкое сердцу каждого из нас. Это темы одиночества, любви, семьи, верности...
Произведение, как сами можете понять, не маленькое. Читать, делая ещё и скидку на то, что вам неминуемо придётся в начале и в середине тормозить на повторяющихся именах героев, придётся долго, но оно того стоит. Язык автора затягивает, и после первых ста страниц все пойдёт уже без таких мозолей.
Возможно, «Сто лет одиночества» подойдёт не всем. Кто-то прочтёт первые 100 страниц лишь из интереса к необычному названию и забросит это дело, но, по моему мнению, эта книга стоит того, что бы быть дочитанной до самых последних, самых интересных и все объясняющихся строк.224,2K
Аноним5 июня 2018 г.Читать далееТем, кто боится спойлеров - не читать.
Небольшой рассказ о мужчине, которому во сне приходит женщина его мечты. Она реальна, но во сне не помнит, в каком городе живет. Вместе они выбирают фразу, по которой мужчина будет ее искать. Но каждый раз просыпаясь мужчина забывает эту фразу.
Это в двух словах сюжет рассказа.
Касательно эмоций, которые он вызвал у меня, то не могу сказать, что прям сильно впечатлил. Но как образец латиноамериканского магического реализма - попадание на 100%. Хотя не скажу, что этот рассказ может подготовить к "100 лет одиночества". Тут все попроще, покороче, и, как бы более сдержанно.222,6K
Аноним29 июня 2014 г.Читать далееЭто конечно великое произведение! Очень масштабная книга, охватывающая истории семьи в нескольких поколениях.
Чем больше я читала, тем больше вникалась в суть книги и тем больше мне она нравилась. Я не представляю, как можно такое придумать.
Но в книге было и плохое. Если честно, я постоянно путалась в этих именах, эта манера называть всех одинаково постоянно меня путала. Так же мне были неприятны некоторые очень противные моменты. Постельные сцены тоже вызывали омерзение, да и вообще очень много казалось мне отвратительным. С самого начала я думала, что это полный бред (прошу извенить меня поклонников этой книги, но никак по-другому сказать не могу). Я до конца книги так и не поверила в неё. Ну знаете, обычно, когда читаешь фантастику, ты сначала категорически относишься ко всему происходящему (бывают, конечно, исключения), но потом ты привыкаешь и начинаешь верить в неё. Но здесь я не верила ни во что, до самой последней страницы. Все эти неожиданные появления призраков, ясновидения, долгожительство и так далее, были мне совершенно не понятны. Но когда я дочитала последнюю страницу, книга обрела смысл. Это было волшебно, тут все встало на свои места. Я до этого уже не раз думала, что напишу, и это явно была отрицательная рецензия, но тут все изменилось, даже не знаю как так получилось. Но это меня очень впечатлило.
В такой казалось бы небольшой книге Маркес смог уместить очень многое. Каждый член семьи Буэндиа имел свое четкий, ярко описанный характер. Все они разные и в то же время одинаковые.
Секрет спокойной старости — есть не что иное, как заключение честного союза с одиночеством.Вот, что их связывало — одиночество.
Это моя первая книга Маркеса и вообще открытие такого вида литературы. Мне эта книга показались непохожей ни на что, она уникальна и неповторима. Но, к сожалению, это не моя книга. Возможно то, что я никогда не читала ничего похоже отталкивает меня от нее, но факт остается фактом. Мне понравилась и читать мне было интересно, но я не думаю, что буду читать другие книги Маркеса.2280
Аноним18 апреля 2014 г.Читать далееСреднего объема книга в тонкой малоприметной обложке - мне кажется, она была у нас всегда, сколько я себя помню, но мой взгляд всегда скользил мимо - к книгам совершенно иного толка. Что меня отталкивало: неприметное ли оформление, испаноязычное имя автора?
Это был январь 2002 года, день перед сдачей первого университетского экзамена (это была археология, мрачная археология, утопающая в глубине веков, с ее обилием терминов и понятий). Это была ленивая мысль “Что бы мне почитать за завтраком?”, это была книга наугад, наудачу вытянутая из глубин книжного шкафа. Это был томик “Ста лет одиночества”.
Пучина, топь, зыбкое марево, в которое ты погружаешься, погружаешься, и мысли нет освободиться, отложить книгу; времена - яркая синь и глоток чистейшего свежего воздуха - чтобы вновь погрузиться в медленно тянущиеся жаркие дни, тоскливую пелену дождя, который идет и идет, и верно, целое поколение выросло на этом дожде, и нет ничего, кроме дождя, но…
И имена, завораживающие имена: Аурелиано, Хосе Аркадио, Ремедиос… - одинаковые имена совершенно разных героев. И история, возвращающаяся к истокам. И волшебный, призрачный, но удивительно плотный язык.
Потом я узнала, что все это называют “магическим реализмом” - но тогда мне не было никакого дела до того, как это называют критики. На целый день, до глубокой ночи, забыв об учебе и сне, я погрузилась в новый, чудесный,/ но чудовищный мир, с его войнами, восстаниями, нескончаемым дождем и палящим солнцем, с бабочками, вознесением на простынях и золотыми рыбками. В мир страстей, отчаяния, глубокой тоски и жалости. В сто лет одиночества…
… И до утра мерила шагами комнату, пытаясь то ли впитать в себя весь этот мир, то ли вынырнуть из его.Ночью новостные агентства скупо сообщили “17 апреля 2014 года в Мексике в своем доме в возрасте 87 лет скончался Габриэль Гарсиа Маркес”. Это чувство страшной, глубокой потери - еще одна часть великой эпохи безвозвратно ушла.
Даже удивительно, что уход человека, в произведениях которого в редких страницах не чувствуется дыхания смерти, тления, одиночества, прежде всего оставляет чувство, что литература лишилась радости, солнца, сини небес и плывущего аромата цветов, лишилась волшебства и чуда.2249
Аноним1 ноября 2013 г.Читать далееНебольшая повесть Маркеса вновь вернула меня на улицы латиноамериканского городка Макондо. Маркес не сказал ничего нового – бедность, несправедливость, отчаянье и мрак. Ничто не ново под луной. Но все-таки «бедность» у Маркеса окрашена в благородные тона, «несправедливость» носит характер временного явления, «отчаянье» плавно перетекает в надежду, а «мрак» непременно озарится светом.
Сюжет незамысловат. Что может быть обыденнее ожидания? Мы вечно чего-то ждем. Но ждать двадцать лет письма!? Это был бы не Маркес, если бы не раздул из мухи слона. Но я в восторге от этого «раздувательства»!
2240
