М. М. Пришвин. Собрание сочинений в 3 томах. Том 2. Повести, очерки, рассказы

Эта удивительная книга подарила мне две совершенно противоположных эмоции: с одной стороны я испытала восхищение, а с другой утвердилась в мысли, что никто в жизни меня больше не заставит читать Пришвина. И самое интересное, что причина этих чувств одна: язык и стиль автора. Мне вспомнился анекдот про дом-музей Пришвина, который точно отражает суть творческой индивидуальности автора. С одной стороны Пришвин - величайший мастер слова, у которого невероятный арсенал слов для описания природы и явлений, и пожалуй, никто никогда так искусно не описывал красоту. С другой стороны, читать это... мягко скажем, скучно и нудно. Повесть "Женьшень" в моем издании по объему всего сто страниц с многочисленными иллюстрациями я читала неделю, и дочитывала уже на морально-волевых усилиях. И наверное я бы бросила это чтение, если бы не существенная причина, по которой я вообще взялась за книгу - действие повести происходит в приморской тайге на берегу Тихого океана, а так уж вышло, что моя жизнь в некоторой степени связана с этим краем, и меня неизменно тянет в Приморье в каждый отпуск; даже созерцание пейзажей края сквозь стекло автомобиля не может не вызывать трепет в душе, а уж что и говорить об эмоциях, которые охватывают вас, если вы немного углубитесь в тайгу. Конечно этот чудесный край заслуживает быть описанным прекрасным русским языком, тем более таким мастером слова как Пришвин. А его описание пятнистых оленей меня удивило больше всего. Сколько раз мы видели в зоопарках этих красивых животных, во многих питомниках даже есть возможность кормить оленей с рук, но даже один взгляд на оленя в неволе не сравнится с описанием писателем этих животных в дикой природе. Это совсем другие звери - величественные, на них невозможно смотреть без замирания в душе, без трепета и волнения. То что сделал Пришвин в своей повести - это настолько круто, что у меня нет слов передать своё восхищение. А учитывая, что автор прожил в Приморье всего несколько летних месяцев, кажется просто невероятным то, что он так прочувствовал эти места, как будто провел в тайге долгие годы.

Но нельзя обойтись и без ложки дегтя, а в данном случае его здесь целое ведро. Пришвин во всем видит красоту, и конечно это прекрасно, но нельзя же одни понятия подменять другими только по одной этой причине. С самых первых страниц повести меня насторожил этот момент, а уже к концу книги мое недовольство перешло в крайнее возмущение.

Главный герой повести, от лица которого ведётся повествование, показан Пришвиным таким высокоблагородным, распрекраснейшим честным человеком, который смотрит на все философски и во всем видит красоту. А что на самом деле? Этот человек - дезертир, бежавший с войны в тайгу, он встречает обитающего здесь китайца-браконьера, который тоже показан автором таким якобы мудрым старцем, нашедшим в манчжурской тайге свой корень жизни. А на самом деле вполне себе осязаемый корень жизни женьшень он продает "купезам" (купцам) за большие деньги, которые зовёт "лекарством". Также наш "мудрец" прекрасно понимает, что этот драгоценный товар достанется "машинкам" (мошенникам), а не тем, кто по-настоящему его достоин. Но Пришвин все это подаёт так, как будто эти двое - дезертир и браконьер самые благородные люди на планете, и только они поняли мудрость природы, а потому достойны тут пакостить. А как они напакостили дальше? У меня пар из ушей пошел, когда наш блогородный "капитан" (так его называет китаец) убивает оленя из любопытства: почему это его панты (рога) окостенения и не меняются из года в год? Пристрелил зверя просто так, чтобы выяснить, что олень был всего лишь оскоплен! А скольких он перестрелял барсов (леопардов)! Ну и наконец нашего "героя" озаряет гениальная мысль, он решил переловить оленей и организовать панторезное хозяйство. Панты считаются целебным средством, и китайские "купезы" дадут за них много-много "лекарства" (денег). И настал пик моего возмущения: наши фермеры благополучно отрезают живые мягкие пульсирующие панты самого красивого оленя-главаря, а животное обливаясь кровью закатывает от боли глаза и практически теряет сознание. И что говорит наш "капитан"? - Я "сохраню для себя как идеал", что это благородное животное даже в такой ситуации не потеряло достоинства и не унизилось. Обалдеть! Сохранит он, видите ли, как идеал! Как хотите, но это просто сволочь, которая прикрывается какими-то абстрактными размышлениями о прекрасном и вечном. И самое интересное, что читателю на самом деле сложно разглядеть истинную сущность этого человека за всей этой словесной мишурой. Есть только поступки, по которым, казалось бы, можно было судить о человеке, но и эти поступки описаны почему-то как само собой разумеющиеся, и как будто ничего предосудительного в них нет. Все прекрасные слова повести как будто туманом покрывают истинное положение вещей, подменяя миражом. И чтобы разглядеть, что же произошло на самом деле, вам нужно продраться сквозь эти слова, не поддаваясь их очарованию и магической способности приводить душу в умиротворяющее спокойствие.

Не смотря на все сказанное я безумно рада, что прочла эту повесть и наконец познакомилась с творчеством великого писателя. Но читать что-то ещё у Пришвина у меня нет никакого желания. Очень сомневаюсь, что со временем я изменю своё отношение к его творчеству: я снимаю шляпу перед его талантом, но прохожу мимо.

____
Анекдот:
- Алло, здравствуйте! Тут неподалёку, вперемешку с птичьим клёкотом и ненавязчивым шёпотом ветра, будто озаряя багрянцем зеленеющие волны берёзовой рощи, обдавая жаром словно летнее солнце в разгар знойного душного июльского лета, испуская лёгкую дымку подобно поднимающемуся туману от раскинувшейся глади озера на рассвете, распугивая лесных обитателей - работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина. Нет, высылать машину теперь уже не нужно.

Благодаря школьной программе было сформировано отношение к Пришвину, как к писателю сугубо детскому, который пишет о птичках-синичках и о родной природе. Поэтому во взрослой жизни как-то не тянуло его прочитать. Как оказалось, в творческом наследии Михаила Михайловича есть что выбрать и взрослому читателю. Этот рассказ яркое тому подтверждение.
Лирический герой (тут он близок автору) путешествует по киргизским степям, для большей таинственности выдает себя за араба, который едет из Мекки. Так он знакомится со степными жителями, их обычаями и традициями. И всё это на фоне практически девственной природы.
Слог у писателя очень легкий. Несмотря на то, что нас от событий рассказа отделяет больше 100 лет, кажется, что всё написанное произошло буквально вчера. Вот такие яркие картины рисует нам автор!

В 1907 году Михаил Пришвин отправляется в путешествие по русскому Северу: Онежское озеро, Карелия, Соловки, Кольский полуостров. Не обойдет своим вниманием автор и Норвегию. По возвращению в Россию Пришвин публикует свои очерки и сейчас мы можем прочесть "В краю непуганых птиц" и "За волшебным колобком".

Покинув границы Петербурга, автор окунается в мир, застывший во времени... Михаил Михайлович образно рисует суровую северную природу и в очерках Пришвина вся эта красота приобретает почти сказочный размах.

Некоторые главы посвящены конкретным людям, ярким характерам, быту и поверьям северян. И это можно назвать отдельной ценностью двух повестей.

Как писал сам Пришвин: "Я о природе пишу, а о человеке думаю". И это чувствуется. В каждом эпизоде повести чувствуется единение человека и природы. Чувствуется их взаимопроникновение, слияние одного мира и другого, единство всего живого.

Произведение живое и интересное. Пришвин передаёт со страниц своей книги любовь к северу, с каждой новой страницей вы окунаетесь в этот суровый северный мир, в его красоту и простоту. За тысячу лет в нем словно ничего не изменилось. И от этого контраст русского Севера с Норвегией только сильнее. Но Михаил Михайлович не дает свою оценку, он просто описывает то, что видит. А читатель уже может сделать свои выводы сам.

Отдельно хочу отметить интересную идею с волшебным проводником в виде колобка. Она придает некую сказочность повести. Колобок путает следы и уводит читателя все глубже то ли в фантазию, то ли в реальность.

В своих произведениях Михаил Пришвин передал ощущение северной природы, быта и говора.

Обе эти повести нельзя читать на бегу. Они требуют вдумчивого и неспешного чтения, чтобы открыть для себя русский Север, чтобы насладиться прекрасным слогом Пришвина и судьбами людей, которые ему встретились в этом путешествии.

Кто бы мог подумать, что автор, которого привыкла воспринимать как детского, может писать такие занимательные книги!
Начало 20 века. Интересное время: с одной стороны, многие люди живут так, как завещали деды и прадеды, с другой, многие люди пользуется электричеством, автомобилями и телефоном. Если вторых для Пришвина не составило найти, то первых - надо ещё поискать в заповедных местах. Так и начинается путешествие героя. За волшебным Колобком он попадает на русский Север, на Соловки, гостить у поморов и лопырей, оказывается в Норвегии. Всегда и везде автор не только любуется людьми труда, но искренне восхищается родной природой.
Как оказалась, эта книга одна из первых в творческой биографии автора, но перед нами уже сложившийся мастер слова, которого хочется читать и слушать.

Будучи в Берлине, Михаил Пришвин обратил внимание на то, что каждый свободный кусочек земли там обработан. Рабочие , а книга написана в 1907 году, арендовали участки, чтобы выращивать на них картошку. Не выгоды ради, а для "восстановления сил, отнятых городом, посредством общения с природой". Так немного издалека, начинается книга о путешествии в край непуганых птиц, в Карелию, ближайшее от Петербурга место, не тронутое цивилизацией. Туда Михаил Михайлович отправился, чтобы пообщаться с природой, вторая цель - сбор сказок, былин, преданий.

На пароходе по Онего и реке Свирь, мимо крупных торговых сел, городов, монастырей к Выг-озеру. Пришвин поведает историю края, начиная с XI века, расскажет о строительстве Петрозаводска и Повенца, создании монастырей. Впервые узнала о Выговской пустыне, старообрядческом беспоповском центре, созданном в 1694 году. Сюда бежали раскольники, здесь же находили приют, скрывавшиеся от тяжелых повинностей во времена Петра I. О людях края воды, леса и камня, о народных поверьях и обрядах, в которых тесно переплелось язычество и христианство пойдет речь далее.

Почитаемы у поморов были различные знахари и колдуны, а охотники вообще без них обойтись не могли. На охоту всегда шли с молитвой и предварительным заговором. Добычу после жертвовали и на церковь и колдуну.

Вот кто такие вопленицы, ловцы, полесники, скрытники ? Хотя можно и догадаться, а чтобы узнать лучше, то надо прочитать. В книге довольно подробно рассказывается о местных жителях, их быте, деятельности и нравах. Будут здесь и тексты былин, плачей, заговоров. Рассказы, диалоги звучат на местном диалекте. Красиво-о-о-о то как!

Конечно же будет и о местных красотах, о природе края, о животном мире, об этом Михаил Михайлович писать был мастер. Признаться эта книга одна из лучших прочитанных в проекте "Читаем Россию!", которая знакомит с самим регионом, а не историями и судьбами людей, хотя и об этом здесь будет)

Моя рецензия будет крохотной. Это даже рецензией трудно назвать, скорее крошечный по размеру, но мощный по эмоциям отклик.
Так вот. Связь человека с природой, взаимоотношения между людьми, вопросы бытия – основные темы в творчестве русского писателя Михаила Михайловича Пришвина.
Повесть « У стен града невидимого» рассказывает о русской Земле, о любви человека к Родине, об отношении к религии. Автор говорит о староверском быте, о думах простого люда, о противостоянии конфессий, о споре между представителями разных религиозных направлений. Неудивительно, что я первая пишу рецензию, потому что эта повесть не развлекательного характера, и она рассчитана на подготовленного читателя, задумывающегося о вопросах бытия и значении веры в жизни человека, а отношение с религией у каждого своё.

Это вторые, за недолгое время, путевые заметки о путешествии на озеро Светлояр к невидимому граду. Об этом же писал Короленко , и мне теперь сложно сказать, у кого получилось лучше.

Что ж, хорошая повесть. Автор отправляется в легендарные места, чтобы пообщаться с представителями староверов, надеясь узнать у них истинные духовные скрепы. Вообще, впервые узнал, что направления эти были узаконены в начале прошлого века, и даже не предполагал , что их так много.

И так же , как после прочтения записок Короленко, вновь обращаюсь к поволжанам : что там с берегами Ветлуги и озером Светлояром. Есть ли там жизнь? Живы ли деревни и скиты? И остались ли там еще подвижники древних христианских устоев?

На момент написания эта книга была, думаю, очень острой и злободневной. Пришвин отправился в леса, но только не глухарей изучать, а староверов. Царь-батюшка как раз разрешил свободу вероисповедания, и всякие секты вылезли из подполья. При этом самим Пришвиным двигал вовсе не религиозный интерес:

В своём путешествии он обнаружил множество более или менее экзотических вариантов христианской веры:

Как видно, религиозное строительство в стране шло полным ходом. Все со всеми активно спорили, и некоторые иногда приходили к согласию, чтобы немедленно отмежеваться от "неправильных" доктрин.
Если бы через несколько лет большевики не запретили всё скопом, у нас возникла бы, пожалуй, ситуация, которую мы наблюдаем сегодня в США. Государство действительно отделилось бы от церкви, и расцвели бы десять тысяч цветов: от евангелистов до адвентистов седьмого дня и от амишей до мормонов. Они свободно боролись бы за паству и предлагали что-то полезное для последователей. При этом вера или неверие реально были бы частным делом каждого.

Честно говоря, мне, в отличие от Пришвина, не сильно интересны [без сомнения глубокие] рассуждения автора и философов из лесной чащи об истинной вере, об общине, о тогдашних взаимоотношениях церкви и государства и прочее.

Ну и напоследок пример, непосредственно касающийся нашей сегодняшней жизни. Церковь Варнавы подмывает река, она вот-вот упадёт с обрыва. Может, святой из неё давно ушёл?
Народ рассуждает логично:

И логика не устаревает. Сто лет минуло, а обрыв укреплять мы так и не научились.
Или просто лень?

Рецензия на книгу Михаила Пришвина
«Колобок»

Многих взрослых читателей может смутить сказочное название этой повести, но сказочного в ней нет абсолютно ничего. Образ колобка символизирует лишь движущую путеводную силу, которая ведет путника не желающего сидеть на месте и, как только он засиживается и начинает прирастать к новому месту, задорный колобок срывается и ведет его дальше, напевая свою весёлую песенку: «Я от бабушки ушёл и от дедушки ушёл...»

Это произведение не просто путевые заметки, сделанные Михаилом Пришвиным в путешествии по Кольскому полуострову к далёким Хибинским горам, а богатейшая картина с тщательно проработанными образами северной природы и людей, живущих в единении с ней.

Мне, как и автору, довелось побывать однажды в этих удивительных горах и успеть почувствовать то, что чувствовал он. Читая эту книгу, я словно вернулся туда и ощутил под ногами ягель, который высыхая на солнце, хрустит и ломается, а утром, напитавшись росы, становится мягким, как перины. Увидел деревья, которые поднимаясь вверх по склонам, меняют свою форму, худеют, мельчают и, извиваясь, исчезают вовсе. Коснулся головой облаков, которые вдруг опустились так низко, что ниже уже некуда. Отмахнулся от назойливых комаров у воды, когда готовил еду на костре у подножья чёрных гор, а они, будто особенная приправа, падали в кипящий суп и придавали ему иной, северный аромат.

Невозможно сравнить Хибины, ни с какими другими горами, как невозможно сравнить тех людей — лопарей, которых Пришвину удалось застать на своих родных землях, подсмотреть, как они живут, прочувствовать на себе их незатейливый, но логичный, быт. Увидеть, как они радуются мелочам, как пугаются, словно дикие звери всего неожиданного, как берегут и почитают каждое известное им место и не знают ничего иного, что могло бы согнать их со своих земель и отправить в путь. Они не представляют, зачем куда-то идти и чего-то искать, когда здесь есть всё, что им нужно, где каждый камень, холм, гора, ручей знакомы им, имеют имя и душу, где все они — единое целое.

Жаль, что теперь уже не повстречать на своём пути кочующую за оленями семью лопарей, не посидеть с ними у костра, не поговорить, используя минимум слов, не посмеяться над их примитивной шуткой. И только хлопки крыльев внезапно вспорхнувшей куропатки, следы росомахи на тропе и выкорчеванный медведем пень пугают современного путешественника, и он ощущает, как и лопарь когда-то, что это всё ещё дикий и опасный, но такой удивительный и прекрасный — северный край.

18.02.2020 / Андрей Сальников