Н. С. Лесков. Собрание сочинений в 7 томах. Том 5. Из произведений последних лет

Николай Семенович был очень набожным человеком - это видно невооруженным глазом. При этом в его произведениях, не смотря на глубокую религиозность, мораль, человечность и евангельские истины преподносятся очень тонко, ненавязчиво и местами, я бы сказала, даже с некоторым юмором. Считаю это свойство автора безусловно великолепным. Плюс ко всему - чудесный, легкий, не скучный стиль написания. И не важно, что он писал практически 200 лет назад! По-моему, темы, которые он затрагивает, до сих пор актуальны. А возможно, даже вечны.
Рекомендую! Мне очень нравится.

Что касается изложения, Лесков всё-таки не мой писатель, в его повествовании нет для меня никакого очарования, читаю ради сюжета.
Но вот данный конкретный сюжет, благодаря совету autumnrain (в одной дискуссии, Которую-Нельзя-Называть) попал в самый центр моих личных околорелигиозных чтений, так что и оценка в целом нейтральная.

Впрочем, ничего революционного я не узнала: тридцать лет молений и аскетизма не есть истинная вера и высшая нравственность, и если ты никому не помогаешь - вряд ли отшельничество это заинтересует кого-либо, кроме тебя самого.

Проза Лескова несёт глубокий и философский посыл в читательские массы. Эта повесть заключает в себе больше притчу, чем обыкновенное повествование.
Главная сюжетная линия - небесный суд над двумя христианами, Ермием и Памфалоном. У озвученных мужчин были различные старты и судьбы совершенно разнятся, но Лесков решил их поместить в один котёл и проанализировать жизни рабов божьих.
У Ермия умирает жена и он переосмысливает свою жизнь. Богатство теряет для него былую ценность. Герой понимает, что необходимо менять ход лёгкого и беззаботного существования.
Ермий раздаёт свои деньги бедным, распускает рабов и выбирает путь отшельника и скитальца.
На долю Памфалона выпадает иная, более грузная судьба. Ермий отправляется в Дамаск для встречи со скоморохом. Второй зарабатывает себе на еду, развлекая богатейших и обнаглевших от вседозволенности людей и получает за свой труд унизительные подачки и жестокие оскорбления.
Эта встреча нужна обоим героям. Лесков основывался на сюжете из Евангелия.
Вся моя рецензия может уложиться в одно слово – ВЕЛИКОЛЕПНО!

Очень интересное философское произведение.
Король некой вымышленной страны по имени Доброхот очень огорчался почему у него не получается сделать так, чтобы всем в его государстве хорошо было, и предпринимал разнообразные шаги, чтобы это выяснить. Странно это конечно, сидеть и ждать, когда тебе расскажут, как так страной управлять, чтобы все жили хорошо. Да и бессмысленно, так как "хорошая жизнь" это очень растяжимое понятие. Ну да ладно, не буду к сказочному королю придираться. В общем на то, чтобы узнать, что делать, чтобы всем хорошо было, король угробил кучу времени и средств. Потрать он это время и средства на куда более реальные цели, действительно бы сделал жизнь в своем королевстве лучше. Может не для всех, но для некоторых. В результате таки получил он ответ на свой вопрос. И распорядился знанием вполне так по-королевски: вместо того, чтобы использовать, запер его под замки и засовы, а то вдруг и в других странах эту тайную тайну узнают.
Мог бы и не запирать. Потому что советы, которые он получил несомненно мудрые, но к при этом малодейственные, потому что, для того, чтобы жить хорошо, следовать им должны все. А это очень и очень маловероятно и в сказке и в реальной жизни.

Житийная литература – аскетический функциональный литературный жанр. Вот только Лесков использует житийные сюжеты для своей прозы как рабочий материал. Уходит суровая аскетика, появляется юмор, язычники изображаются не сплошь зверями, а живыми людьми со всеми их достоинствами и недостатками. Попутно мэтр создаёт текст с современной проблематикой и, что бы он там ни говорил, современным языком написанный. Получилась притча, иносказание, художественное размышление о гордыне и подвижничестве.

Автор поднимает сложный и насущный вопрос для своего времени о праведности и праздности, о том, что праведники могут быть праздными, а праздные люди праведными. О том, что праведникам тоже есть чему поучиться у некоторых «суетных» людей, аскетизму есть чему поучиться у мира. Это в то время, когда монахи не могли посещать театр, слушать оперу – ибо богомерзко. В этом рассказе автор поднимает важный для него вопрос искусства и личности в искусстве, избрав для изображения самый низкий жанр – скоморошество.

Два образа. Два мира.

Аскет Ермий. Проблематика честного человека, перфекциониста. Богатый и успешный «патрикий и епарх» Ермий воплощает в жизни евангельский образ христианина на деле, не на словах только, не давая себе никаких поблажек – он продаёт всё своё имущество и раздаёт деньги нуждающимся, становится столпником, не видя в людях света евангелия. И вот эти самые грешники поят его и кормят 30 лет, ходят к нему за исцелением, молитвенной помощью, евангельским светом. А спустя 30 лет был Голос, который отправлял Ермия в путь, чтобы он увидел настоящего праведника. Ермий сопротивлялся, считал Голос искушением, но Голос его пнул хорошо, не сказав, что тот, к кому его посылают – скоморох. Встреча. Вот здесь захотелось Ермия слегка задушить… раз пять. Это даже не гордыня, это слепота духовная, при всём подвижничестве жизни. Вот это Лесков вообще гениально завернул.

Памфалон. Скоморох, радующий людей гримасами, ногодрыжеством, головотряской, дрессированными животными. Не брезгующий выступать перед богатыми наглыми бездельниками, гетерами, уставшими озлобленными людьми – лишь бы платили. Но при этом – человек чистый, честный и негордый, считающий себя пропащим человеком. Именно Памфалоном спасается Ермий. Хотя аскета всего перекособочило от образа жизни и глубины «падения» скомороха. Но аскет слушал Голос и возвращался, чтобы дослушать. И чтобы окончательно избавиться от странного ученика, Памфалон рассказывает, как он мог стать достойным человеком и почему отказался от этого. И всё встаёт на свои места. Даже для Ермия.

Кстати про гетер… Вот это меня очень изумило и посмешило. Из комментариев к изданию 1958 г.:

Ни слова про специфику профессии – ох уж это советское понимание нравственности!

Ещё немаловажная штука, на мой взгляд. На момент издания «Скомороха Памфалона» выходит «Флорентийская легенда» в переложении Лей-Гента и пересказы Льва Толстого византийских преданий. Лесков сопоставляет западную и восточную легенду, ругая Толстого за простоту и неказистость выбранных историй и их аскетическую подачу, а Лей-Гента осуждая за вмысливание сложного в простое и доказывая на примере величие восточной, византийской традиции. Это круто, честь и хвала Лескову, он справился и рассуждал доказательно. Действительно, восточная христианская мудрость не уступает по глубине и красоте западной, а в чём-то и превосходит. По крайней мере в подаче Лескова.

И финал притчи. Он двойственен. Т.е. их два. В гранках рассказа Ермий возвращается на столп и проповедует: «Выбирайте лучшее». В напечатанном тексте Ермий уходит в мир, помогает людям чем может, а потом возносится благодаря Памфалону. Кстати, описание вознесения Ермия очень живописное. Рассказ жёстко цензурировался церковной критикой и это для меня парадокс, так как напечатанный финал выпадает из канона, даже слишком. Лесков – лучший.

Это рассказ Н.С. Лескова из цикла "Праведники".

Такая совершенно христианская по своему духу история о крепостном мальчике Паньке, которого все обижают и считают идиотом, а он за всех работает и молится. Образ юродивого праведника передан, конечно, трогательно, но меня всегда в таких рассказах пугает излишняя однозначность и нарочитое морализирование. Может быть, если бы я хоть раз в жизни встретила человека, хотя бы отдаленно похожего на Паньку, мой скепсис поубавился бы.
И как в нашем жестоком мире выжить таким, как Панька? Всё время подставлять щеку для удара, снимать последнюю рубаху и жертвовать всем, ничего не требуя взамен? Реально ли это, возможно ли?
А не попустительство ли это злу? В рассказе говорится про то, как Панька отпустил злого разбойника на свободу, потому что пожалел его. И тот пойдет дальше грабить и убивать... Это для меня и вовсе непонятно. Доброта должна иметь какие-то границы.

С литературной точки зрения, как и всегда у Лескова, рассказ безупречен. Живая красивая русская речь - бальзамом на душу. Так сейчас уже не пишут. Утраченный красивый русский язык, тот самый, язык Пушкина и Достоевского.

Я человек нерелигиозный ( то есть совсем даже агностик), но эту коротенькую повесть Лескова прочитала с огромным удовольствием. Совершенно очевидно, что сам писатель - человек очень и очень верующий, но в отличие от многих подобных повествований, его религиозные рассказы и повести не кажутся вычурными и полными какой-то нечеловеческой благодати. Лесков пишет просто и каждым словом своим утверждает терпимость и милосердие. Читая, ловлю себя на мысли, что, если бы встретила такого человека в юности, то наверное бы и сама поверила.