Избранное

Книга началась с более десятка цитат, подписанных самим автором. Слова хорошие, красивые, но, как и все поучающие и жизнеутверждающие цитаты, я их быстро пробежала глазами и забыла про их существование. Мне даже стало как-то плохо от такого их количества. А, наверно, взглянув на эти цитаты вначале, читатель мог бы сразу понять: всю книгу можно разобрать на такие же не менее красивые слова!

Что ж, я их попросту постаралась забыть: те, что вначале. Не люблю я их, так как их слишком много. Слишком много мнений. Мне нужно своё и ничье другое. Либо чужое, но чтоб совсем оригинальное. Я отвлеклась. Что ж, начну по делу.

Персонажи. Как все они подробно описаны, хоть психологический портрет каждого создавай: от Дориана до той женщины в притоне! Но любимых персонажей нет. В самом начале был Дориан, он поразил меня своей красотой (о красоте, собственно, чуть позже). Затем был Генри со своими красноречивыми циничными словами, но в конце я его разлюбила и была скорей на стороне Дориана, чем лорда, уж слишком неправильными стали казаться мне его слова, что я даже не захотела вчитываться. Художник. Да, художник не плох, но я его полюбила только потом. Он действительно, как говорит лорд Генри, «скучен». Второстепенные персонажи. Можно было бы подумать, поломать голову над их характером, задать вопросы, зачем они сделали то, зачем это, но зачем? Я просто читала книгу, благо было приятно, и перевод был хорошим.

Красота. С первых строк первой главы красота бросается в глаза и не отпускает до самого конца. Автор наградил главного героя безмерной красотой! И как умело он с ней играет! Генри, мечтавший о вечной молодости, художник, восторгавшийся красотой Дориана… не буду о красоте. Нет, больше ни о чем не буду и скажу главное, так как всё это говорить не имеет для меня смысла.

Сюжет, слог, всё замечательно. Наверно, ещё замечательнее было бы прочесть книгу в оригинале, тогда вполне можно было бы поставить 4. Но меня этот, безусловно, шедевр литературы (впрочем, вся классика является шедевром), ничуть не зацепил. Да, книга хороша, да, что-то изменила, скорее всего, нет, просто чуть-чуть я стала ценить молодость и заметка у себя, что читала. Книга, повторюсь, хороша, красива, оригинальна, не нудна. Но для меня как-то «пуста». Перечитывать вряд ли буду, а вот…

Да! Самое главное не сказала. На книгу меня побудила экранизация. Впрочем, я видела только отрывок, так, два кадра, но сразу захотела прочесть книгу. Долго она у меня лежала, лежала, и вот прочитана! Теперь очень хочу посмотреть экранизацию, ведь мне это сделать так и не удалось.

Было невыносимо больно читать это письмо. Гений Уайльда дает возможность не просто понять или прочувствовать, а прожить самому описываемые события, на какое-то время стать самим - блистательным Оскаром Уайльдом, заключенным С.3.3. Помимо множества мыслей, высказанных предыдущими рецензентами, у меня после прочтения осталась некоторая горечь. Ибо, в самом деле, горько читать о творческих планах гения, зная, что ему так и не удалось их осуществить. С одной стороны, кажется, не следовало бы публиковать это письмо - это все-таки слишком личное. А с другой... Наверное, так и должно быть. В какой-то момент жизнь гения перестает принадлежать ему. Она многому может научить, только для этого нужно иметь воображение. "Твой самый страшный порок - отсутствие воображения" - повторяет Уайльд в обращении к своему заклятому другу.

В детстве я страшно злилась на Дориана Грея за идиотизм: вместо того, чтобы желать вечной молодости и красоты, надо было пожелать таланта, силы, чтобы его воплотить, возможности сделать что-то важное и очень нужное людям! Вот как-то так.)))
Потом, перечитывая уже много позже, с печалью поняла: а многие на его месте сообразили бы, что в жизни главное, многие пожелали бы тяжкого труда, связанного с талантом и высокими целями? Вот чем заканчиваются почти все сказки об исполнении желаний? Тем, что последнее желание - это : пусть все будет по-прежнему. Или: я не виноват в своих желаниях, это возможность их осуществления меня спровоцировала. И - разбитое корыто.
Книга не только о портрете Дориана Грея, она сама - портрет любого, кто жаждет, "чтобы все было, и чтобы за это ничего не было".
Всю жизнь мне страшно интересно: вот чего я сама могла бы пожелать, будь возможность исполнения желания? )))

Интересное произведение, где автор рассматривает жизнь человека через призму его грехов и совести. Книга хорошо написана, сюжет увлекает, литературный язык приятен для чтения. Не скажу, что мне понравилось больше чем фильм, здесь просто больше деталей.

Моим любимым персонажем является лорд Генри Уоттон. Умный, разносторонний и безгранично остроумный. Да у него много пороков, но его способность красноречия затмевает все недостатки.

«Как сказал один остроумный француз, женщины вдохновляют нас на великие дела, но вечно мешают нам их творить.»

«Я люблю мужчин с будущим и женщин с прошлым, — ответил лорд Генри»

Оскар Уайльд, «Тюремная исповедь».

 «Нет порока страшнее, чем душевная пустота.»

Не помню ничего похожего на эту книгу. Читать нечто столь личное писателя для меня не впервой — письма Ремарка все еще хранятся у меня в шкатулочке на задворках памяти. Но это нечто.

Не думала, что смогла бы прочитать чуть более двухсот страниц, состоящих из одних только рассуждений о жизни, прошлом, будущем. Оказывается, могу. Прочитала я исповедь за два захода, практически не отрываясь. Написано — словно мёд, мягко ложась на душу. Послевкусие оставляет терпкое и, пожалуй, горькое.

Вся книга — длинное и подробное письмо Оскара Уайльда к своему другу Дугласу о том, как этот человек по крупицам разрушил его жизнь. Гений в искусстве, но, увы, на его шее затянулся поводок дружбы, что быстро и безоговорочно тянул его на дно. Он не мог писать в его присутствии, а за эти два года их дружбы Дуглас практически не отлипал от Уайльда. Он тратил большие деньги на наслаждения Дугласа, тратил время и силы, чтобы помочь ему во всём и поддержать. К чему это привело? К тюрьме на два года. Из-за чего? Уайльд не мог бросить Дугласа, хотя пытался столь часто, что даже не верится. После разбирательства в суде с отцом друга, где ему предъявляют ответный иск, за который его и осуждают, Уайльд быстро потерял всё — от материального : книги, картины, все деньги; он останется банкротом и должником даже после выхода из тюрьмы. До духовного: умирает его мать, общество отворачивается от писателя, некоторые его друзья покидают его, а также — что стало, кажется, одним из самых больших ударов — он теряет опеку над собственным сыном.

Во всей этой трясине из проблем, разочарований и боли он спустя год непрерывных страданий в тюрьме находит другой выход — Любовь. Ко всему, что его окружает. Он готов постараться начать свою жизнь, и нет, не заново, а ступить на новую ступень своей эволюции и стремиться к Христу, признать свои пороки. В тюрьме он впервые осознаёт, что его побеги от страданий и горечи были лишь вопросом времени. Но, приняв это и стараясь смириться со своим положением, он понимает, что страдание — лучшее чувство. За улыбкой может скрываться лицо, пораженное злостью, за смехом — ненависть. За страданием скрывается лишь страдание. И душа.

 «Я умею быть совершенно счастливым наедине с собой. Да кто же не был бы счастлив, владея свободой, книгами, цветами и луной?»

Я поняла, что в ВУЗе я все же эту книгу не читала. И, честно говоря, очень жаль, что она каким-то непонятным образом прошла мимо меня (хотя по программе мы ее проходили), так как уверена почти на 100% - в 17 лет она мне зашла бы намного лучше, чем сейчас. В свои 17 лет я очень любила все мистическое, депрессивное, философское (ну, ок, я и сейчас многое из этого люблю, но все-таки в 17 лет восприятие всего этого было несколько иное). Так, например, я была в восторге от Кафки, Сартра, Гете, в то время как мои однокурсники плевались от того, что все это очень грузило, было непонятно и депрессивно. "Дориана Грея", в определенной степени, можно поставить на ту же полочку.

И я сейчас не столько о глубине мыслей, сколько о стиле повествования. Сам язык (я имею в виду язык как таковой - английский) - довольно простой, что меня, кстати, удивило. Читая Джейн Остен, мой мозг, будем откровенны, ломался из-за жутких грамматических конструкций, помноженных на длинные предложения. Понятно, что Остен и Уайльд - не современники, но я все же ожидала языка, приближенного к временам Остен, нежели нашим. Однако читалось очень легко - никаких сложных конструкций, никакого сложного вокабуляра.

Тем не менее, чтение конкретно застопорилось. А все потому, что при кажущейся легкости и доступности лексических и грамматических единиц, возникли проблемы с пониманием, а что же Уайльд, собственно говоря, имел в виду. И достигался сей эффект за счет нереально, просто нереально, длинных монологов лорда Генри. Может, клиповость мышления виновата, может, долгое отсутствие чтения классики, где абзацы длиною в страницу - норма, но читать проповеди лорда Генри на страницу и более было мучительно больно, я пыталась продираться сквозь его философию, сквозь его видение мира, и не всегда это было просто. Но продирание сквозь этот нескончаемый монолог - полбеды, меня совершенно утомляло это бесконечное словоблудие (прошу прощения за столь некрасивое слово в отношении классики) и, как следствие, отсутствие динамики. Хотелось видеть больше диалогов, больше движения и действий.

Говоря о действиях, здесь возникла другая проблема - длиннющие описания тех или иных событий. Так, например, на несколько страниц растянулось повествование о том, как Дориан увлекся живописью, затем, в таком же объеме - камнями, затем - еще чем-то, и еще, и еще... Безусловно, честь и хвала писателю за то, что он, судя по детальному описанию, изучал ту или иную тему. Но читать подробности из тех областей, которые мне не особо близки, в рамках художественного, а не научного труда, было не особо интересно. В какой-то момент я словила себя на мысли, что стала читать буквально по диагонали, ища, когда же закончится очередное описание.

Самого действия (ради действия) здесь не так много. Все самые сочные (juicy, так и крутится это слово в голове) события проходят либо очень быстро (особенно на фоне всего вышесказанного), либо вообще одним предложением. Перед нами нет сцены самоубийства Алана, например, или падения Адриана, или описания сцен соблазнения того бесчисленного количества девушек, которых совратил Дориан. Все это проходит жирными мазками, как бы невзначай, между делом, между строк. Да что там, даже смерть Дориана проходит мимо читателя, оставляя горькое послевкусие разочарования, так как Уайльд концовку книги, как сейчас модно говорить, просто слил. Вообще, все те эпизоды, где можно было ух как развернуться, Уайльд просто опустил, упор в романе - именно на речи Генри.

Говоря о Дориане Грее, внутренние метания, терзания, переживания переданы в романе очень хорошо. Особенно показательным моментом стало описание Уайльдом того, в каком состоянии Дориан лег спать после убийства Бейзила и в каком состоянии проснулся. Для меня это, пожалуй, самый сильный момент в романе с точки зрения представления морального падения персонажа.

Что касается лорда Генри, его видят и земным, и инфернальным созданием. Почему бы лорду Генри не стать воплощением Дьявола? Если в церкви мы слышим слово Божие, то почему бы дьявольские проповеди не вести самому демону? И ведь это действительно проповеди, а не просто высказывание своего мнения: они бесконечно длинны, монотонны, преподносятся как аксиомы и потому не терпят возражений и сомнений, с их помощью достигается цель совратить чистого юношу, заставить его свернуть с праведного пути. А не это ли цель Дьявола? И, напомним, Дориан продал душу именно после слов лорда Генри.

При всем при этом мы вполне можем иметь дело с реальным человеком. Лорд Генри циничен, пресыщен жизнью, ему доставляет удовольствие играть жизнями людей, как сейчас сказали бы - он бесится с жиру. Очередной игрушкой становится Дориан. Лорд Генри и сам не ожидал, что достигнет такого успеха, что говорит о его земном происхождении)

Оскар Уайльд в романе «Портрет Дориана Грея» показал, как один молодой человек продал душу ради того, чтобы всегда оставаться юным. Мнения об этой книге всегда были противоречивыми: кто-то называет её аморальной, а кто-то, наоборот, считает, что это роман о том, к чему могут привести эгоизм и гордыня.

Эстетизм

Порою некоторые читатели перелистывают предисловие, торопясь перейти к сюжету книги, однако, в случае с «Портретом Дориана Грея» это было бы ошибкой. Предисловие романа — это манифест эстетизма, раскрывающий замысел автора. В нём Уайльд пишет, что Красоту (это слово он писал с заглавной буквы) нельзя определять категориями нравственности или безнравственности, она должна быть лишена этической оценки, красота ценна сама по себе. Для Уайльда нравственные постулаты и социальные табу бессмысленны, а эстетические ценности преобладают над этическими. Главными учителями для Уайльда были Джон Рёскин и Уолтер Пэйтер — они во многом повлияли на его мировоззрение. Джон Рёскин в своих работах и лекциях говорил, что понятия искусства, красоты и нравственности неотделимы друг от друга. Он понимал красоту как абсолют, который достигается за счёт совершенствования внутренней жизни. Его ученик Уолтер Пэйтер, который был всё же ближе Оскару Уайльду, переосмыслил эту теорию. В его понимании искусство не призвано нас ничему учить, оно должно быть отделено от морали, другими словами, важно лишь то, какое воздействие оказывает произведение на человека, какие чувства оно в нём вызывает.

В то время подобный взгляд на искусство был революционным, ведь до этого в викторианскую эпоху в литературе господствовало морализаторство. Идеи Рёскина и Пэйтера легли в основу эстетического движения, которое возглавил сам Оскар Уайльд. Эстетизм стал своеобразным подходом к жизни, в центре которого стояло поклонение красоте, уход от объективного к субъективному, от рационального к иррациональному. Представители этого движения ставили форму выше содержания. Они считали, что искусство должно быть не нравоучительным, а прекрасным. Эстетизм стал одной из ветвей целого направления, возникшего на рубеже XIX и XX веков — декаданс (фр. упадок).

Vita brevis ars longa

Основные положения эстетизма были отражены в романе «Портрет Дориана Грея». Главным носителем этих идей стал аристократ лорд Генри Уоттон, в образе которого можно найти много параллелей с Уолтером Пэйтером. Генри Уоттон говорит о том, что современному обществу необходим новый гедонизм, так в романе постулируются законы общества потребления: не нужно думать о будущем, нужно брать от жизни всё. Жизнь коротка, красота быстротечна. Единственное, что можно противопоставить смерти — это жизнь в моменте. Генри Уоттон своими идеями очаровывает юного Дориана Грея, он убеждает его в том, что на свете нет ничего важнее молодости и красоты. У воодушевлённого новыми мыслями Дориана появляется необычное желание: он хочет, чтобы со временем старел не он, а его портрет, написанный художником Безилом Холлуордом. Портрет действительно начинает стареть вместо главного героя, кроме того, на нём отражаются следы всех грехов, которые совершает Дориан Грей.

В конце романа герой решает уничтожить портрет, вонзив в него нож, но погибает сам. Дориан приобретает черты старика, изображённого на картине, а на портрете он вновь становится юным и прекрасным — это наглядная иллюстрация латинского крылатого выражения «жизнь коротка, искусство вечно», vita brevis ars longa. А заменить жизнь искусством, как хотел Дориан Грей, оказывается невозможно.

Дориан Грей — образцовый эстет, и в этом он похож на своего создателя, он делает всё для того, чтобы превратить свою повседневность в прекрасный ритуал. Дориан окружает себя красивыми вещами и изысканными предметами интерьера, он упивается поэзией и ухаживает за цветами. В начале романа им все восхищаются, но ближе к концу людям стыдно иметь к нему какое-либо отношение. Он становится известен благодаря своим чудовищным поступкам, многие из которых Оскар Уайльд не называет напрямую. Здесь Уайльд обозначает ещё одну проблему: как быть эстетом и одновременно достойным человеком?! Ведь в добродетельной и самоотверженной жизни многие эстеты видят пошлость.

Для Дориана Грея искусство важнее всего. Он влюбляется в Сибиллу Вейн, актрису одного небольшого театра, прежде всего за её талант. Его восхищает то, что ей достаются роли шекспировских героинь, но всё заканчивается в тот день, когда Сибилла, забывшаяся в мечтах о своём возлюбленном, терпит позор на сцене театра. Сибилла считает, что её провал — сущие мелочи по сравнению с теми чувствами, которые она испытывает к юноше, однако для самого Дориана театральная неудача Сибиллы становится роковой. Он говорит, что она убила его любовь: за шекспировской героиней проступает настоящий человек, которого Дориан не готов полюбить так же сильно. В итоге Сибилла убивает себя.

Это не единственная смерть, виновником которой становится Дориан Грей. Люди, которые связывают свою жизнь с ним, почти всегда обречены на страдания. К их числу относится также Безил Холлуорд, в его фигуре Уайльд хотел изобразить человека, который совмещает в себе таланты и достоинства, но самоотречение Безила также приводит его к гибели от рук Дориана Грея. Уайльд говорит о том, что любая крайность губительна — Дориан Грей становится своеобразным неудавшимся экспериментом писателя, в котором он хотел довести эстетизм до предела. При этом нельзя сказать, что Уайльд стоит на стороне Безила, поскольку в его образе он осуждает чрезмерное преклонение перед Дорианом и излишнюю самоотверженность.

Парадокс

Кажется, что вся книга опровергает положения эстетизма, изложенные Уайльдом в предисловии. Он пытается снять с поступков маркеры нравственности и безнравственности, призывает не оценивать их с точки зрения морали и провозглашает абсолютное избавление от категории этики, но при этом иллюстрирует, как жизнь ради наслаждений уничтожает человека. Эстетика оказывается неразрывно связана с этикой: красота Грея, изображённого на портрете, напрямую зависит от его поступков. Многие критики того времени тоже отмечали, что в романе уйма морали, Оскар Уайльд никогда не отрицал этого. Более того, он сам говорил о нравственной красоте «Портрета Дориана Грея», для него это никогда не было главной составляющей романа. Уайльд думал, что читателю, который видит художественную красоту произведения, не будет дела до его нравственного значения. Он говорил: «Для меня трудности состояли в том, чтобы подчинить присущую роману мораль художественному и драматическому эффекту, и мне всё равно кажется, что мораль слишком очевидна» (Оскар Уайльд. «Письма». 95. Артуру Конан Дойлю). Поэтому «Портрет Дориана Грея» воспринимают по-разному: каждый видит в нём что-то своё. Для кого-то это манифест эстетизма, а для кого-то — роман воспитания, показывающий, как жизнь ради удовольствий разрушает личность.