Полное собрание сочинений. Том 20. Повести и рассказы 1892-1894 гг.

Когда девушке шестнадцать лет, по описанию Антона Павловича ход её мыслей напоминает перемещение цыплёнка по птичьему двору. Те же метания, беспорядочные скачки сознания, напоминающие броуновское движение.

Надя Зеленина была с мамой в театре на «Евгении Онегине». Судя по её реакции на спектакль, он произвёл на девушку сильное впечатление. Ей захотелось написать такое же письмо, как Татьяна Ларина Онегину. Проблема была только в том, что она сама никого ещё не любила, но точно знала влюблённых в неё офицера Горного и студента Груздева. Вот только опера дала ей подсказку, что «быть нелюбимой и несчастной – как это интересно!» Поэтому в письме к Горному Надя написала, что не верит в его любовь, что он ошибается в ней, так как она – «неинтересная, ничтожная девушка, и вы сами отлично знаете, что в вашей жизни я буду только помехой… Мне тяжело оставить маму и брата, а то бы я надела монашескую рясу и ушла, куда глаза глядят. А вы бы стали свободны и полюбили другую. Ах, если бы я умерла!" Вот такие необычные мысли у девушки под влиянием «Евгения Онегина». От жалости к себе она даже заплакала…

Тут же вспомнила о том, что студент Груздев тоже влюблён в неё, поэтому тоже заслуживает письма от неё. Интересно, как Чехов показывает перепады настроения девушки. Только что она плакала, а теперь – «Без всякой причины в груди ее шевельнулась радость: сначала радость была маленькая и каталась в груди, как резиновый мячик, потом она стала шире, больше и хлынула как волна». Ей захотелось вспомнить что-нибудь смешное. И тогда ей стало душно от смеха, так как она подумала «о смешном пуделе, который вчера погнался на дворе за вороном, а ворон оглянулся на него и сказал:- Ах ты, мошенник!
Пудель, не знавший, что он имеет дело с ученым вороном, страшно сконфузился и отступил в недоумении…»

Опять перепад настроения у Нади. Она решает разорвать письмо к Горному, а любить лучше Груздева. И снова потекли её мысли «о студенте, об его любви, о своей любви, но выходило так, что мысли в голове расплывались и она думала обо всем: о маме, об улице, о карандаше, о рояле...» Вот так Чехов описывает бесконечный поток сознания Нади. И, хотя я не юная девушка, почему-то верю в это броуновское движение её размышлений, проявившихся в результате пережитого катарсиса от встречи с настоящим искусством, а точнее оперы «Евгения Онегина» Пушкина на музыку Чайковского.

Фраза – «Боже мой, как интересны, как обаятельны мужчины!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 398

Очень короткий рассказ из шести абзацев. Больше написать не позволил Чехову случай, так как отрывок, который совершенно случайно попал к нему руки, содержал столь малые сведения о деятельности вышедшего в отставку действительного статского советника Козерогова по наблюдению за природой. Многие граждане, в поте лица трудящиеся всю свою сознательную жизнь, мечтают по выходу на пенсию поселиться где-нибудь в сельской местности и с увлечением отдаться любимому хобби – крестиком вышивать, зайчиков стрелять или читать запоем книжки на свежем воздухе. Для этого они всю жизнь усердно собирают библиотеку под девизом – «На пенсии почитаю!»

Так вот Козерогов недолго наблюдал за природой, помер, а всё имущество оставил своей экономке Марфе Евлампиевне, которая оказалась более предприимчевой – снесла барскую усадьбу и построила превосходный трактир с продажей крепких напитков, где в одной из комнат и валялись записки покойного на случай надобности проезжим в бумаге. Конечно, отдельные отрывки из наблюдений отставника заслуживают внимания читателей –

"3 марта. Весенний прилет птиц уже начался: вчера видел воробьев. Привет вам, пернатые дети юга! В вашем сладостном чириканье как бы слышу пожелание: "Будьте счастливы, ваше превосходительство!"

Собственно, хорошо, что Антону Павловичу достался только отрывок. Представляю, какая скука читать все заметки Козерогова – «14 марта. Спросил сегодня у Марфы Евлампиевны: "Отчего это петух поет так часто?" Она мне ответила: "Оттого, что у него горло есть". А я ей: "У меня тоже есть горло, однако же я не пою!" Как много в природе таинственного!»

Фраза – «Один старик, увидев меня около женской купальни, спросил меня: зачем я тут сижу? Я ответил ему: "Наблюдаю за тем, чтобы молодые люди сюда не ходили и здесь не сидели". - "Давайте же вместе наблюдать". Сказавши это, старик сел рядом со мной, и мы стали говорить о добродетели".

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 365

Нификасе. Вот это совершенно незнакомый Чехов. Да, он в своей обычной манере, как и прежде, против пошлости обыденной жизни, но до чего же глубоко копнул он в этой небольшой повести в философском плане.
Магистр наук Коврин обладает крайне высоким уровнем душевной энергии, которая ищет в нем выхода наружу. Для траты этой энергии ему не хватает того уровня интеллектуальной работы, что может осилить его тело, возникает ее переизбыток, происходит некоторое "воспаление ума", что приводит его к легкой форме безумия. Коврин начинает видеть в галлюцинациях часть своей личности, являющейся к нему в образе черного монаха.

Регулярное общение таким образом с самим собой приводит его осознанию своей исключительности и гениальности, что в свою очередь самым настоящим образом осчастливливает его.

Но естественно, что эта ситуация начинает беспокоить близких ему людей. Его начинают лечить. Лечение превращает его в обыкновенного посредственного обывателя с односложными заботами и тревогами. Чувствуя себя отравленным повседневностью, Коврин так же отравляет жизнь всем своим близким, что в итоге приводит к трагическим результатам.
Мне сразу вспомнился Карлос Кастанеда, который говорил о том, что человеку никогда не будет дано познать чего-то магического в жизни или открыть какие-то тайны мироздания, сохраняя при этом здравый рассудок среднестатистического обывателя. Все верно, любой гений - это в первую очередь выход за пределы правил и общепринятого мировосприятия. Иначе никак. Многие мечтают выйти за пределы повседневности, кто-то ищет этого с помощью психотропных препаратов (вспомним здесь многочисленных творческих людей, которые могли создавать свои шедевры будучи только под чем-либо), кто-то ударяется в различные практики и таким образом постигает измененные состояния сознания. Общество это даже признает и относится с долей терпимости. И ведь абсолютно каждый из нас ведет внутренний диалог с самим собой, только делает это про себя. Это тоже считается нормальным, а вот говорить вслух с самим собой уже патология. А может быть человек лучше бы понимал себя, если бы общался с самим собой через некий образ? Например, как Коврин, который видел в монахе самую умудренную и опытную часть самого себя, и благодаря общению с которой обрел мгновения счастья в жизни.
Мне очень понравилась эта необычная повесть Антона Чехова, написанная им в 1893 году после знакомства со знаменитым доктором психиатрии Яковенко. И даже жаль, что она оказалась столь небольшого объема и заняла всего 1.5 часа моего читательского графика. Рекомендую.

Ох, какие омуты вселенской тоски, заводи скорби и болота отчаяния! Тянулась вся жизнь в беспокойствах, вечных подсчётах денежных потерь, после краткого же просветления, вызванного личной нематериальной утратой, после мига воспоминания всё снова вернулось к дихотомии убыток-прибыль... Какая невероятная 20-страничная беспросветность, сколько упущенных возможностей, но целую жизнь спустя даже эти возможности видятся крайне узконаправленными. Невероятно грустный рассказ, написанный с точно выверенной иронией, не исключающей, впрочем, всеохватного человеколюбия и понимания тягостей маленького человека. Подумаешь так, а ведь все мы, как Яков, зашоренные живём: кто убытки подсчитывает, кто всю жизнь со своим разбитым однажды (и уж давно благополучно зажившим) сердцем нянчится, кто лелеет свои обидушки, кто с идеей достижимости счастья носится, кому собственная интеллектуальность глаза застит. И с чем к концу жизни останемся? С мыслью о том, что было что-то важнее, проще, ближе, достижимее, чем то, за чем гонялись? Кто знает...

Продолжаю заново знакомиться с творчеством Чехова. «Черный монах», так же как и «Палата #6» затрагивает психическое и душевное здоровье героя. В повести поднимается довольно таки важный вопрос: а что вообще есть нормальность и как это определить? Главный герой приходит к выводу, что в своем сумасшествии он был весел, оригинален да и просто счастлив. В то время как лечебная терапия уничтожила в нем незаурядность и превратила в общую массу. Помните фразу из фильма «Пираты Карибского моря»? Про то, что безумство и гениальность - это две крайности одной сущности. Вот здесь Андрея Коврина в обличии его второй сущности, его же галлюцинации в виде черного монаха терзают те же вопросы.
Вообще повесть наводит на различные мысли и размышления. Для меня «Черный монах» перекликается с «Черным человеком» Есенина. Но все же с немаловажной разницей. Чеховский герой принимает свое видение как дар божий, как подтверждение своей избранности перед другими. А вот герой Есенина находится в полном хаосе своего безумства. Все же интересно сравнить, как два совершенно разных героя воспринимают свою теневую безумную сторону. Не знаю, вдохновлялся ли Есенин прозой Чехова, но тут определенно что-то есть. Думаю, тут есть и отсылки к Ницше, так как затрагивается еще вопрос и о избранности человека из простых смертных. Но это и не мудрено, так как главный герой предстает перед нами человеком ученым, профессором, а его близкие считают его и вовсе гением. Сам герой осознает, что у него развилась мания величия. Возможно слишком большое увлечение философией и наукой и породило черного монаха.
Есть в этой повести что-то гнетущее и страшное одновременно. Осознание того, как мы слабы перед своим собственным «я», что мы можем проиграть самому же себе в сложной и непростой игре нашего разума.

Мое второе (куда более успешное, чем первое) знакомство с Чеховым продолжается.
От этого рассказа щемит в душе. В нем и ровное дыхание совершенно другой жизни, с другими темпами, с другими нравами, радостями и грустями. Мы ее на застали, лишь читали о ней в детстве, у классических авторов. Но чуточку помним по рассказам старших.
Персонажи, которых буквально видишь. Грусть оттого, что сразу ясно, куда движется история. И очень жалко несчастную попрыгунью, которая скакала непонятно зачем, непонятно ради чего, никуда не прискакала и прохлопала многое важное в жизни.

А еще жаль и Чехова. Ведь, кажется, рассказ он написал в одну из своих размолвок с собственной Ольгой. И не миновал судьбы своего героя. А она и прыгала, и скакала, и расставалась, и возвращалась, и даже, когда он уже был болен, ничуть не умерила прыжки.

Садовник Михаил Карлович, почтенный старик, рассказывает легенду, которую услышал от своей бабушки. Речь в ней идёт о враче по фамилии Томсон или Вилсон, который был исключительным человеком. Несмотря на свою чахотку, он не щадил себя, а при любых обстоятельствах лечил больных – «Денег не брал, и, странное дело, когда у него умирал пациент, то он шел вместе с родственниками за гробом и плакал». Все жители городка уважали его. Не было там ни одного человека, «который позволил бы себе не только сделать ему что-нибудь неприятное, но даже подумать об этом».

Но в одно прекрасное утро он был найден с проломленной головой. Жители городка посчитали, что никто его не мог убить. Значит, произошёл несчастный случай. Только вскоре у одного из горожан были обнаружены личные вещи убитого доктора, а при обыске у него обнаружили окровавленную рубаху врача.

«Каких же еще нужно улик? Злодея посадили в тюрьму. Жители возмущались и в то же время говорили: - Невероятно! Не может быть! Смотрите, как бы не вышло ошибки; ведь случается, что улики говорят неправду!»

А так как обвиняемый отрицал свою вину, во время судебного процесса судьи признали, что нет человека, который бы осмелился убить доктора – «Человек неспособен пасть так глубоко!» И убийцу отпустили…

«И бог, говорила моя бабушка, за такую веру в человека простил грехи всем жителям городка. Он радуется, когда веруют, что человек - его образ и подобие, и скорбит, если, забывая о человеческом достоинстве, о людях судят хуже, чем о собаках. Пусть оправдательный приговор принесет жителям городка вред, но зато, посудите, какое благотворное влияние имела на них эта вера в человека, вера, которая ведь не остается мертвой; она воспитывает в нас великодушные чувства и всегда побуждает любить и уважать каждого человека. Каждого! А это важно».

Прекрасная легенда! Остаётся только всем следовать её принципам. Но, если есть люди, нарушающие их, использующие веру в человека в своих корыстных целях, то основы этой веры рушатся. Стремиться к идеалу, конечно же, нужно. Многие идеалистические учения и представления великолепны. Только природа человека слишком неоднозначна и противоречива. Поэтому верить в человека обязательно нужно. Только, когда он эту веру рушит своими собственными руками, необходимо вовремя это замечать и исправлять.

Фраза – «Веровать в бога нетрудно. В него веровали и инквизиторы, и Бирон, и Аракчеев. Нет, вы в человека уверуйте! Эта вера доступна только тем немногим, кто понимает и чувствует Христа».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 426

Что-то пошло не так… История Андрея Васильевича Коврина меня мало что не впечатлила, оставила равнодушной.

«Гении, сродни безумцам»… да, понятно давно.
«Здоровы и нормальны, только заурядные, стадные люди». И это известно, как истина. Всегда считала и продолжаю считать, что некая белая ворона, почти всегда РАВНО незаурядная личность.

Позабавило, как Коврин, будучи сам не совсем здоровым, порастряс свои нервишки, повесил ярлыки на своих «хозяев», на Таню и на ее отца. Не скажу, что я с ним не согласна, всё так и Таню было, малость, жаль… пишу и опа, вспомнилась другая героиня, также помешанная на своей земле, вспомнилась Беатрис и её Вайдекр, есть некий цикл у Ф.Грегори.

Писоцкие занимались садоводством, держали сад, в котором и всевозможные цветы, и плодоносные деревья, на продажу всё. Единственное желание отца, это чтобы его детище не пропало после его смерти, чтобы дочь или муж ее, продолжили дело, а потому, жизнь свою, любимая дочурка должна была связать с тем, с кем одобрит папенька. Коврин, как бывший воспитанник очень даже подходил, а что, занимался философией… пусть себе, пишет, не путаясь под ногами. И тот, был вполне готов, весна, пора цветения и Таня за пять прошедших лет, на удивление, похорошела.

И не даром, Антон Павлович, тьфу ты, Коврин, пропел - «Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну».

О наболевшем:
Не вяжется у меня такая прозорливость Коврина с его болезнью, а история с Черным монахом это то и есть, уж слишком мудро выходило. Все эти умные речи, я бы приписала одному субъекту, а именно, Чехову, не смог он спрятаться за спиною Коврина и того же монаха, совсем. Хотя, может, нашему невротику философствовать было не с кем, а? Не с отцом же Татьяны и не с работниками… За умными речами к таким же философам, а мест он не знал, к таким вот, говорившим то, что сердцу его близко, не знал. Вот и приходилось «вызывать» монаха…
В общем, местами, по произведению, у меня провал, т.к.:

Улетали мысли – далеко,
Не хотелось слушать. Скучно! Всё!

Вечерние размышления о Чехове...

В числе самых коротких рассказов Чехова этот - не очень популярный и зачитанный. Но что касается содержания - один из самых глубоких и емких, несмотря на краткость.

Поскольку до дыр не зачитано, затрону суть.

Студент семинарии, возвращаясь домой накануне Великой Субботы, мерзнет, тоскует о доме, о родителях, и в нем просыпается чувство полной безнадежности:

Встретив по пути людей и пригревшись у огня, Иван рассказывает им евангельскую историю, навеянную этим студеным и хмурым вечером: историю о том, как именно в этот день, много-много лет назад, еще более жуткой ночью, шел на смерть Христос, а любящий его Апостол Петр ожидал его у костра в притворе. Рассказывает семинарист и о предательстве Апостола, и о покаянии его.

После, простившись и продолжая путь, семинарист Иван сопоставил ту историю с сегодняшним вечером. И к нему пришло осознание: все это имеет непосредственное отношение к тому, что происходило сейчас, то событие многолетней давности и сегодняшний вечер очень похожи и неразрывно связаны...

А значит,

То есть юному семинаристу открылась сопричастность его короткой и незначительной жизни ко всему происходящему - когда-либо давно, сегодня и в будущем, а из этой сопричастности напрямую следует и то, что за каждый поступок и каждый шаг он, студент семинарии, и не только он, а каждый существующий на земле человек несет ответственность - так же, как ответственность нес за свой поступок Апостол.

Чехов неоднократно размышлял о Любви Христовой:

Чехов при этом сам не радикален, не догматичен, он не диктует, что верно, а что осуждаемо. Читатель сам добирается до истины...

Это история о молодой семье. Ольга и Осип Дымовы. Он - врач со скромным жалованьем, кроткий и добрый. Она - праздная дамочка, пополняющая свою личную "дружескую" коллекцию знаменитыми людьми, среди которых поэты, художники, актеры и оперные певцы. Общение со своими "коллекционными экземплярами" строится у Дымовой по принципу:

Ольга тратит деньги, не задумываясь о том, что живёт не по средствам. И если поначалу она еще как-то пыталась экономить и интересовалась здоровьем супруга и его делами, то постепенно всё это сошло на нет. В конце концов, случилось то, что изменить было уже не суждено.

Беда пришла внезапно. Её муж оказался при смерти. За то время, пока он лежал в постели, у Ольги изредка бывали проблески раскаянья, но, надо сказать, недолгие. Но даже в подобных обстоятельствах Дымова осталась верна себе, и больше всего сокрушалась она о том, как, собирая и периодически обновляя свою коллекцию, она проглядела самую главную знаменитость...

Опять же, прекрасная чеховская актуальность! Ну и житейская мудрость, которая здесь, будто написанная невидимыми чернилами, постоянно проявляется сама по себе в самые важные моменты: Цените то, что имеете.