Избранное. В двух томах. Том 1

Истинно так, это я по поводу названия своей рецензии. Ведь и паутинка - вещь очень тонкая, а как раз она и есть связующее звено этого миниатюрного, но такого глубокого рассказа. Хотя с его жанром не все сборники Акутагавы сходятся: где-то он значится как рассказ, где-то как новелла, а где-то как сказка.

Но давайте вспомним старую русскую песню "Было двенадцать разбойников, был Кудеяр-атаман, много разбойники пролили крови честных христиан..." Вот и в рассказе присутствует подобный разбойник, только зовут его Кандата, и кровь он проливал, скорее всего, честных буддистов. Но это не суть важно.

Я ведь недаром вспомнил про Кудеяра, он же замолил свои грехи и был прощен богом. С Кандатой происходит та же история, добрый и справедливый Будда, гуляя по берегу райского пруда, увидел глубоко на дне этого пруда - там и находился буддистский ад - страдает разбойник Кандата. И узрел он своим просветленным взором, что однажды Кандата пожалел и не убил маленького паучка. А, поскольку добро всегда побеждает зло, то в глазах Будды один малюсенький добрый поступок перевесил тьму злодеяний, совершенных разбойником.

И он решил дать Кандате шанс, спустив ему тонкую паутинку. Разбойник вцепился в неё и стал карабкаться вверх, но увидев, что за ним по той же нитке поднимаются и другие грешники, стал ругаться на них и прогонять - паутинка оборвалась и все низверглись снова в ад.

Кандата не воспользовался своим шансом, Будда его не простил, он узрел в нем потенциал к изменению, и дал шанс его реализовать. Но поведение Кандаты говорило само за себя - он, даже пройдя через мучения ада, так и остался ограниченным эгоистом, по сути он был всё тем же разбойником, и когда Будда осознал это, он порвал спасительную тонкую нить.

Все великие религии мира едины в трактовке добра и зла, как не вспомнить тут христианское: "Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи". Это и происходило с Кандатой, его единственный добрый поступок давал шанс не только ему одному, но и бессчетному числу других грешников. Всё, что требовалось от бывшего разбойника - стать праведником - не грешить больше ни делом, ни помыслом.

Утешает то, что другие мученики ада тоже ведь совершали какие-нибудь добрые поступки, и всемудрейший и всесправедливейший Будда даст им тоже свой шанс, и кто-то из них спасет других и Кандату тоже - превосходство добра над злом всепоглащающе и всех детей божьих ждет рай. Именно такой вывод можно сделать из этой тонкой восточной сказки.

Вот так рассказ! Вообще не понятно как к нему относиться, но читать было очень-очень интересно. Автор специально оставляет читателя в подвешенном состоянии финалом истории, так что остаётся то ли оставаться в растерянности, то ли выбирать кому верить, а можно ли верить хоть кому-то? Можно гадать и стоить теории, где же правда, а кто врёт, а можно принять историю как цельнолитый объект, впитав в себя вместе с ощущением, что правды так и не получится узнать. Сколько реальных расследований оставляют сыщиков именно в таком состоянии, в то время как в литературе и кинематографе потребитель получает всегда результат и с ним ощущение катарсиса.
В любом случае стоит сказать, что рассказ как отшлифованный алмаз, каждая грань которого несет свой свет, ни одного слова мимо, всё отточено, и одновременно лаконично и поэтично. Очень красивый текст, в котором даже дровосек описывает место преступления возвышенно прекрасно, при том не отступая от истины ни на шаг. Начала тут читать книгу судебного медэксперта, так тот студентам советует подходить к описанию трупа творчески, вот примерно так же происходит и в этой новелле.
Рассказ по содержанию детективный: произошло убийство в бамбуково-криптометриевой чаще, тело найдено и идёт расследование. В начале вполне досконально описан допрос свидетелей, по которому заметен ход расследования. А потом начинаются признательные показания и вот они-то и мутят воду.
Описанное в новелле убийство происходит в Японии, поэтому как я вообще могла пройти мимо рассказа, конечно, никак, только время оставалось выбрать для чтения. Герои вполне знакомые: монах, самурай, разбойник. Действие, происходит явно ранее года написания 1922, ведь люди (в лице самурая) пользуются мечами и луком со стрелами.
Эта новелла стала вторым произведением автора и понравилась мне сильнее первого, хотя именно после первого я решила, что продолжу читать написанное Акутагавой, выбрав для продолжения знакомства, очень удачно на мой взгляд, такое неоднозначное произведение. Хотя мой путь в познании его творчества только начат, возможно, весь авторский вклад в мировую литературу настолько же неоднозначен - буду узнавать дальше.

В этом коротком рассказе с детективным сюжетом Акутагава показывает, что любое наблюдаемое или переживаемое нами событие обретает физическую форму в виде слов только после того, как оно проходит по извилистым коридорам нашего сознания. Лишь преломившись через особенности мировоззрения и пропитавшись нашими предпочтениями и предубеждениями, оно выходит во внешний мир.
Следовательно, каждое дошедшее до нас из прошлого описание очевидцев в первую очередь представляет собой результат их субъективного восприятия. К тому же автор, записывая свои впечатления, вольно или невольно делает выбор - что ему доверить бумаге, а о чём лучше умолчать. В подобных текстах нам открывается лишь одна из граней, а далеко не целостная фигура, другие грани которой остаются в тени. Но перейдём непосредственно к сюжету...
Итак, что же произошло в роще, где «растёт бамбук вперемежку с молоденькими криптомериями»? В связи с обнаружением в лесу мёртвого тела судейский чиновник выслушивает ряд показаний.
С самого начала понятно, что показания свидетелей противоречат друг другу и никак не складываются в стройную картину. К примеру, дровосек сообщает, что на убитом мужчине был головной убор, какие носят в столице (видимо, речь идёт о Киото), но тёща убитого утверждает, что её покойный зять не из столицы («он самурай из Кокуфу и Вакаса»). Однако подобные несоответствия меркнут перед показаниями разбойника Тадземару, исповедью жены покойного и рассказом его собственного духа. Каждый из них добровольно признаётся в совершённом, объясняя мотивы, которые им двигали. И разбойнику, и молодой женщине, и духу покойного, указавшему на самоубийство, казалось, можно верить. Они ведь не пытаются себя оправдать, напротив, дают «признательные показания». Их слова звучат убедительно, но очевидно, что три разные версии одного и того же события не могут быть одновременно истинными… если только речь не идёт о трёх параллельных реальностях. Мы видим, как каждое новое свидетельство только запутывает всё ещё больше, вместо того чтобы прояснить произошедший трагический случай. Даже рассказу самого убитого нельзя доверять. При этом в противоречивых показаниях можно отыскать и точки соприкосновения. Так, муж в некоторой степени подтверждает слова супруги о том, что она увидела в его глазах.

«В чаще» ненавязчиво напоминает об относительности любой истины. «Что я знаю?», задавался вопросом Монтень… Мне, как правило, кажется подозрительной излишняя самоуверенность, с которой иногда вещают некоторые современные так называемые эксперты, часто вставляя такие слова, как «естественно», «само собой», «без сомнения». Уместнее было бы их заменить на «возможно», «по моему мнению», «не исключено», «можно предположить» и т.д.
Как писал Платон в «Государстве», «мнение – это нечто среднее между знанием и незнанием... нечто, расположенное между существующим и несуществующим, между реальным и мнимым» (цитата недословная).

Небольшой рассказ в основе которого некоторое подобие расследования преступления.
Один труп и три человека, признавшихся в содеянном.
Но рана на трупе всего одна и убийца тоже может быть только один.
Вопрос в том, кто врёт и зачем.
Позиция двоих, из тройки признавшихся, мне понятна, а вот относительно третьего большой вопрос.

Некоторые фразы в рассказе показались нереалистичными и написанными как бы для усиления эмоционального фона.
Но на деле вызвали у меня лишь недоумение.
Например:

На этот небольшой рассказ "наткнулась" совершенно случайно в поисках произведений для очередного "челленджа". Прочитав аннотацию, заинтересовалась.

Прошло минут десять. Прочла рассказ. Недоумение. Пробежала ещё раз. Полезла в Википедию...

Почитала отзывы. Многие поступили как и я, читали неоднократно. Обогащенная всеми этими знаниями, прочитала третий раз. Подумала...

Решила поделиться.

Мой аналитический склад ума  требовал решения загадки. То есть, кто же все-таки убийца. Соблазн идти по пути "один из них лжет" или не один, так сказать, метод ненадежного рассказчика. Но здесь он не работает. Все трое говорят правду. Разбойник? Смысл ему врать, одним убийством больше, одним меньше, все равно казнят. Женщина на исповеди? Исповедь! Зачем? Ничего ведь не измениться. Ну а призраку - тем более. Он же  мертв. Его людские законы вообще никак уже не касаются. Таким образом сделала вывод - все они говорят правду.

Передо мной возникла картинка.

То есть, получается что истина есть. Но каждый мыслит "двумерно" и со своей "колокольни". Но как только мы переходим в трехмерное пространство, расширяем горизонты сознания, истина  открывается? Как там говорится про теорию струн? Если мы не можем представить двадцати шестимерное пространство, это не значит, что его нет.

Вроде все понятно. Истина есть, но достичь её невозможно, в силу нашей ограниченности. То есть  наша зашоренность не позволяет вычислить убийцу?  Или?

Ещё одна картинка.

На первый взгляд смысл то же самый. Все зависит от угла зрения. Только в этом случае переход в трехмерное пространство нам ничего не даст. Нужно ввести дополнительное условие. Как в карточках с цифрами - поставить точку.

Тогда становиться понятно, что это девятка. То есть получается, чтобы определится с истиной мы должны  задать ещё  условие. То есть истина зависит только от того, где мы захотим "поставить точку"? Получается, что истины никакой нет?

Возвращаясь к рассказу. Акутагава должен был "поставить точку", чтобы читатель смог ответить на вопрос: "Кто убийца?". Но видимо в этом и заключается гениальность произведения, что автор этого делать не стал.

Представьте себе встречу Толстого и Тургенева в Ясной Поляне. Пожилой Тургенев приехал в гости к Льву Николаевичу, с которым у него сложились непростые отношения. Писатели - люди разные, они с трудом понимают друг друга. Тургенев - щедрый барин, безукоризненно воспитанный и много времени проводивший за границей. Автора «Анны Карениной», человека резковатого и своеобразного, многое в Иване Сергеевиче раздражает, и он не считает нужным это скрывать.

При этом писатели восхищаются творчеством друг друга и не оставляют попыток сближения. Вот так и оказался однажды Иван Сергеевич в имении Толстого. Так как оба писателя были заядлыми охотниками, логично предположить, что приятным майским вечером они отправились поохотиться на вальдшнепов...
Нет, это не выдержки из чьих-либо мемуаров или биографический очерк, а новелла японского писателя Рюноске Акутагавы, в которой он тонко и одновременно правдоподобно (рассказ основан на реальных событиях) обыгрывает противоречия двух крупнейших русских писателей.
Важной смысловой составляющей рассказа является тема недоверия. Акутагава напоминает нам, как бывает сложно доверять друг другу, как трудно бывает поверить на слово. Недоверие, когда оно не заслужено, бывает в высшей степени обидным, и дискомфорт оно может доставлять и тому, кому не верят, и тому, кто сам не верит.

Незначительное, казалось, происшествие на охоте выпускает наружу застарелые противоречия между двумя писателями. Известно, что открытый конфликт между писателями произошёл в доме поэта Фета. Поводом послужила беседа о дочери Тургенева Полине. Но Толстой, вероятно, сердился на писателя из-за Марьи Николаевны, своей любимой сестры, личная жизнь которой не сложилась. Акутагава вскользь упоминает этот случай, «предоставляя слово» давним воспоминаниям Тургенева.

Толстой после этой ссоры даже вызывал Тургенева на дуэль... В дальнейшем писателям удалось в некоторой степени примириться.
Вот что пишет по этому поводу В. Шкловский, один из биографов Толстого.
В 1878 году Толстой написал Ивану Сергеевичу письмо о том, что он к нему никакой вражды не имеет. «Дай бог, чтобы в вас было то же самое. По правде сказать, зная, как вы добры, я почти уверен, что ваше враждебное чувство ко мне прошло еще прежде моего. Если так, то, пожалуйста, подадимте друг другу руки и, пожалуйста, совсем до конца простите мне все, в чем я был виноват перед вами. Мне так естественно помнить о вас только одно хорошее, потому что этого хорошего было так много в отношении меня».
Они помирились. Иван Сергеевич побывал в Ясной Поляне.

Возвращаясь к случаю на охоте, Толстой никак не может поверить на слово своему гостю, факты говорят против него. Тургенева же это неверие со стороны хозяина Ясной Поляны обижает, он чувствует себя некомфортно...
В конце всё разрешается к обоюдному удовольствию и истина выходит наружу. Толстой с искренней радостью отмечает, что Тургенев говорил чистую правду. Но акта веры тем не менее не случилось - Толстой поверил не словам, а своим глазам.