Дитте — дитя человеческое

Дорогие радиослушатели, вы прослушали книгу известного датского писателя-коммуниста о сложной и трудной судьбе женщины из народа, борющейся за интересы рабочего класса. Присылайте ваши отзывы письмом или открыткой в редакцию радиостанции.

Вот оно как, оказывается: всюду деревня была одна и та же — что у нас при царе, что за бугром. И не скажешь, что Дания: те же избёнки, где щели ветошью законопачены, такая же пьянь, голь и темнота. Всё хозяйство — на бабе, с малых лет уже привыкаешь, вставай ни свет ни заря, корм скотине задай, ужин состряпай, в избе прибери — вот, глядишь, день и прошёл. Где же тут оглянуться да о жизни призадуматься. Так и жили без оглядки. Куда нам думать о классе и капитале, нам бы ближних своих прокормить, да обогреть, да утешить — и то всей жизни не хватит... Доля ты тяжкая, долюшка женская — везде ты одинакова!

Антонина Матвеевна, г. Снежногорск, Мурманская обл.

Дитте, Дитте – нежданный ребенок, нецелованный, не знающий материнской любви и нежности, родившийся в одиночестве, проживший жизнь в одиночестве и умерший в одиночестве. Где твоя звезда, Дитте? Что ты думаешь о нас, глядя на мир из другого измерения? Изменились ли мы за несколько веков, прошедших с твоей смерти? Стали мы лучше? Научились мы любить и слышать друг друга? Нет, Дитте, мир все тот же. Мы боимся поцарапать айфон, но не боимся нагадить в душу людям. Мы все те же, Дитте. Те же.
Золотое сердце – редкость в любые времена. Ты прожила тяжелую, короткую жизнь, не провела в праздности ни единого мгновения своей жизни, ни секунды не было у тебя личного времени, когда только для себя – понежиться, отдохнуть, побаловать. Не было. Хотя мгновения простого счастья были, были ведь, да? Вот тогда, когда ты жила с бабушкой и дедушкой, став для них лучом света в их угасающей и уходящей жизни, такой непростой и несправедливой, нежданная ты подарила им ощущение самой жизни. Ты всем дарила ощущение жизни – Ларсу Петеру, детям, Карлу, обитателям бедного квартала, отверженным и нищим, таким же, как и ты, своим приемным детям. Или они не были приемными, а были твоими детьми? Просто твоими, потому что ты их взяла. Каждому отдавала частичку своего сердца, не специально, так само собой получалось. Нежданное дитя, не знающее материнской любви, ты умела любить так, как не умели любить выхоленные и избалованные дети, у них-то все было, а тебе приходилось выдирать у этого мира даже возможность родиться. Нежный ребенок с огромным сердцем.
С самого своего рождения ты трудилась, трудилась и трудилась. Ты стала матерью своим братьям и сестре, ты стала маленькой хозяюшкой, твои руки огрубели, кожа обветрилась, но сердце, сердце осталось все таким же огромным и нежным, способным любить и дарить тепло тем, кто в нем нуждался. Но, почему, скажи почему ты не отдалась полностью и до конца Карлу? Почему ты не захотела стать его женой? Почему? Ты любила других? Ты любила Вонга? Георга? Вонг был слаб, слишком слаб, чтобы спасти тебя от нищеты и дать хоть какое-то подобие нормальной жизни. Георг был просто слаб, как человек, не управляющий своими инстинктами и пороками. Но Карл, Карл не был слабым. Ты видела это? Замечала, что он не слаб, при всей его тщедушности? Ты видела, что он взбунтовался против матери? Видела, что он признал тебя? Видела, что он трудится и трудится, так же, как и ты? Видела, что он ждал тебя, ждал, что ты добровольно и сама придешь к нему, не потому что нужда заставила, а потому что захотела и пришла. Ты это видела? Так почему ты не пришла к нему?
Твои слезы, твой пот, твои разочарования, твое здоровье, твое сердце, твоя человеческая щедрость, Дитте, были для других. Несправедливость ранит больше всего, тем более несправедливость от тех, кто тебе ближе всех - твои родные, единственные, на чье тепло и любовь, ты рассчитывала. Тот миг, когда ты стояла тем одиноким вечером, наблюдая за праздником в доме твоих родных, что ты чувствовала? Твое сердце ведь было разбито? Те, кого ты носила на руках, обшивала, обстирывала, присматривала, кого ты так любила, предали тебя? Несправедливо предали. Но они всего лишь люди. Ведь ты простила их, простила за предательство? Простила. Потому что твое сердце огромно и источник любви неиссякаем. Что тебе было до классовой борьбы, до профсоюзов, ведь ты понимала, что ничего не изменится, что эта несправедливость останется практически навсегда. Тебе бы только машинку выкупить да денег на еду заработать. Такова твоя жизнь. Нелегкая и короткая. Была ли ты хоть одно мгновение счастлива? Там, на берегу моря, босоногой малышкой, рядом с дедушкой и бабушкой? Может быть в тот миг, когда ты сидела у старичков в их аккуратном домике или когда была доброй феей, помогая старичкам с уборкой? А может быть тогда, когда стояла перед Вонгом в новом платье, ощущая себя юной, нежной и красивой, ждущей любви и готовой поделиться своей любовью?
Ты ни о чем не жалеешь, Дитте? Ты одарила своим сердечным теплом и светом своей души многих, они, может быть, и не запомнят тебя, но тот миг, когда их души коснулся твой свет и тепло, будет с ними навсегда.
Покойся с миром, Дитте. Мир все тот же. Мы все те же.

У меня были иллюзии, что эта книга стоящая, но ошиблась. Редко читаю биографии писателей, теперь буду делать это чаще. Открыла бы биографию, то сразу узнала, что автор коммунист и не стала бы добавлять книгу в хотелки. Я не политический человек и эти темы не люблю. Здесь пускай и косвенно, но мировоззрение автора существенно отразилось на сюжете. То есть книга, как мне показалось, слишком накручена горестями, грязью и безысходностью. Закручено до такой степени, что я усомнилась в ее правдивости. Соглашусь сколько людей, столько и вариантов жизни, каждого мучают свои черти. Мне же нужна еще одна книга о жизни людей в Дании в 19 веке от независимого автора, который не будет под пяткой своих убеждений.
Совершенно невозможно понять какой описывается век. Примерно на 15% книги неосознанно стала ожидать, когда приплывет очередной викинг Рагнар на своем драккаре. Всех убьёт, похитит некрасивую Дитте и отправятся они завоёвывать саксов. Оцените всю силу моей скуки и тоски, что слушая книгу пустилась в сочинение нового сюжета.
Читая возникло легкое дежавю. Образ несчастной девочки, практически сироты, сильно затерт. Да ее сразу становится жаль, но вслушавшись в свои эмоции поняла, что это скорее вынужденная необходимость. Из читателя намеренно выжимают эмоции. Ох, какая бедная и несчастная... Внебрачный ребёнок это клеймо и источник ненависти для людей на протяжении многих веков. Девочка, на которую проблемы льются как из рога изобилия, должна вызывать жалость и слезы. Плакать не хочется, данный женский образ у меня стал вызывать легкое раздражение. Становясь старше меня более привлекают сильные личности. Читая складывает образ Дитте и солгу, если скажу, что она мне понравилась. Не понравилась от слова совсем. Силы в ней я не увидела. Скорее амёбное существование, и могла бы ругать Дитте очень долго, но не хочу, смысла нет. Много времени было посвящено ее родственникам и быту, что тоже интересу не прибавило.
Жаль потраченного времени, но рада, что этот мрак закончился.

Чтобы уместить одну жизнь в плотный и жесткий, как деревянная кадка, сюжет, потребуется уложить все события одно за другим, четко следуя порядку, не отвлекаясь на мечты и сторонние размышления, не используя диковинных слов. И хорошенько сдобрить слезами, как селедку солью. Тогда все дни сохранятся в памяти дольше. Конечно, можно было бы засахарить воспоминания, как лепестки розы, но вкус крестьянской жизни не слишком-то сочетается с приторной сладостью и, скорее всего, ничего бы из такого рецепта не вышло.

Поэтому только слезы, только селедка. Хлеб и вода. Истрепавшаяся одежда. Красные пальцы, загрубевшие от холодной воды. И ни гроша на милые пустячки, от которых жизнь стала бы хоть чуточку веселее. Вот вам история Дитте.

Конечно, похожую найти нетрудно. У одного только Золя поищите. И вот тут я могла бы сладко восхититься, что все равно, все равно у каждого жизнь разная. Как снежинки. А вот тут добавила бы с надрывным пафосом, что у Дитте снежинка упала в грязь и была раздавлена равнодушными прохожими, хотя узор ее был самый нежный, самый хрупкий. Но я не буду. Потому что история Дитте и правда не уникальна. В этом-то и скрывается особенная тоска – сколько же таких наивных простушек проживают свой век в безысходном одиночестве и совершенно напрасно. Нет им конца и края, и некому встряхнуть за плечи несчастную дурочку и спросить, ну что же ты делаешь? Не жди никакого принца, он же дурак почище тебя. И штаны у него в заплатах, и конь из плюшевой головы на палке, молью траченый. Куда на таком уедешь?

С другой стороны, без таких вот безотказных трудолюбивых Дитте могло бы нарушиться вселенское равновесие. И ходил бы мир голодный да с протекающим носом. А так можно не опасаться. Пока кто-то другой страдает от неразделенных чувств, думает о тема-рематической организации или корпускулярной теории, несет светлые идеалы или разлагается в пивнушке, мамочка Дитте встала еще до рассвета и сварила кофе. С сахаром, сливками, каждому хватит. Берите чашку.

Чувствую себя школьником, который только-только открыл для себя широкие просторы интересной, увлекательной, познавательной и нескучной литературы, который с детской доверчивостью только-только вступает на тропу неизведанного и прекрасного, познавая мировое литературное наследие, но чей едва-едва появившийся на свет, нежный и беззащитный, росток любви к прекрасному тут же пытаются уничтожить, начисто растоптать серыми, грязными и тяжёлыми сапогами школьной программы.
Когда ты с упоением открываешь для себя Джерома, Толкина, Хэрриота и Лема, а в тебя с силой впихивают неудобоваримое месиво из протухших обрезков Тургенева, Горького, Карамзина и прочих стеариновых обуглишей радищевых.
Когда ты с жадностью прочитываешь за ночь "Алису...", а потом, как дятел со спиленным клювом, безуспешно и бессмысленно долбишься об никому не нужные (ну или, во всяком случае, тебе вот лично, во дни отрочества твои, точно не нужные) строчки так называемых Рузскех Клазеков.
Когда ты хочешь летать, а тебя заставляют ползать в грязи...
Вот что я сейчас чувствую.
Вот та же петрушка, когда ты вынужденно откладываешь в сторону Гомбровича, с сожалением закрываешь Беккета и грустно вздыхаешь, глядя на де Витта, чтобы из раза в раз открывать тянучую тягомотину датского коммуниста и НЕ ЧИТАТЬ её, через силу впихивая в себя строчки и норовя постоянно найти себе занятие поинтересней. И ведь что, сука, характерно! Мучил я этот говнокирпич больше двух недель — т.е. за это время я уже успел бы помимо, собственно, сабжа прочесть и пресловутых гомбровичей, но моя, сука, совесть не позволяла мне читать ничего другого, пока я не прочитаю эту хрень. И приходилось мне играться в телефон, читать интернетики и раскладывать пасьянсы. Спасибо тебе, Долгая Прогулка!
По книге: унылое тягомотное дерьмо, растянутое на миллион страниц, не несущее для меня лично практически ничего положительного. Язык удобоварим. Пафосность 80лвл. Сюжет стандартен. Мораль избита. Метафоричность на уровне сочинения восьмиклассника.
Наверное, такая литература тоже нужна. Недаром ведь многие писатели свято убеждены, что они должны глаголом жечь сердца людей, резать правду-матку, клеймить, язвить и проч. И многие читатели согласны с ними. Но я лично убеждён, что литература — это искусство, а не инструмент социальной пропаганды.
Поставил столь высокий балл этой книге только лишь потому, что это всё-таки получше крикунов остальной соц.реалистической клики. В отличие от всей этой шайки дармоедов Нексе максимально близко приблизился в моих глазах к тому уровню, за которым кончается графомания и начинается искусство.
Держите вот картинку примерно того же уровня смыслового содержания и нагрузки:

"Была ли она счастлива? Она сама не знала. Спросить бы у кого-нибудь, в чем счастье?
У кого-нибудь из тех, кто читает книги. В книгах об этом, наверное, написано."

Скорее всего есть спойлеры. Хотя я бы с этим поспорила. Но зачем?

Ночь. Звезды. Красиво. На пушистом облаке сидит печальный усталый ангел. Тсс.  Прислушайтесь, он что-то шепчет. Молится? Вам никогда не было интересно, о чём молятся ангелы?..

Эх, Дитте, Дитте, дитя человеческое. Непрошенная гостья в этом жестоком мире.
Что хорошего встретилось тебе на твоём жизненном пути, познала ли ты счастье, любовь, веру? Нет, наверное, несмотря на редкие светлые мгновения. Смирение —вот, что было главным в твоей жизни. Ты просто знала, что рождена "пойти в услужение", ты знала об этом с детства и заранее смирилась со своей участью. Да только всё хорошо в меру. В твоём случае смирение стало пленом.
Но ты была весёлым, любопытным ребёнком, почти хулиганом, так что же случилось? Почему ты разрешила помыкать собой всем, кому не лень? Почему решила, что не достойна лучшего? Твоё маленькое большое сердце болело за каждого, вот только за себя отказывалось страдать. За себя оно просто умерло, при жизни еще. Ты так умела штопать, чинить, находила доброе слово для  каждого. Почему же для себя не нашла капли сострадания, не поставила хоть маленькой заплатки. Почему бежала от любви, а если даже и любила, то не по-настоящему, а из сострадания, из-за несовершенства избранника.
Да, иногда ты поддавалась слабостям, грешила. Но что из этого вышло? Уж добра точно не получилось. Мгновения ночного блаженства превратились в дневные пытки. Уж слишком ты совестливая была, чтобы жить в грехе. Впрочем, ты и жила в грехе  всю жизнь. Но ты же знаешь, грех греху рознь. Ты это знаешь, как никто другой. И ты прощала тех, кто обидел тебя, кто предал и стеснялся родства с тобой.
Я понимаю, что тебе было не легко, я знаю, что жизнь лишила тебя радости детства, ты рано стала "мамочкой" Дитте. Сама не познав материнской ласки, ты щедро раздаривала её всем нуждающимся. А как же собственное дитя? Что побудило тебя сделать с ним такое? Нет, здесь я отказываюсь понимать.
Дитте-ребёнок, Дитте-девочка, Дитте-девушка, женщина, мать... Кто ты на самом деле? Ясновидящая, святая, грешница? Ты сама выбирала и строила свою жизнь, у тебя были шансы, хоть и скудные, но всё- таки... Но ты выбирала, что попроще, поскуднее. Ты была не просто беднячкой, почему-то твоя душа не хотела богатеть. Я не говорю, что она была бедна. Нет, она просто смирилась с нищетой.
Почему ты так ошибалась в людях, имея дар провидицы? А ведь ты его имела, скрывать не надо. Другое дело, что ты прятала его даже от себя. Чтобы не знать, не чувствовать, не быть в ответе. Но иногда он прорывался. И тогда всё время почти приходила беда. Возможно поэтому, ты так старательно его подавляла.
Вся жизнь — скитание. От одного хутора к другому, от одной семьи в другую. Тебя использовали даже те, кто любил. Редкие слова благодарности — вот вся награда за недоспанные ночи, искривлённые позвоночник, натруженные мозолистые руки.
Дитте, почему так? Когда судьба решила сыграть с тобой злую шутку? Ещё в утробе матери? Её грех стал твоим грехом? Если да- то что тогда ждёт твоих деток? Я о родных. Приёмные? Приёмные — это вечная боль. Особенно Петер, который стал тебе дороже родного, который и правда любил тебя бескорыстно, который так мечтал купить тебе швейную машинку...
Не плачь, Дитте, ему уже не больно. И прости, что я так долго блуждал, так долго не мог тебя найти. Скоро и тебе не будет больно. Звезды и небо ждут нас.  

Иногда даже ангелы не приходят вовремя. Или я ошибаюсь?

Перед нами не то чтобы душераздирающая, но очень грустная и изматывающая история о непрошеном госте, ненадолго вторгнувшемся в наш мир. Изматывающая не тяжестью описания, но тяжестью событий; иначе и быть не может, когда только и читаешь, как человек трудится, трудится, милосердствует и еще раз трудится, а взамен ничего не получает.

Дитте в этом мире действительно никто не ждал, и, несмотря на заключительные философские вопросы автора о том, что ей, возможно, удалось изменить людей к лучшему, этому миру она была решительно не нужна. Незаконнорожденный ребенок в бедной семье, вдоволь хлебнувший горя из-за этого, вынужденный сызмала голодать, фактически брошенный собственной матерью, с раннего возраста взявший на себя все хозяйство по дому, воспитывающий младших братьев и сестер… Казалось бы, чудо, а не девочка, и труды ее да вознаградятся. Выйдет замуж, нарожает детишек и забудет невзгоды. Ну или, заваленная ранним трудом, просто вырастет в сильную личность.

Однако этого не происходит, поскольку Дитте – глупышка, что еще добавляет истории трагичности. Добрая, всегда готовая помочь, отдающая себя людям без остатка, она позволяет сердцу затмевать прошлый горький опыт. Как натерпелась Дитте из-за своей незаконнорожденности, и однако же преспокойно наступила на те же грабли, что и ее мать, да еще и не один раз, и добровольно обрекла детей на тот же статус. В сложных ситуациях Дитте не просит помощи, не может проявить твердости, она ведет себя легкомысленно и зачастую просто бежит (хотя тут, быть может, играет свою роль дух бродяжничества, сквозящий в ее роду). В результате хуже всего ей и ее детям. Но печальнее всего то, как с этой милой глупой феей ведет себя семья, ради которой она угробила свои детство и юность. Какое же тут смягчение черствого человечества? Да никакое. И от кого - от Дитте! Пусть она и добра, но эгоистичный стерженек-то имеет, гробящий все дело сразу же после ее жалостливых объятий, которыми она пыталась утешить (как усиленно автор это подчеркивает!) бедного паренька. Не грех это, по их с Дитте разумению, а жертва. Остальных таких же легкомысленных дев также пытаются выгородить, бедняжек, и это, как кажется, весьма важная часть замысла автора. Мол, не гоните таких несчастных девочек, они все хорошие и благонравные, прямо ангелы, просто вот с каждой почему-то такая ситуация, каждую предупреждали, каждая попалась, каждую обманули. Вот и слоняются они служанками из одного дома в другой, гуляют с молодежью, рожают, отдают ребенка в чужие руки, и все начинается сначала…

В общем и целом роман вызвал противоречивые чувства. Он мне безусловно понравился – написан интересно и складно, читается очень легко, но где-то с половины, когда Дитте подрастает и начинает чудить, персонаж-основа произведения начинает несколько раздражать. Хотя, с другой стороны, как явно показана сломанная человеческая жизнь – да, несмотря на почти обожение своей любимой Дитте, автор все-таки признает – жизнь ее доконала и, в общем, с самого начала было понятно, что так оно и будет. Отсюда вырисовывается неутешительная картина жизни бедняков того времени в славной Дании.

Всем желающим прочитать этот роман рекомендую наряду с Дитте запастись терпением. Пусть чтиво и несложное, но действует угнетающе, как день, полный изматывающего труда – а таков и есть почти каждый день жизни Дитте.

Название романа привлекло мое внимание еще в юности. Так красиво – «дитя человеческое». Но читать о проблемах датской деревни конца девятнадцатого - начала двадцатого века не хотелось категорически. Сейчас, видимо, пришло время.

Судьба Дитте, хоть и непростая, но очень обыкновенная. И для Дании, и для России, и для любой страны того времени. Нежеланное дитя от случайной связи, мать-кукушка, жизнь с бабкой и дедом. Нищета, холод, голод. Изредка крупицы тепла и доброты. И несмотря ни на что – как зеленый росток Дитте тянется к солнцу. И ухитряется находить добро во всем, что ее окружает. И ухитряется не очерстветь душой.

Следующий этап в жизни – беспутная мать невесть за какие заслуги получает в мужья доброго честного мужика, мечтающего о семье и счастье. Но не алчная Серин составит его счастье, а приемная дочь, та самая Дитте. Чуть больше тепла в новой семье, новые братья и сестра. А в остальном то же самое - нищета, холод, голод. И ставший отцом Ларс Питер, нечастый герой в романах о том времени, добрый, но мало на что способный.

Дитте подрастает и согласно своему предназначению уходит в прислуги. А чем еще может заняться сельская необразованная девчонка? И вновь по накатанной - нищета, холод, голод. И лишь изредка крупицы тепла и доброты.

В какой-то момент возникло ощущение, что автор не просто рассказывает нам о судьбе датской крестьянки, это некий обобщенный образ забитой, порабощенной, униженной датской женщины. Ибо Дитте собирает все несчастья, которые могут свалиться на голову . И речь уже не о сиротстве и тяжелой жизни. В конце концов, Дитте не могла повлиять на внешнее обстоятельства. Но далее – ненужная, фактически случайная беременность – и не от любви, не от страсти, не от похоти, не от насилия. Просто «так получилось», добрая и безотказная Дитте просто пожалела никчемного тусклого парня. Никому не нужная доброта, а скорее просто тупое безразличие. Потом как колобок Дитте катится от одного места работы к другому, от сомнительного криминального приюта для младенцев-отказников до работы горничной в обычной семье, от семьи революционно настроенных обывателей до охотника – собаколюба. Словно автор задался целью показать все срезы датского общества. Это стандартный прием. А вот нестандартной оказалась мотивация самой Дитте. Оказывается, она не боится работы, даже самой тяжелой. И свою миссию она видит в том, чтобы помогать людям. И ей не так важно, насколько тяжелая работа ее ждет и насколько хорошо ей за это платят. Но извольте относиться к ней с уважением и считать ее ровней. И никаких пренебрежительных взглядов и никакого унижения. Иначе Дитте уйдет. Ну и что? Нашла она и такую семью, добрую, умную, передовую. И Дитте они уважали и любили. Особенно сильно любил ее хозяин и Дитте не возражала. Так что хозяйке пришлось со слезами на глазах, ибо и она Дитте любила, объяснять, что это уже слишком и что ей грустно расставаться с Дитте, но надо…. Какой-то датский абсурд, право же. Или это взгляды самого автора?

И как-то пропала у меня симпатия к несчастной Дитте после этого случая.

И из красивого «дитя человеческое» осталось одно «дитя». Не в смысле умильной трогательности и невинности. А в смысле редкостного инфантилизма и безразличия к судьбе. Сначала ненужный никчемный Карл, потом такой же ненужный и такой же никчемный Георг. Первый ребенок, второй – Дитте безропотно принимает удары судьбы. Но ни первый, ни второй ей не нужны. Странны ее рассуждения, когда, отдав на воспитание и фактически потеряв своего первенца, Дитте задумывается о приемном ребенке.
Понимаю, зная о взглядах автора, что книга носит еще и обличительный характер. Но все это не на пользу книге.

В истории про настоящую Золушку нет никакого принца. О принцах настоящей Золушке и мечтать бы было некогда - разве что приснится, и то изредка. Когда труды и хлопоты не отпускают до глубокой ночи, постель жестка и холодна, а подниматься нужно еще до восхода солнца - сны редко приходят и еще реже становятся утешением. У Золушки редко когда будет нужда разбирать крупу с горохом, смешанные назло - все-таки среди живых людей мало кому придет в голову так пакостить - зато придется разбирать в полутьме обрезки старого, поношенного тряпья, чтобы продать потом этот рассортированный мусор, и делать это приходится задолго до того, как появляются мысли о каких-то там принцах и балах.

В сказках всегда так бывает - нужно вытерпеть лишения, преодолеть трудности, сохранить доброту в сердце, и будешь ты тогда жить долго и счастливо. В жизни, к сожалению, не бывает сказок - у настоящей Золушки по имени Дитте трудности и лишения начинаются с самых ранних лет, и чем старше она становится, тем они тяжелее. В жизни чем ты добрее, тем тебе будет сложнее, ведь встречаться будут, в основном, люди нечестные, злые, а если и не злые, так просто влекомые понятным желанием позаботиться о себе самих. Когда приходится не просто жить, а выживать, редко кто способен платить за добро монетой не меньшей ценности.

Эта книга - история жизни незаконнорожденной нищей девочки, наивной и с добрым сердцем, от рождения до смерти. В такой не-сказке не может быть счастливого конца. Конечно, не бывает в настоящей жизни и сплошной черноты, но просветы на пути Дитте - это дни, так же наполненные тяжелым трудом, только подслащенные родными или просто добрыми людьми рядом. Правда, тем горше будет расставание с этими людьми, а будет оно обязательно. Ведь это жизнь.

Очень их всех жалко, честно говоря. Роман - это история не только самой Дитте, но и множество судеб, с которыми так или иначе пересеклась когда ее собственная судьба. И не знаешь даже, кого жальче - малышей, с самых ранних лет голодающих, прозябающих под ледяными сквозняками, босоногих? Или взрослых мужчин, которые во цвете лет погибают или кончают с собой от тоски? Или их вдов, оставшихся без кормильца, без любимого, с толпой ребятишек? Или стариков, которые доживают в муках, брошенные собственными детьми, у которых едва хватает сил о себе самих позаботиться?
Хочется как-то отмахнуться от этого всего, завопить: "Прекратите, остановите Землю, я сойду". Зачем вся эта череда мучительных рождений, мучительных жизней и мучительных смертей?

Сдается мне, немного однобокой показана жизнь в этом романе. Конечно же, мне сложно судить: я никогда не жила так плохо, как живут даже относительно преуспевающие люди в этом романе, и я бы просто изнылась и издохла, одну неделю поработав как Дитте в ее девять лет. И все-таки раз уж даже в таких нечеловеческих условиях карусель рождений и смертей продолжалась, должно быть в жизни этих бедняков хоть что-то, кроме изнуряющего каждодневного труда, что-то, что заставляет их идти вперед тяжелыми шагами, переставлять измученные ноги. Что же это - из романа не понять.

История Кирстене Манн, которая любила, да не вышла замуж...
Везет мне в последнее время на селедку! :) Сначала Гамсун со своим Августом весь август кормили меня сельдью во всех видах, включая пахнущее селедкой коровье молоко и масло... Потом наступил сентябрь с традиционными семейными поводами поесть селедку под шубой, и вот - снова селедка, которой кормит нашу героиню Дитте её отец, Ларс Петер...
Но я забегаю вперед. Ларс Петер, человек, благодаря которому Дитте ощущала себя нужной и любимой, защищенной и взрослой, и стала такой доброй девочкой, появился в этой истории не сразу.
А вот книга - почему-то сразу зацепила. С самого начала в истории о Сэрене и Марен, их разлетевшихся в разные стороны детях и непохожей на остальных Сэрине, о никому не нужной Дитте, которая родилась от случайной связи, повеяло чем-то настоящим. Эти негероические герои втянули меня в свою жизнь быстро и плотно. Да, я видела их глупость, и непрактичность, и нищету, и необразованность, но они стали мне интересны и близки, буквально с первых страниц.

Да, Дитте трудится на протяжении всего романа. Ситуации, в которых у неё хватает времени и возможности посидеть сложа руки, в книге - наперечет. Даже в самый светлый период своей жизни, в семье Ванга, Дитте постоянно что-то вяжет, штопает, шьет... Впрочем, нет. Тут она еще и читает. А разве это работа? :) В других же ситуациях день Дитте заполнен трудом и обязанностями до отказа. Когда же она успевала жить? Но самое удивительное в ней, пожалуй то, что Дитте нисколько не тяготится всей этой бесконечной работой. Причем не только домашней. Она с радостью работает на чужих людей, она без устали что-то чистит, моет, убирает, она готова делать еще больше! Но она не бескорыстна, нет. Главное, чего она ждет от других людей - внимание и благодарность. А люди так неблагодарны! Особенно больно задевает это Дитте, когда она попадает в Копенгаген. И тут - она теряет поседние остатки здравомыслия. И начинается беготня с поденной работой, мытье лестниц. В общем, Дитте снова скатывается на уровень "Сорочьего гнезда"... И наступают обычные мытарства нищеты. И вот тут мне было вместе с Дитте особенно больно от того, что так далеко разошлись дороги Ларса Петера и его дочери. Не важно, что было тому причиной. Просто именно эта несправедливость, этот удар от самых близких, меня, как и Дитте, доконал.
Вообще, автор поднимает множество самых важных социальных вопросов, но мне кажется, что они для него - не самоцель. Просто в конкретных ситуациях, особенно с учетом времени написания книги, ему было необходимо обозначить свою гражданскую позицию. Так что эта книга совсем не похожа на множество советских поделок в духе "социалистического заказа", которые выпускались в разное время на злобу дня наряду с настоящей, хорошей советской литературой. На самом деле, Мартин Андерсен Нексё пишет о людях. Он любит людей также сильно, как Дитте.
Пожалуй, нужно сказать пару слов о любви самой Дитте. Фрекен Кирстене Манн любит безоглядно и безрассудно. Любит деда, бабушку, Ларса Петера, брата Кристиана и брата Поуля, потом своего ребенка... А вот с мужчинами никак у неё не складывается. И Карла она только жалеет, и Георга, а Ванг - ну это просто чужой муж... Так что замуж Дитте не выходит, как и Ася Клячина, которая вспомнилась мне сразу после прочтения. Тоже простая, тоже искренняя, не слишком умная, и не практичная. И нам, глядящим на её жизнь из равнодушных огромных городов - абсолютно непонятная. Но почему-то... родная.
Вообще, даже удивительно, как девочка, которая всю жизнь перебивалась какими-то крохами чужого внимания, объедками приязни, выросла человеком с таким золотым сердцем... И как раз благодаря этому самому сердцу Дитте, история о глупой курице, которая от рождения до смерти прожила всего-то двадцать пять лет, превращается в трагический роман о лучике солнца, который мечется по сырым подвалам, надеясь согреть каждого, кого он успевает коснуться. И конечно же, сил ему не хватает. Но скажем правду. Многие из тех, кто попадался на пути Дитте, в жизни своей свет видели только от неё. Так что согреть-то она, конечно, мало кого успела, а вот осветить жизнь - многим. И тут прежде всего, конечно, вспоминаются старички из Пряничного домика, а потом все эти бесконечные приемыши, и братья, которых она вынянчила...
Вообще, несмотря на мрачность описываемых обстоятельств жизни Дитте, эта книга оставляет о себе удивительно светлое воспоминание. Я искренне поражалась оптимизму и жизнелюбию этой девочки, а потом женщины. В любых, самых печальных, ситуациях - она находит какие-то позитивные моменты. Причем происходит это у неё не натянуто, не нарочно... Она совершенно искренна, когда видит среди череды обязанностей, забот и проблем приятную мелочь, и радуется этому, как самому большому счастью.

В этой книге написано о девушке, которая прожила трудную, грустную и короткую, но все-таки, наверное, в чем-то счастливую жизнь. Благодаря своему золотому сердцу она была искренне любима, она была многим нужна. А многие ли среди нас, образованных и обеспеченных, уверенно могут сказать о себе такие же слова?