Игрок. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из подполья

"Чем гнуснее жизнь человека, тем сильнее он к ней привязывается;
он делает её формой протеста, ежеминутной местью"
/Оноре де Бальзак/

Очень подходящий эпиграф к этому произведению Фёдора Михайловича. Однако, что удивительно, исповедь мизантропа пробудила во мне жалость, а не осуждение. Жалость к человеку, чья жизнь была наполнена сплошными унижениями, тоской по тёплому семейному очагу, по любви к женщине, детям и окружающим его людям. И ладно бы главный герой был не честен перед собой, не истязал бы себя морально и винил во всех бедах только окружающих - тогда он, вполне возможно, и не заслужил жалости. Но его, почти мазохистские, самоистязания ранят читателя также, как и самого героя, заставляя глубже вникнуть в причины такого его мироощущения и понять истоки мстительности и одиночества. Я, если честно, ожидал печального финала и, если бы он произошёл, то на суде присяжных мой вердикт бы был "Не виновен!"

Размышления о воле, любви и женской доле хороши и понятны. Они пройдут через последующие произведения Достоевского, в монологах его героев. Более полные и насыщенные...

Федор Михайлович прожил 59 лет. Из них, 10 лет своей жизни, он «подарил» игре в рулетку. И эти 10 лет – азарта и риска, в погоне за удачей, всего за 26 (28?) дней, Достоевский описал в романе «Игрок».

«Игрок» - это подлинный дневник, написанный от руки Алексея Ивановича (учителя и воспитателя по образованию), в котором он подробно день за днем, минута за минутой изложил свои переживания как игрока и, как влюбленного «раба».

Пересказывать сюжет, думаю, нет необходимости. Хочу лишь коротко отметить свои наблюдения и впечатления.

Игроман, Алексей Иванович, мало чем отличается от игромана современного, разве что по внешним принадлежностям: стилем в одежде, манерам поведения, мировоззрением. А вот внутренняя сущность такого человека осталась не изменой: зависимая, податливая, безвольная. И так во всех сферах жизни. Так и в любви. Однако следует отметить, что, не смотря на свое безумство, эти «игроки» остаются дольше мыслящими и понимающими свое положение (в отличие от алкоголиков и наркоманов): «Да вы себе представить не можете, до какой степени я сам понимаю всю омерзительность теперешнего состояния» - так оправдывался Алексей в разговоре с другом – англичанином Астлеем.

Я впервые смеялась «у Достоевского», причем до слез. Я никогда не думала, что смогу когда – либо (с учетом прочитанных мною книг Федора Михайловича: «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные», «Бесы», «Преступление и наказание») вот так, от души, долго и заливисто смеяться. И это стало для меня открытием «нового» Достоевского – Достоевского с чувством тонкого юмора.

А речь идет о «la baboulinka,<…> умиравшая и не умершая…», тетушке генерала, Антониды Васильевны – парализованной старушке, которая приехала из Москвы в Рулеттенбург, чтобы показать своей семье, что те напрасно ждали извещения о ее смерти. Достоевский описал ее натуру с легкой иронией, которая показалась мне олицетворением цельного образа русского человека: наивного, но стихийного, недовольного, но смиренного, мечтательного, но переменчивого, доброго, но своевольного.

«Не знаю, за кого они все приняли бабушку, но, кажется, за чрезвычайно важную особу, и главное богатейшую особу… Своя прислуга, особое помещение в вагоне, бездна ненужных баулов, чемоданов и даже сундуков, прибывших с бабушкой, вероятно послужили началом престижа; а кресла, резкий тон и голос бабушки, ее эксцентрические вопросы, делаемые с самым не стесняющимся и не терпящим никаких возражений видом – довершали всеобщее к ней благоволение»

* И о чувствах, своих чувствах к роману. Было хорошо, не быстро и не медленно. Было грустно иногда. В игорном доме - воксале, особенно напряжённо и дух захватывало. Иногда казалось, что из этого замкнутого круга не вырваться. Но был азарт, и хотелось играть, поставить на красное.

А как же свобода? Ничего: "Завтра, завтра все кончится!"

Ребят, а ведь это почти пророческое произведение.
Да, смешно, да, сатира, но ведь страшно-то как...
Вот Фома Фомич Опискин. Маленький человек, из бедняков, неудавшийся литератор, строящий из себя то юродивого, то Мессию... Никого не напоминает?
Мне - да. В двадцатом веке был один такой, неудавшийся художник. Тоже любил о нравственности, да о добродетели рассуждать. Разумеется, его фан-клуб пошел намного дальше, нежели фан-клуб этого местечкового наполеончика...
Не могу согласиться с тем, что Достоевский здесь "не тот". Блюдо то же, просто соус другой;)

В очередной раз убедилась, что Достоевский вряд ли когда-нибудь вольется в ряды моих любимых писателей. И это при бесспорном признании его литературного таланта и гениального дара слова. Читаешь и понимаешь, что пишет замечательно, но с души воротит.
Перефразируя его же, встречать в этом произведении на каждом шагу сплошных тварей дрожащих, права не имеющих, было тяжело. И задумка понятна, и размах мастерства поражает, и равнодушной книга не оставила, но я как будто побывала в грязнейшем болоте. Этакий практичный и мерзопакостный русскоязычный Тартюф мне повстречался, более удачливый и дальновидный, чем его французский коллега. Язык не повернется сказать, что Достоевский фанфики писал, тогда еще и слова-то такого не было, но факт...
Удивительно, но циники, эгоисты, тунеядцы и проходимцы меня немного раздражали, но не бесили, а вот целый выводок слабоумных и бесхарактерных тряпок вынести было трудно, а самое неприятное – наблюдать, как автор их препарирует на твоих же глазах, выставляет самое жалкое и непотребное содержимое душонок, пусть и иронично-сатирично-гротескно. Как рассказчик, племянник полковника Ростанева, при первом знакомстве со Степанчиковой кунсткамерой опростоволосился и споткнулся, но тут же решил сгладить свой промах, немного посмеявшись над родным дядей. Низко как-то и недостойно издеваться над слабоумными.
И каждый персонаж – сочнейший типаж, яркий и узнаваемый, но периодически возникает желание бежать сломя голову в ванную комнату и руки помыть, а то и под душ забраться, мочалкой оттереться. Даже после Кролика от Апдайка такого не было, уж на что он меня поразил и за душу взял, мерзавец этакий.
После соприкосновения с некоторыми мастерами слова крылья вырастают, вместе с каждой строчкой плачешь и смеешься, весь спектр эмоций и чувств за несколько часов или дней получаешь, грустных или радостных, душа болит или улетает от восторга, проживаешь маленькую чужую жизнь. А тут получаешь роскошную литературную и языковую составляющую, но настолько безнадежную, безысходную, обреченную…
При всей сатиричности я больше, как печальную историю все это восприняла.
К автору я, безусловно, вернусь и продолжу знакомство. Ведь есть у него вещи, которые и мне понравились, в них так же оптимизм и надежда не жили никогда, но они более спокойные, более глубокие, за душу берущие, не настолько злые и беспощадные.
Получила иронией по лбу, называется.

Это уже третье произведение Федора Михайловича за последнее время. Передоза нет. В самый раз. Роман о падшем человеке? Отнюдь. Пусть герой и называет сам себя так, но ничего гадкого и низкого ни в его действиях, ни в мыслях нет. Вообще, кандидат университета, учитель в генеральском доме, дворянин двадцати пяти лет, лицо юридически компетентное, Алексей Иванович – человек вполне приятный. Отсутствие воли, пожалуй, единственный его недостаток. Он, конечно, страдает от этого, но уж слишком плохого о себе мнения.
Роман о сумасшедшем? Скорее, роман о сумасшествии. Хоть массово с ума и не сходят
(как говаривал папа Дяди Федора из Простоквашино), но в романе определенно, избыток этой болезни на одну человеческую единицу.
сумасшествие мадам Blanche самое серьезное из всех: юная рыжеволосая падчерица разорившегося человека, заложница его положения, вынуждена ожидать предложения, которое определило бы ее дальнейшую судьбу. Девушка, отчаянно нуждается в средствах к существованию

Демон, сидящий в ней, мучает не только саму Полину, но и окружающих ее мужчин. Никому не обещая счастья, она своими собственными руками душит то прекрасное, что можно испытывать к женщине. Об этом и говорит Алексей: «Человек - деспод от природы и любит быть мучителем. Вы ужасно любите»;
сумасшествие генерала – горькое, с привкусом утраченного богатства. Сумасшествие взрослого человека, вынужденного терпеть зависимость от чужой вздорной воли. С одного крася гордость, не позволяющая стоять на «задних лапках», с другого – жгучая потребность в безбедной жизни, жить так, как привык всю жизнь. Внутренний конфликт, который почти не имеет решения;
сумасшествие старухи Тарасевичевой определяется ее возрастом. Антонида Васильевна – одинокая семидесятипятилетняя женщина, живущая свои последние дни и прекрасно это понимающая. Сила, которая у нее есть выражается в деньгах и она упорно делает вид, что не замечает жадных взглядов в свою сторону да ожидания ее кончины. Она испытывает безграничную страсть к рулетке и эта страсть позволяет забыть о стараниях наследников угодить ей в расчете на дальнейшую благосклонность и благодарность;
сумасшествие Алексея? Нет, пожалуй, он единственный человек, сумевший не сойти с ума во всей этой истории. Одержимость игрой приходит с подачи Полины: ей нужны деньги и она отправляет его в игорный дом. Он соглашается от незнания. То, что ему удалось потом сохранить трезвой голову – почти достоинство. По крайней мере, я хочу так думать.

[рецензия в рамках книгомарафона]

Для меня это произведение в первую очередь манифест о страсти к женщине. А потом уже о страсти к игре, деньгам, положению в обществе.
Зацепила правдоподобность. Мужчина в реальной жизни (не в книжном, придуманном автором мире) может так любить женщину, женщина - так наплевательски относится к своему будущему. Поверила.
Конечно, Достоевский пишет сложно. Особенно в начале. Но эта сложность сыграла только на руку. Дневник (мои дневники точно) передает события несколько сумбурно, чувствуется, что события более насыщенные и переживания сильнее, чем описываются Алексеем Ивановичем в записках. А когда книга не просто читается, а видишь между строк еще и еще - вот это классика!

• Либо герой, либо грязь - средины не было. ©

Писать рецензию на произведение Достоевского? Трудно. Иногда - практически невозможно.
Произведение, конечно, мощнейшее, несмотря на небольшой объем. Это исповедь человека, проникнутая глубокими переживаниями и желанием разобраться в жизни: в том, что происходит, как происходит, почему, что за такой закон природы и так далее. В своеобразной первой части - идут философские размышления. Чтобы понять их с первого прочтения надо иметь гениальный мозг, мне же приходилось перечитывать -ну, как всегда.
А вот во второй части уже появляется сюжет, ибо рассказывается один "трагический" момент из жизни чиновника, его "кутеж" (если можно так выразиться) с людьми, которых он терпеть не может, и знакомство с девушкой Лизой. Все это оставило свой отпечаток на его мировоззрении и характере.

В Достоевского надо вчитываться. И стараться понять. "Записки" я буду перечитывать, ибо хочу снова окунуться в то подполье, что создал автор прекрасным четким языком и любомудрием.

Т.

Вот за что я люблю творчество Достоевского – за то, что в небольшой по объему роман он может вложить огромное количество эмоций, страстей, характеров, событий, чувств. За то, что каждая строка, каждая фраза не написана просто так, и попадает точно в цель. «Игрок» начинается тем, что сразу без предисловий и философских рассуждений окунает нас в водоворот событий, происходящих с главным героем, чьими глазами мы наблюдаем происходящее. Книга уже через несколько страниц полностью захватывает и дальше читается со все возрастающим азартом, и уже сложно остановиться.

В «Игроке», в отличие от остальных романов Достоевского, события разворачиваются не привычно в Петербурге, а за границей, среди действующих лиц немало иностранцев. С еще одной стороны открывается автор, так хорошо, казалось бы, знакомый еще со школы. Недавно прочитала «Подростка», и теперь вижу, что он «вырос» из «Игрока», что в нем Достоевский снова вернулся к вечной теме денег и жажды обогащения. Но не деньги сами по себе волнуют его, а идея, азарт. Эта страсть не оставляет места ничему другому, это – болезнь.