Избранные произведения. В двух томах. Том 2

Не скучно. Не захватывающе. Скорее полезно для общего образования, как первая антиутопия. Много мыслей: все антиутопии попали в молоко, во всяком случае в части господства разума (по части тоталитаризма все обстоит несколько лучше), однако отдельные эпизоды просто в точку - картина выборов просто рассмешила, сцена в лицах, да и только.

Язык действительно очень своеобразный, но мне это и показалось интересным. Вряд ли встретишь что-то подобное у кого-то ещё. Тем более книга-то 20х годов прошлого века.

Перечитывать не буду. Но прочесть стоило для общеобразовательных целей.

книга, которой хочется поставить оценку выше вопреки собственным впечатлениям просто из-за культурного влияния. вроде понимаешь, что как явление в литературе раннего советского 20-го века -- это вещь важная, но тем не менее, читать очень гадко.

главное -- не удаётся для себя сформулировать, что же именно не так. возможно, мне сильно неприятен тип описанного антиутопического общества. и тогда это хороший знак (и одновременно показатель, что это не мой жанр). но ещё, хотя я толком не разбираюсь, как принято в жанре, мне кажется, что если есть антиутопический мир, хоть кому-то в нём должно быть очень-очень хорошо, и поэтому эта верхушка и стремится поддерживать существующий порядок. здесь я не заметила, чтобы благодетель был особо счастлив -- и с чему ему радоваться. мне не хватает подробной предыстории, проще говоря, того, как же можно было докатиться до такого. по-моему, как средство выражения политической позиции, это тоже было бы куда выгоднее. страшный мир, уничтоживший всё культурное наследие, но так и не создавший своего.

не люблю рассуждения о "человеческой природе", но не удержусь: я верю, что большинство -- всегда конформисты, но невероятно сложно поверить, что такое количество людей радо живёт овощами, пока где-то рядом верят в альтернативу.

Действие разворачивается приблизительно в тридцать втором веке. Этот роман описывает общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью (имена и фамилии заменены буквами и номерами, государство контролирует даже интимную жизнь). Моменты со шторами и розовыми талонами меня сильно удивили, надо сказать.
Книга построена в формате дневнике сознательного и ответственного гражданина Единого Государства Д-503. Он математик, участвует в создании "Интеграла", космического корабля. И пишет он свой дневник, чтобы рассказать потомкам, какое хорошее и счастливое у них государство.
В любом строе есть несогласные с режимом. И как только Д-503 встречает таких, его жизнь резко меняется.

Пока читал, никак не мог отделаться от мысли, что держу перед собой "1984", написанный Стругацкими. От первого - сеттинг и часть сюжетообразующих ходов, от Стругацких - язык.
Правда, к сожалению, лично для меня, эти сравнения всухую проигрывает Замятин. В "Мы" акцент по большей части сделан на эмоциональных переживаниях героя и любовной линии, что меня не привлекло. Да и стройность мира несколько не выстаивается, особенно во второй половине произведения.
Написано все в очень рваной и субъективной манере, что у Стругацких проскакивает, но тут воспринимается тяжеловато, потому что так написано все произведение. И выразительного контраста, как в "Цветах для Элджернона" тоже не возникает.

Любопытно то, что Замятин в школе не дружил с математикой вообще, но проявив упетртость, поступил на кораблестроительный факультет. Кроме того, весь роман в целом базируется на математике.

"Мы" Замятина фактически стала основоположником жанра антиутопия. По мере чтения я всё больше убеждалась в том, что такие писатели, как Хаксли и Оруэлл очень много позаимствовали у него. Если рассматривать на конкретном примере — 1984:

• И там, и там автор знакомит нас с девушкой, которая сводит героя с пути "истинного";

• Оба произведение написаны в форме дневников;

• Нельзя не заметить и сходство персонажей S и О'Брайена. Кажется, их характеры не раскрыты, мы никогда не узнаем на чьей же они стороне. Вот только авторы так и задумали, предлагая нам только гадать, строить теории…;

• И Д-503, и Уинстон Смит находятся под постоянным наблюдением (тоталитаризм как ни как) Первый живет в мире, где все стены прозрачны, а шторы опускаются лишь на время сексуальных часов. Вдоль улиц расположены мембраны, прослушивающие все разговоры. Второй круглосуточно находится под контролем экранов.

Также я нахожу некое сходство с современной антиутопией Вероники Рот "Дивергент": города обнесены стеной, пряча людей от внешнего мира.

Мне показалось, что концовка была уж очень смазана. Не хватило четкости, доли эмоций и оказалось слишком много воды…

Так получилось, что моё знакомство с жанром антиутопии началось именно с этой книги.
Что более важно - при прочтении сохранялось ощущение, что я хотел бы там жить - а это скорее признак традиционной утопии, нежели её антипода.

Стиль повествования - не просто от первого лица, но субъективный до конца, вычёркивающий слова, не устраивающие рассказчика, повествующий не столько о том, что хочется знать читателю, сколько о том, что хочется сказать персонажу, имеющему вместо имени номер.
Дневниковое повествование от первого лица, описывающее события задним числом, имеет врождённую слабость - оно малопригодно для интенсивного действия и напряжённых кратковременных событий. Но даже здесь автору удаётся применить данный подход неожиданно подходящим образом.

В начале я сказал, что хотел бы жить в мире этого произведения.
Я имею в виду: если ваши потребности искусственно приведены в соответствие с окружающей реальностью - разве вы можете быть по-настоящему недовольны жизнью?

"МИ", не "Я" не "ВИ", а саме "МИ". Немає особистості чи індивідуальності, а тільки одна маленька ланка великого механізму загальної свідомості. Саме у романі МИ яскраво виражено мезанізоване суспільство, яке підпорядковується математичній точності та розрахункам. Всі нумери одночасно гуляють, їдять, сплять, працюють і ні секунди більше! Д-503 мріє щоб і на особистий час було придумано "спільну справу". Сліпе кохання руйнує всі режими, але як і що саме станеться я раджу вам прочитати самим. Та просто уявіть на секунду, що вас піддали Великій Операції, яка позбавляє фантазії, ну хіба це не чудово? Тепер про загальне: як б не говорили, що Орвел це вершина антиутопій, Замятін зовсім нічим не поступається йому. Просто надзвичайно важко порівнювати такі антиутопії, кожна ідеально довершена по своєму, єдине що я можу зробити це захоплюватися такими авторами і рекомендувати їх вам, бо таку літературу, на мою думку, потрібно ЧИТАТИ ВСІМ. Але попереджую всіх, роман "МИ" важко читається і не завжди зрозумілий та нуднуватий.

Когда я в первый раз открыла роман Замятина «Мы» и столкнулась с «нумерами» вместо людей, которые лишены имен, а каждому присуждено буквенно-числовое обозначение, когда с первых же строк «конспекта» на меня набросились математические ребусы, я захлопнула книжку с мыслью: «нет-нет-нет! Пожалуй, это не для меня. Может быть, позже». О! Как же я раскаялась, когда это позже наконец наступило. «Мы» стало той книгой, которую читаешь взахлеб, с полным погружением, на каждом шагу, когда только улучишь минутку. Книгой, которую дочитываешь на переходе в метро, за утренним кофе, за обедом и за вечерним чаем. Меня не напугал даже своеобразный язык автора, через который многие пробираются как сквозь дебри.
Я, по правде сказать, вообще любитель антиутопий. Но заниматься сравнительным анализом тут я не стану – пустое это дело. Оруэлл и Хаксли – ребята хорошие, но речь не о них сейчас. Любители проводить параллели, пусть сами их с удовольствием проведут.

Итак, «Мы». Город-государство под властью всемогущего «Благодетеля». Квартиры со стеклянными стенами. «Бюро Хранителей». Великий ИНТЕГРАЛ, Великое общество, в котором нет места я, есть только мы. Где Каждый шаг и каждая мысль четко прописаны: во сколько встать, сколько жевательных движений совершить во время завтрака, идти на работу или в аудиториум, когда выходить на обязательную прогулку. Все - равны, все - винтики общей Системы. Нет причин для зависти. Нет ничего личного, кроме общественного. Никаких чувств! И только «Любовь» по билетикам.
Мне часто не дает покоя мысль об идеальном обществе. Осознавая его абсолютную невозможность, я все же по-детски задаюсь вопросом, почему, если в каждом человеке есть что-то хорошее, откуда же в мире столько всего мерзкого и ужасного. По-моему, люди как-то неверно трактуют слово свобода, как-то не верно ею распоряжаются. Вот взять бы, действительно, да поотрезать к такой-то матери им все эти фантазии. Все! Хвала утопичному государству!
Но все же, несмотя на то, что идеальное общество недостижимо, для человечества было бы непростительной ошибкой отказываться от стремления к нему. Потому как именно разница между тем, что есть и тем, что хочешь, и является главной движущей силой человечеств