А. П. Чехов. Сочинения в четырех томах. Том 1. Рассказы и повести 1880-1888

Оказывается вся жизнь человека от рождения до смерти укладывается в несколько страниц вопросов и восклицаний, многие из которых до боли знакомы каждому из доживших до того или иного периода. Читаешь эти вопросы и восклицания, и вся жизнь проходит перед глазами. Создается впечатление, что автор подсмотрел всю твою жизнь и, посмеиваясь, задает тебе очередной вопрос, предвидя в восклицании ответ на него. Конечно, времена изменились и многое уже изменилось, но суть не изменилась. Тем эта юмореска и интересна, что заставляет вспоминатьи задумываться над своей жизнью.

Степь. Егорушка трясётся в обшарпанной бричке и вглядывается в размытую от зноя даль. Жара и духота навевают лёгкую приятную дрёму, от которой веки становятся точно свинцовые. Вперемешку с криками степных птиц и стрекотом кузнечиков улавливаются чуть слышные голоса попутчиков Егорушки, нежно вспоминающие прошлое, каким бы тяжёлым оно не было...

Такова книга - медлительная, тягучая, убаюкивающая темпом повествования. А. П. Чехов аккуратно ведёт нас от страницы к странице на протяжении всей повести. Не ждите никаких необычных сюжетных поворотов, шокирующих развязок или роялей в кустах - перед вами путевой очерк во всех традициях российской литературы XIX-го века.

Писатель досконально описывает буквально всё: каждый степный цветок, каждую пролётную пташку, любое изменение в погоде. Этим автор добивается живой, душевной обстановки, где каждая былинка или букашка играет на создание атмосферы.

Природные картины отлично дополняют человеческие судьбы, разворачивающиеся на их фоне. Чехов всегда потрясающе прописывал героев, и повесть - не исключение. 3десь персонажи - не набор реплик, поступков и действий, а почти живые люди, хоть и живущие на страницах книги.

...А Егорушка всё едет и едет в своей бричке, и убаюкивают его тряска, палящие лучи солнца и старые песни, затянутые путниками. И очень хочется пожелать, что бы всё у него было хорошо.

7/10.

Флэшмоб 2012, 7/25.

Роад муви) мы ехали-ехали и приехали). Чехов прекрасен не только коротким искрометным рассказом, но и в повестях, удивительно читать его описания природы, хотя в целом это скорее набор последовательных зарисовок - коротких рассказов о ездоках, обитателях постоялого двора, обозных и проч. Как всегда это яркие характеры, некоторые типичные для того времени, а некоторые настолько вычурные и яркие, что и сейчас бы привели в изумление)). Мальчик Егорушка за недлинное время поездки узнал, наверное, больше всякого-разного, чем за всю предыдущую жизнь. Как сложится его жизнь? Каково будет ученье? Все будет хорошо).

Все прям как в жизни. Сколько я видел таких Очумеловых. У нас учитель есть один. Не буду говорить по какому предмету, а то вдруг кто меня тут засечет из наших. Так он за день успевает пять раз перекраситься. И нашим и вашим. Теперь понятно почему его англичанка хамелеоном зовет. Я как рассказ прочитал сказал ей про него - а где это наш Очумелов? Так она на меня с таким уваженьем посмотрела, первый раз такое. Меня же все за тупого физрука держат, я и сам уже поверил, что не сильно далекий. Ну там словарный запас никакой, пишу с ошибками. Только тут диктант среди преподов затеяли, так хуже меня 10 человек написало. Не помрем будем жить

Интересно перечитать рассказ (кстати, микроповесть), который читал в школьные годы и ничего не помнишь. Хоть и не помню, но понимаю, что в школьные годы я должен был принять этот рассказ как картинку из окна вагона – без подтекста. Как вариант очевидной истории радостного всем возвращения блудного сына. Отказалась собачка быть циркачкой, потому что нашлись ее хозяева. Свистнули – радостная убежала к ним. А как еще бывает?

Сейчас я понимаю, что рассказ этот – первая в мировой литературе фиксация стокгольмского синдрома. (О, как загнул!) Плохо относились к Каштанке ее хозяева: пинали, кричали, плохо кормили, а Федюнька и вовсе выворачивал ей руки-ноги, совал табак в нос, а потом еще кормил мясом на веревочке – и вытягивал назад куски из ее желудка, хохоча. Не нравилась Каштанке такая жизнь, но другой не знала. Правда, нравился запах стружек и клея. И вот повезло ей случайно попасть в хорошие руки. Не бьют, не орут, хорошо кормят, каждый день приятным вещам учат – самой нравится. Наконец, дебют на арене цирка. Но не дошло до египетской пирамиды, как Федюнька признал Каштанку. Глазастый. Закричал Федюнька с галёрки, и рванула Каштанка к нему с арены, сломя голову. Не думала в тот момент, что возвращается в ад. Про ад уже забыла, помнила только смутно два знакомых с детства лица. Убежала и оставила бедолагу клоуна совсем без номера – гусь помер, теперь собака сбежала…

Выдавливал Чехов из Каштанки раба, по капле, но недовыдавил. Страшный рассказ. Про рабскую психологию, про стокгольмский синдром, про любовь к тем, кто из тебя выдавливает всё, кроме раба…
 

Что же такое «пожить»? Как и, главное где надо провести время, чтобы понять, что такое хорошая жизнь? Записывайте вслед за Чеховым рецепт – отправляйтесь туда «где воздух пропитан запахом сирени и черемухи, где, лаская ваш взор своей нежной белизной и блеском алмазных росинок, наперегонку цветут ландыши и ночные красавицы. Там, на просторе, под голубым сводом, в виду зеленого леса и воркующих ручьев, в обществе птиц и зеленых жуков, вы поймете, что такое жизнь!»
Записали? Но это ещё не всё… Дописывайте – «две-три встречи с широкополой шляпкой, быстрыми глазками и белым фартучком...»
Именно с таким настроением отправился герой рассказа в отпуск, чтобы нанять по совету приятеля дачу у Софьи Павловны Книгиной, «отдававшей у себя на даче лишнюю комнату со столом, мебелью и прочими удобствами». Это же просто удача! Потому что, хозяйка оказалась «чудесная, великолепная, изумительная, очаровательная особа». Сговорились на 25 рублях за проживание и стол. Описание проживания героя на даче можно было бы уместить одной строкой – «Читатель, я в восторге, позвольте мне вас обнять! 28 дней промелькнули, как одна секунда». Если же немного расширить впечатления, то было всё! Да, да, решительно всё, о чём может мечтать взрослый половозрелый мужчина… Об одном не задумывался герой, а нам об этом всегда подсказывает Владимир Семёнович Высоцкий –
«Ему сказал я тихо: "Все равно,
В конце пути придется рассчитаться!"
Или незабвенный Бунш в «Иване Васильевиче меняет профессию» – «За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?»
Настал день прощания и вместо ожидаемых 25 рублей наш герой получает счёт на … 212р.44к. Не буду перечислять, сколько было предъявлено ему всего выпитого и съеденного, но 75 рублей он должен был за «это» – «тут поставлено 75 руб. и не обозначено за что... За что это?»
А милая хозяйка отвечает - «Как за что? Вот это мило!»
Фраза – «Представьте себе, что вы, голодный, как собака, садитесь за стол, хватаете большую рюмку листовки и закусываете горячей солониной с хреном. Затем представьте себе окрошку или зеленые щи со сметаной и т. д. и т. д. После обеда безмятежное лежанье, чтение романа…»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 188

Об этом рассказе не могу сказать, что я его сначала прочитал. Нет. Я его увидел в весьма юном возраста в 18-минутном фильме (короткометражка) режиссёра Германа Ливанова, снятого к 100-летию со дня рождения Чехова. Это во многом творение Фаины Георгиевны Раневской, потому что она «дописала» Чехова для фильма, вернее само графоманское творение Мурашкиной.
«Поставив «Драму» вместе со своим постоянным партнёром Осипом Наумовичем Абдуловым, она решила показать свой дерзкий опыт самой Книппер-Чеховой. Ольга Леонардовна трепетно относилась ко всему, что касается искажения текста Антона Павловича, и привела на просмотр Василия Ивановича Качалова. И вот перед этими двумя великими зрителями, трепеща, начали играть Раневская и Абдулов свой концертный номер. Через минуту Раневская взглянула в зрительный зал. Она не увидела ни Книппер, ни Качалова. Оба, свалившись со стульев в буквальном смысле слова, стонали от хохота».
Фильм был снят после, и вместо Абдулова роль писателя Павла Васильевича играл Борис Тенин. Не могу не добавить из рецензий на этот шедевр!
«На дуэт Раневской и Тенина любо смотреть, и не просто как на мэтров старой актерской школы, царской выправки, а как на мэтров харизматичнейших. Каждый раз поражают и тонкость мимики, и чертовски привлекательная издевка, которую вкладывали в искусство, не всегда имея возможность высказаться публично (что для Раневской, впрочем, никогда не было помехой) Chef d`oeuvre… Ах, это личное! [истерические рыдания]». (Kreisler)
«Мурашкина же читает в лицах. Рыдает («Это биографический момент!»). Поёт («О чём пели соловьи…»). Выдерживает паузу (пауза). И иногда сардонически смеётся («Охохо! Охохо…»). И на это хочется смотреть и смотреть [не отвлекаясь на страдания Павла Васильича]. Но увы, рассказ у Чехова короткий [и там нет графоманских экспромтов Раневской и её интонаций], посему мы имеем 18 минут чистого восторга и образца актерского мастерства пятидесятых. Наслаждайтесь! [непременно бледнея]» (Клубника со льдом)
«Рассказ «Драма» был одним из самых любимых произведений Л. Н. Толстого. Его он мог читать и слушать сколько угодно". По воспоминаниям С. Т. Семенова, рассказ «до того восхищал Л. Н., что он его рассказывал бесчисленное количество раз и всегда смеялся от всей души». По отзывам Ежова: «…Л. Н. Толстой, читая рассказ „Драма“, от души хохотал и советовал всем прочитать этот чеховский рассказ». Разделяя лучшие произведения Чехова на два сорта, Лев Николаевич причислил рассказ к первому сорту».
От себя добавлю, что шедеврален не только рассказ (однозначно в «Золотую копилку»), но и фильм, и Фаина Георгиевна Раневская, гениальная актриса.
Фраза – «Павел Васильевич приподнялся, вскрикнул грудным, неестественным голосом, схватил со стола тяжелое пресс-папье и, не помня себя, со всего размаха ударил им по голове Мурашкиной... - Вяжите меня, я убил ее!»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 139