Сочинения в двух томах. Том 1

Вечерний рассказ.

Небольшой.

Но меня поразил.

Рассказ написан в 1885 году.

Реалистично - уголовный.

Сюжет. 

Допрос простого мужика Дениса Григорьева, следователем. Мужик открутил гайку с рельсы. И попался.

Подробнее.

Раньше, этот рассказ не читал. И прочитав поразился. Какой отличный рассказ. Но и страшный.

Эта дремучая темнота. А ведь по сути сейчас многие не лучше этого мужика из рассказа. Причем в отличии от него у них есть хоть, какое то образование и понятие о законе. Но все равно. Тянуть все, что плохо лежит почти не искоренимая черта.

В этом рассказе у нас два персонажа, образованный следователь и дремучий мужик из деревни.

Сколько таких вот было в то время. Темных и живущих в своем мире. Именно вот такими мужиками, видимся мы для европейцев.

В 1897 году была перепись населения Российской империи, без учета Княжества Финляндского, неграмотных было 78%, причем, грамотный это не тот, кто умел читать или писать. А только читать.  В опроснике был один вопрос «Умеет ли читать?».

А в то время без учета Финляндии проживало - 126586600 человек.

Поэтому мужик Денис Григорьев не был, каким то исключением. Скорее был типичный селянин.

Суть истории такая, мужик открутил гайку и попался. Гайку он открутил не простую, а очень важную, где рельсы соединялись со шпалой. Это ведь очень страшно если подумать.

Помню давно еще читал "Академию" Азимова, так вот там люди постепенно деградировали, все меньше тех кто разбирался, как и чего работает и все больше тех кто знал, куда жать, что бы включить и выключить. Так вот представьте себе подобных Денисов Григорьевых, которые по своему не знанию и скудоумию, пошли на электростанцию к примеру, что бы взять там, какой нибудь медный кабель, это я образно и к примеру. Или вот там не знаю, просверлят дырку в газовой трубе. Или канализационные трубы. Да мало ли, что таким понадобиться.

Подобные люди они к сожалению не далеко ушли от наших предков древних, кто делали там палки-копалки и различные заточенные камни. Все их мысли лежат в одной плоскости своих каких то желаний.

Вот и этому Мужику понадобилось, грузило для удочки. А почему и нет, я в детве тоже из большой гайки от старого колеса делал себе подобный грузик.

А, то что поезд с рельс сойдет, так как это может быть, ведь гаечку только открутил.

К 1880 году в Российской Империи насчитывалось примерно на 23000 км железных дорог. Причем строить их начали в 1870 году на всех направлениях. Империя была большая, но после "Крымской Войны" поняли, что слишком не удобно на лошадках и прочих четвероногих перевозчиков по такой стране передвигаться.

То есть примерно дороги уже строили 15 лет и поезда ходили. Но не думаю, что крестьяне были осведомлены, как и чего там работает.

Проблема этого рассказа, что крестьянин не понимает следователя, а тот не хочет понимать крестьянина.

Крестьянин виноват, но его вина лежит из не понимания устройства железнодорожного полотна и работы поездов.

Как сказал, крестьянин у них вся деревня откручивала гайки. Ведь лежит себя на земле рельсы и шпалы, и гайки у них там. Бери не хочу.

Если бы следователь бы поумнее и по отзывчивее, он бы наказал мужика, но так же попросил кого то просвятить жителей деревни, как и чего работает и какое наказание.

Что понравилось, это речь крестьянина, понравилось имею ввиду, что представляешь, что так бы он и говорил.

Мне жаль этого Мужика. Вот он не понимает, что натворил , его в тюрьму отправят. А остальные и дальше будут гайки крутить, ведь никто не поймет. Почему и за, что. Полицейский произвол. Жандармы лютуют.

Чехов хотел показать, какая большая пропасть лежит между крестьянином и образованным человеком.

Ведь нам понятно, что мужик не прав. Что поезд с рельс сойдет и люди погибнут. И Денис не хочет, что бы люди погибли, только в его голове, не укладывается причинно- следственная связь. По его понятию он ничего не сделал, ну взял гайку. И следователь прав, ведь мужик полностью нарушил, закон. И даже знал понимал, что поезд может сойти с рельс. Но он с ним говорит, как с образованным и умным человеком, думая, что крестьянин перед ним "дурачка валяет", а на деле он просто такой и есть.

Просвещение людей и образование. Может быть был бы у мужика, какой то адвокат, или старший у них в деревне более образованный, может быть и отстояли его. И потом всей деревне рассказать, что так делать нельзя.

И да дело, не только в этой гайке. Как уже говорил, дело в темности и не образованности простых людей, и не понимания тех, кто находится выше, что такие люди бывают.

Печальная история. Особенно, вот грустно.

Так грустно стало, как читал. Как, было в фильме "Берегись Автомобиля" на Суде "Он, конечно, виноват, но он... не виноват..."

Спасибо всем, кто прочитал.

Среди моих любимых рассказов Чехова данный определенно займет почетное место. То, что Антон Павлович прекрасно пишет, не вызывает сомнения, но лишь некоторые его произведения (например Антон Чехов - Бабье царство , Антон Чехов - Верочка ) попадают в мой настрой, вызывают сильный положительный отклик. Писатель, конечно, мастер психологичной прозы, в данном произведении он так внимателен к чувствам героев, как не каждый человек внимателен к самому себе. Возможно, сюжет этой истории не так важен, как тот накал эмоций, который постепенно нарастает и под конец превращается в бурю.

Притом, что поначалу не происходит ничего драматического: просто очередной праздник с множеством гостей, чужих людей, с которыми нужно «держать лицо», исполнять роль приветливой хозяйки, выкладываться по полной, так что губы сводит от дежурной улыбки, а впереди еще 5 часов празднества. Тут и усталость женщины, причем и моральная, и физическая, ведь тело затянуто в корсет, несмотря на седьмой месяц беременности, и разочарование в муже, который тоже слишком заигрался в начальника и ловеласа, не поймешь, то ли это маска слишком уж срослась с ним, то ли он действительно такой и это проявилась его истинная сущность.

Мне кажется, что чувствуется некая обреченность в мыслях героини, вынужденное смирение женщин того времени, особенно в рассуждениях, что «ее муж нравится женщинам», будто бы он сам ни при чем, не было заигрываний с его стороны, «особого тона» его томного голоса и мечты, чтобы другая была его женой, «молодая, чистая, не испорченная курсами, не беременная…»
А с другой стороны, Чехов дает нам возможность заглянуть и в голову ее мужа, увидеть то, как он оценивает происходящее, как он запутался, устал от всего окружения, а возможно стыдится и испытывает недовольство собой. Что уж говорить про такую яркую сцену ссоры, когда женщину просто распирает от столь долго сдерживаемых чувств, необходимо срочно высказаться и столь велика потребность в откровенности, что попытки мужа избежать разговора, его нежелание обсудить все сейчас же - воспринимается как оскорбление, преступное пренебрежение.

Нет смысла пересказывать сюжет, но рекомендую это произведение любителям драм о семейной жизни и лицемерии людей, ошибочных жизненных приоритетах, потому что счастливый конец вряд ли удастся вообразить даже самому оптимистичному читателю

Пассажир 1-го класса

На самом деле классика будет очень долго жить в памяти людей благодаря тому, что проблемы не меняются. Адаптируются, немного увеличиваются-уменьшаются в зависимости от контекста, но не уходят полностью. Например, вопрос известности — почему среднестатистический человек знает имя и подробности жизни поп-звезды, но даже не подозревает, кто достиг чего-то важного в науке?

И весь этот реально небольшой рассказ — это монолог на тему известности. Главный герой реализовал себя в множестве направлений, получал награды, да вот только знают о нем только, как о любовнике певички. Его это крайне раздражает, о чем он и рассказывает своему случайному попутчику, которому и слова вставить в этот монолог нет возможности. Но знал бы он, что есть сказать его попутчику...

Вообще, юмора в этой истории мало. Скорее что-то близкое к сатире и остро-социалке. Но смотрится очень живо и ещё более актуально.

В общем, любите короткие истории, заставляющие задуматься? Тогда читайте или слушайте этот рассказ

Как всегда Чехов не подвёл. Хотя изначально, "Чехов" и "уголовный рассказ как-то не хотели у меня связываться воедино. Но Антон Павлович не был бы самим собой, если бы не сделал из уголовного рассказа настоящую "конфетку".
Итак, начало повествует нам об убийстве корнета Кляузова. Его не видели вот уже неделю, а спальня закрыта изнутри на ключ. Следователь Чубиков и его помощник Дюковский в присутствии станового и домашней челяди взламывают спальню и обнаруживают отсутствие тела, как живого, так и мёртвого. Однако улики, в том числе найденная на полу обгоревшая шведская спичка, явно указывают на то, что что-то здесь произошло. Юноша с горящим взором Дюковский начинает строить всяческие предположения относительно совершенного преступления. И как говорится, "чем ближе в лес, тем дальше вылез". Подозреваются все, начиная от перепуганного садовника и заканчивая благопристойным становым. Следователь, умудрённый годами и опытом, с выводами не спешит, но определённо начинает попадать под влияние пламенных речей своего младшего помощника. Как всегда у Чехова не обошлось и без женского полу. Но не буду забегать так далеко, дабы сохранить интригу.
Рассказ определённо стоит быть прочитанным. Великолепный язык, стилевые обороты, замечательный юмор; недаром этот рассказ ещё при жизни Чехова был переведён на пять языков. Концовка вполне предсказуема, но тут дело не в сохранении интриги, а в демонстрации, как далеко могут зайти необоснованные умозаключения в уголовном расследовании. Теперь обязательно посмотрю экранизацию.

Мастерская. Запах красок. Много знаменитых бородатых художников. Конкурс.
Написать девочку, доведенную плохим отношением, непосильным трудом и хроническим недосыпанием до крайности.
.
В первом ряду, как всегда, сидит Гюго. Он тщательно вырисовывает избу. Каждое бревно имеет значение, каждая половица важна. Девочка написана давно. Вон Козетта мертвая лежит в луже крови, в правом нижнем углу картины под замечательными резными ставнями. Они-то получились как живые. Один полуоткрыт. Гюго особенно доволен этим ставнем. Он наполнен мыслями о неравенстве, бедности, несправедливости.

.
Рядом Диккенс. Вот он рисует хозяина-сапожника кусочком угля. Лицо страшное, злое, ни капли человечности нет в нём. Да и человек ли? Рога какие-то торчат. Девочка вся в белом будет отправлена в детский работный дом. Куда же больше крайность? Поработили детей жестокие эксплуататоры! Много картин написал уже об этом Диккенс. Просматривает старые эскизы, копирует понравившиеся детали на новую работу. В основном, нравоучения. Подумав немного, просит у Гюго желтую краску (сам давно уже только белой и черной пользуется) и дорисовывает девочке нимб.

.
За их спинами Толстой. Его палитра очень богата. Несмотря на размеры картины, Толстой пишет маленькой кистью, чтобы все детали были четко различимы. Вот в Красном Углу избы икона, лампадка давно не зажигалась. Детали скрупулезно выверены, ведь они отражают отношение хозяина избы с Богом. Как и когда потерял его? Толстой пишет быстрыми резкими движениями. С особой тщательностью прорисовывает Л.Н. висящий на стене ятаган - трофей, захваченный хозяином с турецкой войны. Что с человеком делает война? Этому посвящается вся левая часть картины. Там ли были посеяны в сапожнике семена будущей трагедии? Ах да, трагедия. Девочку ещё надо. "Доведенная до крайности". Хм.. Под поезд что ли или на панель? Живо идет работа. Слой за слоем кладет граф. Не жалеет красок, не экономит. Хорошо получается девочка, как живая. Да и вообще все детали прописаны четко, никакой двусмысленности. Доволен собой Толстой, почесывает босую ногу, закапанную красками.

.
Все трое ходят в мастерскую писать эту картину уже год.
Огромные холсты перед ними. Каждый на двух мольбертах.
.
Сзади сидят рядышком Тургенев и Гончаров. Друг у друга высматривают интересные детали. Гончаров встал, прошелся немного. От долгого сидения на месте затекли ноги.
.
Забегают Чехов и Бунин. Места особо нет, мольбертов, больших холстов, раскладных стульчиков тоже не осталось. Пишут на коленках на небольших холстах. Выходят через десять минут. Живописцы подходят к месту, где просыхают две маленькие картины.
.
Палитра Бунина хороша, создает атмосферу тоски. Девочки нет, только силуэт, хозяин размыт, вместо младенца клякса. Вернется ещё Бунин, чтобы доделать? Говорят, нет, торопился куда-то, ругался. Кого-то "окаянными" называл.
.
Подходят к работе Чехова .
.
Вот несколько серо-зеленых мазков. Это лампадка и развешенное бельё порождающие причудливые светотени. Они качаются перед глазами, чтобы создать тревожную атмосферу.
Вот тут тонюсенькая линия. Пахнет щами и сапожным товаром. Обоняние художников улавливает обстановку бедности.
Еще два штриха. Девочка мурлычет, а ребёнок плачет. Слух ловит диссонанс, тревога нарастает.
Здесь несколько мазков для осязания. Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она не может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо ее высохло и одеревенело
Зрителям тоже становится тяжело, Гюго садится.
Что там ещё осталось? Вкус? Девочка мурлычет про кашку. Толстой судорожно глотает слюну.
Уже картина действует на все пять чувств восприятия.
И это только после первого брошенного взгляда.
.
Художники, сраженные первым впечатлением, начинают присматриваться к деталям.
Диккенс прищуривается, ему тяжело различать оттенки. Поговаривают, что он дальтоник.
Краски сгущаются, становятся более насыщенными.
Звуки, видения, запахи, ощущения продолжают излучаться из маленькой картины, переплетаясь друг с другом.
Вот яркие желтые пятна - это воспоминания девочки о смерти отца и попрошайничестве вместе с матерью. Они появляются из синих кругов, физического истощения и в них же исчезают.
Всё перемешано. Телесные и душевные муки переплетены в едином танце.
Каждый штрих, точка, мазок гармонично взаимодействует с остальными. Ничего лишнего.
Темно-синие пятно калоши, бело-голубая селедка.
Пар из самовара распространяется по всей комнате. Всё расплывается и движется.
"Сфумато, - говорит Тургенев тихо, - я такое в Лувре видел".
Толстой недоброжелательно сопит.
Картина имеет и четвертое измерение - время. Как у Гоголя, Уайлда, Хеллера.
Мазки вихрями возвращается в исходную точку.
Ночь, улица, фонарь, аптека.
В смысле: ночь, люлька, зеленая лампада, полусонный бред.
.
И вдруг, из всех этих кругов ада вырастает быстрая, черная и острая как шпиль церкви мысль.

Художники обхватывают бороды, посматривая на свои картины. Гюго завистливо задумывается в позе роденовского мыслителя. Вот это развязка! Вот что значит "доведена до крайности".
.
Долго молча смотрят на шедевр.
"А где автор?" - очнулся Диккенс.
"Вернулся в степь - бурчит Толстой, - он только отдыхать приходил"
Диккенс недоуменно поднимает бровь. Трудности перевода.
Толстой изрекает - "Правдив до иллюзии"
Как не согласиться ?
.
Эпилог
Ко мне подходит А.П., читает эту рецензию. Улыбается.
"Понравилось", - думаю я. Набираюсь наглости и немножечко смелости.
"Антон Павлович, я знаю Вы занятой человек, но хотя бы одно слово" - тараторю я дрожащим голосом. "Ведь краткость - сестра таланта" - мой голос крепнет после удачной шутки. - "Как Вам моя рецензия?"
"Потрясающая" - мягко отвечает Чехов.
Тщеславие теплой волной доходит до замерзших от волнения конечностей. Хочется добавки.
"А если двумя словами?" - с надеждой спрашиваю я.
"Потрясающая пошлость"
Пальцы застывают над клавиатурой. Хочется всё стереть и забыть.
Но тут Мастер снова улыбается своей доброй, снисходительной, понимающей улыбкой.

Перечитала, и ещё раз убедилась в гениальности автора.
Да, на эту тему можно написать огромный томище, разложить всё по полочкам и подробить сюжет на части, чтобы побольше и подольше. Но зачем? Не зря ведь кто-то придумал, что всё гениальное просто.
Чеховская «Палата №6» стала именем нарицательным. Даже тот, кто не читал рассказ, точно знает, что скрывается под этим названием.

Что такое сумасшествие? Это диагноз? Если да, то как его выставляют, по каким критериям? Заметьте, не слобоумие, тут вопросов нет. А именно сумасшествие. Или назовём ешё инакомыслие? Хотя это может и неправильно, но я правда не знаю.
Я имею ввиду не тех сумасшедших, у которых реально поехала крыша, а тех, кто именно, как Андрей Ефимыч посмел мыслить не так, как угодно окружающему обществу.

Очень-очень сложный вопрос поднял в этом рассказе Антон Павлович. Десятилетия прошли, а ничего не меняется.
Ну конечно ведь, - ««Раз существуют тюрьмы и сумасшедшие дома, то должен же кто-нибудь сидеть в них. Не вы – так я, не я – так кто-нибудь третий.» - ничего не скажешь, железный аргумент.

Беда ведь, что тот же самый Андрей Ефимыч сам слишком поздно разобрался в том, кого он опекает и лечит. Его работа оказалась никому не нужной и, в какой-то даже мере ложной. Вот только ничего нельзя было сделать, ничего. Добрые люди сразу поставили штампики и диагнозы.

«Это обман! Болезнь моя только в том, что за двадцать лет я нашел во всем городе одного только умного человека, да и тот сумасшедший. Болезни нет никакой, а просто я попал в заколдованный круг, из которого нет выхода.»

Печальный рассказ. В каждом из нас живёт сумасшедшинка, тот самый бесёнок, который рвётся на волю, не смотря ни на какой здравый смысл. Дай то нам бог на наши пути не слишком усердных друзей, стремящихся слишком усердно помочь.

Каштанка не настоящая собака, ее придумал Чехов
Каштанка не настоящая собака, ее придумал Чехов
Это все не правда
Это все не правда

Так, пытаясь себя в этом убедить, прошло чтение этих нескольких страниц. Как правдоподобно рассказать про собачку? Нужно думать как собачка, нужно быть собачкой. Чехов был собачкой. Можно стать Каштанкой, вместе с ней бродить по холодище и подгибать лапки от мороза. Волноваться и нервничать, не понимать, ну как толпа могла нас разделить.

Рыдать можно и нужно с первой минуты и до последней. С того момента, как Каштанка потеряла своего любимого хозяина и оказалась в неизвестсности. В страшной и ужасной неизвестности с неизвестным незнакомцем у которого даже и мебели то нет. Который даже не знает, какие развлечения нравятся Каштанке, который, обоже, называет Каштанку Теткой.

Реву. Опять реву.

Как это прекрасно: экзекутор наслаждается комической оперой!
И это, мои друзья, еще не самое смешное. Хотя, я думаю, вы, как и я, уже смеетесь во весь рот и, так же как и я, напугали кота, который отродясь такого смешного смеха не слышал.

Но вдруг...

Ага ага, смешно ведь не только то, что Червяков обрызгал кого-то, смешнее то, что начальник-то чужой, а ему все равно неловко. Сколько в этом философии и сарказма. Цинизма и веселья. Как, мои друзья, как в таком маленьком количестве слов заключено столько смысла?

Я вот знаете что подумала, Чехов, наверное, стал бы отличным стендап комиком начала двадцатого века, если бы рассказывал свои произведения в одиночку со сцены. И все остальные Дэйвы Шапелли и Джимы Джеффрисы просто курили бы в сторонке.

Ну а кто-там в итоге умер - сами узнаете.

«Одним словом, если оглянуться назад, то вся моя жизнь представляется мне красивой, талантливо сделанной композицией. Теперь мне остается только не испортить финала… Но я порчу финал» (А.П.Чехов «Скучная история»).

Судя по переписке Чехова, период работы над повестью относится к годам его наибольшего увлечения Книгой Экклезиаста, которая, как считал Антон Павлович, подала мысль Гёте написать «Фауста». «Скучная история» - наиболее развёрнутый отклик на гётевскую трагедию, под обаянием которой писатель находился долгое время. Подобно Фаусту (как символу вечного поиска человеком смысла жизни), томление духа и ощущение обманутости пройденными путями испытывает известный профессор Николай Степанович. Учёный, пользующийся мировым признанием и окружённый учениками, разочарован в прожитой жизни и переживает экзистенциальный кризис.

А вот что пишет в книге «Жизнь Антона Чехова» Дональд Рейфилд: «Показав разочаровавшегося в жизни профессора-медика, умирающего в окружении ставших ему чужими когда-то дорогих людей, Чехов открыл в своей прозе новый, экзистенциалистский мотив, на целое поколение опередив в этом Льва Толстого». Этот вывод перекликается с мнением Томаса Манна, который сравнивал уход чеховских героев от изживших себя, ложных форм бытия с «тем самым бегством, на которое в последнюю минуту, в глубокой старости решился Лев Толстой». И такое неожиданное сравнение лишний раз свидетельствует о гениальной прозорливости Чехова. Наверное, можно даже считать одним из прототипов чеховского профессора и самого Толстого, пережившего подобный кризис задолго до своего "бегства из рая" и пришедшего к отрицанию всего собственного предшествующего творчества. Но, в отличие от Фауста и Толстого, Николай Степанович сохраняет веру в науку: «Наука – самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека». Причём профессор, как и гётевский герой, не ищет утешения от своих духовных мук в религии: «Мне отлично известно, что проживу я ещё не больше полугода; казалось бы, теперь меня должны бы больше всего занимать вопросы о загробных потёмках и о тех видениях, которые посетят мой могильный сон. Но почему-то душа моя не хочет знать этих вопросов, хотя ум и сознаёт всю их важность».

Первоначальное, рабочее название произведения - «Моё имя и я» - в моём восприятии перекликается с разными аспектами двойственной человеческой природы – эго и душой, которые в цельной личности сосуществуют мирно и гармонично, но в повести расстроенное равновесие между ними приводит к внутреннему конфликту и разладу. Образно говоря, душа, вдруг сумевшая временно вырваться из жёстких тисков эго на свободу, помогла своему обладателю взглянуть на собственную жизнь под иным углом зрения и ужаснуться.

С первых строк «Скучной истории» становится понятно, что нарушена внутренняя личностная цельность героя, его громкое имя живёт отдельной от своего носителя жизнью, отсутствуют ориентиры для понимания мира и себя в нём, смысл жизни потерян. В центре такого самоотчуждения находится постепенное отдаление профессора от собственных чувств и желаний, а также утрата ощущения себя единым целым. Приёмная дочь Катя, тоже пребывающая в затянувшемся кризисе, очень верно сказала: «Просто у вас открылись глаза; вот и все. Вы увидели то, чего раньше почему-то не хотели замечать». Отношения Николая Степановича с окружающими тягостно однообразны, формальны, лишены спонтанности. В многочисленных его рассуждениях конструктивные, сущностные, плодотворные мысли перемешиваются с деструктивными, симптоматичными, связанными с болезнью (рассуждения о театре, студентах, литературе). Профессор растерян и дезориентирован на пороге смерти. Его сознание раздроблено, а место живых и ярких чувств заняло бесцветное равнодушие, которому в повести дано очень точное определение.

«Равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть», так как способность к эмоциональным переживаниям и спонтанным чувствам утрачена, созвучие разума и чувств, дающее прочную основу для ощущения целостности, нарушено. Эмоциональная обеднённость равнодушной личности проявляется в уменьшении искренности, непосредственности и глубины чувств, идущих от сердцевины нашего бытия – души, человек становится «холоден, как мороженое». При этом вполне могут сохраняться поверхностная внешняя живость и общительность, вынужденные и инстинктивные эмоции, носящие автоматический характер привычных ответных реакций и не имеющие к душе и спонтанности никакого отношения. Человек без чувств уподобляется зомби (когда душа мертва, хотя тело живо), он живёт физиологически, но психологически, эмоционально делается мёртвым. Собрать себя в единое органичное целое, дать своей жизни верное внутреннее направление – вот главная задача нашего героя, обнаружившего в себе равнодушие. После осознания собственного безразличия, ставшего эмоциональным эквивалентом отстранённости от других, Николай Степанович и приходит к мысли об «общей идее»: «во всех мыслях, чувствах и понятиях, какие я составляю обо всём, нет чего-то общего, что связывало бы всё это в одно целое. Каждое чувство и каждая мысль живут во мне особняком, и во всех моих суждениях о науке, театре, литературе, учениках и во всех картинках, которые рисует мое воображение, даже самый искусный аналитик не найдет того, что называется общей идеей, или богом живого человека. А коли нет этого, то, значит, нет и ничего». Но Чехов не объясняет, что он подразумевает под метафорической «общей идеей», «богом живого человека». Он лишь ставит вопросы, предлагая индивидуализировать любой отдельный случай. Ведь спасительных абсолютных и подходящих всем ответов на глобальный вопрос человеческого существования нет и не может быть.

И здесь, на мой взгляд, есть один тонкий нюанс, связанный с возможными различными толкованиями слова "общая", способными внести путаницу. Из приведенной цитаты следует, что идея названа общей не в том смысле, что она общая для разных людей, а в том, что она общая для всех разрозненных кусков раздробленного сознания конкретной личности, для всех её мыслей, чувств, понятий и суждений. И эта личная «общая идея» (как осознанное объединяющее начало) необходима для соединения всевозможных аспектов и частей собственного Я в единое и гармоничное целое, что позволит человеку быть в ладу с самим собой. Ведь целостность (как необходимое условие для счастья) достигается через осуществление своей индивидуальности, а не через сведение себя к какому-то абстрактному всеобщему понятию. Лишь реализовав свою индивидуальность, мы можем превзойти её и перейти к переживанию универсальности и единению с миром. Личная жизненная философия – отличительный признак зрелой, развитой личности, мировоззрение которой не принимается в готовом виде, а складывается за счёт собственного мыслительного процесса. Ведь убеждения, к которым человек пришёл сам, всегда твёрже тех, которые ему навязаны. И ошибочно считать, что кто-то другой может определить за нас смысл нашей жизни. Поэтому профессор на вопрос Кати, что ей делать и как жить дальше, честно отвечает: «По совести, Катя: не знаю». Мы не можем спасти кого-то, сделав за него выбор. Каждый должен сам найти для себя цель своей жизни и способы её достижения. Никто не знает настоящей правды, но стремление к ней присуще человеку. В этом был уверен Чехов. В более позднем рассказе «Дом с мезонином» он напишет: «Призвание всякого человека в духовной деятельности – в постоянном искании правды и смысла жизни».

По Чехову, искомая «общая идея» не является единственно возможной и единой для всех. Ведь каждому необходимо самому отыскать свой смысл, свою личную «общую идею», чтобы восстановить утраченную внутреннюю целостность, а также преодолеть отчуждённость и одиночество. И плодотворно трудиться в таком поиске обязана собственная душа. Счастье же (по Фромму), представляющее собой доказательство успеха в искусстве жить, - «показатель того, что человек нашёл ответ на вопрос человеческого существования в продуктивной реализации своих возможностей, одновременном единстве с миром и сохранении целостности своего Я» (Эрих Фромм "Человек для себя").

Живая жизнь с её разнообразными и непредсказуемыми событиями всегда сложнее готовых мировоззренческих схем. Да и, пожалуй, не существует таких идей и мнений, которые когда-нибудь не были бы опровергнуты и обесценены ироничной усмешкой судьбы. А выбором персонажа с громким именем Чехов придал всеобщее значение поиску героем потерянного смысла жизни, поставив этот поиск в общий ряд духовных исканий человечества.

«Жизнь человека не может "быть прожита" путём повторения паттерна, общего для всех представителей его вида: он должен жить сам. Человек – единственное животное, способное испытывать скуку и неудовлетворённость, чувствовать себя изгнанным из рая. Человек – единственное животное, для которого собственное существование представляет проблему, которую он должен разрешать и от которой не может избавиться…
Утратив рай, единство с природой, человек стал вечным странником (Одиссеем, Эдипом, Авраамом, Фаустом); он должен идти вперёд в непрекращающихся попытках сделать неизвестное известным, находить ответы, позволяющие заполнить пробелы в его знании. Он должен давать себе отчёт в своём существовании, в его смысле» (Эрих Фромм "Человек для себя").

Для меня досуг с чеховской прозой - это время, проведенное с пользой. Ну, нравится как он пишет, ничего не могу с этим поделать. Что интересно, сюжет не обязательно должен быть уморительно смешным и развлекательным. Потому что у Антона Павловича, даже если трагедия, то в самую душу с болезненным послевкусием. Так получилось здесь, в рассказе "Спать хочется". Как мастерски автор умудрился на нескольких страницах текста выразить столь разные состояния, эмоции, чувства.

О девочке Варе, находящейся в услужении у семьи сапожника. Наколоть дров, вскипятить самовар, вымыть пол, обслужить гостей, всё это ещё можно терпеть. Но вот чистить картошку, с которой длинной лентой серпантина сползает кожура, медленно, монотонно, пока нож не выпадет из рук.... Нет, это не для неё, потому что СПАТЬ ХОЧЕТСЯ. А ещё дитя хозяйское в люльке колыхать. Как? Как выдержать, когда сама ещё ребенок? Как не уснуть, если глаза закрываются сами собой, слипаются до головной боли и стука в висках?

Кто-то сказал, что выход есть всегда. Варька нашла его. Спутанное сознание, разбитость после кратковременного сна, такое ненавистное серое утро за окном, а крик младенца ещё больше раздражает и без того оголённые нервы. Мучительные описания, на мой взгляд. Люблю поспать, а поспать любит меня, потому и заостряются ощущения от прочитанного.

Детей безумно жаль. Маленького, конечно, в первую очередь, но для меня и главная героиня - несмышленыш, ставший заложником ситуации. Ведь у каждого организма есть предел возможностей, за который или нельзя, или случается беда.

В общем, картина жуткая, но художник бесспорно гениален.