Л. Н. Толстой. Повести и рассказы

Ну, Лев Николаевич! Вот это даааа!
Какая сила, какой сплав чувств, эмоций.

Какому самобичеванью подвергает себя главный герой, через какие мученья проходит он.
Страсть, влечение, он пытается заменить пошлым словом сношения, пытаясь оправдаться перед самим собой, что все это лишь мимолетное желание, просто физиология.
Он не хочет, не может признаться себе, что это влечение не только его тела, но и души. Или это борьба плоти и души?
Но эта сила ухватила и держит его.
Это сродни сумасшествию.
И нет спасенья.

Много лет я обходила это произведение стороной после того, как ещё в детстве видела фрагмент одноименного фильма, где герой говорил ужасные, на мой детский взгляд, — непозволительные и крамольные вещи.

Для меня чтение - это диалог с автором. Всегда диалог. А разговор с Толстым мне как правило тягостен, хотя я прочитала все его большие вещи и почувствовала масштаб и охват его литературного дара, умение видеть в едва заметных жестах и изменившихся чертах состояние души, настроение человека, с цепкостью портретиста ухватить, найти верные слова и перенести на бумагу. Я отдаю ему должное.
Но в то же время, не могу не видеть, что все его произведения несут отпечаток его личности включая очень малосимпатичные черты. Да, он хорошо схватывал эмоции, но человеческая душа в целом, кажется, для него - потёмки. Он или не видит чувств других людей, или объявляет их пустыми, постыдными, мелкими. Те качества, которыми он не обладал, о которых, кажется даже не подозревал, он объясняет понятными ему физиологическими мотивами. Думаю, что если бы этот "великий человек" стал правителем, хлебнули бы его подданные самодурства и тирании.

Когда я читала "Крейцерову сонату", то со многими пусть и неприятными его суждениями я не могла не согласиться, многое он говорит верно и бесстрашно, бросая вызов общественному мнению. Но чаще мне приходилось спрашивать себя не слеп ли и не безумен ли он в своём душном стремлении растаптывать и упрощать любовь, плоско изображая её пошлой игрушкой развратников? Его жена писала в дневниках, что "Он не умел любить, — и не привык смолоду", что "У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно".

"Крейцерова соната" полна этой сводящей с ума похоти, чисто физического влечения и борьбы с ним. Отвращения к собственному и чужому либидо. Знак "девы" так отчётливо виден в его текстах -наблюдательный, критичный, категоричный, нетерпимый, с развевающимся знаменем чистоты (под которым подразумевается вожделенная асексуальность). У него не хватило такта при написании этой повести использовать образы и обстоятельства несходные с его семьёй и бытом, каждый кто читал это, понимал, о ком идёт речь. Практически, он оклеветал прилюдно свою жену, вывалял в грязи и перьях, а потом подробно описывал её убийство, на которое осмелился только на бумаге. (В реальности он только пытался запретить ей делать операцию, в надежде на её кончину, и был разочарован тем, что она выжила).

Написание "Войны и мира" (действительно гениальной книги) пришлось на годы его семейного счастья - Толстому было тогда около 40 лет. До 50-ти он успел написать и "Каренину". А вот "Крейцерова соната" похожа на неудачную попытку стареющего рокера перепеть свои хиты, переписать и переосмыслить свою жизнь. Вот только дряхлеющая плоть забыла о трепете сердца, а может и не ведала никогда? - по "Крейцеровой сонате" этого уже не понять (если не читать более ранних и совершенных произведений Толстого). И вот кажется мне, что не всё выходившее из под пера гения следует по умолчанию считать гениальным.

Лев Толстой говорил и писал то, что считал правильным, несмотря на бурю, которую вызовут его слова. Самое простое назвать тех, кто осуждает написанное обывателями, стадом и многими другими словами, которые поставят их, не принимающих точку зрения писателя несравнимо ниже его. Но тогда мы имеем эксклюзивное право на мышление и высказывание только избранных (кем?) личностей, которые считаютСЯ писателями, поэтами и прочими избранными, имеющими право на голос. Как только рассуждать берётся "всякое бабьё", "малолетки" или "выжившие из ума маразматики", обязательно вскоре найдётся некто пытающийся образумить зарвавшихся. Им нельзя! Как мошкара, например, набросились критики и поклонники таланта Толстого на Софью Толстую (Берс), осмелившуюся "накропать" свою повесть в качестве протеста, спорного высказывания в ответ на "Крейцерову сонату".
Пишу рецензию и думаю - хорошо, что дизлайков под рецензиями нет, а то прилетело бы несчётно. Так я быстро одумалась и скрыла под замочком "только для себя" ругательную рецензию на толстовского "Дьявола". С этой постараюсь не смалодушничать и оставить в общем доступе.

Чтобы читать "Крейцерову сонату" женщине в XXI веке, ей нужно, чтобы нервы были как канаты. И бутылка вискаря лежала под боком. Я обошлась без неё каким-то чудом, а стальные нервы и правда пригодились.

Моя оценка — 3/5 или 6/10, кому как удобнее — самой собой, не имеет ничего общего с тем, как написана эта повесть. Талант Льва Николаевича не подлежит сомнению, психология персонажей прекрасно прописана, язык — на высшем уровне. Это всё не стоит даже и упоминать, когда речь идёт о таких мастодонтах русской литературы, как Толстой. Проблема здесь в другом.

Мне категорически претит посыл этой повести. И если с самого начала можно было подумать, что, мол, это персонаж таков сам по себе, и Толстой вот просто изобразил его таким ущербным, но как бы нет: у повести существует приложение от самого Льва Николаевича, где он объяснил, что всё, что он тут написал, это сугубо его мнение.

Что же мы имеем, в чём проблема? Сюжет повести складывается так: безымянный рассказчик повествует нам, что в поезд заходит некий гражданин по фамилии Позднышев, который, как выясняется, ранее убил свою жену. Туда-сюда, рассказчик остаётся один на один с Позднышевым, и тот рассказывает, как же так вышло, что семейная жизнь его завершилась подобным трагическим образом. По итогу выясняется, что виной всему — невоздержание. Причём его. Тут и сказочке конец.

Чтобы вы понимали, я согласна с теми моментами, где Позднышев не проявляет экстремизм: например, мода на супружескую неверность вовсе не должна быть таковой (т.е. модной), или то, что "для здоровья" молодых людей надо водить их в дома терпимости, потому что — им же надо, это ж мужики, как им терпеть (вообще, это крайней убогий взгляд на вещи), и ради этого губится здоровье молодых девушек, которых, по сути берут в рабство, заставляя работать в этих домах. Есть в этой ситуации что-то нелогичное и, выражаясь современно, стрёмное, согласна.

Но когда Позднышев начал размышлять о "теории всего" и заявил, что проблема не просто в безудержном разврате до брака или прелюбодеянии в нём, а в том, что люди в принципе занимаются делами под тэгом 18+, у меня полезли на лоб глаза. При этом всём Позднышев пытается ссылаться на церковные тексты, и это же делает Толстой в послесловии, и оба (ну по сути, только сам Толстой) переворачивают высказывания, данные, например, в Евангелии так, что выходит, будто заниматься любовью вообще не надо, и в этом и состоит высший идеал человечества. На резонный вопрос рассказчика о том, а как же быть с размножением, Позднышев отвечает, что в топку это размножение, всё стремится, по сути, к нулю, т.е. к какой-то конечности, и чем быстрее человечество приблизится к своему концу, к вымиранию, тем быстрее познает Бога.

Вообще, конечно, это тот ещё софизм. Признаюсь, я росла в достаточно христианской семье, церковные тексты это не какой-то шум за стеной для меня, я читала такую литературу и знакома со служителями церкви. И честно сказать, подобную трактовку Божьего замысла вижу и слышу впервые. Да, само собой, целомудрие в христианстве поощряется, но не является единственно верным способом достижения Бога. Через детей мы как бы продлеваем себя, а продолжение — это всегда распространение мысли, в том числе и благой, а потому деторождение является неким способом распространить Божью заповедь, поэтому поощряется. В конце концов, если бы не было смысла в плотской любви и продолжении рода, то не было бы и освящения брака и крещения детей: у христианства, как известно, не в фаворе всё то, что не имеет смысла для пользы тела и души.

Конечно, Толстой в этой повести представляет мысль полного воздержания так, что вот он достиг этой истинной правды, тогда как даже церковные отцы этого сделать не смогли, поэтому что там венчание/крещение, это всё фигня, ибо священники уже давно берега потеряли, один он молодец, который докопался до сути. Не хочется транслировать в рецензии моё пренебрежение ко Льву Николаевичу, ибо ведь Талант и Наследие, но... зная некоторые моменты его личной жизни и отношение ко всему этому Софьи Толстой, в ответ на предложения Толстого в этой повести бросить "блудить", хочется ответить: спасибо, не надо.

Толстой рассказывает о жизни Ивана Ильича с рождения и до предсмертной агонии, показывает как человек изменяется с течением болезни физически и нравственно. Повесть затрагивает нечто глубинное, страшное, невыразимое - думы о смерти. Иван Ильич вел размеренную и "приличную" жизнь, как он выражался, всегда считал, что чужие болезни и смерть не коснутся его, но тут он узнает о своей страшной болезни. Он проходит несколько этапов: борьба с болезнью, проблески надежды на выздоровление и смирение. Толстой показывает, как физические муки влияют на духовные основания:Иван Ильич начинает задавать себе вопросы "А как я жил раньше, может быть я что-то делал не так, за что мне это". Самое страшное для каждого человека на смертном одре понять, что вся жизнь твоя прошла зря, так и Иван Ильич осознает, что:"В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь...И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы - все это могло быть не то. А если это так - я ухожу из жизни с сознанием того, что погубил все, что мне дано".

Не могу терпеть сюжеты, базирующиеся на измене, не важно, мужской или женской. Здесь по факту измены не состоялось физически, зато в мыслях сто раз. И, ой, не говорите мне о душевных муках и терзаниях, которые преследуют человека, решившегося на подобный поступок. Словом, не люблю.

Лизу жаль, все могло бы выйти иначе. Евгения, зачинщика семейной катастрофы, не жаль, пусть идет лечиться. Степанида - маловразумительный персонаж, без искры, прошла и забылась.

Если отойти от собственно сюжета, и посмотреть, как это написано, то здесь без нареканий. Толстой был и остается моим любимейшим писателем, и практически все, что мне довелось читать у него, остается в памяти. Двойная концовка (колебался ли автор, как добить ГГ?) не добавила картине приятности. Как ни крути, дождаться от Льва Николаича хэппи энда сложнее, чем прочитать "Войну и мир" три раза подряд.

Нельзя, пожалуй, читать Толстого параллельно с Уэльбеком. От нравственности одного и безнравственности другого мозги то ли коротит, то ли все встает на свои места, я еще не поняла, но ощущения... уххх... очень много мыслей. Я не собираюсь сравнивать этих двух авторов, просто так получилось, что последнее время меня как-то заклинило на Уэльбека и Толстой - первый неуэльбек, прочитанный мной за последние полмесяца. За это время я начинала читать несколько книг, разных авторов и разных жанров, но ничего не шло дальше третьей главы, не брало и все. От Уэльбека нереально пухнет мозг и мне, по ходу, грозил полномасштабный передоз, но тут попался мне на глаза почтенный русский классик Лев Толстой и я вспомнила, что в пору моей юности он мне очень даже нравился. Так началось мое знакомство с "Крейцеровой сонатой". И, надо отдать Толстому должное, оторваться я не могла, наконец-то вырвавшись из ядовитых объятий старого депрессивного француза.

Это небольшое произведение, которое можно прочесть за пару часов, небольшое, но емкое, набитое мыслями, событиями и большой дозой самобичевания. С одной стороны, было ощущение, что пылкими речами главного героя Толстой изобличал себя, настолько страстно написаны некоторые моменты, но, с другой стороны, почему-то не хочется в это верить. Классиков окружает некий ореол святости, судя по всему, привитый еще школьными уроками литературы, и, когда этот ореол рассеивается, а перед тобой предстает религиозный фанатик во всей красе, порицающий женщин, мужчин, саму природу мироздания, понимаешь, что где-то тебя жестоко обманули (хех, как будто бы это единственная ложь школьных лет!).

Тем не менее, самое забавное заключается в том, что Толстой, обличая все пороки отношений между мужчиной и женщиной, оказывается прав на сто процентов. Я во многом не согласна с его позицией, со многими его умозаключениями, но (!) невозможно отрицать очевидного, а именно того, что все, изобличаемое Толстым в этом произведении, до сих пор цветет махровым цветом, во многом усугубившись за прошедшие сто лет. Плевать на сексуальную революцию и равные права, когда сковырнешь эту тонкую шкурку "независимой женщины" сплошь и рядом всплывают персонажи Толстого. Несчастливые браки, не понимающие друг друга мужья и жены, вечно ждущие чего-то этакого и всегда ощущающие себя обманутыми, социальные установки, пресыщение благами... что уж и говорить, если уже тогда колокольчики звенели, то теперь этот звон перешел в вой сирены. И нифига люди не движутся вперед к прогрессу, судя по всему... по крайней мере, в том, что касается взаимоотношений. Женщины все еще воспринимают себя, как товар (это не сознательно, просто такая установка прививается чуть ли не с молоком матери), для многих главное - это подать себя, повыгоднее "продать", так сказать. Да о чем тут вообще говорить, если в любом рекламном ролике женщина - сексуальный объект и не более - в купальниках, обтягивающих маечках, извиваются на автомобилях, обливаются водой, трясут задницами в музыкальных клипах. О каком сознании себя, как личности, вообще может идти речь? А ведь, в результате, обманутыми себя чувствуют не только девушки, ищущие принца, а получающие обычного мужика, которому надо готовить, обстирывать и ублажать, чтобы не убежал к другой, но и парни, которые в конфетно-букетный период видели прекрасную нимфу, а теперь дома их ждет раздраженная мегера. Социальный кодекс поимел всех. Институт брака мрачно гогочет над грустными и одинокими (без разницы, в браке они или нет) людишками. Небракованные мечтают забраковаться - там и трава зеленее и социальные гарантии надежнее. Бракованные мечтают развидеть все это и спрятаться в домик. Толстой говорит, что все это - результат порочности общества и пресыщения всевозможными благами. Лев Николаевич проповедует аскетизм и воздержание, как решение проблемы и, хай с ним, пусть человечество нафиг выродится, ибо это высокоразвитый гнойник на теле Земли.

Во многом автора откровенно несет, он порой приходит к таким умозаключениям, что у меня волосы на голове шевелиться начинают, но, в то же время, он говорит очень много неприглядной правды, такой, которую особенно не захотят слушать те, кто увидит в этих героях себя. Неприятно поглядеть в такое вот зеркало.

Я остановилась на нейтральной оценке, потому что многие размышления автора заставили мой мозг работать и спорить с самой собой, но я и не смогла бы сказать, что история так уж мне понравилась как раз из-за тех "решений проблемы", которые предлагает автор. Его слишком уж швыряет из стороны в сторону, от мнимого полного упадка общества до утопичного решения проблемы всеобщим воздержанием. Толстой - мощный, но со слишком многим в "...сонате" я не согласна, чтобы сказать, что она мне понравилась. Сохраню нейтралитет.

Повесть написана так давно, но вот прочитав её, поражаешься:

Каждая строчка – констатация нашей сегодняшней жизни. Книга – исповедь. Человек, который сам разрушил свою жизнь рассуждает о том, кто в этом виноват: он сам, или общество, в котором он вырос, воспитывался, которое навязывает каждому свое мнение.

Лев Толстой вывел на новый уровень русский исторический роман, привнеся в него больший психологизм и личные переживания героев. Обращаться к исторической теме он начал во время повального увлечения "натуральной школой", но не ради самой истории, а для понимания процессов в государстве и обществе. И начал он, первым обратившись к декабристской теме. Действие романа происходит в двух временных параллелях, (приём использованный им в "Двух гусарах") в 1856 году, когда декабристам разрешили возвратиться и "глубин сибирских руд", и в годе 1814, после войны с Наполеоном. Видимо он хотел проанализировать причины, приведшие к восстанию, однако он убедился, что причины надо искать глубже, ещё в войне, и создал эпопею "Война и мир". А право любопытно было посмотреть даже в набросках, как сложилась судьба Пьера и Наташи, какие у них дети выросли. Ведь это точно они, хоть и Толстой потом переработал детали их биографий.
"Декабристский анекдот" от Толстого:

Неплохая книга, но не самая интересная, на мой взгляд, у Толстого. Я решила прочитать ее, ориентируясь на список публикаций "Роман-газеты", где она тоже была. Повесть посвящена преимущественно описанию быта русских казаков Кавказа, в меньшей степени - душевным метаниям главного героя Дмитрия Оленина, а потом и его влюбленности. Историю влюбленности мне было читать интереснее всего, но этого там было не так уж много. В целом, я дочитала книгу, чтобы не оставлять ее недочитанной.
Очень красочно выписан образ Лукашки (вполне симпатичный герой, несмотря на некоторые моменты, но они типичны для тамошних традиций) - жениха Марьяны, да и самой Марьяны тоже. Оленин тоже не вызвал неприятия, обычный молодой человек со знакомыми душевными движениями. Чисто русская душа. С финалом повести целиком согласна, так правильно и, несомненно, лучше для всех.

Перечитала эту повесть второй раз за 5 лет. Восприняла ее на этот раз во многом по-другому, такое ощущение, что в первый раз и не читала. Как все-таки меняется угол восприятия житейского со временем.Тем не менее, и тогда, и сейчас впечатление от книги терапевтическое. Она лечит, сглаживает и смягчает как доброе лекарство. Эта книга для меня стоит в одном ряду с "Супружескою жизнью" Базена по послевкусию. Все-таки произведения Толстого - неоценимый клад, сундук с драгоценностями, было бы желание брать в руки. Эту повесть я не против перечитать и еще разок лет через пять.