Посторонний. Чума. Падение. Миф о Сизифе. Пьесы. Из `Записных книжек`

Чума

В который раз убеждаюсь в том, что восприятие книг из школьной программы, прочитанных в сознательном возрасте и по доброй воле, кардинально отличается от восприятия тех же книг, наспех прочитанных ради того, чтобы написать сочинение и забыть. Вот и с Камю так. Понравился он мне еще тогда, а истинное удовольствие я ощутила только перечитав книгу.

Чем мы руководствуемся в жизни? Что руководит нашими поступками и моралью? Мы отважны или трусливы? Добрые или злые? Может быть, равнодушные? Что с нами происходит, когда мы тонем в собственной бездарности, когда на собственной шкуре чувствуем безысходность? Что происходит, когда смерть оказывается на расстоянии вытянутой руки? Обо всем этом - в "Чуме" Камю.

Как писатель Камю уделяет свое внимание проблемам моральным, этическим, общественным. Его интересовало то, на что становится способен человек в разных ситуациях. И на примере Вернарда Руикса и других жителей Орана показал нам замкнутый мир, где зло, как чертик из табакерки, вырвалось наружу.

Руиск борется с чумой, не поддается ей, лишь потому что считает своим долгом бороться. Он не верит, что есть Бог, способный спасти человечество от смерти. И поэтому сам старается изо всех сил. Просто потому, что верит, что никто за него этого не сделает. А вокруг - люди, человечество во всей своей красе перед лицом смерти...

Существует три вырианта трактовки романа, где чума поочередно выступает болезнью, войной и злом, вот такая коробочка с тремя донышками. Но мне намного ближе мысль о том, что чума есть в каждом из нас. "Чума" - сплошная аллегория, многослойный пирожок, нечто, заставляющее мысли бежать в направлении вопросов моральных. Чума - это не только аллегория зла, инструмент, позволяющий показать человека во всей его красе, но и одна из причин, вызывающих в этот мир зло. Зло притаилось в глубоком подсознании каждого из нас. Мы можем пытаться отрицать это сами перед собой, но зло в любой момент может выйти наружу, опутать наше тело, поглотить наши мысли... И как мы отреагируем - зависит только от нас.

Пожалуй, одна из немногих книг, которые я бы с удовольствием перечитала через несколько лет.

• Теперь я знаю, что человек способен на великие деяния. Но если при этом он не способен на великие чувства, он для меня не существует.
• Похоже, что человек способен на все.
• Нет-нет, он не способен долго страдать или долго быть счастливым. Значит, он не способен ни на что дельное.

Забыть Камю

Рождение нового типа человека объявляет Альбер Камю – абсурдного человека – бунтующего, без религии, без надежды, не сдерживаемого границами и творящего новое искусство, ясно мыслящего, но иррационального. Иррациональность есть синонимом всего этого мутного текста, не зря Миллер агитировал идти в бордель, а не на занятия философией. Особенно ярко весь блуд выражен в первой половине, где Камю возит дрова в лес: тысячей терминов, литрами воды, пожарным шлангом красноречия и с настойчивостью дзен буддиста он пытается переливать из пустого в порожнее, а именно утвердить смысл жизни при полном его отсутствии. Признаюсь, уважаемые дамы и господа, почти 2 года назад, затерявшись в пустыне около Брюгге, я принял этот мираж за оазис, но он испарился быстрей, чем я смог утолить им жажду. Хотя тогда, наглотавшись симуляков, дальше я некоторое время брел довольный, это да.

Философия экзистенциализма, я вам не скажу за всю Одесу, данное эссе точно, при всем голословном постулировании бунта, является ребенком уставшего от войн времени. После большой попойки, под столом всегда найдется один парень, пытающийся убедить других, что пора бросать это дело, но только наивные оптимисты, дети золотых времен, верят в бывших алкоголиков. Гуманизм все же кажется лучшим, чем милитаризм, поэтому нет смысла отрицать прогресс общества, проявлением которого в философии стал экзистенциализм. В связи с этим я оставляю вязкие дебаты «кто больше прав – Камю или Кьеркегор» философам, преподавателям вузов, а также бедным студентам гуманитарных факультетов. Здесь меня интересует другое поле битвы.

Сизифа следует представлять себе счастливым, пишет автор, но что если Сизиф может быть счастливым? Камю пишет, что есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, значит ответить на фундаментальный вопрос философии, и здесь он чертовски прав, но последующие мысли, завершающиеся итогом самоубийство есть полная противоположность бунта, так как предполагает согласие, теперь вызывают у меня только недоумение. Суицид есть бунтом и только он!, а жить – значит, так или иначе, существовать в так называемом абсурдном мире. Застрелись или харе уже играть в абсурдного человека, собери свою волю в кулак и наслаждайся ей. Никаких страданий, это не религия, религия это вера в абсурдного человека. Здесь бы следовало пристроить цитату Ницше о святых отшельниках, но я ее забыл и лень искать, поэтому я как истинный эклетик, без объяснений утверждаю, что Камю, пользуясь псевдоницшеанством, провернул трюк – облачился в латы атеиста, но на место прошлой религии попытался установить свой абсурдизм, что является копией религии слабых с поправкой на время. Страдай! Веруй, ибо абсурдно!

Есть абсурдные браки, вызовы судьбе, злопамятства, молчания, абсурдные войны и абсурдные перемирия… Вы гоните? Какие абсурдные войны-браки? Браки существуют хотя бы даже для того, чтобы рожать детей. Войны бывают абсурдные? Не смешите меня, Камю! Все, что не самоубийство (да и здесь не все так однозначно, например, политическое), является винтиком в огромном механизме и абсурдным оно может показаться только со дна бессмысленной пропасти, на которой построена цивилизация, но это взгляд нигилиста. Поскольку живой человек находится над пропастью, в середине иерархического механизма, то:

а) смотреть из вне, вне Добра и Зла, можно, но только осторожно, но не следует забывать, что и бездна смотрит в тебя.
б) жизнь человека в цивилизации, обществе не может быть абсурдной, это бред. Даже деклассированный элемент или человек в коме являются частью большого муравейника.

Человеческая организация – выработанная за века, защита от абсурда. Все что вне ее – пропасть, абсурд, и суицид – бунт против системы – тоже вне, абсурдный, значит самоубийство бессмысленно, нужно жить, но не корчить из себя Сизифа, живущего абсурдностью страдальца. Шах и мат месье Камю. Начали мы с тех же позиций, финишировали вместе, но пути у нас разные: вы говорите, что нужно жить, не смотря ни на что, я же говорю – нужно жить, потому что это круто. Видите, и я могу отстрелять проповедь в вашем стиле.

Камю был красноречив, поэтому после Войны ему следовало стать премьер министром Четвертой республики, возможно, его гуманистические взгляды уберегли бы много потраченных жизней в последующей французской политической драме, философия же его пустая, утонувшая во флуде, похожая на церковную веру, абсурдность которой он постулировал. И если сюда, к этим словам, плохая погода на улице или что-то другое привело заблудшую душу, то я не советую искать пилюлю от твоих бедствий в этой книге-пустышке, а лучше прочти «Символический обмен и смерть» – полную противоположность абсурдной веры. Если на дно, так до предела.

Не знаю, с каких книг лучше начинать читать Камю, но "Падение" влетело мне прямо в сердце. Такой склад мыслей — о человеческих недостатках, о суде, о вере, любви, о бытии. Вечные вопросы, которые требуют ответа, и тут же мы начинаем бороться с этими вопросами. Эти поиски, постепенно заводят нас всех в тупик, выбраться из которого очень трудно.

Хроника жизни небольшого (по сегодняшним меркам) зачумленного города Орана, оказавшегося изолированным от других городов, портов и людей. Очевидец этой долгосрочной борьбы врач Риэ первым забил тревогу и обратился к городским властям с детально разработанным планом карантина. Но как это и сейчас случается, бюрократическая машина не сразу отреагировала на сложившееся положение, кривая смертности с каждым часом растет, а власть отмахивается многочисленными директивами, не принимая серьезных и жизненно важных мер. Горожане роптали, возмущались, пребывали в неведении относительно масштаба бедствия, но после введения карантина и изоляции в городе "поселился страх; и по глубине его, и по охвату стало ясно, что наши сограждане действительно начали отдавать себе отчет в своем положении". Отчаянные пытались всеми способами сбежать, разлученные с близкими людьми - встретиться. Не прекращал ни на минуту борьбу врач. Он сам, затем с неравнодушными наблюдателями (Тарру, Коттар, Гран) круглосуточно навещал зараженных, приглядывал за больными, собирал дружины. Физическая усталость взяла верх над эмоциями, уступив место безразличию, отсеяв сентиментальность. " Чувства выходили из повиновения. Туго стянутые, зачерствевшие и иссохшие, они временами давали трещину, и он оказывался во власти эмоций, над которыми уже не был хозяином. Надежным способом защиты было укрыться за этой броней очерствелости и потуже стянуть этот давящий где-то внутри узел." В городе поселилась тишина, "чума лишила всех без исключения способности любви и даже дружбы. Ибо любовь требует хоть капельки будущего, а для нас существовало только данное мгновение". С каждым днем горожане теряли оптимизм и надежду, уступая место смирению и борьбе за выживание. Люди и не подозревали, что они, по словам Тарру, и до чумной эпидемии уже были заражены равнодушием, эпидемия только указала на незамеченные ранее симптомы. С появлением вакцины чума начинает сдавать позиции, эпидемия идет на спад и вот уже границы города открыты. Город ликует, жители, вмиг забыв о тяжелых временах и погибших, празднует победу. Только доктор Риэ не опьянен успехом, он точно знает, что чуму победить невозможно и еще больше уверился в своей жизненной позиции: "есть больше оснований восхищаться людьми, чем презирать их". Невероятно сильное и динамично выстроенное повествование! Переживаешь все кризисы как очевидец, забывая, что всего лишь читатель.

Стихийное бедствие и на самом деле вещь довольно обычная, но верится в него с трудом, даже когда оно обрушится на вашу голову. В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума и война, как правило, заставали людей врасплох.

Все, что человек способен выиграть в игре с чумой и с жизнью, – это знание и память. (...) Если это и значит выиграть партию, как должно быть тяжело жить только тем, что знаешь, и тем, что помнишь, и не иметь впереди надежды. Теперь они знали, что существует на свете нечто, к чему нужно стремиться всегда и что иногда дается в руки, и это нечто – человеческая нежность.

Давно откладывала знакомство с этой книгой. Не меньше двух лет - точно. Но я заранее знала, что прочитать ее придется - программа, есть программа. Зато только открыв книгу, прочитав первый десяток страниц, я задала себе банальный, всем известный вопрос: "Почему я не читала это раньше?!"

До прочтения слово "чума" было для меня чем-то блеклым, невзрачным, часто ассоциировалось с черным цветом, но не вызывало всплеска эмоций, не заставляло охать и ахать. Сейчас, правда, охать и ахать я тоже не собираюсь, но само слово "чума" стало для меня иным. Теперь "чума" - гром среди ясного неба, удушливый и затхлый воздух, отчаяние, абстракция, крики и стоны, смерть и рвы полные трупов, которые заливают известью. Чума.
Сколько цитат выписано... Сколько фраз, выражений, которые хочется заучить и носить в сердце.

Как странно наблюдать за обычным городом, за одним из тысячи; за людьми, у которых в отдельности у каждого свои привычки, поведение, мировоззрение, желания. Наблюдать и знать: скоро Оран станет бастилией для тысяч людей. А потом появляется Она. Повествователь описывает все: от чувств горожан и любых их изменениях до церемонии погребения, от религии до науки, от вечернего неба и погоды до последнего пронзительного крика ребенка. Чума.

Самое большое впечатление на меня оказал эпизод мук и смерти маленького мальчика. Слишком живо, слишком хорошо описано это. Слишком волнует воображение и создает отчетливые картинки мук и борьбы маленького существа. Слишком.
Этим и цепляет "Чума".

Еще хочу отметить, что Камю не обделил каждого индивидуальностью: ни доктора, любящего и знающего свою работу, ни журналиста, грезящего о своей возлюбленной, ни старичка, плюющего в кошек по расписанию... - никого.

Дочитав роман-хронику, я поняла, что нужно ценить тех, кто окружает меня, больше. В дверь стучится Новый год, а я оглядываюсь, вспоминаю строчки из "Чумы", описание Рождества в Оране. Правду говорят: все познается в сравнении.

"Вопрос: как добиться того, чтобы не терять времени зря? Ответ: прочувствовать время во всей его протяжности. Средства: проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле; сидеть на балконе в воскресенье после обеда; слушать доклады на непонятном для тебя языке; выбрать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты и разумеется, ездить в поездах стоя; торчать в очереди у театральной кассы и не брать билета на спектакль и т.д. и т.п."

Чумной психоз, или чумачея чума в обыкновенном алжирском городе с чумачечими людьми и не очень

Как же тяжело читалась мне эта книга, очень тяжело. Первую часть я прочел очень легко, я сразу же уловил сюжет и его смысл, понял какие персонажи, и даже немного начал предугадывать сам сюжет и у меня это неплохо получалось, но Вторая часть начала парализовать меня. Все эти размышления, бесконечные описания, у меня после них болела голова. Третья часть так вообще меня отключила от мира сего и после нее для меня уже было все равно, я читал и не чувствовал удовольствия от прочтения. Все эти мысли, они для меня были слишком тяжелыми, в них было сильно много философии, к которой я не был готов. Признаюсь, честно, ели-ели дочитал. Но я не осуждаю сюжета, что он плохой, это совсем не так. Все размышления с точки зрения философии жизни и человечности были совершенно верны, но для меня это почему-то оказалось слишком тяжело, не знаю почему, все было так, но не для меня.

Болезнь не дает передышки.

Чума, как понял я, это то, что посылается нам за наши неправильные действия. Бактерия чумы может спать много лет в одном конкретном месте, в большинстве случаев там, где мы достать или столкнуться с ней в будние дни не можем совсем. И тут приходит один любопытный чумачечий человек, который ищет вкусненького и экстремального, и берет и взбалтывает это отдаленное от всех место и выпускает чуму на наши головы, потому что он или хотел это место ограбить, или взять там и что-то сделать из собственного тщеславия. Вот вам она и посылается за грехи наши, а точнее за человеческие пороки. (Это не по книги, а мои собственные размышления. Это я так себе ситуации представляю.)
Ну, а страдают все и хорошие и плохие. Что же поделать, Люди, все мы везде одинаковые, и в Украине, и в России, и в Австралии, и в Панаме!

Вообще-то глупость - вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать все время только о себе.

Не может человек по-настоящему разделить чужое горе, которое не видит собственными глазами.

И все это о нас, о Людях!
Я не хочу сказать, что все такие, нет, но большинство, да!
И хватит о мыслях, надо о книге и ее сюжете.
Так вот, чума повсюду, люди гибнут, проявляются все наши чувства, как хорошие, так и плохие. Только горе может объединить людей и не всегда, к сожалению, радость. А и там очень мало женских персонажей, очень мало, это не совсем важно, но это факт!
Любовь, разлука, отвага, преданность, там все есть.
Ее, я, советую прочитать каждому, но при этом надо знать, что там вас хоть приблизительно ждет в книге. Простой сюжет, философские размышления, смерть, горе, радость и т.д. и т.п.? Я не был готов к большому потоку философии, если бы знал, я бы немного подготовил себя, что ли морально настроился.

Заканчивая эту рецензию, я как всегда хочу обратиться ко всем читателям этой рецензии - Будьте добрее, не судите сильно строго, приходите на помощь всем кто этого просит и не доверяйте сектантам с ихними концами света!

«Прaво, совeтую вам, дорогой соотечeственник, подумать немножко, каков будет ваш яpлык. Вы молчите? Ну ничего, потом ответите. Во всяком случае, я-то свой яpлык знаю: «Двyликий. Обаятельный Янyс». А сверху дeвиз: «Не довeряйтесь ему». На визитныx же каpточках будет напечaтано: «Жaн-Бaтист Клaманс, комедиaнт».

Ну, это было крyто! И я, честно, в восхищении перед Камю, хоть отношeния у нас до этого складывались сложновaто. «Падeние» написано в фоpме монологa-иcповеди одного бывшего aдвоката, а нынe «сyдьи на покaянии», который рассказывает о своей жизни слyчайному знaкомому. Вaжно: читать лучше не отрываясь, произведение короткое, это не надолго, зато впечатление получится сильнее. Итак, у нас на покaянии тщeславный и лицемеpный человек, который, пережив некоe событие, задyмывается о своей жизни. Но к чему пpиведёт его эта задумчивоcть, этот кpизис, это падeние - с этим все не так пpосто. Да, человеческaя пpирода - это нeчто, не перестaю удивляться, и часто ужаcаться.

«Гоpе вам, когда все будут xвалить вас!» Пpаво, золотыe cлова!»

«Но в наше время слишком многие карабкаются на кpест только за тем, чтобы их полyчше было виднo.»

Здравствуй, друг. Никогда я тебе вот так не писала. Надеюсь, моя первая попытка не будет совсем уж комом.
Это первая пьеса Камю, которую я у него прочитала. Можно сказать, знакомство с чистого листа. Камю-драматург - это для меня новое. Как ты знаешь, с Альбером отношения у меня сложные. Его "Чума" мне не очень, "Посторонний" как-то странно и далеко, "Миф о Сизифе" попросту сложно. Что же мы имеем здесь?

Первым делом мне на ум приходит Стейнбек, я уже знаю, что и к тебе он приходил, когда ты читал эту пьесу, то самое "О мышах и людях", да. И не уходит до самого конца, хоть и приобретает особые оттенки, мрачные, вязкие, посторонние. Тут, кстати, часто упоминали о постороннем. Не просто ведь так, верно?

Друг мой, я знаю, как ты любишь Камю, но вот не разделяю я твою к нему любовь. Он не кажется мне таким уж далёким от меня, как Платонов (пока что), но и близким не становится. Здесь заметны их пересечения с Сартром, кстати, пахнет всей это философией бессмысленности жизни, её жестокой безразличностью ароматами веет.

Здесь мне начинает казаться, что у Камю странные отношения с солнцем. В Постороннем оно тоже было немым и жестоким свидетелем того, что называть нельзя. Дальше в пьесе солнце тоже будет холодным, а сама атмосфера сырой и мрачной, словно это солнце максимально недостижимо.

СС, я до последнего надеялась, что слова будут произнесены вовремя, или что без слов удастся донести главное, но увы. Мать оказалась без сна... Или с вечным успокоением? Скажи мне, ты тоже понял, что Старик - бог, куда раньше, чем этому появились доказательства прямые в пьесе? Уверена, что да. Немой бог, едва уловимый вершитель судеб. Уставший и в прислуге.

Как тебе Марта, друг?
Отсутствие материнской любви, бесчувственность, мертвенная холодность. Каменность внутри.
Мария - спасительница, которая опоздала. Любовь, которая не нужна без дома. Без ощущения себя как дома. Любовь, которую некуда привести и зачем было от неё бежать?
И последнее. Мать. Уставшая природа, Земля.

Долго не могла понять, что же мне напоминает эта пьеса. И сейчас не понимаю, но вот фильм "Мама!" точно приходит на ум, есть в них что-то схожее.

Кажется, первый блин всё-таки вышел комом. Не серчай, друг мой, я быстро учусь.

Несмотря на мои сложные отношения с классической литературой, роман мне понравился, и повествование действительно было интересным. Как ни странно, несмотря на сложную и тяжелую тему, написано легко. Сначала меня поразило, как люди не хотели принимать решение, называть вещи своими именами, признавать, что беда действительно пришла. И при этом рисковали жизнью людей, которым надо было начинать помогать как можно раньше. В книге очень много внимания уделено ощущениям людей в заточенном городе. Каково это - жить, когда вокруг свирепствует болезнь, и ты в любую минуту можешь заразиться? И, самое страшное - твои близкие, муж, жена, дети?

Как сильно показано усугубление расслоения общества на бедных и богатых - бедным стало еще хуже, а богатые стали отрываться по полной, гуляя каждый вечер в ресторанах и театрах. В принципе, понятно их стремление отвлечься от окружающей действительности, но не уверена, что сама поступила бы так же на их месте. И все же - как по-разному ведут себя люди, как реагируют на ситуацию! Кто-то становится еще более ушлым и мерзким, кто-то внезапно становится смелее и начинает помогать больным. Словно все-все подавленные до сих пор черты - и плохие, и хорошие - вылезли наружу. И ничего не скроется, город закрытый и небольшой, все на виду.

Я рада, что прочитала эту книгу, она войдет в тот небольшой список классики, которая мне нравится)